Азем во времени

      Я сидел на земле и смотрел на дно.       Ну, может, не совсем на дно. Но вокруг, насколько хватало глаз, было это самое дно. Всё изрезанное трещинами, которые, как обычно во время сухого сезона, покрывали этот громадный, обомлевший пляж. С редкими упорными растеньицами, пытающимися прорасти сквозь трещины. С одной стороны было озеро — будь оно где-нибудь в другом месте, его можно было бы назвать морем — а на его берегу очень даже симпатичный городок, и по совместительству моя главная проблема.       Мне нужна была помощь. Ну, или городу. Что, по сути, одно и то же. Азема я позвать не мог: она послала сюда меня, потому что не смогла прийти сама — была занята чем-то срочным в Амароте. Вместе с Айрис. Они решали там что-то сложное и наверняка важное, поэтому вариант позвать нашу лучшую ученицу тоже отпадал.       Теоретически, могла откликнуться Евфросина, но вряд ли ей придёт в голову что-то оригинальное. У неё много талантов, только вот в бою от неё мало толку, да и в диких животных она совсем не разбирается. Она превосходный целитель, но я лелеял надежду, что лечение мне всё-таки не понадобится.       Эндимион пропадал где-то на южном континенте. Расстояние для меня не проблема, но я не знал, чем он занимается и можно ли его прерывать. Обычно ему доставались задания, требующие долгих и внимательных наблюдений. Как-то раз Азем попросила его записывать каждое астрономическое явление, видное над горным хребтом восточнее Амарота. В течение года!       До сих пор ума не приложу, зачем.       Так и получилось, что попросить помощи мне было не у кого. Ну, кроме одного человека. Просто его звать ужасно не хотелось.       Решить проблему в одиночку я был не в силах, уйти тоже не мог: город в опасности. Оставалось либо сидеть здесь и пялиться на трещины в земле, либо сделать уже хоть что-то. Полуденное солнце палило нещадно, перед глазами плыло. Сколько я уже тут сидел? Дня четыре?.. От усталости соображалось плохо.       Сколько сейчас времени в Амароте? Позднее утро, примерно.       Ну, попытаться можно. Если спит, то всё равно не заметит вызова, так что когда Азем обнаружит мою пропажу и придёт на помощь, можно будет честно сказать, что я сделал всё, что мог. Это будет... через пару недель, наверное. Или месяцев.       Я не знал, где в Амароте живёт Аид, но это не имело значения. Я провёл с ним весь день и теперь мог найти его через эфир где угодно, даже если бы он улетел вздремнуть в космос. «Трудности существуют для того, чтобы их преодолевать», — пробормотал я, пытаясь сам себя в этом убедить. Затем создал два телепортационных круга: один рядом, другой — рядом с точкой пространства, где должен был находиться Аид. Чтобы ответить на зов, ему нужно будет вступить в круг. Так что я просто подожду пару минут, и, когда ничего не случится, закрою портал.       Даже если он не спит — что вряд ли — никто не станет добровольно заходить в непонятно откуда взявшийся портал.       ...Мальчишка — Аид — появился в столпе света буквально через пять секунд.       — Ой. Ты пришёл!       Я завозился, пытаясь подняться с земли. Грациозен как бизон.       Аид критически оглядел пляж. Вообще-то не похоже, что он только что проснулся. Слишком собранный на вид. Может, сегодня у него какой-то особый день?       — Что это ещё за дыра?       В одну эту фразу он вместил столько негодования, что это даже... немного меня успокоило. Он совершенно не умел общаться с людьми — прямо как я!       Отряхиваясь от грязи, я ответил:       — Это плайя протяжённостью около... э-э, двух тысяч малмов. Располагается восточнее Амарота. Кстати! — Я радостно ткнул пальцем в город вдали. — А там самое большое пресноводное озеро на всём Этерисе.       Переведя туда взгляд, Аид покачал головой.       — Да-да, прекрасно, но что здесь делаешь ты, скажи на милость? И уж тем более я.       Хороший вопрос, надо сказать. На вторую его половину я ответить не мог: он сам решил воспользоваться порталом, ведущим неизвестно куда... Но остальное я знал.       — Моя наставница послала меня выяснить, почему в этом регионе внезапно повысилась сейсмическая активность.       «Подземные толчки», — написала она в записке. Там, где не проходит ни одной линии разлома, и нет ни единого вулкана. К вулканам, кстати, мне даже приближаться запрещено.       — Ты имеешь в виду Азема.       Он скрестил руки на груди. И выглядел при этом... ну, он всегда был чем-нибудь недоволен, но сейчас это, кажется, было серьёзно. И конечно, он узнал. Не успел я исчезнуть из исследовательского лагеря, как ему тут же сообщили.       — Да, я так и сказал — моя наставница, — ответил я с достоинством. Во всяком случае, надеюсь, что прозвучало это именно так. Айрис всегда говорила, что если много притворяться, то со временем и вправду начинаешь выглядеть солидно. Глубоко вздохнув, я подумал, что слишком устал для таких — да и вообще любых — разговоров. Но... мне нужна была помощь. Смирившись, я продолжил: — И я обнаружил причину, только... э-э, не знаю, что делать дальше.       Аид испустил исполненный страдания вздох, который я совсем не заслужил. Потому что мы знакомы всего один день, и весь тот день из нас двоих невыносимым был именно он.       — Прежде чем пускаться в объяснения, будь добр представиться, — отрезал он.       Я честно не понимал, что он имеет в виду, но, может, у меня просто тепловой удар от долгого сидения на солнце?       — Ты же знаешь — я ученик Азема.       Аид вздохнул громче.       — Как тебя зовут?       В воздухе повисло невысказанное «идиот».       Я смотрел на него и думал, не соврать ли мне.       Хотя это, наверное, не сработает. Потому что амаротцы обожают сплетничать. Особенно о членах Совета. И больше всего — об Аземе. Наверняка весь город знал имена всех учеников Азема, нельзя просто взять и придумать нового. Теоретически, можно представиться «Евфросином», может, прокатит. Или Эндимионом. Эндимиона вообще никто никогда в глаза не видел, по-моему. Но не стоило даже и пытаться выдать себя за Айрис. Это настолько смешно, что меня выдаст собственное лицо.       Но ведь Аид пришёл мне на помощь. Невзирая на наши прошлые... приключения. Он заслуживает хотя бы имя моё узнать.       — Итей, — буркнул я. Это была сокращённая версия, но всё-таки так меня звали те, кто знал меня по-настоящему, а не по ужасным историям, которые циркулировали среди амаротцев.       — Итей, — повторил он. Ну надо же, даже без особого сомнения в голосе. Неужели мне встретился единственный человек на свете, который никогда обо мне не сплетничал? И он же — единственный, кто предпочитал идти навстречу опасности, а не бежать от неё? Невероятное совпадение... — Ну хорошо. Так что там с сейсмической активностью?       Указав на пустынный пляж, я кривовато улыбнулся; правда, при такой усталости улыбка, наверное, вышла откровенно безумной.       — Что ты знаешь о черепахах?       И прямо как по команде, земля под нами содрогнулась.       Потеряв равновесие, Аид упал на землю, с его головы слетел капюшон, и маска покатилась по земле. Я несколько дней терпел эти идиотские толчки, поэтому мне не составило труда подобрать маску и подать ему. Ха, даже капюшон не сполз.       У Аида оказались очень яркие глаза, жёлтые, как цитрин. И острый взгляд. Странно было видеть такие глаза у человека, который любит поспать. И угловатое, хмурое лицо, на котором, наверное, даже радость выглядела как раздражение. Он взял у меня из рук маску и с несколько сконфуженным видом надел обратно.       — Черепахи, — повторил он с сомнением. Судя по всему, это был вопрос, только я не мог понять, какой именно. Кто такие черепахи? Какое отношение черепахи имеют к землетрясениям? Ты вообще в своём уме?       На случай, если все три сразу, я начал отвечать по порядку:       — Черепахи — это наземные рептилии. Травоядные. С куполообразным корпусом, который прикрыт жёстким панцирем. Обычно довольно медленные.       Одарив меня раздражённым взглядом, Аид поднялся на ноги.       — Я прекрасно осведомлён о том, что такое черепаха, — сказал он. Конечно же, сердито. Что ж, пусть в следующий раз озвучивает вопрос целиком. — Как это связано с землетрясениями?       Я снова показал на пустой пляж.       — Вон там есть одна. Но очень, очень большая.       Он перевёл взгляд туда и затем поглядел на меня, будто я спятил.       — Там ничего нет.       Я покачал головой.       — Смотри внимательнее.       И он вздрогнул так сильно, что я испугался, не свалится ли он опять. Ох, слава звёздам, увидел! Так будет гораздо проще.       Только на то, чтобы её найти, у меня ушёл целый день. В итоге я просто врезался в громадную ногу. И сначала подумал, что существо невидимо, но потом сообразил, что это пигментация: оно, подобно осьминогу, в совершенстве умело маскироваться. Видение эфира тут не помогало, потому что эфир внутри этой штуковины почти не двигался. Не зная, что искать, можно было принять её за дрожание воздуха, поднимающегося от пропечённой солнцем земли. И моё предвидение не помогало, потому что двигалась она с интервалом больше нескольких минут, и когда бы я ни смотрел, на вид всё оставалось прежним.       А потом — бум.       Каждый шаг сотрясал пляж с силой, способной раскалывать камни.       — Она просто огромна! — ужаснулся Аид. Я его понимал и чувствовал то же самое. Не просто «очень большая». Её шаги сотрясали землю! — Откуда она взялась?       — Понятия не имею. Существа таких размеров не водятся... ну на этом континенте уж точно. И из-за землетрясений оно не могло мигрировать с другого незаметно. — Я остервенело потёр лицо. — Эта черепаха не реагирует ни на что! — Я начал отсчитывать на пальцах: — Она отражает транслокационные порталы. От её панциря отскакивают удары любого оружия. Я уже пытался заманить её в другое место. Пробовал отпугнуть. Хватал и разворачивал назад. Она просто... продолжает идти на город! — Усталость и отчаяние накатили с новой силой. Я перечислил не всё, ещё я пробовал: громко ругаться, умолять, плакать... Я пропел все куплеты ужаснейшей из всех слышанных мною застольных песен. Я свистел, изображая ветер. Махал руками. Даже поскрёб ей за ушком. Не сработало ни-че-го. — Я не могу ни остановить её, ни отвлечь. Каждый раз, когда я её разворачиваю, она просто поворачивается обратно. Ещё она периодически переходит на бег, делая несколько шагов за раз — почти с нормальной скоростью! — приближаясь к самому городу. Я не знаю, что ещё можно сделать. Поэтому каждые несколько часов я просто... оттаскиваю её назад.       Оторвав взгляд от невидимой черепахи, Аид критически меня оглядел.       — И долго ты этим занимаешься?       — Честно говоря, я потерял счёт времени, но думаю, где-то дня четыре.       — И за эти четыре дня ты хотя бы спал? Ел?       Ну вот, теперь он прямо как Евфросиния. Хотя, может, от истощения мне просто начинает чудиться её голос.       — Нет, конечно! — И я дёрнулся, показав руками на невидимого зверя.       У меня всё болело... Чёртова штуковина была весом с гору. И тащить её было точно так же трудно. Неуклонная и неумолимая, она не поддавалась ни силе, ни уговорам — я словно боролся с громадной, рептилоидной версией себя самого. Той, которой ужасно хотелось попасть в приозёрный курортный городок посреди пустыни.       Может, там готовили вкусные пирожные.       — Итей. — Аид смотрел на меня сердито и строго. — В таком измученном состоянии ты эту проблему не решишь.       Ну вообще-то я не сумел решить её и четыре дня назад, когда был ещё бодр и свеж. Хотя это, наверное, не аргумент.       — Я так не могу, — забормотал я. Отлично, а ведь собирался говорить очень убедительно... — Я не уйду. На пляже сидит гигантская черепаха! И землетрясения каждые полчаса. А в городе куча народу! Я... я должен что-то сделать, как-то им помочь!       О ужас! На глаза навернулись слёзы. Надо взять себя в руки. Я сделал глубокий вдох, отчаянно надеясь, что он не превратится во всхлип.       Что бы увидела Азем, найди она меня здесь? Как я рыдаю у ног исполинской бронированной черепахи. После того как не смог никому помочь! Она пришла бы в ярость. Нет. Конечно, нет — хуже! Она бы меня простила, но полностью во мне разочаровалась.       — Ладно, ладно! — проворчал Аид недовольно. Но это вроде было его обычное состояние. — Давай рассмотрим ситуацию с другого угла. — Он снова огляделся, изучая окружающий ландшафт. — Что этому зверю нужно?       — Достичь города, — угрюмо ответил я. Что бы я ни делал, как бы его не отвлекал, ничего не работало. Чёртова черепаха всегда разворачивалась обратно к городу, будто ей там мёдом намазано.       — Зачем сухопутному животному понадобился город? Что его там привлекает? — спросил он так, словно приводил контраргумент. Контраргумент к чему?       Сбитый с толку, я поглядел на него. И тогда он наконец пояснил:       — Что если она идёт не к городу, а к озеру?       О-о...       Наступила моя очередь хмуриться.       — Теоретически, я бы мог протащить её к берегу, обогнув город... — нерешительно сказал я. — Но мне бы очень этого не хотелось.       Сдвинуть её всего на несколько ялмов стоило мне нечеловеческих усилий. Если я попытаюсь протащить её на несколько малмов... это меня убьёт. На полном серьёзе. Я просто истрачу весь эфир в своём теле и соединюсь со звездой.       Аид сосредоточенно смотрел на голубое небо.       — Что ж, раз нельзя привести черепаху к озеру, придётся нам принести озеро к черепахе.       Слава звёздам! Он что-то придумал.       Мы стали обходить плайю по периметру. Аид призвал что-то вроде эфирометра и начал по пути производить какие-то измерения. Моё присутствие вряд ли чем-то помогало, но я всё равно плёлся рядом на случай, если вдруг появится ещё какой-нибудь невидимый монстр и набросится на него, пока он отвлёкся.       На северо-восточном краю плайи Аид остановился.       — Вот, здесь, — удовлетворённо произнёс он. — В этом месте самая большая концентрация эфирного льда. — Он вернул эфирометр — который чем-то напоминал светильник с ручкой — обратно в эфир. — Ты умеешь обращаться с магией льда?       В магии разрушения я был не силён. Работа с мощными энергиями вызывала у меня головную боль: я слишком чувствителен к эфирным вибрациям. Но страдать от головной боли было куда предпочтительнее, чем тащить через пляж черепаху размером с гору. Поэтому я кивнул.       Мы дождались захода солнца. При ночной прохладе осуществить задуманное было гораздо легче. (Черепаху за это время пришлось оттаскивать всего трижды.)       Так мы с Аидом и сотворили высоченный ледяной шпиль посреди пустыни.       И оглядели дело рук своих. Шпиль сверкал в лунном свете, отражая огни ночного города. Интересно, что думали о нас жители?..       Когда Аид закончил осмотр, мы отошли на безопасное расстояние, и затем он призвал разряд молнии, по яркости соперничающий с тем, что он запустил в чудовище на болоте. Хорошо хоть в этот раз я успел заслонить глаза.       Шпиль от удара молнии испарился. И началась эфирохимическая реакция: небосвод над пляжем заволокло тучами.       Через мгновение хлынул дождь.       Меня всегда изумляло, как мало нужно осадков, чтобы затопить плайю. Уже через несколько минут исчезли трещины, и сухая грязь превратилась обратно в ил.       Я затаил дыхание, наблюдая за монструозной черепахой. Та всё ещё не шевелилась. Выдохнув, я поглядел на Аида: тот смотрел на невидимое животное так же пристально.       — Пожалуйста-пожалуйста, скажи, что это сработало, — пробормотал я. Если и это её не остановит... я просто не знал, как закончить эту мысль.       — Сработало.       Тон его голоса стал настолько самодовольным, что я сразу поверил.       Земля задрожала. Но не как от шагов, а по-другому... Хотя озеро было всего несколько илмов в глубину, вся его поверхность пошла рябью, собираясь в огромную волну, которая затем обрушилась вниз. Потом опять. И опять.       Черепаха зарывалась в ил.       — А так точно лучше? — задумался я вслух.       Аид лишь пожал плечами:       — По крайней мере, она больше не идёт к городу.       — Гм. Большинство черепах так себя ведут перед тем, как впасть в спячку.       Вряд ли местным жителям очень хотелось, чтобы в их плайе навечно осела гигантская рептилия, которая любит устраивать землетрясения, но, по крайней мере, мы устранили прямую угрозу... Так что. Пусть дальше с этим разбирается Логриф. Тревога, исподволь сжимавшая мне сердце, отпустила так внезапно, что едва не подкосились ноги.       — Да уж, черепахи явно умнее тебя, — пробормотал Аид себе под нос. Он что... улыбался?! Я не знал, что его лицо способно на такое.       Ну и. Он был в чём-то прав.       Я упал навзничь прямо в грязь и остался лежать, бездумно пялясь в моросящий дождь. Капюшон сполз, и волосы стали намокать. Это и называется «облегчение»? Хотелось не то плакать, не то смеяться. Скрестив руки на груди, Аид покачал головой.       — Спасибо тебе, Аид!       И сейчас, в отличие от прошлого раза, с лотисом, я в самом деле был благодарен.       «Пожалуйста» он не сказал — его рот, по-моему, просто не приспособлен к произнесению таких слов — но вместо этого спросил:       — Ты сможешь вернуться домой в таком состоянии? У тебя вообще есть дом?       — Со мной всё нормально. — На самом деле, нет. Но уж заклинание транслокации я, наверное, смогу творить даже будучи мёртвым. — Думаю, я просто останусь в иле и посплю вместе с жуткой черепахой.       Надеюсь, это прозвучало как шутка, потому что на самом деле шутил я лишь наполовину.       Аид фыркнул.       — Так, Итей, поднимайся из грязи и отправляйся домой, пока не утонул.       Он был раздражён, но звучало это не особенно злобно — для него. И на лице у него всё ещё была эта штука, похожая на улыбку.       Кое-как поднявшись на ноги, я ухмыльнулся:       — И это говорит мне тот, кто весь день проходил без капюшона.       Он презрительно хмыкнул, накидывая капюшон на мокрые волосы.       — Ты-то сам сможешь вернуться в Амарот или тебе нужен портал? — спросил я. Хоть я и был на грани обморока от усталости, из нас двоих именно он истратил больше всего эфира. И ещё мне не хотелось снова бросать его «как мешок с зерном». Без разрешения. Всё-таки тогда в горах это было довольно невежливо с моей стороны.       — Уверяю тебя, мне переместиться домой труда не составит, — заявил он с надменно, расправив плечи, чтобы казаться выше. — В отличие от некоего патлатого бродяги, который совершенно не умеет рассчитывать свои силы.       Ладно, это я заслужил. Но теперь мы были в патовой ситуации. Почти как с черепахой, только без таскания за хвост. Потому что мне нужно было убедиться, что он действительно в силах отсюда телепортироваться. И ему было нужно то же самое от меня. Мы будто застыли перед открытой дверью, и каждый ждал, что другой пройдёт туда первым.       Я смерил его пристальным взглядом. Он смерил меня.       — Ну ладно, — отступил я. — На счёт «три»?       Он... усмехнулся? Или я всё-таки упал в обморок и мне это снится. Он поднял руку:       — Ну хорошо.       — Раз, — начал я.       — Два, — кивнул он.       — Три!       Он щёлкнул пальцами, я сделал пасс рукой, и мы оба исчезли, оставив черепаху наслаждаться заслуженным сном.       Я материализовался у дома Азема, весь мокрый и покрытый грязью с ног до головы. Но для меня это обычное дело. Дома был один только Аргус, который, стоило мне зайти внутрь, хорошенько меня обнюхал. Я почесал его за ушами, и он счастливо завилял хвостом.       Может, сегодня я и правда обрёл нового друга.