Просекко и текила

«Я расскажу тебе старую сказку Если захочешь, то с добрым концом Подумай, прежде чем ответить отказом. Опасаясь утратить лицо» © Тэм Гринхилл — Judico Addictum

      Гермиона знала, что заподозривший неладное Сириус просто так от нее не отделается, но такого поворота она никак не ожидала. Да, она позволила себе на время расслабиться, не думать ни о чем, варить с этим новым Северусом зелья, играть в шахматы с выздоравливающим Регулусом и не чувствовать, что злой рок дышит в спину своим зловонным дыханием.       Она всего на две недели решила отпустить проблемы! И это решение едва не стоило ей краха всего мероприятия! Приближался бал у Блэков, собрание насквозь чистокровных волшебников, куда ей всенепременно надо было попасть. Отказы не принимались. Слишком уж важно было наладить связи среди дворян и, возможно, выведать местонахождение очередного Хоркрукса. Вряд ли конечно сам Риддл почтит их своим присутствием, он был в бешенстве из-за потери Беллатрикс и Регулуса, но может кто-то не столь подозрительный проболтается?       Сириус готовился представить Марлин своей семье, Вальбурга даже обещала сменить гнев на милость, Мастер Орион откровенно посмеивался над подозрительностью жены. А Гермиона, наконец, поняла, в кого характером пошел будущий Глава Рода! Она готова была удушить и его, и себя саму за глупость и недальновидность! Она попалась как первокурсница.       Вспоминался недавний разговор с Ремусом. Надо было с кого-то начинать, и Гермиона традиционно выбрала самого сговорчивого из Мародеров. В памяти еще хранились теплые воспоминания о самом любимом учителе, и хоть у нее была пара-тройка вопросов, которые ей хотелось бы задать тому Ремусу, из прошлого, например, почему он так быстро засомневался в Сириусе или почему бросил Гарри на произвол судьбы да еще и на столько лет, но, увы, путь в ту жизнь и к тем людям Гермионе был заказан. Пока что, как казалось Гермионе, у нее может получиться обрести союзника в молодом Ремусе.       Она упала ему на голову морозным утром около девяти часов и с порога заявила, что им очень нужно поговорить. Ремус так опешил, что впустил незваную гостью внутрь. Он снимал маленькую, но уютную квартирку на окраине Лондона и занимался тем, что подрабатывал чернорабочим, проделывая уйму всякой чепухи в рекордно короткие сроки. Казалось, запустение его вполне устраивало, миру Магглов было всё равно на его оборотничество, а мир волшебников забыл о нем сразу же после выпуска из Хогвартса. В холодильнике была еда, на окнах висели шторы, а беглый осмотр комнаты выцепил из множества вещей женское белье и косметику — Беллатрикс все-таки к нему перебралась. И чем он, интересно, собрался завоевывать дворянскую дамочку? Работой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю?       Гермиона тяжело вздохнула, уже понимая, что зря она, наверное, сюда притащилась, но отступать было некуда. Потому, она любезно приняла предложенную Ремусом чашку чая и уселась на диван, собираясь с мыслями. Не вываливать же на него сразу весь груз ее нелегких воспоминаний! Но чем еще купить доверие подозрительного оборотня, который ложь чует за версту, не хуже Северуса?       Гермиона пошарила в кармане и протянула Ремусу сложенную вчетверо бумажку. Тот с недоверием осмотрел подарок, разве что не обнюхал, развернул, пробежался глазами и ошарашенно вперился в Гермиону.        — Ты хоть понимаешь, что это такое?        — Лучше, чем ты можешь себе представить. Это — модифицированное Волчье противоядие, которое, при должном соблюдении рецептуры и при наличии талантливого Мастера, сделает тебя анимагом, позволит превращаться в любое время и без ущерба для психики. Я лично разработала этот рецепт, но воплотить в жизнь не успела по ряду причин.       Ремус судорожно сглотнул, не выпуская из рук бумажку.        — Здесь о Волчьем противоядии даже не слышали, не говоря уже о модифицированной версии… Зачем тебе это? Кто ты? И зачем тебе я?        — Подожди лет семь-десять, и здесь услышат. Я могу тебе помочь, если ты поможешь мне.        — Почему? — пробормотал Ремус, шаря бешенными глазами по комнате.        — Оборотни не поддаются Легиллименции, а мне нужно, чтобы кто-то сумел сохранить мой секрет, если все полетит к чертям. И потом, ты тратишь свою жизнь непонятно на что, а можешь принести пользу.       Ремус вскинул на странную гостью покрасневшие глаза.        — Что нужно сделать?       Гермиона выставила перед ним ряд склянок и Думосброс, и широким жестом указала на стол:        — Можешь начинать в каком угодно порядке.       Ремус сунул голову в Думосброс и перед глазами замелькали картинки чужой жизни, так похожей на его собственную. Он видел боль, разочарование, надежду, дружбу, любовь, отчаяние. Парня, похожего на Джеймса, но с глазами, как у Лили. Видел толстого парнишку, прижимающего к себе жабу, кажется, это был Тревор, питомец Алисы Вуд. Видел рыжеволосого детину, похожего на Артура Уизли, который всё мечтал стать звездой Квиддича. Следом в Думосбросе мелькнула Нимфадора Тонкс, которой сейчас было едва ли больше четырех лет, и эта девочка стала женой Ремуса. Но это невозможно! оборотни не разлучаются! И куда подевалась Белла?       Была здесь и Белла, и Сириус, и много боли, потерь и страхов. Ремус видел одну огромную трагедию, длиной в жизнь, и ничего не понимал. Он не хотел такого будущего. Он видел эту странную Майю Грейнджер, Гермиону Снейп, ведущую безумные беседы с портретом Северуса. Он видел Битву за Хогвартс, и своих друзей, и себя самого, и свою семью, и партнершу, которую потерял во второй раз. И ребенка, который никогда не узнает своих родителей.       Он понимал желание Гермионы всё исправить. Он бы поступил точно также, если бы ему выпал шанс. Она просила помощи, она искала союзника. А он не хотел утратить шанс на нормальное будущее.       Ремус помотал головой и вынырнул из Думосброса, выпрямился и посмотрел на Гермиону:        — Да уж, кашу ты заварила, Гермиона Снейп, за три жизни не расхлебать.        — Майя Грейнджер, — отрезала Гермиона. — Не называй меня моим настоящим именем, пожалуйста. Так что?        — Я помогу тебе, если ты этого хочешь, не знаю, правда, пока, в чем именно будет выражаться моя помощь. И сделаю я это вовсе не из желания завладеть чудесным зельем.       Гермиона фыркнула.        — Конечно, ты же Гриффиндорец, а мы никогда не отличались особой меркантильностью. Или поиском собственной выгоды.        — Говоришь, как Снейп.        — Не зря же я была его женой. И, надеюсь, еще буду…        — Что от меня нужно?        — Чтобы все поверили в сказку о том, что я твоя — троюродная сестра по материнской линии, а особенно Сириус. Он явно в чем-то меня подозревает, а я пока не готова вываливать подробности своего мрачного прошлого еще и на него. К тому же, если мне предстоит встреча с Орденом Феникса, мне нужно, чтобы там меня тоже ни в чем не заподозрили.        — Хорошо, — кивнул Ремус, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы скормить Бродяге правдоподобную легенду. Сохатый поверит Лили на слово, а с Фрэнком и Алисой мы разберемся потом. Что Северус, кстати?        — Пока мне удается заговаривать ему зубы, но… не знаю. Здесь все кардинально отличается от того мира, к которому я привыкла.        — Представляю себе… Мне не понравилось, что я увидел в твоих воспоминаниях, а ты в этом жила. Но я помогу тебе, обещаю.       Гермиона с улыбкой кивнула и они с Ремусом расстались почти что в дружеских отношениях.       Всё испортил следующий вечер, когда она устало плелась от Северуса, засидевшись у него допоздна и решив проветрить мозги. Сириус подкараулил ее в темном переулке, коими кишил и без того не слишком светлый Коукворт, и прижал к стенке.        — Не знаю, кто ты такая и зачем сюда явилась, Майя Грейнджер, или как там тебя, да только у Ремуса никогда не было троюродных сестер и ты не числишься ни в одном из списков Шармбатона!