Просекко и текила

«Спи и забывай Всё, что было сказано Что в душе другой Не отозвалось Больше твоё сердце Ни с кем не связано Отпускай его вдаль по водам грёз Вдаль по водам слёз» © Ясвена — Спи и забывай

      Северус всмотрелся ей в глаза и велел: — Legillimens! Он особо не надеялся, что заклинание сработает, да еще и между пересечениями реальностей, но оно сработало. Возможно, это была их последняя возможность побыть вместе как муж и жена, прежде чем прошлое разорвет их странное существование, так непохожее на жизнь, о которой они когда-то мечтали, на две неровные половины. И его, скорее всего, сотрет из настоящего, заставив идти дальше, ибо у мертвых нет другого пути. А она останется бороться за счастье, которого заслуживала.       Он оказался в кабинете Дамблдора, в том самом, которому был обязан своими самыми большими потерями и самыми большими надеждами. Здесь много лет назад он умолял Директора позволить ему спасти Майю. Здесь сходил с ума в ночь убийства Поттеров и пытался получить хоть какие-то ответы. Здесь давал обещание защищать Гарри любой ценой, пусть не ради памяти Лили, но ради Майи. Здесь принимал пост нового главы Хогвартса, всеми презираемого, и делал это ради общего блага. Здесь соглашался на закон о Браке и пытался уловить в этой новой Гермионе отголоски своей женщины, что покинула его навсегда. Был ли он здесь счастлив? Хотя бы самую малость. Снейп мог точно ответить, что да, был. Те несколько часов до рассвета, когда его жена принадлежала только ему, и время стирало границы. И верилось в лучшее.       Та ночь на изломе зимы была ничем не лучше и не хуже сотни таких же ночей. Он, как обычно, пытался не сойти с ума, шныряя меж собраниями Ордена, сборищами Темного Лорда и делами Хогвартса. Да, у него были союзники: Минерва и Финеас Блэк знали истиную природу вещей и его дуальной натуры, но мало чем могли помочь. Так, поддержать советом, прикрыть от Кэрроу, присмотреть за детьми, сказать, что с Гермионой и ее «приемными сыновьями» по-прежнему все в относительном порядке, но не более.       Снейпу хотелось большего. Ему хотелось быть там, в заснеженном лесу, хотелось приносить пользу. Не передавать ей огрызки новостей через портрет Директора Блэка, не посылать объедки из Хогвартских кухонь через домашних эльфов, не оставлять витаминные и целительские зелья на кромке леса. Ему хотелось быть со своей женой, из какой бы реальности она ни была. Он слишком много и часто в своей жизни следовал совету, как ему казалось, более мудрых и сильных, чтобы в итоге развеивать пепел на руинах настоящего.       Он знал от Финеаса, что Гермиона чувствует себя сквернее некуда. Что зимовать в палатке посреди леса, кищащего тьмой — та еще отличная идейка, а Хоркрукс выпивает из нее последние силы. Знал Северус и то, что Уизли бросил друзей на произвол судьбы, соскучившись по крыше над головой и матушкиной стряпне. Снейпу хотелось удушить поганца собственными руками! А Гермиона еще нервы себе на кулак наматывала, что есть силы переживая за друзей! Его жена была неисправима, и плевать на реальности.       Они теряли время. Нужно было передать им настоящий меч и подтолкнуть к действиям, но оставить реликвию у палатки и постучать в охранные щиты он тоже не мог. Слишком рисковано. Передать меч Гермионе? А как она объяснит Поттеру свое отсутствие? У Снейпа голова шла кругом. Он скучал по ней, как сумасшедший.       Он знал, как часто она плачет во время этих идиотских дозоров, забыв спрятать портрет Финеаса подальше. Он знал, что в двадцать три года или сколько она там себе накрутила лишнего, нести мир на своих плечах так же тяжело, как и в тридцать семь. И он ненавидел эту их жизнь. Ему просто хотелось обнять свою жену.       А вместо этого приходилось до рассвета сидеть над домашним заданием, над сметой, над письмами для Совета Попечителей и еще над какой-то ерундой, о которой через год никто и не вспомнит. А Гермиона там зимует, посреди леса, без еды и элементарных средств гигиены. А он здесь принимает горячий душ, чтобы не сойти с ума. Хорош же из него муж после этого!       Волнение в щитах заставило его поскользнуться, наспех намотать вокруг бедер полотенце и наспех броситься вон из ванной комнаты. Его магия признала Гермиону, а то, что она явилась прямо в его кабинет, рискуя всем, могло означать только, что случилось что-то серьезное. Когда они в последний раз виделись? Его сердце бешено колотилось, когда он шлепал по мраморным плитам на зов ее магии.       Гермиона, дрожа, стояла последи комнаты и с ее волос капала вода прямо на шикарные профессорские ковры. На ней была ободранная спортивная кофта, грязные джинсы, в глазах метались искры безумия. Когда она ела в последний раз? Когда спала? На шее болтался все тот же проклятый медальон. Снейп схватил со стула халат, накинул его на себя и осторожно подошел к ней, опасаясь напугать еще больше. Она стояла и таращилась в пустоту, не видя никого и ничего вокруг. Осознавала ли она, что аппарировала прямо в Хогвартс, в змеиное логово, и если кто-то узнает… Северус решительно вскинул подбородок и встал прямо перед женой.        — Гермиона? Ты меня слышишь?       Она встрепенулась, вскинула на него безумные глаза. Она кусала губы, словно собиралась броситься в атаку, после чего нащупала палочку в кармане джинсов и сжала рукоять. Она оборонялась от всего света, и даже от него.        — Ты меня прогонишь? Откажешься от меня, как все отказались? Тоже скажешь, что я предательница, раз явилась сюда вместо того, чтобы нести дозор у костра?       Северус встал, как вкопаный. Что за чушь этот проклятый медальон вбил ей в голову? Чем еще, если не сказками на ночь от Хоркрукса можно было объяснить эту всё нарастающую панику в ее взгляде? Он еще обдумывал какие-то слова, а его руки уже раскрывались во всю ширину, приглашая в спасительные объятья. Она вздрогнула, выпустила из онемевших пальцев палочку и шагнула ему навстречу. Ее плечи сотрясались от рыданий, она цеплялась за его халат и всё теснее прижималась к его груди.        — Рон нас оставил, Гарри мечется по лагерю, как загнанный зверь, а я схожу с ума. Хоркрукс рассказывает мне о том, что тебя там убили, что я следующая, что мы проиграем, и что такая, как я, даже Пожирателям не нужна. И что все узнали, что ты предатель, а я не успела…        — Что ты такое говоришь, Гермиона? — спросил он, не надеясь на ответ. Она всхлипывала, силясь произнести хоть слово. Он гладил ее по волосам. Ее нужно успокоить, накормить и предложить хорошую горячую ванну с солью. Нельзя сдаваться, они уже так близки к победе. Вопреки врожденному пессимизму, сегодня Северусу хотелось верить. Во всем была виновата Гермиона, которую он продолжал прижимать к себе.        — Кто я, скажи, Северус? На мне Темных проклятий больше, чем Пожирателей в этой школе, что меня ждет дальше? Как мы можем сразиться с самым страшным волшебником, если я даже с Хоркруксом не могу справиться? И что будет, если Рон не вернется? Гарри же пойдет за ним! Как мне его удержать?        — Ты — та, кто решился бросить вызов судьбе там, где даже я сплоховал. Ты сделала для Гарри больше, чем весь Хогвартс за эти семь лет. Ты борешься там, где другие бы сдались. И ты…        — Кто, Северус? Кто я для тебя?        — Ты моя жена, — выдохнул он, зарываясь лицом в ее волосах. Ему впервые в жизни хотелось пойти наперекор долгу и здравому смыслу и просто послать всё к чертям.        — Если мы завтра умрем, Северус?        — Ты не умрешь, это я тебе обещаю, — твердо заявил он. Она подняла на него заплаканные глаза, потянулась прикоснуться к нему.        — А ты? Что будет с тобой? Мы столько времени потеряли, Северус. Я не хочу проиграть еще и здесь…        — Гермиона, сейчас не время и не место, — прошептал в ответ он, наклоняясь ближе.        — Никогда не будет подходящего времени, не здесь, не сейчас, не в этой реальности, — отрезала она. Он напрягся, ведь точно такие же слова он слышал много лет назад, в той, другой жизни, наполненной болью и любовью.        — Тебе надо поесть и помыться.        — Профессор Снейп и ваша тактичность, — засмеялась Гермиона, отстраняясь. — Не прогоняй меня. Я твоя жена.       Он сократил расстояние между ними и прикоснулся к ее губам поцелуем, в который ему хотелось вложить всю свою нежность, тоску и любовь. Она сначала замерла, в после — начала отвечать, нерешительно, отчаянно и так, как умела только она.        — Иди, тебя ждет горячая ванна, а когда вернешься, я буду тебя ждать. Если ты этого хочешь, оно исполнится.       Когда она через сорок минут вошла в комнату, он ждал ее у камина. На ней была его растянутая футболка из рок-коллекции постыдных удовольствий, которые он ото всех тщательно скрывал, и никогда еще она не казалась ему такой прекрасной, как сейчас. Снейп протянул ей руку и она приняла его приглашение без лишних размышлений. Они аппарировали куда-то на берег моря, в окружение гор, в тишину, в безопасность. Он, конечно же, позаботился о безопасности. Это было поселение фей, с которыми он был знаком. Здесь было святое место, напоеное ароматами трав и меда, пропитаное магией и согретое теплом.       Они лежали на траве и целовались, как безумные, как умирающие от жажды, как утратившие свой путь. Пахло его Амортенцией: фиалками, вереском и текилой. Такое странное сочетание, и всё о ней. Ярко-золотистый цвет рысьих глаз, тягуче-медовый привкус и дурман, текущий по венам. Такой она была для него. Майя, Гермиона, в той и в этой реальности. Пьянящая, сводящая с ума и верная до последнего вздоха.       Она разбавила кромешную тьму его жизни и подсластила кислый привкус сплошного проигрыша и позора, который он нес на своих плечах. Он любил ее отрешенно и искренне, она отдавалась ему, ища поддержки в его внутренней силе, ища защиты, ища любви. Ему хотелось сберечь ее, утешить, но наступит завтра и столкнет их лицом к лицу с суровой реальностью. Они уничтожат медальон, он передаст ей меч, она вернется в лагерь. Он останется ждать. Это всё будет завтра.       Сегодня они сидели на берегу, наслаждались обоюдным теплом, вдыхали аромат цветов и смотрели в вечность. Впервые за зиму у них над головой сияли звезды. Она срывала с его губ мимолетные поцелуи и смотрела прямо в душу. Сегодня она принадлежала только ему.       Просекко и текила. И ночь длиной в целую жизнь.       Их первый и последний раз.