Просекко и текила

«Но я отдаю тебе ключи от города — Город не пережил блокады. Город становится облаками — Пеплом и порохом.» © Немного Нервно — Ключи от города

      Портрет Северуса и сам Северус удивленно хмурили брови, в упор таращась на ведьму, ничего не подозревающую в своем горячечном бреду. После чего первый поспешил затеряться среди сельского пейзажа, которыми изобиловала съемная квартирка, а второй осторожно вернул Гермиону на диван и озадаченно почесал переносицу. Не то чтобы ему не льстило неожиданное внимание Грейнджер, но самооценка, с которой у Снейпа и так были пожизненные и весьма серьезные проблемы, поспешила сообщить ему, что скорее всего чародейка его с кем-то попутала.       «Конечно, еще с одним волшебником, которого по удивительному стечению обстоятельств тоже звать Северус», — сообщил Снейп своему внутреннему голосу и сверился с рунами. Высокая температура пока спадать не желала. Зелья или нет, а всему на свете нужно время. Парень призвал к себе стул из кухни и устроился у дивана — присматривать за своей неожиданной пациенткой.        Почивший же Снейп осторожно выглянул из-за стога сена и красочно выругался шепотом — ведь с самого начала же знал, что эта его нездоровая любовь с женой до добра не доведет! Знал и так не хотел бросать ее на произвол судьбы в чужом мире! И вот теперь ее неосознанная реакция на молодого Северуса может довести всех до беды. Хотя, что страшнее, чем уже произошло, еще может случиться? Однако портрет не спешил покидать свой пост, издалека наблюдая за обоими виновниками торжества.       Северус меж тем напряженно размышлял. Нет, она на самом деле ему нравилась. Подколки Сириуса, слишком внимательный взгляд Регулуса, но себе не соврешь — Северуса всегда привлекали слишком уверенные в себе женщины с яркими лидерскими качествами. Лили, Минерва, Поппи, Нарцисса Малфой, теперь, вот, Майя. Ему не хотелось думать, зачем такой, как она, оборванец с амбициями, у которого кроме мечты о светлом будущем больше за душой ничего не было. Хотя кое за что он мог себя похвалить: за то, что ему хватило ума одуматься вовремя и избежать Темной Метки.       А всё благодаря той же Майе… Северус совсем ее не знал, но уже ощущал странное притяжение. Так похожее на едва уловимый зов магии, который он всегда чувствовал, когда проводил эксперименты с зельями. Каким-то врожденным чутьем он улавливал свет и тьму, идущую от трав и артефактов. И как оказалось, от людей. Майя манила его, как древняя книга, как трактат по темным искусствам, который хотелось познать.       Северус взял ее за руку и сощурился, внимательно оглядывая ее лицо. А что, если…        — Legillimens!       Моральный кодекс мог катиться к чертям, Северусу казалось, что если он здесь и сейчас не узнает, какие тайны скрывала Майя, то больше подобного шанса у него не будет. И да, он прекрасно знал, что чтение мыслей без согласия было сродни насилию, все же, Слизеринец в нем умел и любил идти на поводу у собственных амбиций и любопытство пересиливало. И потом, что толкнуло ее в его объятия?       Портрет Снейпа, не будь он двадцать лет шпионом, прекрасно умел читать по губам и наивно полагал, что щиты жены не пропустят незваного гостя. Но…       Магия мечущейся в горячечном бреду Гермионы слишком привыкла к постоянному присутствию Северуса, установив между ними нечто вроде телепатической связи, потому на вторжение самозванца не отреагировала никак. А на то, чтобы перехватить контроль над ментальными чарами нужно время. Портрет чертыхался себе под нос, бросаясь следом, а его молодая версия уже вовсю бродил по лабиринтам чужой жизни. Завтра или когда там Гермиона вознамерится прийти в себя, она не отблагодарит никого за дикую головную боль…       Северус меж тем шел по ментальному лабиринту, удивляясь его четкой структуре, и пытался вычленить из вороха сложных эмоций самые главные. Он был самоучкой, познав науку Легиллименции и Окклюменции, скорее, по наитию, Майю же явно кто-то учил, кто-то очень талантливый, путать тропки она умела! Северус чувствовал отчаяние, сомнения, раздражение, боль. Не просто физическую, которая тоже присутствовала где-то на подкорке, нет. Это была оглушающая тоска, такая, когда стоишь на руинах родного города и вместо дома видишь лишь пепелище, когда несешь цветы на могилы родителей и проклинаешь тех, кто это с ними сделал, когда таращишься в пустоту и нет сил даже на слезы. Майю сковывала ненависть и скорбь. Страха не было.       Северус удивлялся: всё живое так или иначе чувствовало страх, но не эта ведьма. Одна лишь холодная решимость двигала ею. Решимость и раздражение, словно она так что-то кому-то и не простила. Ощутив его присутствие, ее магия радостно всколыхнулась узнаванием, но так же стремительно угасла. На ум пришла картинка: когда видишь во сне кого-то очень близкого, а проснувшись, понимаешь, что наяву это никогда не произойдет.       Снейп видел девочку лет пяти с огромным бантом и слегка выпирающими передними зубами, что со смехом пускала с ладони иллюзорных бабочек, и видел шок в глазах ее родителей. Потом та же самая девочка проводила дни и ночи в библиотеке, скрываясь от всего мира в книжках. Школа, так похожая и не похожая на Хогвартс, учителя, которые гордились успехами лучшей ученицы, и сверстники, презиравшие слишком умных выскочек. Снейп видел слезы, скрываемые за решимостью всем доказать, что она не зря хочет быть лучшей.       Затем была целая куча достижений, грамот, дипломов, иссследовательских проектов, значок Аврора и… пустота. В ее душе царили пустота и одиночество. Словно бы всё то, к чему она так отчаянно стремилась, оказалось недолговечным, как мыльный пузырь.       Снейп чувствовал, что в жизни Майи все это время незримо присутствовал некий мужчина, но ни лица, ни связанных с ним воспоминаний так и не смог разглядеть. Он все время натыкался на слепой поворот. Вот где, скажите на милость, где она научилась так скрывать мысли? Она тосковала по нему, по этому мужчине из своих несбывшихся снов. Она хотела в ту жизнь, и в его объятья.       Северус завидовал этим крохам от пирога счастья чужой жизни. Он тоже хотел, чтобы такая женщина, как Майя, любила такого, как он. Да только что он мог ей предложить? Амбиции? Талант к Зельеварению? Картины, которые так любил рисовать? Внимание? Гроши, которые с таким трудом зарабатывал? Он не просто так поверил обещаниям Волдеморта. Снейп хотел быть успешным, хотел иметь верных друзей, как Мародеры, которые, хоть и были дураками, горой стояли друг за друга, хотел достойную работу, хотел любить, хотел отыскать свое место под солнцем, в конце концов! Темный Лорд пообещал ему образование, и Северус поверил! И чуть было не потерял в процессе собственную жизнь.       Теперь можно было не бояться глупо умереть в канаве или под пытками, и Мастер Орион обещал замолвить за Северуса словечко всё у того же наставника, у которого он по-прежнему учился. Блэки задолжали Снейпу за спасение Регулуса, а в среди чистокровных долги было принято отдавать.       Что касается дружбы, то к нему так неожиданно вернулась Лили… Словно всё та же яркая бабочка из детства. Ремус, опять же, всегда казался Снейпу куда меньшим дураком, чем все остальные, а Сириус… К своему ужасу Северус понимал, что они с Блэком похожи. Больше, чем ему того бы хотелось. Когда-то он ненавидел его всеми фибрами души. Именно его — неофициального лидера Мародеров, слишком сообразительного и коварного в своих проделках, слишком изворотливого, чтобы попасться. Джемс Поттер был досадным недоразумением, влюбленным в Лили и мечтавшим о Квиддиче. Сопливого Петигрю никто за человека не считал, даже Мародеры, казалось, что им нравилось спихивать вину на Питера и выдумывать гадости дальше. Ремус, когда вспоминал, что тоже имеет право на собственное мнение, как правило, убеждал друзей взяться за ум. Но Блэк… О, Снейп дрался с ним всем, что попадется под руку: магией, палкой и кулаками. Оба были одинаково сильны и одинаково упрямы. Оба хотели быть значимыми, оба что-то пытались доказать друг другу в этой бессмысленной борьбе темпераментов. И вот теперь им пришлось объединиться, и у Снейпа голова шла кругом. Скучать ему точно не придется.       Решив, что хватит с него копаний в чужой жизни и голове, Снейп попытался было отстраниться, но Майя перевернулась на другой бок и прижалась щекой к его ладони.        — Не уходи, Северус…       Получив вместо ее испытаний огромных размеров кукиш и сплошной туман, Снейп, тем не менее, послушался. Ему хотелось узнать ее получше. Какая разница, когда это случится?       Портрет, стараниями которого молодой Северус так толком ничего и не узнал, поймал себя на мысли, что ему хочется побиться головой об стенку. Но уж если они с женой уже так феерично все испортили, то какая разница, если Гермиона проснется и обнаружит рядом с собой незваного гостя?       И пошло оно все к нарглам. Снейп уселся в траву все у того же стога и закрыл глаза.