Санрайз неспешно спускался по главной лестнице в вестибюль. Всё здесь уже было украшено к Новому Году — многие студенты и некоторые преподаватели были заняты этим на прошлой неделе. Пышная мишура высилась под потолком из угла в угол, над гардиной стены с плакатами и табелем с расписанием. На самом входе дальше стояла большая искусственная ель, но столько чудно приукрашенная, что ей не было цены: кое-где, если заинтересоваться и подойти поглядеть, можно было найти игрушки, сделанные своими руками. Зрелище было волшебным, и Санрайз улыбался каждый раз при входе в колледж, когда ему в глаза бросалась блестящая гирлянда на ёлке, что предвещала праздники и ожидаемые каникулы.
Он неспешно прошёл пустой вестибюль и остановился у кофейного автомата, в котором зажал кнопочку для приёма монет — сунул столько, сколько требовалось, и выбрал из списка имеющихся напитков кофе с молоком. Тогда автомат зажужжал и принялся за работу. Санрайз спрятал руки за спиной и принялся качаться из стороны в сторону. У него было хорошее настроение. Но тут он обратил внимание на движения у выхода из колледжа: за узорчатой решёткой было тяжело разобрать кто вошёл к ним, но точно понятно, что там был мистер Клин, возвратившийся на свой пост охранника, и кто-то ещё. В прочем, гадать долго не пришлось, ведь по голосу и вдруг выросшей в проходе фигуре Сани понял, что это был мистер Мун. Он сконфузился и натужно поприветствовал его:
— Здравствуйте! — за сегодняшний день ему ни разу не довелось встретиться с ним, потому было бы невежливо и некрасиво не поздороваться сейчас.
— Здравствуй, Санрайз, — Мистер Мун улыбнулся, сбавив шаг на подходе к нему, и опустив руки в карманы своих брюк, остановился. — Ждёшь свой кофе?
— Ага, — Санрайз остолбенел, не готовый к внезапной компании, и расплылся в ответной неловкой улыбке. Его уши всегда трогало собственное имя, будто с нарочитой тщательностью выговариваемое мистером Муном. Это не приносило ему дискомфорта, нет — только по-странному смущало. К тому же, ситуация в его голове сложилась в забавную картину, ведь это был первый кофе, который Санрайз покупал в этом автомате с того самого судьбоносного дня.
И тут автомат пискнул, сообщая, что его напиток готов. Сани поторопился его забрать, а затем постарался не опрокинуть трясущимися руками.
Мистер Мун лишь молча пронаблюдал за ним, пока одним движением не вытащил из кармана купюру и так же само не обратился к автомату, набрав на нём необходимую ему комбинацию. Санрайз шагнул назад, чтобы не помешать, но остался на месте, размешивая палочкой свой кофе.
— Этот автомат умеет делать капучино. Люблю его, — мистер Мун заговорил одобрительно, преспокойно поглядывая на Сани, но кажущийся загадочно хитрым. Автомат отсчитал сдачу и он забрал её. — Ты часто остаёшься после пар?
«Он любит капучино или автомат?» — невольно завертелось в голове у Санрайза. Эта одна единственная фраза показалась ему непонятной.
Когда преподаватель выпрямился перед автоматом (всё-таки тот был низеньким и к нему нужно было наклоняться), до него дошёл табачный запах жжёного — стало ясно чем мистер Мун занимался с мистером Клином в стороне от колледжа. И Сани вновь не смог разобрать своих ощущений. Но его лёгкое негодование говорило, что ему знание этого не совсем нравилось.
— Ну… — Санрайз призадумался, упустивший из своего внимания, что уже чересчур долго мешает свой кофе, пока не остановился и неловко не выбросил палочку в маленькую урну у самого автомата. — Я остаюсь рисовать плакаты на праздники. И мероприятия. И если вдруг меня о чём-то попросят. Вот. — Он говорил это на фоне работающей машины, опустив глаза в пол, дабы не столкнуться с внимательным взглядом преподавателя, от которого его тело покрывалось мурашками.
— Похвально, — кивнул мистер Мун, а затем забрал свой кофе, когда автомат закончил с ним. Санрайз почти подавил смущённую улыбку. — У моей группы с этим проблемы, хах.
— А кто ваша группа? — тут он полюбопытствовал, на что получил новый смешок.
— Сварщики.
— Ой…
— Да-да. Мы либо делаем их уже «как-нибудь», либо вообще никак.
— Ну… в этом, вроде, нет ничего такого плохого, — говорил Санрайз, в личном понимании которого не было допуска отсутствию плакатов от их группы. Но он понимал, что успевать всем бывает тяжело. Или — как говорится — в падлу.
— Да, но всё-таки немного обидно, когда от группы нет ничего, а чужие плакаты висят, — Мистер Мун задумчиво отстранил взгляд, а затем отпил немного своего кофе. По устоявшемуся запаху капучино между ними стало ясно, что купил он именно его. «Выходит любит капучино. И автомат, наверное, тоже, раз делает любимый капучино…». — В конце концов, большинство успевает, а мы нет. Но ладно, с этими ребятами других хлопот достаточно.
— Каких? — Санрайз по инерции поинтересовался, будто что-то в его подсознании побуждало его растягивать и маломальски развивать этот простой диалог.
— Тебе это правда интересно? — Мистер Мун приподнял одну бровь и усмехнулся, самую малость удивлённый вопросом.
— Наверное да, если спрашиваю. — Санрайз побоялся, как бы это не звучало саркастично, но мистер Мун никак не отозвался об этом.
— Хах, ну что ж, — он лишь облокотился об автомат, сделал глоток и продолжил. — Посещаемость у парней такая себе, и за каждого нести ответственность мне. На втором курсе и без того приуменьшилось студентов, здесь ещё и новый приказ пришёл, что даже совершеннолетних за хреновую посещаемость дозволено отчислять. Прошу прощения, — Мистер Мун в картинном жесте приложился к губам, извинившись за не столь красивое выражение, что показалось Санрайзу даже немного женственным, так он изящно это сделал, несмотря на внезапную грубость речи. — А тут у нас и декабрь, верно? Практика, а за ней и сессия, где без хорошей практики нет дороги к сессии, а дальше и к… В прочем, ты не глупый и сам всё понимаешь. Это так — о насущном и наболевшем.
Санрайз согласно закивал, заслушавшийся до такой степени, что самую малость потерялся. Он понемногу пил свой кофе с молоком, испытывая некоторую неловкость от этого, потому как мистер Мун говорил так размеренно и внимательно, что ему не хотелось отпугнуть того любым лишним жестом. Хотя звучало абсурдно — этого человека словно ничего не могло отпугнуть.
Наступило молчание. Сани изначально ожидал того, что мистер Мун продолжит, даже позабыв, что он тоже участник диалога и должен говорить, но тот молча отпил кофе и уставился на него бесстрастным и несколько задумчивым взглядом, периодически высматривая в нём что-то, что было заметно по слабо подрагивающим зрачкам. Санрайз внезапно осознал, что это продолжается уже некоторое время, потому его губы выпрямились в макаронину и он неловко заговорил:
— Да, вы правы… У нашей группы тоже есть проблемы с посещаемостью. Мисс Вик очень расстраивается, когда видит шесть, если и не четыре, человека на первой паре. Обрадовало только то, что на практике были почти все и всё не так плохо… — Санрайз опустил глаза, объясняя это, а когда закончил, вновь неуверенно обратился взглядом к мистеру Муну. Тот слушал его, но ещё некоторое время молчал.
— Можно тебя кое о чём спросить, Санрайз? — произнёс мистер Мун.
— К-конечно… — он согласился, допустив мысль, что тот может спросить абсолютно что угодно: от каких-нибудь учебных вопросов до тех самых сокровенных, что касались его трепетных мыслей.
— Почему педагогика? — На этом вопросе пронзительный взгляд мистера Муна наконец ожил, а Санрайза отпустило гнусное напряжение, которое сменилось лишь робким облегчением.
— Ну-у, мне это показалось очень интересным, — начал он. — Просто… у меня мама учитель, и я узнал от неё многое, и решил для себя, что для начала это будет неплохо.
— Для начала?
— Ну да. Педагогика же даёт множество путей для дальнейшего развития. После школы я не был уверен ни в чём на все сто, потому это стало лучшим выбором.
— И тебе это нравится до сих пор?
— Да, очень, — Санрайз заулыбался. Поднятая тема ему пришлась по душе, ведь ему нравилось говорить о выборе, который был сделан, потому как тот на самом деле вдохновлял его и восхищал и не вызывал каких бы то ни было сомнений. — По секрету скажу, что есть некоторые занудные темы, но они не мешают мне.
— Ух-ты, в самом деле, — Мистер Мун сделался мягким, наконец пригубил свой кофе и бросил стаканчик в мусорку, теперь вернув руки в карманы. — Рад видеть заинтересованных студентов. Но больше проблем с другими ребятами у тебя не возникало? — тут он неожиданно поинтересовался.
— Нет… — Санрайз напряг плечи, сложив брови домиком, побоявшись, как бы не показаться затравленным мальчиком. Но, к его несчастью, он казался таким нередко.
— Точно? Мне важно знать, — мистер Мун настоял, тут серьёзно скрестив руки на груди.
— Точно… — с сомнением Санрайз подтвердил. Не потому что обманывал, а потому что слова преподавателя его смутили. Важно? Это было так странно для него… К тому же те парни на самом деле не беспокоили его уже некоторое время, что не могло не радовать, но также не могло заставить отпустить догадки, что кто-то их «примял».
— Я поверю тебе, Санрайз, — Мистер Мун натужно вздохнул, а после опустил руки и расправил свой пиджак. — Что ж, благодарю за приятную беседу. Надеюсь, никак тебе не помешал. Теперь отлучаюсь. До свидания.
— До свидания, — ответил Санрайз и освободил одну руку, чтобы робко помахать мистеру Муну.
А тот только довольно улыбнулся ему и обошёл, направившись к главной лестнице. Санрайз проводил его взглядом, пока с холодным удивлением не заметил, что преподаватель проследил за ним в ответ, скрывшись на втором этаже.
«Что же делается, что же делается…»
***
По правде сказать, Сани не справлялся с тем, чтобы не думать так часто о мистере Муне. Он вглядывался в город, на который звëздным чернеющим одеялом стелился вечер, и ему начинало казаться, что тот мог вполне идти рядом и говорить с ним о чём-то своим красивым ровным голосом. Когда Санрайз представлял себе это, или как просто-напросто остаëтся с ним один на один, от смущения у него поджимались губы и взгляд становился напряжённым и немного потерянным. В такие моменты он надеялся, что никто не видит его и не приходит в недоумение от того, что происходит у него на лице.
Домой Санрайз вернулся тихо-тихо, что даже Фуфа не сразу вышла встретить его. На улице уже начинало смеркаться — в самом деле, у них же наступил декабрь. Недавно Санрайз прошёл учебную практику в детском саду, в котором преподавала миссис Юниана, и это стало чудным опытом. А когда он пришёл в колледж на обычные занятия, оказалось, что его уже украсили к Новому Году. Диалог с мистером Муном спустя почти две недели оказался дня Санрайза настоящим подарком, что вынудило его задумчиво затаиться вновь.
— Здравствуй, крохотулька, — он улыбнулся и поднял Фуфу на руки, уйдя в свою комнату. Мамы дома не было — она была занята в школе подготовкой к концу второй четверти, потому задерживалась.
Санрайз вошёл в свою комнату и бросил сумку на постель, а сам упал на стул. Настольная лампа, которую он включил сразу как оказался здесь, освещала его лицо. Фуфа у него на коленях мурчала, когда аккуратные бледные пальцы поглаживали её.
— Что мне делать, Фуфа? — тут Санрайз заговорил. — Может, Эмма права в том, что ничего плохого не происходит? И я не думаю себе ничего ужасного… Он правда нравится мне, понимаешь, Фуфа? — Санрайз выговорил эти слова с пронзительным холодом, будто признавался в чувствах вот уже сейчас. Он без труда представил себе мистера Муна: высокого, аккуратного. Подумал о его манерах и удивительном превосходстве, что тот бесконечно источал даже тогда, когда просто был занят просмотром журнала; почти услышал его речь и на мгновение замер — таким мистер Мун виделся ему.
И он опустил глаза на свою любимицу. Она подняла головку на зов, закряхтела и замурчала, а потом поднялась и потёрлась усатой щекой о нос хозяина, словно успокаивая и пытаясь что-то донести. — Мх, спасибо, Фуфа, — улыбчиво проговорил Санрайз, принимая кошачьи ухаживания. — Я подумаю над предложением Эммы и… будь что будет. Наверное, взросление так и выглядит. Берёшь и делаешь… да, крохотулька?
Фуфа уже мирно лежала у него на коленях и дремала. Санрайз ощутил необычную смелость, какую ему порой тяжело найти в себе. Ему даже показалось, что будет неплохой идеей взять парочку лишних заданий у мистера Муна.
***
Не наступило и середины месяца, как наконец выпал первый снег. В тёплом крае, в котором Санрайз проживал, такое явление был чудом — особенно особенным чудом становилась его задержка и отсутствие слякоти с влажностью уже на следующий день. Выбравшись на балкон, Фуфа принялась с неистовым любопытством наблюдать за сыплющимися с неба хлопьями. Эмма вероломно выкрала друга из дома прогуляться под холодной россыпью снежинок, пока такая возможность ещё была. Нет, всё не настолько безнадёжно, снег ещё мог выпасть чуть позже, но при первом снеге не положено сидеть дома, особенно в выходной день! Эмма с ребяческой радостью повязала разноцветный шарф на шее, а Санрайз первым делом поскользнулся и упал, как только встретился с ней.
— Осторожней! — рассмеялась она, увидев, как жалостно друг скорчился.
— Да ну тебя! — негодовал Санрайз.
От того, какой была их радость, даже не сразу пришло осознание, что, эй! это же снег падает! холоднее стало!!! Стало так весело, что тепло, рвущееся из самой души, обуяло обоих и не подпускало к их телам холод.
Вместе с первым снегом на площади выставили красивую ёлку, будто предчувствуя его, а в округе на живые ели раскинули гирлянды, и Санрайз с Эммой растянули свою прогулку до того, чтобы увидеть как вечером те будут гореть — и это было обворожительно, будто сами звёзды спустились с небес. Только жаль, что к этому моменту снега уже было мало и он отказывался идти вновь. Но они успели выпить по горячему шоколаду и зарядиться толикой новогоднего настроения перед самим праздником. В одном небольшом магазинчике Санрайз нашёл свечку с ароматом корицы, какую немного позже принёс своей маме. Шарлотте такой небольшой подарок понравился — они обязательно зажгут её в Новый Год.
Но с первым снегом на головы студентов также посыпались молвы о сессии, которая могла подавить радость и настрой от чуда явления природы. Но не Санрайзу. По правде сказать, в слух сам он этого не высказал бы, но почти не боялся каких-либо экзаменов, зачётов или тестов тем более — просто потому что достойно занимался всё это время, пусть и стал ощущать настоящее утомление от кучи домашних заданий и в некоторой степени от практики, несмотря на то, что мероприятия, подготовленные тамошними работницами оказались прекраснейшим опытом. Даже проскальзывала мысль, что такая учёба даже интересней, чем вечные конспекты и лекции.
Вместе с тем Санрайз уподобился и в свои думы — он решил получить лишние оценки по истории. И что, что у него и так достаточно лишних оценок? И что, что часы истории и вовсе уже закончились… И что? Сани огорчало, что у него мало веских причин для общения с мистером Муном, и что вот так просто навязать ему своё общество тоже очень странно. Хотя бывали некоторые назойливые студенты, что досаждали своим вниманием мисс Вик даже на занятиях, за что бесконечно им влетало, но… но ведь это совсем другое. Нет, правда. Чувствуете?
Так или иначе, Санрайз сначала обмолвился об этом с Эммой.
— Тебе делать нечего? — озадаченно выговорила она. — Тебе домашних заданий не хватает? Будешь ещё у мистера Муна что-то брать. У тебя там чуть ли не вылизано всё, не унижайся.
— Я не унижаюсь, — Санрайз не согласился с Эммой в её мнении. — А как мне ещё ненавязчиво общаться с ним? Каждый день ждать у кофейного автомата после пар?
— Ну, во-первых, беря лишние задания, ты уже навязываешься, а во-вторых, постоянно караулить у кофейного автомата — странно, — Эмма весьма резонно разделила высказанное Сани, что его тут же остепенило. Она умела находить главное, разгребать весь мусор и тыкать друга в суть. Санрайз благодарил её за это, но чувствовал себя соломинкой.
— Ты права… — досадливо протянул он, падая лбом на стол.
— Предложи ему помощь какую-нибудь. Мало ли, вдруг там портфолио много, рефератов, не знаю… Может, мероприятие тематическое будет, а?
— У него группа сварщиков, и если хочешь сказать, что ему нужна физическая помощь, то шутка не удалась, — мычал Санрайз в стол.
— Я тебя сейчас ударю, — сурово выговорила Эмма. — Если тебе так надо, ты подойдёшь и спросишь. Вот и всё. К тому же… от этих сварщиков как от голубя мяса.
— Ну зачем ты так? — Санрайз печально помялся и поднялся, то ли от угрозы, то ли от приплетения к его проблеме голубей.
— Просто кажется, что этот мистер Мун интересует меня больше, чем тебя, — Эмма скрестила руки на груди и саркастично отвела взгляд.
— Очень в этом сомневаюсь, — Санрайз не согласился и снова лёг на стол, только теперь не ударяясь о него.
Эмма молча наклонилась и легла рядом, чуть приобняв его. Тут наступила тишина. Только если между ними — одногруппницам до них не было никакого дела. Эмма ещё о чём-то думала, пока вдруг не выговорила:
— Пойдём сегодня завоз значков смотреть? — предложила она.
— Пойдём, — и Санрайз легко согласился.
О мистере Муне они больше не говорили. Тема словно стала грузом для Эммы, потому Сани решил выкручиваться самостоятельно. Но признал идею подруги не такой плохой, потому призадумался ещё.
