Просекко и текила

«Будь моей душой Невозможной надеждой Не буди меня прежде Чем поезд прибудет в депо. Будь всегда со мной Раздели мою вечность На короткие встречи Немного длиннее эпох.» © Немного Нервно — Никто, кроме тебя

      Гермиона раздраженно смотрела на портрет Вальбурги Блэк, вознамерившийся в это хмурое осеннее утро во что бы то ни стало почтить ее своим присутствием. В последние годы, когда Мадам Снейп обреталась в Особняке Блэков чаще, чем у себя в квартире, ей даже удалось установить с Вальбургой что-то вроде пакта о ненападении. Дом был полон многочисленных детей, потомков рода Уизли-Поттер, а как известно из истории чистокровных, кто-то да приходился кому-то родственником в десятом колене. Словом, достопочтеннейшая Вальбурга стала Гран маман и неожиданно для себя обзавелась внуками.       Гермиона посмеивалась над подобной иронией судьбы. Оказывается, даже портретам свойственна переоценка ценностей. Да и нечего им было больше делить в послевоенном мире, где всё закончилось совсем не так, как когда-то мечталось. Порой Вальбурга даже давала полезные советы в обмен на последние сплетни из жизни Магической Британии. Вот и сегодня, когда Гермиона апатично перелистывала том по кармическим долгам и магии Рода, Вальбурга скрестила руки на груди и выжидающе уставилась на ведьму.       — Ты занята совсем не тем, девочка. И ищешь не там, где должна.       — Что вы предлагаете? Разыскать призрак Николаса Фламеля и выведать у него секрет философского камня, чтобы после сотворить Маховик времени? — отмахнулась Гермиона. Ее выводила из себя манера чистокровных и не очень волшебников говорить загадками.        — Покажи-ка, что именно ты читаешь? Магия Рода, как же, прекрасно знаю.        — Как по мне, так это полнейшая чушь, — процедила Грейнджер, в лучших чувствах оскорбив Вальбургу своим невежеством.        — Я не буду сейчас читать тебе долгие лекции, мои усилия всё равно будут потерянны, пока ты сама всё не поймешь, но ответить мне на один вопрос: сколько раз за прошедшие годы тебе прямо или косвенно доводилось спасать жизни Гарри, Драко, Рона, своего мужа и моего непутевого сына?       Гермиона удивленно умолкла, подсчитывая в уме. Всем им приходилось прикрывать друг друга, хоть в дни битв, хоть во время полевой практики. Вальбурга удовлетворенно улыбнулась.       — Вижу, ты на правильном пути. А теперь вспомни о том, что в магии всё взаимосвязано. И вся эта чушь о превосходстве чистокровных — не более, чем чушь, которой ловко манипулировал сначала Волдеморт, потом — многонеуважаемый Дамблдор. И на которую мы все купились.       — Чем тогда мы обязаны всему тому геноциду, который испытали по вашей вине? — взъярилась Гермиона.        — Тише, девочка. Нашему обоюдному невежеству. Изначально чистокровные должны были хранить своей магией более слабых, то бишь, маглорожденных и сквибов, потому что за нами стоят силы куда выше, чем я могу объяснить за несколько часов. Наша магия древнее, чем ты можешь себе вообразить, и она еще руководствуется теми законами, о которых пишут в религиозных книгах: «око за око, зуб за зуб». Верни себе своё. Сохрани свою семью, пусть кровную, пусть духовную. Подумай на досуге.        — И почему этому не учат в Хогвартсе? — пробормотала себе под нос Гермиона.        — Потому что идиотами легче манипулировать, а именно этого и добивались хоть Волдеморт, хоть Дамблдор. Но о реформах в системе образования ты подумаешь потом, когда исправишь всю ту кашу, которую заварили мой сын и твой муж.       Гермиона вскинула брови.        — Вы сейчас о чем?       Вальбурга вздохнула, удобнее устроилась в кресле и выжидающе посмотрела на раму, в которой в тени деревьев скрывался Снейп. Тот сделал вид, что ничего не замечает. Леди Блэк лишь покачала головой.        — Волшебники называют это случайностями, которые неслучайны, а магглы — эффектом бабочки, и признаться, последнее определение нравится мне куда больше. Как случайное слово, жест, взгляд меняют картину мира. Что было бы, к примеру, если бы Гарри первым познакомился с Драко, а не Роном? Что было бы, если бы Сириусу удалось догнать предателя-Петтигрю и убить его? Что было бы, если бы Северусу встретился в ту ночь, когда он услышал пророчество, кто-то, кто отвлек бы его от этого черного дела?        — Это всё линии вероятностей, — махнула рукой Гермиона.        — Возможно, но в магии ничего не бывает просто так, и если тебе кто-то однажды задолжал, ты можешь вернуть долг. Или пойти на поводу у своих желаний. То же Зеркало Еиналеж, по сути, является еще и порталом возможностей, а не только черным артефактом, сводящим с ума всех, кому посчастливилось встретить его на своем пути.        — В прошлое нельзя вернуться, — вздохнула Гермиона. — К тому же, кто знает, повернись всё иначе, удалось бы нам выиграть войну?       Вальбурга по-кошачьи фыркнула.        — Что вновь возвращает нас к вопросу о вашем вопиющем невежестве: вы ищете как устранить следствие, когда надо убирать саму причину. Ты не сумела спасти Северуса лишь потому, что зелье не подействовало, и он потерял слишком много крови. Но что было бы, если бы он просто не пошел на встречу с Темным Лордом, когда тот его призвал? Я не думаю, что Волдеморт снизошел бы до того, чтобы рыскать по полю битвы и нарваться на шальную Аваду.       Гермиона нахмурилась. Естественно, подобный вариант развития событий ей в голову не приходил. Он был ужасающе прост. И от этого становилось лишь больнее. К тому же, все и так знали, на чьей стороне на самом деле был Северус, по сути, он бессмысленно отдал свою жизнь в обмен непонятно на что.        — Вижу, что ты усвоила урок, — кивнула Вальбурга.        — Усвоила, но какой в этом смысл?        — Почитай про порталы и навести Арку Смерти, а быть может, тебе удастся разыскать Зеркало Еиналеж, припрятанное Дамблдором в коридорах Хогвартса. Тебя ждет много интересного.        — Почему вы мне помогаете?        — Убери свое недоверие, Гермиона, не только ты потеряла во всем этом безумии тех, кто был тебе дорог. Я потеряла всю свою семью, и в конечном итоге бессмысленно рассталась с жизнью. Сириус любил действовать мне назло не потому, что хотел попасть на Гриффиндор или что-то вроде того, а потому что слишком любил свободу. Свободу и свой мотоцикл, подаренный ему дядюшкой Альфардом. Тот всегда скверно на него влиял. Он бодался с нами, и продал за бесценок свою жизнь, жизнь Регулуса и даже жизнь Поттеров. А всё потому, что не чтил законы магии и пренебрегал Родом. И эта история для другого раза.       Гермиона всё слушала и слушала этот сбивчивый рассказ Вальбурги и что-то в ее словах заставляло ее задуматься. А что, если она была права, и все они, действительно, глубоко заблуждались, запутавшись в навязанных идеалах? И не было тогда никого рядом с ними, кто способен бы был попросту вправить им мозги?       Она давно уже смирилась с мыслью, что окажись с Гарри и с ними сильный и мудрый взрослый, история могла бы пойти по-другому. Если бы кто-то оказался чуточку смелее или чуточку упрямее…        — Хорошо, будь по-вашему, я схожу в Отдел Тайн. Пока не знаю, зачем, но раз вы так настаиваете…        — Знаешь, девочка, прекрасно знаешь. Ты тоже скучаешь по мужу, как и я по Мастеру Ориону. И тебе точно так же плохо в этой новой жизни.       Гермиона пожала плечами и вышла в кухню за бутербродами и чашкой чая, а Вальбурга вопросительно посмотрела на соседнюю картину.        — Спасибо, Леди Блэк.        — Будете должны, Мастер Снейп, когда мы встретимся по ту сторону Зеркала Еиналеж. И вы лучше, чем кто либо знаете, что долги надо отдавать.       Снейп кивнул.        — Да будет так. Надеюсь, что Майе удастся со всем разобраться.        — Она всегда была выдающейся ведьмой. Не так ли?