«Так тебя обманывает механизм Обещает в рай — а увозит вниз Я тебя найду, только ты мне снись Даже там, где край» © Немного Нервно — Изнанка
Гермиона осматривала заваленный всевозможными ингридиентами стол в доме Северуса и обеими руками сжимала огромную чашку обжигающего кофе. Спать хотелось просто дико, но впереди маячил не просто сложный, а очень сложный день. Регулус, как и сказал Снейп, пришел в себя и даже сумел поблагодарить Гермиону за помощь в спасении собственной жизни. Хоть перед этим и попытался пошарить у нее в мозгах, как и положено недоверчивым Слизеринцам. Впрочем, он — не первый, и не последний, кто это сделает. Пока что Грейнджер забавлялась, наблюдая за их попытками прогнуть ее ментальные щиты. Играйтесь, детки! Выяснить что-то большее ни ей, ни настороженно взирающему на мир Регу пока не удалось. Встречи с Блэками Гермиона пока не ожидала, оставалось помогать Северусу шинковать травы и глазки златокрылок. Самое достойное младшего Аврора занятие, ничего не скажешь! — Так что там с чашей? — не выдержала Грейнжер, когда ей надоело выдавливать мякоть из инжира. В кухне было жарко, по лицу градом тек пот, но именно при такой температуре надлежало варить проклятую Сыворотку правды. Уж кому, как не ей, было это знать? Северус играл в молчанку, занимаясь перемешиванием ртути и асфоделя. — Ее передали на хранение будущей леди Лестрейндж, то есть, Белле. Дескать, свадебный подарок от Волдеморта. - Гермиона наморщила лоб. — А как же табу на имя? Темный Лорд, всё остальное? Северус так опешил, что бросил мешать и повернулся к ней лицом. — Нет никакого табу, Майя, что за чушь? Гермиона лихорадочно перебирала в голове даты, гадая, где она могла промахнуться. Она точно знала, что табу было, и оно стоило ей шрама на запястье! — Есть боль, и она породила предрассудки, — небрежно пояснил Снейп, чем запутал ее еще больше. — Что ты имеешь ввиду? — Видишь ли, наш будущий гроза всея Британии страдает манией величия. И он вплел в Метку некие чары, которые отзываются болью, стоит произнести его имя вслух, дескать, чтобы помнили. — Не поминайте всуе? — пробормотала Гермиона, подавая Снейпу мякоть инжира и засучивая рукава — ее ждала жабья слизь. Увлекательнейшее занятие! — Вроде того. По-моему, это чересчур даже для того, кто мечтал стать анаграммой. — Том Марволо Риддл? — засмеялась Гермиона. — Да и какой из него Лорд? Так, полукровка, — подтвердил Снейп. — Значит, ты Метку принимать не собираешься? И общение с Блэками-старшими пошло тебе на пользу. — Нет и да на оба твои вопроса. Я видел, во что едва не превратился Регулус и как Беллатрикс, зеленея и синея, вчера умоляла вытащить ее оттуда. Гермиона поставила миску обратно на стол и оперлась о столешницу. — Теперь я вообще ничерта не понимаю! Разве Блэки не сами затащили или чуть не затащили всех своих детей и племянников в этот Ку клукс клан? — Нет, ты всё опять путаешь. Они мечтали о сохранении традиций и магии древних, что, при засильи Магглорожденных и современных технологиях, крайне проблематично сделать, — пояснил Снейп, Гермиона едва удержалась, чтобы не запустить в него сковородкой. — Ты — проклятый расист! Я тоже Магглорожденная, да будет тебе известно! — Эй, остынь! — всполошился Снейп, уворочиваясь от подзатыльника. — Я же не сказал, что это плохо! Ты опять бежишь впереди Хогвартс-Экспресса! Он держал ее за запястье, а перед глазами всплывали картинки из далекого, но так и не забытого прошлого.***
Она проходила практику под патронажем Снейпа, стремясь объять невозможное и вместить программу, рассчитанную на два года, в три с небольшим месяца. Плюс, Целительские зелье тоже никто не отменял, ибо Ордену нужны были лишние руки, умеющие штопать, сводить шрамы и ожоги и отражать несложные проклятья явно темного характера. Муж блистал всеми гранями своего невыносимого характера, и Гермиона дни напролет проводила, склонившись над котелком. Снейп делал то, что ему всегда лучше всего удавалось делать: сыпал обидными замечаниями направо и налево. А она, меж тем, двое суток не спала, дожидаясь его с собраний, нарглы бы их разодрали! Желательно вместе с ним! — Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? — взвился Снейп, когда она, замешкавшись, просыпала желтоглазки мимо котелка. — Гриффиндорцы и ваше проклятое безрассудство! И тут Гермиону как прорвало. Она отшвырнула мешалку в сторону и встала перед мужем, скрестив руки на груди. — Кто, если не проклятая Гриффиндорка, отпаивает тебя Кроветворным зельем, когда ты корчишься в судорогах? Кто, если не проклятый Гриффиндорец, рискует своей жизнью, чтобы спасти этот наш чертов мир непонятно от чего каждый год? Кто, если не проклятая Гриффиндорка, была когда-то твоим лучшим другом? А теперь ты ненавидишь нас всех, потому что один из нас когда-то оказался предателем! Меня достали ваши предрассудки! То, что вы видите мир в исключительно двух цветах: черном и белом! А известно ли тебе, что Шляпа предлагала Гарри Слизерин?! Нет? Что замолчал? Мог бы хоть раз в жизни поговорить со мной, как взрослый человек, а не как обиженный на весь мир подросток, который только и делает, что лелеет свой комплекс вины и упивается жертвенностью! Тебе же нравится это — страдать! Нравится так осознавать свою нужность, значимость! Ты настолько сам себя ненавидишь, что готов истечь кровью, лишь бы мир тебя заметил! Да только знаешь что, муж, миру все равно! Ему плевать и на тебя, и на твои жертвы, и на меня, и на всех нас! Мы барахтаемся, как жабы в луже, а могли бы пить вино в Италии! Снейп потерял дар речи и таращился на жену, пока та на выдохе высказывала ему все, что накопилось за эти три месяца. — И что, — наконец удалось вставить ему свои два кната в ее изобличительную тираду, — ты смогла бы взять вот так и бросить всё здесь? — Нет! Не смогла бы! Потому что я точно так же живу идиотскими предрассудками и поиском своего места в жизни! А следовало бы! Потому что война закончится, нам всучат Орден Мерлина, и хорошо еще, если не посмертно, полгода посудачат, попоют нам дифирамбы, а потом и не вспомнят! Снейп хотел что-то еще сказать, как-то прокомментировать ее гневную отповедь, но варево в котелке, всеми позабытое на момент ссоры, решило напомнить им о себе в самый неподходящий момент. Реакции Мастера следовало отдать должное! Его щиты вмиг окружили котел непроницаемым куполом, Гермиона была засунута ему за спину, под покров черной мантии и широких плеч, а варево отправлено в мойку. Гермиона выдохнула, справившись с секундным шоком, и прижалась к спине мужа. Тот развернулся и принял ее в объятья. — Ты права, во всем-то ты права… Прости… Я только порчу нам обоим жизнь. — Северус, я тебя ударю, клянусь Мерлином! Раз уж решил идти вперед, то давай идти до конца. И прекрати извиняться. Это раздражающая Гриффиндорская тенденция!***
И вот теперь, слушая этого нового Северуса, Гермиона четко видела, каким бы мог стать ее муж, но так и не стал. Она была готова попытаться. Ради памяти и ради будущего. — Так что там с Беллой? — напомнила она упущенную из виду деталь. — Как выйти из культа? — Сделать что-то из ряда вон выходящее, — усмехнулся Северус. — Например? — Устроиться на работу к Магглам и выйти замуж за кого-то, кто пятнает традиции чистокровных одним фактом своего существования. — И кто же этот несчастный? — Ты знакома с Ремусом Люпином? Он — твой двоюродный брат или кто-то вроде того? Так вот, оказывается, недолгий роман у дражайшей Беллатрикс был не только со мной. Гермиона выронила мешалку и перевернула котелок.