«Нет ничего, кроме любви Здесь нет ничего, кроме любви Когда ты стоишь у этой черты Из тысячи слов есть всего четыре И нет ничего, кроме любви»
Немного Нервно — Нет ничего, кроме любви
Северус, не отрываясь, мешал зелье: подходила к концу решающая стадия сложной восстанавливающей микстуры и ему ни за что нельзя было отвлекаться. Лили с ночи торчала в горячо любимом ею Акушерском отделении Лечебницы Святого Мунго, и присматривать за доходягой-Регулусом Снейпу пришлось одному. Признаться, он был рад возвращению старой подруги и ее помощи в нелегком деле зельеварения. Он словно бы вернулся на несколько лет назад, в Хогвартс, когда она уезжала домой на каникулы, а он наивно писал ей длинные письма, рассказывая, что в Шотландии пошел первый снег, что он выдумал новый рецепт зелья и мечтает его испробовать, когда Слагхорна не будет поблизости. И присылал ей конфеты, которые он выменял у малышни на помощь с уроками… И ждал ее возвращения. Кто-то сказал бы, что это была любовь: первая, наивная, детская. Сам Северус рассмеялся бы, услышь он подобное заявление. Нет, он не был влюблен в Лили. Ни тогда, ни сейчас. Девочка с волосами цвета солнца любила помогать брошенным котятам, и Северус по иронии судьбы как раз и оказался таким вот бездомным зверенышем, которому ужасно хотелось попасть в тепло чужой заботы. Она была его первым и долгое время единственным другом. Лишенный простого человеческого отношения, он ходил за ней хвостом, готовый выполнять любую ее прихоть, лишь бы она его не бросала. Долгое время такая дружба устраивала обоих. Северус таскал ее книжки по Хогвартсу, помогал с домашними заданиями, отбивал от Мародеров, когда был помладше, когда стал постарше, то уже от настойчивых ухаживаний Джеймса Поттера и прочих, охочих до любви яркой старосты Гриффиндора. Лили, словно королева фей Мэб, наслаждалась повышенным вниманием сразу нескольких ухажеров и гордилась успехами на поприще Зельеварения, в которых немалая заслуга принадлежала как раз всё тому же Снейпу. А когда ей наскучила ее свита, она пошла искать себе другую… Сейчас, конечно же, Северус понимал, почему их дружба дала трещину четыре года назад. И если бы не счастливое стечение обстоятельств в лице Майи, они бы вряд ли помирились. А так, прошло время, сгладились старые обиды, они оба поумнели, и под руку так удачно подвернулся страдающий Регулус. Северус со своим неуёмным желанием опробовать новое зелье на благодарных пациентах и Лили со своим стремлением причинить всем добро сошлись в удивительном союзе былой дружбы и взаимных увлечений. Северус усмехнулся, убавляя пламя под котлом и перемешивая снадобье тринадцать раз по часовой стрелке и один раз против. От Майи уже два дня не было вестей. Он поймал себя на мысли, что волнуется. На Патронусы она не отвечала, где она живет Северус понятия не имел, не идти же ее искать по всему Лондону, в самом деле! Да и Регулуса он бросить не мог… Тоже мне, нашли себе няньку и лекаря в одном лице! Снейп, конечно, про себя ворчал, но ему начинала нравиться эта странная дружба с Майей, да и Блэк при ближайшем рассмотрении оказался не таким напыщенным идиотом, каким Северус его всегда считал. К Регулусу же он всегда питал теплые чувства. Мальчишка был всего на полтора года младше самого Северуса и вечно бродил по Школе, как неприкаянный, и вечно искал брата. Кто знает, может их со Снейпом дружба тоже стала результатом одиночества? Северус накрыл зелье крышкой, поставил остывать и взглянул на часы, что тикали на всю кухню. И куда, скажите на милость, подевалась Майя? Словно бы в ответ на его неозвученный вопрос, в дверь постучали, кажется, кулаком, и не дожидаясь ответа вошли. — Эй, живые есть? — крикнул с порога Сириус. — Есть, заходи, и не ори, брата разбудишь. Пацан и так всю ночь не спал, — громким шепотом ответил Снейп. — Прости. Утречко сегодня… У тебя кофе есть? И что-нибудь пожрать? — Сириус ввалился в кухню, отряхнул с себя пепел и грязь, и свалился на стул. Снейп вздохнул и поставил на плиту чайник. — Нет, я вам гостиница, что ли? Лечебница, гостиница и кабинет психолога. Что стряслось? Блэк отмахнулся. — Как обычно: твоих дружков ловили. Снейп кивнул. Сириус удивленно зыркнул в ответ. — И что, даже огрызаться не будешь? Снейп поставил перед Блэком чашку кофе и стопку бутербродов. — Ешь уже, блохастый. И заткнись. Ты Майю давно видел? — Ах, Майя, вот оно что! — присвистнул Блэк. — А в морду? — Ой, брось, она — что надо девка, и сзади и спереди есть, за что подержаться. — Точно в морду! — Всё, молчу. Угомонись. Я ее не видел, но знаю, где она живет. Могу адресок дать. Если она тебя не выставит вон, конечно. — Тебя же не выставила. А вот я вполне могу, если не заткнешься. — Ладно. Иди уже, я скину координаты Аппарации. И посижу с Регги. — Давай ему зелье, как остынет. По две чайные ложки три раза в день после еды. — Ты возвращаться не собираешься? — Вы меня достали, Блэк, Мерлином клянусь! Я денно и нощно к котлу привязан, мне пожрать некогда, пока ты там прохлаждаешься! Спасибо хоть Лилс помогала, пока могла. Дай мне хоть полдня отдохнуть! Сириус дожевал бутерброд и смерил приятеля серьезным взглядом. Кто бы ему сказал четыре года назад, что Сопливус будет кормить его бутербродами и жаловаться на жизнь, как бабушка-соседка, он бы заехал ему в нос. А сейчас, вон как всё повернулось. — Я тебе должен, Соп… Северус. Клянусь, что не забуду этого. Снейп посмотрел на парня в ответ, кивнул и пошел собираться. *** Гермиона металась в горячечном бреду. Бывали в жизни Аврора переделки и похуже обычной простуды, но хреново было, как в последний раз. Омут памяти, тяжелый разговор с Сириусом, полуживой резерв после путешествия между мирами значительно подорвали ее состояние, и согласно проклятому закону пакости, организм уложил ее в постель в самый неподходящий момент. Позвать на помощь или вызвать Патронуса она не могла из-за слабости. Пойти к врачу — тоже. Оставалось ползти по маршруту: туалет-зал-диван и надеяться на чудо. И как назло, все приятели словно бы забыли о ее существовании! Ну, кроме портрета мужа, конечно. — Толку от тебя, — вяло огрызнулась Гермиона, переворачиваясь на бок. — Хотя бы посмотрю, чтобы ты к праотцам не отправилась! — Лучше бы ты температуру научился сбивать, умник. А еще маг! — Жена, ну перестань! Думаешь, мне нравится наблюдать, как ты страдаешь? — Думаю, что да! Если бы ты обо мне думал, хоть немножко, то не цеплялся бы за свою реальность и советы Дамблдора, а поступил бы по-своему. — Мы уже это сто раз обсуждали! Перестань, Гермиона. — Нет, я тебе в сто первый раз повторю, что ты идиот, Северус! Я смотрю на вас на всех и понимаю, что вы, как были детьми девятнадцати лет, озлобленными на весь мир, так ими и остались! Ты и Сириус так точно! — Это сейчас к чему? — К тому, что ты Гарри бросил! Один дурак погнался за крысой, другой дурак купался в своей ненависти до конца жизни! — Гермиона, прекрати! Я всю жизнь в один миг потерял, тебя, Лили, Алису с Фрэнком, а ты мне про Гарри. Откуда я мог знать, что его тетка — монстр? Она в детстве такой не была. Может, опять происки Дамблдора, может она сама по себе рехнулась? — Мог бы лично проверить! — Ты два часа назад умирать собиралась, а вместо этого устраиваешь мне выволочку. Что такое, жена? — Хочу тебе всё высказать перед смертью, — огрызнулась Гермиона и потеряла сознание. Пока Снейп обреченно таращился в стену напротив, дверь сьемной квартирки распахнулась, впуская его помолодевшую версию. Не успел портрет сообразить, что к чему, Северус заметил Гермиону, охнул и кинулся на помощь. Быстрые диагностические чары сообщили ему о пестром ворохе недомоганий, которые ведьма притащила с собой из прошлой жизни, а зелья первой необходимости, которые Снейп привычно таскал в карманах, пришлись как нельзя кстати. Он по капле вливал снадобья и микстуры, то и дело сверяясь с мерцающими над ее телом рунами, а портрет исподтишка наблюдал за развитием событий. Гермиона почувствовала запах: неба перед грозой, застывшего в предчувствии шторма моря, табака, шалфея. Родной запах. И потянулась навстречу. — Северус… Волшебник машинально принял в объятия жмущуюся к нему ведьму и ошарашенно уставился ей в макушку. Вот так ситуация!