Бронированный

— Пик, — сказал Зик. — Мне нужно с тобой поговорить. Перевозчик поднялся со своего места у костра и, отряхнувшись, как собака, направился к Зику. — Иди за мной, — Зик жестом повелел последовать за ним. — Мы отходим от них? — Да, с ними всё будет в порядке. Наверно, они даже обрадуются моему отсутствию. Перевозчик наклонил голову, но больше ничего не сказал. Он последовал за Зиком, и с каждым шагом, когда они отходили всё дальше и дальше от лагеря, его любопытство нарастало всё больше и больше. — Пожалуй, тут и остановимся, — сказал Зик, когда они отошли от лагеря настолько, что не было видно света от костра. — Тут нас точно не подслушают. — О чём Вы хотели поговорить? — Я знаю о твоей растущей враждебности ко мне, — Зик усмехнулся, когда на лице Перевозчика выразилось изумление. — А что? Я же твой военачальник как-никак. Меня не одурачить, Пик. Я знаю, что это ты освободила Зубастого. А ещё знаю, что ты готовишь заговор против меня, возможно, даже с целью убийства. — И что Вы собираетесь делать с этим? — Ничего, я не злюсь, — пожал плечами Зик. — По началу думал, что да, но в последнее время я много размышляю. Вот что я делаю во время ночных прогулок, просто думаю. — О чём Вы думали? — О прошлом. О настоящем. О возможном будущем. Ах да, и о том, как хорошо было бы найти Атакующего. — Раз вы собираетесь что-то сказать, то просто скажите. — Какие мы прямолинейные, — сказал Зик. — Ну, по сути, это справедливо, что ты немного на меня зла. А ты знала, что я предал своих родителей, Пик? — Я ничего о Вас не знаю. Никто из нас. Мы даже не знаем Вашей фамилии. — Таковы были мои намерения. Но сейчас я решил, что пора рассказать немножко о себе. У меня есть фамилия — Йегер. Перевозчик наклонил голову. — Как у Эрена Йегера? — Как и у Гришы Йегера, моего отца, которого я считал мёртвым, пока не услышал о таинственном подвале, — взгляд Зика потемнел. — У меня есть предположения, что конкретно могло произойти, но имеет значение только одно: мой отец решил начать новую жизнь вместе с новым сыном, воином, которого всегда хотел. — Зик, что Вы хотите сказать? — Мои родители состояли в организации реставраторов Элдии в то время, когда ещё был жив предыдущий Звероподобный титан. Изначально я был их шпионом, и поэтому они отправили меня в воины. И я был полной безнадёжностью. Боже, такой безнадежностью, — захохотал Зик, покачав головой. — Наверно, именно поэтому мне так понравился Райнер. Сначала я был никем, но из меня всё равно получился воин, какой я сейчас есть. Не только воин, но и военачальник. Видел бы меня сейчас мой отец. — Вы что-то хотите донести? — Да, я стал воином только после того, как предал своих родителей. Выдал их имена и имена других реставраторов, которых знал, отчего уважение ко мне возросло. Достаточно, чтобы получить право стать следующим Звероподобным. Я предал всех, которых, казалось бы, любил ради достижения собственных целей. Всех, кроме себя самого. Я отпускаю свою первую семью, о чём не сожалею. — Первая семья… У Вас есть вторая? — Конечно же да, — Зик протянул руку и слегка погладил Перевозчика. — Все вы, мои сильные, прекрасные воины. — Что? Зик горько улыбнулся. — Я увидел себя в Райнере, потерянного, безнадёжного и слабого. Вот почему я так сильно к нему привязался. И, открыв ему своё сердце, я не мог не сделать того же с другими. Все вы, семеро первых воинов и четверо новых, — моё наследие, моя вторая семья. — Мне трудно поверить в это чувство, — сказал Перевозчик. — Знаю, но я тебя не виню. То, как я к вам относился, едва ли можно назвать семейной теплотой. Но уверяю тебя, это правда. Я совершил ту же ошибку, что и эти двое тут: я привязался, создал эмоциональную связь, хоть и одностороннюю. — Очень продуманно. К удивлению Пик, когда Зик поднял на неё глаза, в них стояли слёзы. — Мне даже не хватило времени оплакать Марселя, великолепнейшего из всех вас. Прошло уже шесть лет после того, как он умер, — он снял очки и вытер глаза. — Такая вот глупая ошибка. А ведь в один день я могу стать тем, кто в итоге вас прикончит… Что ж, у всех есть свои роли, которые надо сыграть. Впервые за долгое время Пик была совершенно сбита с толку. Какова цель этого признания? Зик хотел, чтобы она его пожалела? Чтобы снова поддерживала его цели? Но она всё равно не сделает ни того, ни другого. — Почему Вы мне это рассказываете? — Потому что. Ну разве это так плохо для меня — хотеть семью? — усмехнулся Зик. — Настоящую, которая не использует меня. — Однако Вы используете уже их. — Как я и сказал, каждый играет свои роли. Мне будет всё равно, если ты отвернёшься от Марли. Раз уж на то пошло, мы становимся ещё более похожими друг на друга. — Что? — Мне всё равно на Марли, — пожал плечами Зик. — Как и на Элдию. Мне жаль тех, кто вынужден прятаться за стенами, и поэтому я беру на себя обязанность их спасти. — Вы сдурели, — твёрдо сказал Перевозчик. — Наверно, я слишком рано раскрыл свои планы, — сказал Зик. — Но в любом случае, надеюсь, что это прояснение закроет дыру между нами. Пока наши цели не противоречат друг другу, что ж, проблем никаких не будет. Но в обратном случае… Сама понимаешь, что я так просто это не оставлю, ведь так? — Это угроза? — Да, ты права. Вы всё ещё мои воины, и, если возникнет такая необходимость, я вас прикончу. Боюсь, что в ближайшем будущем мне снова придётся передать титанов. Но просто знай, я всегда испытывал к вам любовь. — Любовь? Вы? — усмехнулся Перевозчик. — Не верю, что Вы способны испытывать такое чувство. — Может, не таким образом, как другие, — сказал Зик. — Благодаря любви, что у меня есть, я способен отпустить вас. Да, будет больно, и в моём сердце навсегда останутся дыры, но я это сделаю, если буду должен. — Это не любовь, даже не привязанность. Вам вряд ли есть дело до того, что Энни сейчас нет рядом. Вам вряд ли есть дело до того, что Райнер ломается всё больше и больше с каждым днём. Вам вряд ли есть дело до того, что Галлиард потерял человека, которого любил больше всего на свете. А до Бертольда Вам нет совершенно никакого де… — Нет, тут ты ошибаешься. Есть дело, ещё какое, — издал смешок Зик. — Он тоже напомнил меня самого, но в отличие от меня… Он никогда не ломался, никого не предавал и оставался верен тем, кто был ему небезразличен. Он так и не вырос воином, как ты или я, сохранив свою первоначальную натуру. — Значит, Вы вымещаете ненависть к себе на него? И Вы ещё называете это любовью? — Я относился к нему ужасно, — признал Зик. — И, честно говоря, у меня нет обоснованной причины передавать его титана, ведь даже не знаю всего потенциала его способностей. Он боится и ненавидит меня одновременно, и я совру, если скажу, что порой страх не доставлял мне удовольствия. Однако я любил его так же, как и всех вас, даже сейчас. Вот почему в последнее время я стараюсь проявлять к нему чуть больше тепла. — Кажется, Вы уже слишком сильно опоздали. — Может быть. Но конец нашей миссии не за горами, и поэтому я хочу хотя бы немного насладиться временем, проведённой с семьёй, прежде, чем потеряю одного из вас. — Вы и вправду сдурели, — сказала Пик. — Возможно, но я верю, что этот разговор будет долго вертеться у тебя в голове, Пик. В конце концов, ты действительно готова выступить против меня? Нет, вы всегда будете моими воинами, как бы сильно вы меня ни презирали. Любимыми воинами, которых натренировал я сам. Наверно, в другом мире я бы смог выразить свою любовь в понятной для вас форме, — он надел очки обратно. — Марсель мёртв, Энни наверняка тоже. Мне правда очень жаль, но у каждого есть свои роли. Да, у каждого есть свои роли… — Я могла бы сейчас Вас убить, — сказал Перевозчик. — И у Вас не хватило бы времени на превращение. — Могла бы, причём в любой момент нашего разговора, чего, однако, не произошло и не произойдёт. А всё потому, что это я перевязывал твои раны и сидел рядом с тобой, когда тебе было грустно. Какими бы нездоровыми ни были наши отношения, ты никак не можешь отрицать связи, существующей между нами. Я иду обратно. Можешь присоединиться ко мне или же можешь остаться и немного подумать, — он пошагал в сторону лагеря, не проронив больше ни слова. Пока Пик смотрела ему вслед, её сердце бешено колотилось. Казалось, что всё вокруг разваливалось на части. А она ведь считала себя единственной, кто хоть в чём-то чувствовал себя целостным… Но, видимо, и она отправится в одну лодку с ними. Вопрос был только во времени. *** — Единственное, что сдерживает тебя, — это ты сам, — сказал Зик, расхаживая взад и вперёд. — Из всех воинов ты быстрее всех справился со своим титаном, и слава богу, иначе ты бы погубил всех нас, — усмехнулся он. — У тебя широкий набор навыков, а также идеальный контроль. Ты очень грозный противник, однако сильно ограничиваешь себя. Выносливость — твоё самое слабое место. Многие захотели бы найти способ нейтрализовать эту слабость, и, к твоему счастью, способ есть. Способ практически никогда не уставать, усилить эффект от атак, даже немного увеличить скорость, чтобы сеять еще больший хаос. — Знаю, — тихо отозвался Бертольд. — Знаю, что неправильно его использую. — В мой план входит работа над новым навыком, приёмом, которым был известен предыдущий обладатель Колоссального, — сказал Зик. — Ты прекрасно осведомлён о своих способностях обращения с жаром. Да, они весьма впечатляющи, но ты можешь применить их в более масштабных объёмах. При подходящих условиях ты бы вызвал огненный дождь с небес, не в буквальном смысле, конечно. Ты бы научился воспламенять всё, к чему прикасаешься, превращая это в пылающие снаряды. Разве не звучит потрясающе? — Наверно. — Уверен, ты очень быстро освоишься, нам просто нужно создать подходящие условия. Мы сделаем так, чтобы тебя хорошенько накормили перед битвой в Шиганшине, благодаря чему тебе будет удобнее справляться с особенностями титана. Мы продолжим тренироваться до тех пор, пока ты не будешь уверен в своих силах. — А что, если он не захочет? — спросил Райнер. — Это не подлежит обсуждению, — холодно ответил Зик. — Да и не тебе этому возражать, Райнер. Не после поражения от моих рук. Тебе понадобится грубая сила Бертольда, чтобы компенсировать собственные недостатки. Райнер хотел было сказать что-то ещё, но Бертольд покачал головой. — Всё нормально, — тихо проговорил он. — Не давай ему ещё одного повода сделать тебе больно. — Итак, — сказал Зик. — Начнём с краткого обзора твоих способностей. Ты уже освоил несколько приёмов, благодаря которым одним взмахом руки кидаешь обломки в виде снарядов. Это основа, которая нам нужна. Давно не видел, как ты это делаешь, поэтому хотел бы увидеть твой прогресс. Мы оставим тебя в покое, постарайся только не разнести нас на куски, хорошо? Райнер, Пик, отойдите со мной в сторону. Бертольд, как только будешь готов. — Вы намеренны продолжить только его тренировки? — спросил Райнер, прикрывая глаза от превращения Бертольда. — Конечно же нет, — ответил Зик. — Я начинаю с него только потому, что изменение его... Предпочтений может занять некоторое время. Я доберусь и до тебя, не волнуйся, — он повернулся обратно к Бертольду. — Отлично, отлично! Ты правда стал выше! Теперь точно можно сказать! Это хороший знак. Теперь видишь вон тот ряд домов? Целься в него. Но только в первый ряд! Надо сберечь остальную часть городка для настоящего дела. Райнер уже как несколько лет знал том, что Зик — великолепный учитель, чьи тактические знания и сообразительность позволили разработать новые комбинации приёмов для каждого воина. Он развивал навыки до предела, увеличивая весь их потенциал. Почти всё, чему научился Райнер, он научился благодаря Зику. — Мои планы на него весьма амбициозны, но с его перечнем достижений они выполнимы, — сказал Зик Райнеру. — И всё зависит от того, примет ли он естественные инстинкты своего титана. Как только у него появится эта сила, у него получится делать то, что делал предыдущий Колоссальный титан. Вообще, новая сила и энергия должны помочь улучшить его способности: тепло, пар, даже скорость. Больше всего я надеюсь увеличить радиус взрыва от его превращения. Увеличить и усилить, чтобы он стал ещё более разрушительным и смертоносным. Это всё равно что кинуть гранату в кучу взрывчатки. Райнер понимал всю правоту его слов. Бертольд чрезвычайно быстро справился со своим титаном и овладел всеми приёмами, изобретёнными Зиком. Он был источников вдохновения для всех воинов, примером того, какой уровень контроля надо иметь. И именно благодаря его контролю Райнер не совершил нескольких фатальных ошибок. Случайные превращения не были редкостью после того, как воины получали своих титанов. Даже малейший порез бумаги мог вызвать полное превращение, от которого материального ущерба было хоть отбавляй. Райнер очень досадовал из-за неспособности как-то на это повлиять. Случайно поцарапавшись о дверной косяк, он чуть не разнёс всю стену после превращения. Зик раз за разом говорил ему, как важно уметь контролировать превращение, чтобы не вызвать её ненароком из-за самой незначительной раны. По его указу воины должны были провести ножом по ладони, и при этом не превратиться, и уже потом, если захотят, дать волю силе, держа эмоции и желания под контролем. Для Райнера это мудрёное дело казалось невыполнимым. — Не понимаю, как ты умудряешься так хорошо с этим справляться! — жаловался Райнер Бертольду. — Ты такой... — Какой? Эмоциональный? Рассеянный? Да уж, Зик вообще подумал, что я случайно всех убью. — Нет, нет, я не это имел в виду. — Ничего, как по мне, я тоже плох в этом, — пожал плечами Бертольд. — Начни с попытки отсрочить превращение, я с этого как раз и начал. Ты же чувствуешь его перед превращением? Внезапно нахлынувший прилив сил? — Да. — Вот это и надо стараться подавить. Э-это очень трудно, я не раз ошибался, но ты всё равно должен его подавить. Тебе не надо подавлять прилив полностью, главное, сдерживай достаточно долго, чтобы добраться до безопасного места. В отличие от меня тебе будет легко с этим справиться. — Как ты так быстро научился? — спросил Райнер. — Пришлось уж, ведь я не хочу делать больно другим, — прошептал Бертольд. — Мне снятся кошмары, где я случайно превращаюсь и-и убиваю всех вас… Райнер в последнее время начал понимать, что у Колоссального на самом деле было много недостатков. Несмотря на всю степень грубой силы, подвластной ему, главным недостатком была уязвимость. — Да не убьёшь ты нас, — сказал Райнер. — Я тренировался с Зиком сразу после того, как получил титана, — сказал Бертольд. — Он заставлял меня наносить себе порезы снова и снова, чтобы посмотреть, смогу ли я остановить превращение. К счастью, именно там я допустил большинство ошибок. Думаю, сейчас я более-менее с этим справился, но беспокойство никуда не ушло. — Оно у тебя никогда не уходит. Тогда ты всего лишь-то случайно превратился у нас на глазах, и всё было не так уж и плохо. Мы все регенерировали. — Я перепугался и потерял контроль над эмоциями. Вот почему я обратился. — Перестань корить себя. Марсель потом твердил, что это было крутое зрелище. Плюс, благодаря тебе Порко влетел в окно, вот умора тогда была. — Снова стараешься поднять мне настроение? — Да, мне не нравится, когда ты грустишь, — Райнер похлопал его по плечу. — И ты тоже стараешься мне помочь, за что очень благодарен. — Без проблем. — Эй, — сказал Порко, который до этого пересёк поле, чтобы их догнать. — Слышал, как ты чуть не разнёс всю столовую, Райнер. Кажется, Бронированный титан достался не тому кандидату, ты так не думаешь? — Отвали, Порко, — проговорил Бертольд, бросив на него презрительный взгляд. — Может, мне сожрать тебя прямо здесь и сейчас? — ухмыльнулся Порко. — Сделать так, чтобы был настоящий Бронированный титан, а не бронированный олух. — Заткнись, — сказал Райнер изо всех сил стараясь не обращать внимания на Порко. С тех пор, как ему передали титана, Порко начал задирать его с удвоенной силой. — Иди и поешь помои с другими свиньями. — Чтобы ты снова не заныл? Знаешь, я ещё никогда не видел плачущего титана, — усмехнулся Порко, только ободрённый оскорблением. Райнер стиснул зубы. Прошёл уже год с последнего раза, когда Порко заставлял его плакать, и сейчас это зрелище уж точно ему не достанется. — Ну, начнёшь ныть? А? — Оставь его в покое, — сказал Бертольд. — Если уж на то пошло, то ноешь тут только ты, потому что тебе не достался титан… Райнер усмехнулся. Бертольд никогда не боялся кинуть что-нибудь обидное в адрес Порко, особенно когда тот придирался к его другу. От этого он нравился Райнеру ещё больше. — А ты прав, Берт. Зарычав от ярости, Порко сильно ударил в плечо Бертольда. — Заткни свой рот, ходячий вирус! — Не смей с ним так разговаривать! — крикнул Райнер, сжав руки в кулаки. — Ничего, не то чтобы я не слышал это раньше. Давай просто уйдем, — Бертольд дёрнул Райнера за рукав. — Извинись перед нами обоими, сейчас же! — лицо Райнера приобрело красный оттенок. — Ребята, да ладно ва... — Как-то не хочется, — сказал Порко. — Если только ты не признаешь прямо здесь и сейчас, что из меня получился бы Бронированный получше. Давай, скажи. Ты же хочешь, чтобы я извинился, так ведь? — Сукин ты сы… — Райнер отшатнулся назад, когда Порко врезал ему в лицо. — Райнер! — Прости, что ты сказал? — самодовольно спросил Порко. — А то не расслышал. — Райнер, т-ты в порядке? — спросил Бертольд. — Ага, — Райнер прикоснулся пальцем к уже сломанному носу. — Ай… Последовала вспышка боли, когда он слегка надавил на нос, а затем на него нахлынул тот самый прилив сил, о котором упоминал Бертольд, слишком внезапный и резкий, чтобы получилось его остановить. Мальчик вытаращил глаза, когда вокруг него затрещали молнии. — Прекрати, я всё равно тебя не боюсь, — усмехнулся Порко, на которого вскоре взревел Бронированный титан. — Просто сбрось форму, полукро… Бронированный поднял на Порко руку, от которой тот едва увернулся, и вместо него кулак попал в близлежащее дерево, отчего оно отлетело на несколько метров в сторону. Порко уставился на расщеплённое дерево широко раскрытыми глазами. — Э-эй… Он чуть не убил меня! Бронированный опять взревел и ударил кулаком по месту, где несколькими секундами ранее стоял Порко. — Райнер, хватит! — крикнул Бертольд. — Ты сейчас навредишь ему! — Да что, чёрт подери, с тобой не так?! — вскричал Порко, когда Райнер замахнулся на него снова. Третий удар задел его бок, отчего он рухнул на землю. Бронированный победно взревел и потопал к своей добыче. — Райнер! — крикнул Бертольд, кинув камень в спину титана. Он с лязгом отскочил назад, но Бронированный всё равно обернулся. Бертольд оторопел от взгляда, который тот бросил на него. Вместо Райнера он увидел вышедшего из-под контроля монстра, которым двигала дикая ярость. Разорви его. Съешь. Убей. Причини боль. Только эти мысли крутились в голове Райнера, когда он, рыча, приближался к Порко. Укуси его. Разорви на куски, согни пополам… Внезапный порыв энергии ударил его сзади, заставив слегка споткнуться, но он быстро выпрямился и продолжил шагать к Порко. Титан уже приготовился наброситься на него, как вдруг что-то схватило его за талию. Он взревел от раздражения и принялся сердито брыкаться. Что-то держало его на одном месте, обвив талию руками. Вокруг стоял жар, но неболезненный, а крепкая хватка скорее была успокаивающей. Вскоре мальчик перестал сопротивляться своему противнику, постепенно обретая ясность ума. Он только что чуть не убил Порко. Внутри Райнера пробежалась волна ужаса, и он оцепенел. Сзади послышалось шипение, на которое он обернулся. Колоссальный, опустившийся на колени, удерживал его обеими руками крепкой, но осторожной хваткой, и смотрел на него беспокойными глазами. Райнер понял, откуда пришёл тот удар, от которого слегка споткнулся. К ним примчался Зик и, не обратив внимания на дрожащего Порко, который так и остался лежать на земле, уговорил Райнера сбросить форму титана, помогая ему затем выбраться. — Вот и всё, — сказал Зик успокаивающим голосом. — Ты в порядке, всё хорошо, — он повернулся к Колоссальному титану. — Можешь сбросить форму, — волна пара окатила Райнера, и он услышал, как что-то позади упало на землю. — Ну, и поработать над приземлением не помешало бы, — прокомментировал Зик, когда Бертольд встал на ноги после того, как упал плашмя на спину. — Ты цел? — спросил подбежавший к Райнеру Бертольд. — Что только что произошло? — тихо спросил тот. — Видимо, ты на мгновение потерял контроль, — отозвался Зик. — Ну, ничего страшного, ущерба нет, если не считать это бедное дерево. — Ты... Ты превратился, чтобы помочь мне, — сказал Райнер. — Зачем? — Я-Я не знаю. В форме человека я сделать ничего не мог, ты меня не слышал. Т-так что я прикусил руку и постарался избежать разрушений. — Впечатляет, — сказал Зик. — Чтобы ты так уменьшил радиус взрыва, я ещё никогда не видел. — Мне было важно помочь Райнеру, — тихо произнёс Бертольд. — Спасибо, — прошептал задрожавший Райнер. — Пошли, — Бертольд осторожно оттащил Райнера от Порко и Зика. Райнер не смог выразить всю благодарность даже спустя годы. Жизнь Порко была бы обречена, если бы Бертольд не остановил его. Если бы не остановил бешеного монстра, которым он стал. Бертольд навсегда запомнил тот момент, когда случайно превратился на глазах у других воинов. Как бы он ни пытался, это худшее воспоминание никогда не исчезнет из его головы. Воспоминание о том, какое плохое событие могло произойти. Ничего не предвещало беды: Зик похвалил его за контроль над превращением и сохранение разума в форме титана. Лично для него это было приятным комплиментом от Зика, о котором мог только мечтать. В тот день Бертольд проводил время на улице вместе с Райнером и другими воинами. Он помнил, как тогда очень устал от ночных тренировок с Зиком, и Райнер убеждал его прилечь отдохнуть. — Берт, ты выглядишь очень, очень уставшим. — Всё хорошо. — Ты ведь подхватишь простуду из-за недостаточного отдыха. Разве тебе нужны насморк и постоянные чихания? — Такое было в прошлый раз? П-прости… — Нет-нет, я пошутил, всё в порядке. Просто хотел сказать, что такими темпами тебе станет плохо. Мы сейчас свободны, так что можешь положить голову на плечо, если хочешь. Я разбужу тебя, как только начнём что-то делать. — Нет, всё нормально. — Да у тебя синяки под глазами, — сказал Райнер, протягивая руку и проводя пальцем по одному из них. Мальчик никогда не стеснялся прикасаться к Бертольду, что сперва того смущало. Однако после он так привык к прикосновениям, что начал находить в них отраду. — Правда, всё нормально. — Ладно, как скажешь. — Эй, Бертольд, мне нужна сила твоего роста, — позвал Марсель. — Иду, — отозвался Бертольд, вставая и подходя к Марселю. — Короче, Пик поспорила со мной, сказав, что у меня не получится скатить мяч с крыши и поймать его, и при том сделать так, чтобы он не застрял, и она оказалась права, — застенчиво сказал Марсель. — Можешь достать его? — Да, — Бертольд встал на подоконник и достал мяч с крыши, после чего бросил его Марселю, прежде чем опуститься на землю, чуть не грохнувшись. Всё-таки он правда устал. Надо было принять предложение Райнера… Марсель утверждал, что последующее было только его виной, однако это не спасло Бертольда от перекладывания вины на самого себя. Марсель нечаянно врезался в Бертольда, но тот слишком устал, чтобы выпрямиться. Он упал на стену здания, прижав ладонь к тому месту, где торчал гвоздь. Острый конец вонзился в ладонь и вызвал кровотечение. Бертольд успел только крикнуть: «НАЗАД!», прежде чем подвергнуться превращению. Боль оказалась такой внезапной, что полностью дезориентировала его, достаточно, чтобы потерять контроль. Он не то что не мог остановить превращение, даже сдержать взрыв, вызванный им. Но несмотря на это, взрыв был средней мощности и, отбросив товарищей-воинов и Зика назад, разрушил стену, к которой прислонился мальчик. Послышался звук разбитого стекла, когда Порко влетел в окно. — Ох блин, — сказал Марсель, расширенными глазами смотря на Колоссального титана. — Чёрт, Берт, извини, пожалуйста! — Бертольд! — крикнул Райнер, уже готовый побежать к нему, но Зик схватил его за воротник и дёрнул назад. — Стоять, не двигаться. Раньше Райнер не понимал, к чему это было, но теперь он знал, что Зик просто боялся того, что Бертольд мог потерять разум и человечность. Зик медленно подходил к Колоссальному, который упал от неожиданности. Титан в последний момент сумел удержаться, присев на корточки и опёршись рукой. Даже опущенный и слегка сгорбленный он всё равно возвышался над другими. — Бертольд, всё хорошо? Ты узнаёшь меня? — Зик поднёс руку ко рту, готовый превратиться в любой момент. Глаза Колоссального расширились от паники, пар повалил ещё интенсивнее. Казалось, что он вот-вот потеряет самообладание. — Всё нормально, это я. Ты в порядке? Понимаю, сейчас должно быть очень страшно. Можешь сбросить форму? Если нет, то выпускай пар. Я вытащу тебя, когда потеряешь достаточно мышечной массы. — Извини, — прошептал Марсель с полными ужаса глазами. — Кто-нибудь, вытащите меня отсюда! — завопил Порко из сарая. Райнер старался не двигаться, ожидая момента, когда сможет подбежать к Бертольду и помочь ему. Мальчик совсем не боялся, ведь знал, что Бертольд был там. Он хотел как можно быстрее начать его успокаивать. Наконец, Колоссальный исчез в столбе пара, и, когда он рассеялся, остался только Бертольд, дрожащий и стоящий на четвереньках. — П-п-простите, я н-не хотел, п-п-простите, — Бертольд сморщился, когда Зик, в глазах которого читались раздражение и злость, встал над ним. Но они тут же рассеялись, и Зик вздохнул. — Я знаю, что ты не хотел. Удивлён, я совсем не ожидал от тебя такого, — Бертольд пристыженно опустил голову. — Хрена с два тут быстро уберёшься, — он никогда не стеснялся произносить ругательства при воинах, и все семеро, в свою очередь, выражались так же, как и он. — С тобой всё хорошо? — Да, — прошептал Бертольд. Хотелось сбежать, оказаться подальше от всех и вся. Он явно сейчас плакал, хотя отчаянно пытался этого не делать. Ведь Зику не нравилось, когда он плакал. — Эй, Берт, ты в порядке? Болит где-нибудь? — спросил Райнер, который наконец-то подбежал к своему другу и заключил его в объятия. — Всё хорошо, я рядом. Мальчик молча прильнул к Райнеру, стараясь отогнать стыд и страх. Весь остаток дня Райнер находился рядом с Бертольдом и время от времени прижимал его к себе. Тому это приносило облегчение, но вместе с тем и панику. Тогда Бертольд совсем перестал доверять себе, несмотря на то что и так почти не испытывал доверия к себе. В ту ночь после того, как все погрузились в сон, он встал и направился к пустой и расчищенной арене, где Зик тренировал его в форме титана. Он непрестанно проводил ножом по ладоням, рукам, везде, куда мог дотянуться, пока не взошло солнце, пока не приобрёл хотя бы малейшей уверенности в том, что случившееся больше никогда не повторится. Если с Райнером что-то произойдёт, Бертольд этого не вынесет. Не вынесет, если случайно убьёт его. — Отлично, просто отлично! — аплодировал Зик, который вместе с Райнером смотрел из-за спины Перевозчика, как Колоссальный сыпал горящие обломки с неба в виде различных узоров: прямых, диагональных, полукруглых и зигзагообразных. — Твоя меткость улучшилась, а природная выносливость значительно повысилась! Превосходно! Возможно, Зик просто старался казаться ободряющим, но его постоянные комментарии только ещё больше тревожили Бертольда. Максимум, что Зик говорил ему в предыдущих тренировках: «хорошо» или «сойдёт». А вдруг Зик хочет устроить шоу для Райнера и Пик? — Хорошо, — сказал Зик. — Просто чудесно. Я и понятия не имел, что он так далеко продвинулся. Райнер, ты ведь говорил, что он дрался с титаном, который был в два раза крупнее его? — Да, так и есть. Конечно, титан потом одолел его, но битву он выдержал, — вопреки прочему, Райнер не мог не чувствовать гордость за Бертольда. — А теперь немного подойди к нам! — позвал Зик. — Ещё немного... Вот тут! Вроде бы нормально, — он повернулся к Пик. — Ладно, выпускай их. Пришло время для момента истины. Перевозчик толкнул головой группу разведчиков, и те покатились вниз по холму прямо к ногам Колоссального титана. — Нам обязательно это делать? — спросил Райнер. — Идёт уже третий день тренировок, все его природные способности были выявлены, а все новые приёмы он уже освоил. Пришло время двигаться дальше, —он увидел, как пар начал показывать, что титан нервничает, и вздохнул. — И так каждый раз, когда думаю, что ему становится лучше. — А ему вообще это надо? Он и так достаточно смертоносен, — сказал Перевозчик. — Не хочу рисковать, когда столкнусь с этим Эрвином Смитом, о котором говорил Райнер. Как только будешь готов, Бертольд! Большинство разведчиков явно были новобранцами, судя по их юному виду. Они кричали со слезами на глазах и молили пощадить их жизни. Бертольду хотелось заглушить шум, не смотреть на них, но жуткая сцена так врезалась в сознание, что невозможно было отвести взгляд. Тем более, после нескольких дней безостановочных тренировок, превращений в титана раз за разом, причём ему давали малое количество часов на перерыв меду ними, он неописуемо устал. И не только из-за этого, но и из-за нового приёма, который требовал больше энергии и движений, чем он привык. Пока его ещё не довели до того состояния, какое у него было после битвы с титаном Рода Рейсса, но он чувствовал, что скоро дойдёт до этого момента. Бертольд был голоден. Немерено голоден. Инстинкты почти что кричали ему не поддаваться истощению, протянуть руку и схватить наконец источник питания, который находился совсем рядом! Максимум, что можно было тут сделать, так это сопротивляться, но рано или поздно он всё равно не выдержит. Не будь рядом еды, парень просто бы потерял сознание, но поскольку рядом были люди, вместо того, чтобы упасть в обморок, он нападёт на них, инстинктивно движимый желанием добыть больше энергии. В любом случае, разведчики всё равно должны были умереть. Райнеру было невыносимо смотреть, как Бертольд этому сопротивляется. Боль была точно такая же, как если бы страдал он сам. Зик с любопытством взглянул на него, прежде чем повернуться обратно к Бертольду. — Пошло-поехало, — сказал Зик, когда Колоссальный схватил двух разведчиков. — Настало время. Сделай это. Покончи уже с этим. Положи конец их страданиям. Такие вот слова сказал себе Бертольд, подняв разведчиков в воздух. Будь он сильнее, то сопротивлялся бы дольше, полностью подавил бы свои желания. Но сильным он никогда не был и не будет. Парень прошептал безмолвные извинения, поклявшись сделать это как можно быстрее и безболезненнее. — О-о-о, — выдал Зик, одновременно морщась и улыбаясь. — Весело наблюдать, не правда ли? — Колоссальный закинул разведчиков себе в пасть и захлопнул челюсти, переборщив с силой. — А теперь съешь оставшихся, давай же… Как же вкусно. Так, так вкусно. Кровь и впрямь обладала металлическим вкусом, но в ней также была утончённая сладость. Хруст костей доставлял такое удовольствие, что каждая клеточка его существа просила о большем. Он бы хватал разведчиков ещё быстрее, если бы не осторожность. Как-никак, мёртвое мясо не приносило такой же пользы, как живое. Призраки прошлого нашёптывали тихие похвалы и обещания силы… — Вот этого мы и хотели! — смеялся Зик, когда оставшихся разведчиков съели за раз. Колоссальный выпрямился, а пар повалил ещё интенсивнее, не требуя усилий для выделения. — Уже лучше, Бертольд? Да, лучше. Бертольд никогда не простит себя за этот факт. Хорошо хоть, что его титан не мог плакать внешне, иначе Зик бы увидел боль, от которой ему никуда не деться. Перед глазами всё ещё стояли их напуганные лица. И как ему ещё могло это нравиться? Единственным внешним проявлением его страданий были лёгкие струйки пара, выходящие из уголков глаз Колоссального. Их будет невозможно распознать. — Теперь ещё раз повтори эти приёмы! — приказал Зик. — Я хочу, чтобы ты сосредоточился на концентрации тепла на всем, к чему прикасаешься. Не сжигай всё дотла! Это самое главное. Представь, что передаёшь жар тому, к чему прикасаешься, но при этом не разрушаешь полностью! — Ого, — выдал Райнер, когда Зик зааплодировал. Обломки, по которым ударил Колоссальный, теперь горели, падая дождём из кусочков камней. После первого взмаха титан тут же сделал второй, а затем следующий и так далее, тем самым продолжая своеобразную бомбардировку. — Выжить тут будет сложно, — прокомментировал Перевозчик. — Великолепно, ВЕЛИКОЛЕПНО! — смеялся Зик. — Ты всегда был лучшим учеником, не правда ли? Тебе хорошо, Бертольд? Отпустило от всего этого давления? Ладно, повеселились и хватит. Сбрось форму, как только уляжется последний ливень, и мы придём за тобой! Бертольду даже не хотелось сбрасывать форму, так как не чувствовал в этом необходимости. Теперь понятно, что имели в виду другие, говоря, что принятие формы титана даёт толчок. Он ощущал себя превосходно, втайне довольный своим успехом. И всё же парень подчинился, испарившись в клубах пара. Неужели он и правда освоил что-то новое? Не выпендривался ли он случайно? Что ж, но признать, что это было очень, очень круто, всё равно стоило. Зик похлопал в ладоши, когда Перевозчик подошёл к Бертольду. — Невероятная работа! Потрясающе! Я знал, что ты на это способен! — он улыбался, но в этот раз не зловеще, выглядя искренне довольным. — Не буду врать, я намеревался заменить тебя, но сейчас был бы полным дураком, если бы сделал это! Бертольд задрожал. Видимо, некоторые вещи всё же никогда не изменятся. Но он дрожал вовсе не от истощения, а от страха и неловкости от поведения Зика по отношению к нему. В глубине души Бертольд знал, что Зик всё равно хотел заменить его, вопрос был только в том, насколько он близок к этой судьбе. И не только по этой причине парню было страшно. Самым ужасным было то… Что даже после сбрасывания формы он не ощущал никакой усталости. *** — Вот мы и пришли! — провозгласил Кенни. — Дом, милый дом! — И чё за дыра? — спросила Имир, оглядывая крошечный домик. — И ты тут живёшь? — А я и не говорил, что это чёртов дворец, — проворчал Кенни. — Что ты хотел показать? — спросила Энни. — Как всегда сразу к делу, а, блондиночка? — сказал Кенни. В ответ он получил только холодный взгляд. — Ладно, ладно, вот, — он отодвинул панель пола и вытащил маленький мешочек. Мужчина вытряхнул содержимое на руку и с усмешкой протянул её. — Та-да! — Пули, вау, — сказала Имир. — И мы проделали весь этот путь только ради них? — Я тоже так сказал, когда увидел их. Но предполагаю, у блондиночки уже есть мысли насчёт того, что это такое. — Так вот чем ты в меня стрельнул, — сказала Энни, слегка расширив глаза. — Бинго, дайте леди приз, — сказал Кенни. — Эти штучки сделаны из спинномозговой жидкости Прародителя для уничтожения титанов, таких, как вы. Они не убивают, а выводят их строя, но как, уже не ваше дело. Стреляйте в любое место вашей жертвы, и она упадёт как подкошенная. — Почему ты меня не убил? — спросила Энни. — Если честно, фиг знает, — пожал плечами Кенни. — Хотя хорошо, что не убил, иначе я бы там и помер. Вот что я называю кармой, — усмехнулся он. — На, — он бросил им пули. — Каждой по одной. — Зачем? — спросила Имир. — Моя своеобразная благодарность, не люблю оставаться у людей в долгу. Кроме того, я планирую отвлечься от всей этой чепухи с титанами, а в каких-то вещах разобраться самому. Вы обязательно найдёте им применение, к тому же, у меня при себе есть ещё четыре, — он похлопал по мешочку, который прикрепил к поясу. — И ещё, я стащил один ништяк из сумки Рода Рейсса, когда ещё думал, что у меня есть шанс стать богом. Я собирался использовать её, чтобы продлить жизнь, даже если какое-то время буду тупым титаном. Но, видно, я не успел, так как отключился. Небось кто-то уже забрал её после того, как вы унесли меня. Так что да, она где-то там. — Фантастика, — вздохнула Энни. — Весь этот чёртов мир не такой, каким я его представлял, — покачал головой Кенни. — Титаны, заговоры, девятка разумных. Вот срань, кажись у меня кризис среднего возраста, не так ли? Я считал, что до тех пор, пока являюсь сильнейшим, меня не одолеть. Даже сейчас, когда Ури мёртв, а Прародитель вне досягаемости, я далеко не сильнейший. Я должен найти своё место в мире по-настоящему, прежде чем вступить в новые битвы. — Понимаю, о чём ты, — сказала Имир. — Нет, тебе есть за что бороться, — Кенни подмигнул ей. — Что ж, дамы, было весело. Не будем чужаками, слышите? — Я думала, что мы уладили все долги друг перед другом, — сказала Энни. — Да, но я не прочь завести дружбу с парой титанов, — усмехнулся Кенни. — А что, думала, я навсегда покончил с титанами? Нет уж, много чего открылось моим глазам. Не волнуйтесь, как только закончу эту фигню с самопознанием, вы увидите меня снова. То, что я старый и с испорченной рожей, не значит, что я больше не Аккерман. — И то правда, — вздохнула Энни. Как бы неприятно было это признать, иметь Аккермана в качестве союзника — далеко не то, от чего можно отказаться. У неё было предчувствие, что этот человек может убить Леви, если попытается. — Тогда до скорой встречи. — До скорой встречи, — сказал Кенни, приподняв шляпу. — И да, Имир, жду приглашение на свадьбу. Я вытащу из дыры свою модную рубашку, которую приберёг для этого повода. — Конечно, — фыркнула Имир. — Не помри там, старикашка. — А теперь я просто оскорблен, — сказал Кенни, закатывая глаза. — Эй, блондиночка, можешь выполнить последнюю просьбу? — спросил он, направляясь к двери. — Какую? — Передай Леви «привет» и скажи, что он видел меня далеко не в последний раз, — хихикнул Кенни. — Теперь всё, — с этими словами он резко распахнул дверь и спустился вниз. Кенни Потрошитель официально вернулся в общество. — Буду скучать по нему, — захохотала Имир. — У вас, кстати, много общего. — Это потому, что мы оба хотели и не смогли стать богами? — приподняла бровь Имир. — Да шучу я, хотя отчасти это правда. Боже, будь у меня отец, я бы хотела, чтобы он был похож на Кенни. — Ужас. — Да ладно тебе, — сказала Имир, засмеявшись. — Ты не можешь отрицать, что у него имелись неплохие истории и отличные трюки для жульничества в картах. — Полагаю, ты права, — Энни тоже начала ценить Кенни... Но совсем чуть-чуть. — Все возможные союзники очень важны. — Ну, теперь у тебя есть я и Кенни. Повезло, да? — Да. Так повезло. Имир снова рассмеялась и обняла Энни за плечи. — Итак, готова вернуться на поверхность? Готова. Как думаешь, Хистория горячо смотрится в короне? Готова поспорить на новую волшебную пулю, что так оно и есть. — Мне в любом случае всё равно. — Надеюсь, она не подумает, что я ей изменяла. — С кем? С Кенни? — Ауч! — хихикнула Имир. — Ты мне очень нравишься, Энн. Не в таком смысле, но ты понимаешь, о чём я. Рада, что нам выпал шанс поработать вместе, — Энни пожала плечами, отчего Имир засмеялась ещё громче. — Да ладно тебе, ты же любишь меня! Вижу, что любишь. Большую часть своей жизни тебе приходилось торчать с мужиками в качестве друзей, а теперь, когда у тебя есть я, ты не можешь отрицать, что многое упускала. — Если я соглашусь, то перестанешь называть меня «Энн»? — Нет, что уж поделаешь. Наверно, это моя новая фишка — придумывать людям прозвища. Я уже дала одно Бертольду, осталось придумать Райнеру. Умеренно оскорбительное, но не переходящие границы. — Тоже признательна тому, что ты рядом, — вздохнула Энни. Непреклонная Имир изо всех сил старалась подружиться с ней. Зачастую она раздражала Энни больше, чем кто-либо другой, но та не могла не ценить её усилия. К тому же, Энни вряд ли снова захочет быть одинокой.