Просекко и текила

«Just tonight I will stay and well throw it all away When the light hits your eyes It is telling me I'm right And if I, I am through Then it's all because of you Just tonight» © The Pretty Reckless — Just Tonight

      Гермиона смотрела на портрет мужа со всей решимостью, на которую только была способна главный аврор Департамента и самая умная ведьма своего поколения, которую, подумать только, обвели вокруг пальца как первогодку.        — Почему ты мне раньше обо всем не рассказал? — продолжала напирать она, Северус взирал на свою разъяренную ведьму со стоическим спокойствием, чем, конечно же, раздражал ее еще больше.        — А что, позволь узнать, я должен был тебе рассказать?        — Северус, прекращай играть со мной в «правду или действие» и хоть раз в жизни скажи всё прямо, — сердито приказала она. Снейп удобнее устроился в кресле. Злость Гермионы ничего не изменит, нужно включать логику и рационализм, если подобные понятия вообще когда-либо были в их отношениях.        — Зачем тебе мои комментарии, если ты сама уже давно обо всем догадалась?        — Хочу услышать очередную гнусную ложь, которой вы, слизеринцы, меня кормите, от тебя лично.        — Нет никакой лжи, Гермиона.        — Да, есть осторожные недоговорки. Что ты еще боишься потерять, Северус? Ты и так уже мертв! — Гермиона упала на стул и закинула ноги на стол, выжидающе глядя на портрет.        — О, наконец-то ты об этом вспомнила. Может, начнешь жить своей жизнью, наконец-то, и прекратишь предлагать миру очередной геройский подвиг, который ему не нужен?        — Северус, знаешь, о чем я сейчас мечтаю?        — Я так полагаю, использовать мою же Sectumsempra против меня, или чего поинтереснее.        — Если бы это помогало уничтожить ваше коварство и изворотливость, я бы так и поступила, — выдохнула Гермиона и взмахнула руками, закрывая окна и двери от непрошенных ушей. — Ответь мне на один вопрос: почему ты не разрешил мне провести ритуал взыскания долгов тогда, на пятом курсе, когда Сириус упал в Арку?        — Потому что не знал, чем всё это обернется.        — Северус, куда уж хуже? Ты все эти годы пытался сохранить непонятно кем придуманную временную линию, боясь изменить исход событий. Но что, если его и нужно было изменить?        — Сколько тебе понадобилось времени, чтобы понять, что ты бывала в прошлом? — в лоб спросил Снейп. Гермиона просияла. Он скривился. Чему здесь радоваться? Они проиграли.        — Один разговор по душам с Вальбургой, «эффект бабочки», долги, которыми и ты, и я обвешаны, как яблоня — гнилыми яблоками. А долги надо возвращать, муж мой. И потом, ты несколько раз называл меня Майя. Это натолкнуло на определенные размышления. Гер-ми-она. Ми-о-на. Ми-йя. Ма-йа. Никогда не любила вычурное имечко, которым меня наградили чересчур вдохновленные Шекспиром родители. И потом, если уж менять ход событий, то чтобы раз и навсегда. Я могу, конечно, прыгнуть в Арку вслед за Сириусом и надеяться на лучшее, и ты можешь и дальше хранить свои тайны и так и остаться висеть портретом на стене. Или, можем послать в прошлое Гарри, он тоже тебе немало задолжал. Да и мне, кстати.        — Погоди!        — Северус, забудь о своей слизеринской стратегии, она доказала свою несостоятельность. И расскажи мне всё, что мне удалось или не удалось изменить в прошлом. И в какой именно момент я вернулась.       Снейп нахмурился, сжал виски побелевшими пальцами. Он планировал, конечно, всё рассказать жене рано или поздно, но не ожидал, что она сама успешно обо всем догадается. Нужно было думать, беря в жены самую умную ведьму своего поколения. И многих поколений до этого…        — Мы встретились на седьмом курсе, когда ты материализовалась в коридорах Хогвартса и тут же была утащена Дамблдором на допрос с пристрастием. Я не знаю, умела ли ты тогда ставить щиты Окклюменции, и не знаю, как много ему удалось узнать. Ты…ты пришла в момент, когда всё еще можно было изменить, и ты даже пыталась рассказать нам правду. К примеру, ты все время уговаривала Сириуса помириться с братом, и нам удалось выяснить месторасположение перстня Гонтов. И меч… Меч Годрика Гриффиндора был у меня в кабинете всё это время, а у многоуважаемого директора лежала подделка. Ты умоляла меня его не слушать и думать своей головой, но как я ни пытался узнать больше, ты молчала. Словно…       Гермиона почувствовала, как кровь закипает в венах. Дамблдор! Опять этот проклятый манипулятор вмешался во все ее планы.        — Непреложный Обет?       Северус опустил глаза.        — Думаю, да. И мы так и не нашли способ его обойти.       Гермиона почесала переносицу и медленно выдохнула.        — Сколько у нас было?        — Два года. Ты всё пыталась помирить Лили со мной, и нам даже удалось достичь чего-то вроде былой признательности, и если бы они не согласились на Фиделиус, то остались бы живы.        — Сириус не был их Хранителем, я правильно понимаю?       Снейп кивнул.        — Им была я.        — И это не вопрос.        — Не вопрос. Это утверждение. И твое желание защищать Гарри — это нечто большее, чем вина перед Лили. К тому же, если вы помирились, то мы пытались предотвратить будущее до последнего.        — Ты и Блэк стали крестными родителями Гарри. Ты не позволила Лили наложить кровную защиту, мотивируя тем, что подобное заклинание слишком опасно для магглорожденной ведьмы. Было принято решение косвенно ввести Гарри под защиту Блэков, а тебе их семья на тот момент уже задолжала за спасение жизни Регулуса, потому ты тоже попадала под покровительство чистокровных. Тебе же известно о Родовой магии?        — Не во всех подробностях, но продолжай. Не будем терять времени. Расскажи, где мы с тобой не успели.       Северус пронзил ее полным боли взглядом и сжал подлокотники. Жест, который она научилась узнавать за годы, проведенные рядом с ним. Жест внутренней муки, которая никуда не делась.        — Я любил тебя, Майя. Возможно, больше, чем мне бы того хотелось. И всё, что я делал, было не ради Лили или Гарри, всё было только ради тебя. В призрачной надежде, что мы встретимся вновь. Мне не хватило магии, чтобы тебя защитить. Блэка забрали в Азкабан, Регулус пропал без вести, и Леди Вальбурга утратила рассудок после потери двух сыновей. А их Род утратил своего главу. Того, кто был способен вас защитить. Но тебя засосало в то проклятое Зеркало в ночь, когда Волдеморт напал на Поттеров. Зеркало, знаешь, это портал на другую сторону, в безопасное место, если хочешь, как тот шкаф, с помощью которого Пожиратели однажды попали в Хогвартс. Вы с Блэком придумали план по спасению Поттеров и Лонгботтомов. Вы хотели перенести их в безопасность, убрать из зоны поражения, так сказать. Ты что-то говорила об альтернативных реальностях, и нам понравился этот план. Время не имеет границ и пределов, но оно умеет сжиматься, как листок бумаги, и входя в портал, мы имеем шанс угодить в одну из его граней. Это больше не будет наш мир, это будет альтернатива, в которой нас, скорее всего, не было, потому что невозможно существовать и там, и тут одновременно. Но в твоей реальности, в этом мрачном будущем, у Поттеров и Лонгботтомов был шанс переждать Битву и выжить.        — Они, конечно же, не согласились, — процедила сквозь зубы Гермиона.        — Чтобы гриффиндорцы и хаффлпаффцы хоть раз послушали слизеринца? Они кричали о том, что я слишком плохо на тебя влияю, и что ты несешь полную чушь. А потом… — Северус шумно выдохнул и сжал переносицу. Даже спустя столько лет рана кровоточила. Даже у его нарисованного альтер-эго.        — Северус? Что произошло потом?        — Тебя засосало в Зеркало, попросту стерев из нашей реальности, а через десять лет я встретился с девочкой, по имени Гермиона Грейнджер, которая так и не стала Майей Принц.       Гермиона долго обдумывала сумбурный рассказ мужа в тишине, от которой в горлу подкатывала тошнота. Хотелось наорать на саму себя за то, что когда-то попалась на такую глупость, как Непреложный Обет, и на Северуса за то, что пошел тем же путем. Они потеряли слишком много времени.        — Седьмой курс — это слишком рано. Мы впустую потратили два года, — после некоторого раздумья заявила Гермиона.       Северус выпрямился в кресле.        — Хочешь сказать, что ты заберешь у меня время жизни с тобой?        — Северус, нам нужно изменить будущее, вмешавшись в прошлое. Мне нужно изменить будущее, потому что я одна буду о нем знать. От тебя в шестнадцать лет толку не будет.        — Спасибо, жена, всегда приятно знать, что ты веришь в меня.        — Северус, не ерунди. Нас с тобой больше не будет, как только я переступлю через грань Зеркала, это будут слишком далекие версии нас, чтобы можно было в принципе о чем-то рассуждать.        — Я не хочу тебя терять, — прошептал он чуть слышно, она едва расслышала. — Никакую из версий тебя.        — Я знаю. Мне еще как-то предстоит завести отношения с тобой восемнадцатилетним, познакомиться с Мародерами и избежать встречи с Дамблдором. Я бы предпочла спорить с тобой нынешним до хрипоты, чем исправлять то, что мы с тобой натворили.        — Всё, чего мы достигли — это список упущенных возможностей в милю длиной, — отозвался Северус, отворачиваясь.        — Северус, посмотри на меня. Мы были счастливы. Эти мы, изрядно побитые жизнью и обстоятельствами.        — У нас была всего одна ночь.        — Одна, — согласилась Гермиона, — зато какая! Пропахшая вереском, освещенная звездами и согретая любовью.       Северус всмотрелся ей в глаза и прошептал:        — Legillimens!