Бронированный

— Энн. — Знаю, я их вижу, — сказала Энни, понизив голос. Чем ближе они подходили к внутренним землям, тем больше людей начинало следить за ними, в основном мужчины в военной форме. — Как думаешь, они с Кенни? — спросила Имир. — Нет, — ответила Энни. — Они носят оружие военного образца, а узор на форме мне знаком. Они из Военной полиции. — Я думала, что Военная полиция перешла под новое руководство, — сказала Имир. — Почему они следят за нами? — Мы не знаем, чего хочет новое руководство. Нам просто нужно добраться до Хистории. — Как думаешь, у нас получится? — Мы почти у Троста. Можно ненадолго залечь там на дно, если понадобится, — отозвалась Энни. Энни тревожило, что нынешнее правительство доставляло столько беспокойства. Имир заверяла, что Хистория держит всё под контролем, но Энни знала, что не всё так просто. Хистория, может, и набирала силу, но девушка была готова поспорить на новую волшебную пулю, что за кулисами есть кто-то, кто стремится взять власть в свои руки. Они пришли в Трост, не ослабляя бдительности. Некоторые хвосты исчезли, и появились новые, но факт оставался фактом: за ними постоянно следили. — Нас пытаются загнать в угол, — сказала Энни через полчаса после входа в Трост. — Они поменяли строй. — Чёрт, что нам делать? — спросила Имир. — Пробиваться с боем? — Пока нет, — Энни в этом бы не призналась, но она не хотела наваливать на Трост ещё больше бед, чем уже навалила. — Давай посмотрим, куда нас пытаются загнать. — Наверняка куда-то под землю. — Для твоего титана это не помеха, так что с нами всё будет в порядке. И сразу же после слов Энни открылся огонь. Имир замерла, когда пуля попала ей в спину. Проклятье, и это всё?! Неужели она больше никогда не увидит Хисторию?! Энни схватила её за руку и потащила за здание. — Нормально с тобой всё! Тебя этим не убить! — рявкнула она. — Не вставай как вкопанная. Береги загривок, и всё будет хорошо. — Да, да, точно, — прохрипела Имир. — Извини. — Ничего, — Энни выглянула из-за угла, и мигом пригнулась, когда просвистело ещё больше пуль. — Дерьмо, я была неправа. Они не просто пытались загнать в угол, а убить. — Думаешь, они знают кто мы? — По сути, должны. Вряд ли они бы стали стрелять по случайным девушкам ради охоты, — ответила Энни. Она подняла руку, готовясь прокрутить кольцо. — Держись ко мне ближе, я... — Подождите, не надо! — крикнул новый голос. Энни развернулась и приняла боевую стойку, сердито посмотрев на пухлого молодого человека с каштановыми волосами, который окликнул их. — Назови хоть одну причину, почему нет. — Я-я пришёл помочь! — проговорил он, заикаясь. — Меня попросила командир отряда Ханджи. Я проведу вас во внутренние земли, но мы должны действовать осторожно. Следуйте за мной, горожане помогут нам. И чтобы ни случилось, не превращайтесь! Имир посмотрела на Энни, которая пожала плечами. Она предпочла бы драться с обезоруженным парнем с избыточным весом, чем с натренированными солдатами с оружием. — Ладно, но, если что-то сделаешь, тебе конец. — Следуете за мной! — сказал он, сорвавшись с места. Энни и Имир без труда следовали за ним, пока он петлял по переулкам, умудряясь перелезать через заборы. — Эти солдаты не местные. Мы заподозрили неладное в тот же день, когда они прибыли, — он пыхтел, пытаясь говорить и бежать одновременно. — Они не знают переулков так же хорошо, как я. Как-никак, я здесь родился. — А ты уверен, что мы оторвёмся от них? — спросила Имир. В тот же миг прогремел взрыв, и в воздух взвился дым. Парень ухмыльнулся. — Оторвёмся. Похоже, отвлекающий манёвр сработал. Энни услышала, как шаги солдат Военной полиции стихли позади них и направились в сторону источника взрыва. Её и Имир привели в глухой переулок, где уже ждала запряжённая повозка, полная ящиков. — Залезайте внутрь, — сказал парень, открывая один из ящиков. — Да ты шутишь, — Имир вытаращила глаза. — Нет же! Я отвезу вас в безопасное место! Пожалуйста, просто залезайте! Я всё объясню позже, но сейчас, пожалуйста, просто делайте, что говорю я! — У нас всё равно нет вариантов получше, — вздохнула Энни. Вдвоём они бы с лёгкостью отбились от солдат, но это могло привести к жертвам. Она залезла в ящик, и парень закрыл его. — Твоя очередь, — он повернулся к Имир. — Только попробуй обмануть нас, — прорычала Имир, протискиваясь в другой ящик, что далось ей труднее, чем Энни, из-за более высокого роста. Парень также закрыл её, а затем бросился к передней части повозки, тронул вожжи и направил её на главную улицу. Энни сквозь щели ящика глядела на улицу, по которой непринуждённо ехала телега. Они проехали мимо мужчины, который, по-видимому, был пекарем. Тот смеялся над инцидентом, что вызвал дым, а стоящий рядом скрытый солдат выглядел сердитым, но ничего не предпринимал. Сердце Энни замерло, когда один из них повернулся к тележке, но он только кивнул и снова переключил внимание на пекаря. Она не могла поверить. Этот безумный план сработал. Повозка петляла по улицам Троста, всё дальше и дальше отъезжая от Военной полиции. В какой-то момент она завернула на другой переулок и принялась двигаться так быстро и резко, что у Энни почти закружилась голова. Где бы они ни оказались, Военная полиция вряд ли их найдёт. Когда открыли ящик, Имир тут же выскочила из него и прижала маловероятного спасителя к стене. — А теперь скажи, кто ты, блять, такой, а?! — потребовала ответа она. — Имир, расслабься, — сказала Энни, оглядывая новое окружение. Судя по всему, это был огромный склад. — Хотя хотелось бы знать, кто он такой. В конце концов, сам же сказал, что объяснит всё попозже. — Хорошо, да, я объясню, — пискнул их спаситель. — Только мне трудно дышать… — Имир отпустила его, позволив упасть на землю. — Спасибо, — он потёр горло. — Как тебя зовут? — спросила Энни. — Флегель. — Это, случаем, не болезнь? — cпросила Имир, перебив его. — Да не знаю я! — крикнул Флегель. — Меня зовут Флегель Ривз, новый глава компании «Ривз»! Клянусь, я ваш союзник! — Как ты узнал о нашем прибытии? — cпросила Энни. — Я не узнавал, — ответил Флегель. — Я уже искал кое-что, когда появились эти переодетые солдаты. Кроме того, меня попросили искать титанов-оборотней. — Кто попросил? — Командир отряда Ханджи! Разве я уже не сказал?! — крикнул Флегель. — Она попросила связаться с ней, как только завижу вас, чтобы обеспечить безопасную перевозку во внутренние земли! Хотя, вопреки своей просьбе, она сомневалась, что я вас найду. — Ты уже связался с ней? — спросила Энни. — Да, она скоро придёт сюда. Пожалуйста, только не сбегайте! — Ладно? — протянула Имир. — Кажется, это наш лучший путь во внутренние земли, — сказала Энни, скрестив руки. — Причём можно выудить информацию у Ханджи, когда появится такая возможность. — Почему ты помогаешь Ханджи? — спросила Имир. — О-она спасла мою жизнь, помогла мне найти мужество защищать Трост всеми средствами, которые у меня есть. Она мой друг, я в долгу перед ней, и поэтому я намерен всеми силами ей помогать. — Справедливо, — вздохнула Имир. — Так ты глава Троста? Хотя слушай, вид у тебя соответствующий. — Как я должен это воспринимать? — смущённо спросил Флегель. — Не задирай его, — сказала Энни. — Всё, что сейчас остаётся нам делать, — это ждать. Передохнём как раз, пока есть шанс, ладно? — Ладно, пока подождём. Но я всё равно тебя убью, если у тебя будут какие-нибудь мыслишки! Флегель очень сожалел о том, что ввязался в это дело с титанами. *** Три часа спустя Ханджи ворвалась на склад, как разъярённый бык, и в спешке опрокинула ящики и товары, когда добиралась до места назначения. — Я и не думала вовсе, что снова увижу вас! — крикнула она. — Поверить не могу, что вы верну… — она замолкла, когда увидела Энни и Имир, сидящих на ящиках и смотрящих на то, как она приближается. — Погодите-ка. А? — Что такое? — спросила Имир, нерешительно помахав рукой. — Постойте, — Ханджи повернулась к Флегелю. — Я думала… Ты же сказал, что… Флегель, это не те оборотни! — П-подожди, а?! Сколько их тогда?! — вскричал Флегель. — Так они же соответствуют описанию, которое ты дала! Один блондин и мускулистый, а другой повыше и с темными волосами! — Я описывала парней, Флегель! — Ты об них ни слова не сказала! — Я думала, это будет очевидно! — крикнула Ханджи. — Чёрт возьми! — она пнула ящик с силой, которой никто от неё не ожидал. — Командир отряда! Постарайтесь немного успокоиться! — воскликнул Моблит. — Точно, точно, извини, — она посмотрела на сломанный ящик. — …Я заплачу за него. — Обязательно, — пробормотал Флегель. — Немного неловко вышло, — вздохнула Ханджи, поворачиваясь к Энни и Имир. — Что ж, приветствую. Не то чтобы я не рада видеть вас, но я ожидала встретить другую пару. — Постойте, — сказала Энни, вставая. — Так Вы не знаете, где Райнер и Бертольд? — Нет, они вернулись к Звероподобному, чтобы тот прекратил нападение на нашу новую базу, ещё две недели тому назад. С тех пор мы их не видели. Я попросила Флегеля держать его рабочих начеку на случай, если они вдруг вернуться, однако сейчас передо мной вы, так что моя просьба дала результат. Марко упоминал, что ты свободна, Энни, но мы не знали, где конкретно ты находишься. Имир, последнее, что я слышала о тебе, так это то, что ты в плену у Звероподобного. — Я сбежала, — пожала плечами Имир. — Ну что, я теперь могу воссоединиться со своей девушкой? Энни не обратила на неё внимание. — Расскажите, что происходило с тех пор, как я заключила себя в кристалл. Я знаю всё, что произошло, вплоть до того момента, как Райнер и Бертольд оставили Имир у Звероподобного. — Это… Долгая, долгая история. Расскажу по пути. И в свою очередь, надеюсь, что вы тоже расскажете что-то новое. Моблит, новые объекты для исследований! Я просто вне себя от волнения! Энни совершенно сбилась с толку. С каких это пор Райнер и Бертольд наладили хорошие отношения с человеком, разработавшим ловушку, в которую она попалась в лесу гигантских деревьев? — У Имир есть пару мрачных новостей. — Да, — серьёзно сказала Имир. — Это не очень приятная история. — Ну, у меня тоже. Давайте для начала сядем в телегу, и уже потом всё расскажу. *** — Они вернулись! — крикнул Жан, смотря, как тележка с логотипом компании «Ривз» подкатывала к фасаду дворца. — Серьёзно? — сказала Имир, увидев, как у всех вытянулись лица, когда она и Энни вылезли из повозки. — Спасибо за тёплый приём, кретины. Однако были двое, которые отреагировали по-другому. — Энни! — крикнул Марко, чуть не упав со ступеней, когда подбегал к ней. — Ты жива! Так ещё Имир нашла! — Технически, она нашла меня, — проговорила Энни, позволяя Марко обнять её. — ИМИР! — закричала Хистория, оттолкнув Марко с дороги. — Ты жива! Сбежала! — из её глаз потекли слёзы. — Я думала, что больше не увижу тебя! — Эй, я же сказала, что вернусь. Обещала, разве нет? — засмеялась Имир, вопреки тому, что сама плакала. — Красиво выглядишь. — Постой, в этом дурацком платье? — сказала Хистория, одёргивая подол. — Ненавижу его, постоянно об него спотыкаюсь… — она замолкла, когда её поцеловала Имир. — Оу-у-у, — одновременно умилились Саша и Конни. — Погоди, Имир, как тебе удалось сбежать? Где вы были с Энни всё это время? — спросил Армин. — Давайте зайдем внутрь, а потом поговорим об этом, — сказала Ханджи с потемневшим лицом. — Нам есть о чем поговорить. Когда все зашли внутрь, Имир неловко оглядела группу, уставившуюся на неё. Старые товарищи, капитан Леви, Ханджи, Моблит и три командира — все выжидающе смотрели на неё. Был ещё один рыжеволосый, которого она смутно узнала, но не смогла вспомнить, где именно с ним пересекалась. — Начинай, — сказала Ханджи. — Хорошо, — протянула Имир, после чего принялась рассказывать свою историю. Её остановили на моменте встречи с Пик. — Четвероногий титан?! — воскликнул рыжий. — Так он с тобой говорил? — Да, но не в форме титана. Она вернулась в человеческий облик, чтобы поговорить со мной. — Это она?! — Флок, соберись, — твёрдо сказал Смит. — Ты знаешь имя и фамилию? — Только имя. Пик. — Не Кольт? — Нет, но я тоже знаю это имя. Просто дайте мне продолжить, ладно? — Значит, она не доверяет своему военачальнику, — заключил Смит, когда Имир закончила объяснять её взаимоотношения с Зиком. — И надеялась, что Райнер, Бертольд, Энни и покойный Марсель помогут ей. — Да, она сказала, что у него имеются новые воины для того, чтобы заменить их четверых… Нас четверых. Что он манипулировал ими и использовал их. Это не удивляет, но меры, на которые он идёт, доходят до крайностей. Он… Он монстр. Это всё, что я могу о нём сказать, — она помотала головой, и Хистория сжала её руку. — Но он готов заменить первых воинов. На Зубастого титана претендую двое из семи первых воинов, подробностей не помню, но один из них — брат Марселя. И да, он хочет, чтобы двенадцатилетняя двоюродная сестра Райнера унаследовала Бронированного титана. Эта деталь задела Эрена больше всего. В его представлении Райнер никогда не был тем, у кого вообще есть семья, а уж тем более младшая двоюродная сестра. — Помню, как Райнер упоминал её, наряду с остальными членами семьи, — задумалась Ханджи. — И ради них он как раз и стал воином. — Его вынудили вступить в их ряды, — сказала Имир. — Его детство, мягко говоря, было хреновым ещё до всей этой каши с титанами. Его мать, как я поняла, была отвратительным человеком, а отец так вообще его бросил. — Он тоже говорил мне об этом, но в подробности не вдавался, — сказала Ханджи. — Он ведет слежку за семьями других воинов? — Да, — лицо Имир потемнело. — Он откровенно врёт Бертольду. Его отец умер несколько месяцев назад, но Зик сказал ему, что он всё ещё жив, скорее всего, для того, чтобы сохранить моральный дух и верность, — Хистория и Армин переглянулись, расширив глаза. — Чего? — спросила она. — Я сказала что-то не то? — Мы ищем что-то, что поможет нам убедить Бертольда перейти на другую сторону или, как минимум, отступить, — сказал Армин. — Неважно, какие эмоции им двигают. Наверно… Наверно, так и будет, если он поверит нам. — Нет, — твёрдо заговорила Энни. — Я не позволю вам этим воспользоваться. Его отец — всё, что у него осталось, поэтому он заслуживает услышать эту новость вне поля битвы. — Прости, но у нас нет другого выбора, — сказала Хистория. — Энни… Кажется, ты не очень-то удивлена тем, что они хотят перейти на другую сторону. — Естественно, я не удивлена, ведь лично лицезрела, как они всё больше и больше привязывались ко всем вам, — Энни скрестила руки. — Я сначала удивилась, что Пик хочет пойти против Зика, но после всего, это вполне имеет смысл. Он стал ещё безжалостнее. Не знаю, на чьей я стороне. Я просто хочу убедиться в том, что мои друзья ещё живы. — Флок видел их на прошлой неделе, — сказал Жан, кивая на рыжеволосого. — Их и четвероногого титана. — Получается, их ещё не съели, — задумалась Энни. — Насколько мы знаем… — Думаю, он решит воздержаться от передачи титанов, пока не завершится битва в Шиганшине, — сказал Армин. — Значит, у нас будет шанс поговорить хотя бы с Бертольдом. — Давайте я поговорю, — сказала Энни. — Он меня выслушает. — Не лучший вариант, — сказал Смит. — К сожалению, я не могу достаточно вам доверять, чтобы подпустить к полю боя. — Пардон?! — воскликнула Имир. — Я доверяю тебе, — сказала Хистория. — Но у него правда есть причины так считать. Дела идут… Сложно. — Насколько? — спросила Энни. — Возможно, мы скоро будем иметь дело с гражданской войной между стенами, — отозвался Смит. — Главнокомандующий Дариус Закклай начал предпринимать наступательные действия, отдавая приказы собственным солдатам, что вы как раз и видели. Мы считаем, что он хочет захватить трон, избавиться от Хистории и взять правление в свои руки. — Просто класс, — вздохнула Имир. — Куда ни посмотри, кругом война, ура. — Наше положение ухудшается с каждым днём, — признал Смит. — Ведь приходится вести войну и здесь, и в Шиганшине. К тому же, это ещё одна причина вернуть Бертольда и Райнера. То, что их публично объявили защитниками Хистории, очень напрягает главнокомандующего, и вот поэтому он так отчаянно ищет титанов, хотя едва подготовлен ко встрече с ними. Если они вернутся на нашу сторону, победа будет почти что обеспечена. — Хватит втягивать нас в свои проблемы, — холодно сказала Энни. — Я пришла к ней искать друзей, а не присоединяться к вашей кучке неудачников. Раз их здесь нет, то мне незачем тут оставаться. Пожалуй, пойду, как и они, к Зику. — Тебе нельзя! — воскликнул Эрен. — Мало ли что он может с тобой сделать! — Неужто беспокоишься обо мне, Эрен? — усмехнулась Энни. — А я думала, что ты хочешь убить меня. — Пока ты открыто не противостоишь человечеству, нет. Если ты готова сражаться с нами, я позволю. Мы нуждаемся в тебе. — Я не ваш запасной титан. То, что Райнер и Бертольд подстроились под вас, ещё не значит, что я сделаю то же. Мы не вместе. Бертольд, может, и соглашается со всем, что говорит Райнер, но я — нет. — Титаны сейчас нам очень важны, — сказал Смит. — И во время битвы с Бронированным и Колоссальным нам будет необходима дополнительная сила. — Я не иду против своих товарищей, — холодно отрезала Энни. — Даже ради их собственных жизней? — Не притворяйтесь, что Вам не плевать на наши жизни. Всё, что Вы хотите, это воплотить свою мечту, и неважно, сколько жизней для этого придётся потратить. Мне ни капельки не интересны Ваши стремления. И всё же, я думала, что они ваши союзники. — Уже нет. Райнер дал ясно понять, что при следующей встрече он убьёт нас, — отозвался Эрен. — Но также сказал, чтобы мы боролись, а не сидели сложа руки. — Ещё бы он не сказал, — пробормотала Энни. Действительно, он бы так и сделал. — Итак, наш выбор — присоединиться к вам или же умереть, — она не удержалась от смеха. — И чем это отличается от того, к чему мы привыкли? — она покачала головой. — Вы гениальный командир, Смит, я это признаю, но Вы очень мало знаете о войне, в которой сражаетесь. Я не командир, а просто воин, — Энни повернулась к Эрену. — Пока с вами Прародитель, нам, воинам, суждено сражаться против вас, солдат. Если только ты не окажешь милость и не сдашься прямо сейчас. — Я не могу, — сказал Эрен, прищурив глаза. — Я поклялся истребить всех титанов до единого. — И вместе с тем ты желаешь спасти двух из них. Эрен, ты такой же потерянный человек, как и я. В этой войне нет правой стороны. — Тогда почему бы не помочь создать одну правую? — спросила Хистория, делая шаг вперёд. — Бертольд и Райнер согласились помочь создать настоящий рай, а не основанный на лжи, как сейчас. — Думаешь, у тебя получится? — приподняла бровь Энни. —Думаешь, получится сделать то, что не удавалось многим веками? Ладно бы Райнер, но Бертольд? Я думала, он более рассудителен. — На самом деле он первый согласился, до Райнера. Даже если он до сих пор думает, что его отец жив. Глаза Энни расширились. — Только не говорите, что… Этот идиот считает, что оно того стоит? — Не я должна дать ответ, — Хистория встретилась с ней взглядом. — Это тебе решать. *** — Да справлюсь я! Справлюсь! — Райнер, у тебя нет руки! — Ничего, отрастёт! — Просто отойди, ладно?! — Я и без двух рук могу обойтись! — Эм, вообще-то нет! — Бертольд, отпусти! — Регенерируй для начала! — И так каждый раз, — сказал Звероподобный, смотря, как Бертольд оттаскивал Райнера от его поверженной формы титана. — Они всегда ведут себя как пожилая супружеская пара. — Ладно! Ладно! Сдаюсь! — воскликнул Райнер, перестав сопротивляться Бертольду. — Проклятье… Я думал, что хотя бы в этот раз получится. — Ты был близок, — сказал Бертольд. — Да? Что ж, а мою надранную задницу никто не отменял! — Райнер выплеснул всю сдерживаемую ярость из-за проигрыша Зику на тренировке. — Прямо как восемь лет назад. Ни хрена не вышло. — Тренировка началась только вчера. Ты ещё научишься, — сказал Бертольд. — Давай я принесу воды. — Ты такой талантливый, просто слов нет. — Любой может принести воду, Райнер. — Да я не про это, дурак. Тебе потребовалось всего пять дней, чтобы освоить как минимум шесть разных навыков. — Некоторые из них не такие уж и значительные. — Для твоего титана нет ничего незначительного! — Вот. Не говори, просто пей. Райнер хотел выпить всё за один глоток, но поперхнулся. — Чёрт! — выдавил он. — Клянусь богом, если ты захлебнёшься на суше и оставишь меня наедине с Зиком… — Никогда, — сказал Райнер, восстановив свою способность дышать. — Господи, боже мой. — Главное, будь помедленнее. — Знаю, знаю. У меня только что не получилось нормально выпить воду. — Что? Нет же. Хотя да, не получилось. — Спасибо, Бертольд, твоя поддержка так много значит для меня. — Дай мне закончить. Я хотел сказать, чтобы ты помедленнее регенерировал свою броню. Как по мне, ты слишком торопишься. — Или Зик издевается надо мной, заставляя делать невозможное. — Ты был близок, у тебя очень хорошо получается, но проблема в том, что ты перенапрягаешь себя. — Что ты в принципе и делал в последнее время, так что мой черёд. — И я чуть не умер. Так что какой урок мы из этого выносим? — Что ты крепче, чем кажешься, — усмехнулся Райнер. — Правильный ответ заключается в том, что чрезмерное усердие не приводит ни к чему хорошему, — закатил глаза Бертольд. — А тут холодно не на шутку, — проворчал Райнер, прислонившись к Бертольду. — Ненавижу Шиганшину. — Это не Шиганшина, а Зима. Очень, очень тёплая зима. — Лучше не говори, — Райнер прижался к нему. — Фух, теперь намного теплее. — Можешь прижиматься ко мне ради тепла сколько угодно, если пообещаешь, что хотя бы чуть-чуть перестанешь изводить себя. — Да, да, как угодно. — Нет, скажи прямо, — Бертольд оттолкнул Райнера от себя. — Ты жестокий, жестокий подонок, — сказал Райнер. — Тебе всего лишь то нужно сказать прямо. Вау, слушай, какая приятная погодка. Мне совсем не холодно. Честно говоря, лучше бы она была чуть прохладнее. — Жестокий, жестокий, жестокий подонок, но я постараюсь больше не изводить себя. Доволен? — Да, в полном восторге, — Бертольд снова притянул к себе Райнера и обвил его руками. — Лучше? — Намного. — …И тебя ничего не смущает? — Что? — Ну, сам понимаешь… — Нет, ничего не понимаю, — захохотал Райнер. — Тебя смущает абсолютно каждая мелочь. — Ещё два комментария, и тепла тебе не видать. — Нет, не посмеешь, — Райнер вцепился в Бертольда. — Так что ты хочешь сказать? — Ну, тебя, как я понял, не смущает Зик… — А Зик… — поднажал Райнер. — …Разве тебя не беспокоит, что Зик видит нас обнимающимися? — пробормотал Бертольд. — Ни капельки. Мы часто делали это в детстве, так что он должен был привыкнуть. — И то правда. — А потом ты стал избегать моих объятий, когда нам было тринадцать. Я подумал, что причина кроется в твоей злобе на меня из-за Марселя. — Нет, причина была в том, что тогда я начал влюбляться в тебя. — А ведь это имеет смысл. Если задуматься, то всё уже тогда было очевидно. — Очевидность и ты просто не совместимы. Вот и всё. — Это точно, — вздохнул Райнер. — Как твоя рука? Райнер глянул на всё ещё регенерирующую культю. — С нами по духу. — У тебя ничего не болит? — Да нет наверно. — Хорошо, где болит? — Я же не говорил, что… — Райнер. — Ты сегодня какой-то невесёлый, — сказал Райнер, посмеиваясь. — Плечи, как и всегда. — К твоим услугам. — Ты самое идеальное существо на свете, — вздохнул Райнер, когда Бертольд принялся массажировать его плечи. — Я должен основать религию, посвящённую тебе. — Пожалуйста, не надо. — Ты прав, тогда я не был бы твоим единственным. — …Хватит уже творить это со мной… — Неужто они встречаются, как думаешь? — спросил Звероподобный, наклонив голову. — А сами как считаете? Вы же у нас эксперт по любви, — ответил Перевозчик. — Туше, — вздохнул Звероподобный. — Ну, в принципе этого и следовало ожидать. Одна из причин, почему я старался разделять их в детстве, но мои действия всё равно сводились на нет. Если я распределял их по отдельным комнатам, они умудрялись тайком приходить друг к другу. Если я разделял их на день, они воссоединялись сразу же после тренировок. Держать их порознь стало так муторно, что я просто отказался от этой затеи. Любопытно даже, что два человека так могут подходить друг другу. — Такими они были всегда, — сказал Перевозчик, перекатываясь на спину. — Очень трудно разговаривать с тобой, когда ты ведёшь себя как зверь, — нахмурился Звероподобный. — Честно говоря, лучше бы я учился тому, что рассказывал мне Зик давным-давно, — сказал Райнер. — Закрыть броней всё тело, даже суставы. Ни одного слабого места. Я бы не смог двигаться, но зато выдержал бы большее количество ударов. Укреплять броню тоже куда сложнее, чем я думал. — Будь это легко, тебе бы не понадобились тренировки. — Весьма справедливо. Тем не менее, становится всё более очевидным, что ты самый сильный из нас двоих. — Не совсем так. — Колоссальный титан, Берт. Ты Колоссальный титан. — Из-за этого я не становлюсь автоматически сильнейшим, — сказал Бертольд. — Я медлителен, моя выносливость в дерьме, а сам титан выглядит как исковерканная анатомическая модель. — А я думаю, он милый. — О чём ты? — О твоём титане. Есть в нём что-то очаровательное. — …Райнер, ты совсем спятил?! — Да, думаю, он очаровательный. — Точно спятил. — Всё дело в глазах. В целом лицо твоей формы титана не меняется, а вот взгляд — другое дело. Тревожный взгляд, панический взгляд, слегка испуганный взгляд, нервный взгляд… — Разве это не один тот же взгляд? — Нет, совершенно разные. — Ох, ну просто фантастика. — Как бы то ни было, это только усиливает моё желание обнять тебя, — сказал Райнер. — Колоссального или нет. — Даже не знаю, как на это реагировать. — Да ты не знаешь, как реагировать на любые комплименты. — Регенерировал? — спросил Зик, подходя к паре в форме человека. — Видимо, — Райнер протянул зажившую руку. —Только не говорите, что мы повторим это. — Нет, теперь я хочу повторить кое-что другое. То, что удалось сделать только тебе из всех воинов. — Превращение в Бронированного титана? — спросил Бертольд. Райнер с трудом сдержал смешок. — Возможно, ты узнаешь в этом технику, которую я применил для победы в нашем небольшом поединке, — спокойно сказал Зик. По спине Райнера пробежался холодок. Ах, это. В первый раз Райнер сделал это случайно. Никто не хотел говорить об том дне, даже Зик. Во время тренировки воинов реставраторы Элдии всё равно продолжали свою работу. Утечка информации свидетельствовала о том, что реставраторы прекрасно знали о проекте воинов и то, чего правительство Марли пытается добиться с помощью него. Можно было с уверенностью сказать, что никого из них не устраивал тот факт, что на Парадиз отправят монстров. Зик привёл четырёх воинов на встречу с толпой важных людей. Четверо должны были стоять молча, находясь под всеобщим вниманием, пока Магат произносил грандиозную речь о смерти дьяволов. Райнер был сосредоточен на Бертольде, который выглядел так, словно вот-вот упадёт в обморок от чрезмерного внимания. Мальчик слегка касался большим пальцем руки Бертольда — жест, неприметный для глаз других людей, но достаточный, чтобы его успокоить. Он вообще не слушал речь и не мог вспомнить, о чём думал в тот момент. Он помнил, как Энни вдруг спросила: — Что там? А затем настала темнота. Когда Райнер очнулся, он уже лежал на земле, и из тела валил пар. Люди кричали, а Магат выкрикивал приказы. — Приведите одного из запасных сейчас же! Пока он не умер! Нам нельзя терять Бронированного! — Отойдите, — сказал Зик, чей спокойный голос выделялся на фоне паники. — Командир, погодите. Наверно… Черт бы меня побрал. Наверно, он выжил. — Райнер? — послышался голос Бертольда. — Райнер, п-п-прошу, не умирай. Пожалуйста, не оставляй меня одного… — Как такое могло случиться?! — рявкнул Магат на кого-то. — Эти воины — неоценимый материал! Если не выясните, кто это сотворил… — Райнер, — и правда, голос Зик выделялся на фоне остальных. — Слышишь меня? Райнер медленно открыл глаза и увидел склонившегося перед ним Зика. Тот улыбнулся, слегка похлопав его по плечу. — Он живой? — спросил Марсель, всматриваясь в Райнера. После до него дошло, что всё трое плакали, даже Энни. — Живой, — отозвался Зик. — Что… Случилось… — прохрипел Райнер. Марсель уставился на него. — Тебе разнесло башку! Только потом Райнер узнал, что в тот момент, когда Энни задала вопрос, он обратил внимание на блеск в верхнем окне соседнего здания. Как позже выяснилось, это был прицел снайперской винтовки. Райнер толкнул Энни на землю всего за пару секунд до того, как большая пуля попала ему в голову с такой силой, что снесла её большую часть. Он упал на землю в крови и облаке пара и в итоге очнулся пятнадцатью минутами позже, напрочь забыв больше половины произошедшего. Зик объяснил, что с ним случилось. Точнее, что он сделал. В форме человека после загривка следующим местом по смертности шла голова, да, но самые опытные воины умели переносить сознание подальше от головы и шеи, чуть ниже того места, где спинной мозг соединял череп с остальной частью тела. Воин уходил в спячку, как выразился Зик, пока тело восстанавливало недостающие части головы. Как только регенерирует основная часть, воин просыпается как ни в чём ни бывало, правда, не помня отрезок времени до ранения. Зик не ожидал, что кто-то из воинов овладеет этим навыком, а уж тем более успешно приведёт в действие. Это был лишь самый крайний метод, который в случае неудачи мог привести к фатальной ошибке. И теперь Зик потребовал сделать то же снова. — Вы уверены? — спросил Перевозчик. — Что, если он потерпит неудачу? Вы ведь убьёте своего лучшего воина. — Я полностью верю в Райнера, — спокойно сказал Зик. — Раз получилось раньше, то получится и сейчас. — Но это навык, который Вы почти не применяете, — сказал Бертольд. — Так ещё в форме титана. Сделать это в форме человека… — Да, очень рискованно, но, как я уже сказал, я верю в нашего Бронированного титана. К тому же, он даже не намеревался сделать это в первый раз. Представьте, что у него выйдет в попытке добиться успеха? Учитывая его недавние провалы, я думаю, что это хорошая защита от подобного. — Хорошо, — сказал Райнер. — Я готов. Это было последнее, что он помнил, прежде чем проснуться на земле с обжигающей болью, разливающейся по всему телу. — О, очнулся, — сказал Зик. — Конечно, это заняло гораздо больше времени, примерно час, но зато регенерация у него более полная. Ты выглядел не очень-то симпатично в тот раз. — Уверены, что он жив? — спросил Перевозчик. — Пар перестал бы появляться задолго до этого, если бы он умер. Сейчас он должен проснуться. Он снова открыл глаза и увидел склонившегося Зика. — Отличная работа, Райнер. Как себя чувствуешь? — Как... Дерьмо... Зик усмехнулся. — Могу себе представить. Отличная работа, ты выжил. Всё тело Райнера пульсировало, особенно голова. Ему было тяжело и тошно. Что вообще произошло? — Пожалуй, оставлю тебя регенерировать, — сказал Зик. — Оглянуться не успеем, как мы будем более, чем готовы к Шиганшине… — он поднялся и отошёл. Райнер совсем не мог двигаться, ощущая слабость и холод. Ему хотелось свернуться в комок и уснуть, но его сковывали холод и боль. — Всё в порядке, — тихо произнёс Бертольд. — Просто отдохни немного, ладно? — Бер… тольд… — Ш-ш-ш, всё в порядке. П-прости, но я сейчас я отнесу тебя, ладно? Я буду настолько осторожен и быстр, насколько смогу. Райнер издал сдавленный звук боли, когда Бертольд поднял его и, скорее всего, пошёл относить в лагерь, снова и снова шепча извинения. Райнер опять закрыл глаза и больше открывать не смел. Он ощутил, как Бертольд уложил его на спальный мешок, изо всех сил стараясь снова не кричать. — Ну вот и всё. Больше я тебя трогать не буду. У тебя получилось, ты молодец. — Мне… Так холодно… — Ладно, ладно, эм… Воу, эти одеяла какие-то неприятные. Да и изоляции тут никакой… — Пожалуйста… Просто обними меня… — Что?! А, хорошо?! — воскликнул Бертольд с покрасневшим лицом. Райнер никогда не обращался к нему с подобной просьбой. Таким ранимым он не был даже после поражения Зику. — Ладно, ладно, просто я, эм, не хочу делать тебе больно… Ладно, вот так? Вздохнув, Райнер прижался к внезапно появившемуся источнику тепла рядом с собой. Его лицо уткнулось в грудь Бертольда, руки обвились вокруг талии и прижимали его как можно ближе, вопреки слабости. Бертольд обвил его руками в ответ, нежно обнимая. — Все в порядке, отдыхай. Я с тобой и никуда не собираюсь уходить. — Да… Не уходи… — выдавил Райнер, прежде чем снова потерять сознание. Позже Райнер узнал, что Зик принял перед ним форму титана, резко наклонился, обхватил голову пальцами и сжал. Пик потом рассказала, что Бертольд принялся кричать на Зика, угрожая убить их всех. По её словам, он просто сорвался, так как подумал, что навсегда потерял Райнера. Райнер проснулся несколько часов спустя, в целом ему всё ещё было хреново, но гораздо лучше, чем в прошлый раз. Бертольд, как и обещал, был рядом с ним и крепко обнимал, вопреки тому, что спал. Райнер несколько раз ткнул его в щёку прежде, чем тот очнулся ото сна. — Мгх… Чего? — сонно спросил он. — Спасибо. — Эй, ты проснулся, — сказал Бертольд, пытаясь отогнать от себя остатки сна. — Выглядишь получше. Как себя чувствуешь? — Не очень, — признался Райнер. — Но лучше. Прости, что ныл, как ребёнок. — Ты про просьбу обнять? — Да. — Ого, не могу поверить, что роли поменялись местами. Райнер, хватит извиняться. Я не против того, что ты становишься ранимым рядом со мной. Признаться честно… Из-за этого я ощущаю себя полезнее, что ли. Что как-то могу тебе помочь. — Невозможно воспринимать тебя всерьёз, когда ты выглядишь так, будто вот-вот уснёшь. — Заткнись, я вообще-то пытаюсь, — Бертольд потёр глаза. — И всё же, тебе правда не следует прятать свою ранимую сторону от меня. — Хорошо, потому что она и сейчас проявляется. — Я серьёзно, не шути, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты доверял мне, даже если тебе хуже всего. — Берт, я и так тебе доверяю. — Знаю, я хотел сказать, чтобы ты доверил мне заботу о себе в то время, когда ты не можешь. Да, я не совсем хорош в этом, но… — Эй, не говори так, с этим у тебя всё хорошо. Спасибо, — вздохнул Райнер, желая спрятать лицо. — Извини, не люблю быть таким рядом с другими. — Знаю. — Но если я не сильный, то кто я? — Ты Райнер Браун. Воин, солдат, Бронированный титан, придурок… — Спасибо. — …Мой лучший друг. И мой парень, — добавил Бертольд, понизив голос при последних словах. — Сильный ты или нет. — Тебе и правда всегда есть, что сказать. Так вот чем ты занимаешься, пока молчишь? Обдумываешь, какие слова сказать? — Возможно. — Восприму это как «да», — сказал Райнер, уткнувшись в шею Бертольда. — Спасибо, что ты рядом. — Эй, а помнишь, как ты заставил меня гоняться за очень большим пауком, который полз где-то вне казарм, пока вы все прятались на верхних ярусах? — Забудь, я запрещаю говорить об этом прямо сейчас. — А почему бы и нет? — Это был большой паук. — Не такой уж и большой. — Очень, очень большой паук. — Прежде чем я пошёл за пауком, Конни дал мне метлу, чтоб я смог защититься. — Очень, очень, очень большой паук. — А что, не любишь пауков? — невозмутимо спросил Бертольд, пальцами имитируя паука на руке Райнера. — Теперь ты придурок, — сказал Райнер, слабо хлопнув его по руке. — Закончили разговор об Огромном паукообразном чудовище, понял? — Он в итоге уполз обратно в столовую следующим утром. Даже Шадис закричал. — ОГРОМНЫЙ паук. — Да, слышал. Райнер вздохнул. — Ну правда, давай прекратим разговор о пауках. — А ты знал, что держишься от пауков на расстоянии в два метра? Ау! — Ещё одно слово про пауков, и я ущипну тебя снова. — Ладно, ладно, прости, — сказал Бертольд, целуя Райнера в макушку. — Я прощаю, но только в этот раз. Готов поспорить, что тот паук смог бы одолеть самого Звероподобного… — Так мы же больше не говорим о пауках. — Титан-паук… Нет, нет, даже представлять себе это не хочу. — Ну, тогда это правда будет огромный паук. Четырехметровый, как минимум. — Больше. Никаких. Пауков. — Сам же снова поднял тему о них. — О чём сожалею, — простонал Райнер. — Вот что случается, когда я теряю голову. Вот так каламбур. — А, ты просто ждал возможности вставить эту фразу, так ведь? — Конечно. — Я так и знал. Райнер поцеловал Бертольда в шею и улыбнулся, когда тот вскрикнул от удивления. — Ну и зачем?! — Оу, ну тебе же понравилось, разве нет? — Иди, блин, спать, Райнер. — Хочешь, повторю? — Нет, я хочу, чтобы ты пошёл спа… Райнер! — Не знал, что можешь так пищать. — Ты сейчас дразнишь меня только для того, чтобы скрыть свою ранимость? — Ну, если я поцелую тебя в шею снова, то ранимым будешь ты. — Просто завязывай с эти… Хватит уже! — В этот раз я был нежнее. Всё так же приятно? — Я иду спать на улицу. — Нет, не пойдёшь. Я ранимый, ты мне нужен. — Ну, раз ты это признал… Сказать что-либо ещё Райнеру не позволила чрезмерная усталость, и поэтому он закрыл глаза и прижался к Бертольду ещё раз. Тот поднял руку, и Райнер, не успев остановить себя, содрогнулся от наслаждения, когда он запустил пальцы в волосы. — Нравится, так ведь? — пробормотал Бертольд без намерения получить ответ. Райнер поклялся, что отомстит в следующий день. Он всегда мстил, даже по самым абсурдным поводам. Да, Бертольд ой как пожалеет завтра… Постепенно начала накатывать дремота, Райнер будто плавал в собственном сознании. Он ощутил, как рука Бертольда остановилась у него на макушке, что явно говорило о том, что тот заснул. Эта Соня почти проспала весь паучий кризис. Проспал бы, если бы Конни не ткнул его метлой, той самой, которую позже дал Бертольду как оружие. С мыслями о светлых временах и расслабленным ощущением защищенности Райнер впервые за несколько дней, недель, может быть, даже месяцев полностью ослабил бдительность. Он так долго был сильным за обоих, гордясь тем, что защищает Бертольда, когда тому надо. И даже не подозревал, что Бертольд чувствовал то же самое. На мгновение Райнер был благодарен, что Зик оторвал ему голову таким жестоким методом. Он сомневался, что стал бы таким откровенным без подобных экстремальных обстоятельств. «Всё-таки быть ранимым не так уж и плохо», — это была его последняя мысль перед тем, как уснуть.