Балтовая почта

«Балтокейр» — детективно-юридическо-спасательная служба, занимающаяся вопросами безопасности, сохранения жизни и прав балтовеев и Балтовой почты. На эту работу принимаются только персоны, познавшие божественную и мистическую природу Вселенной. В народе «Балтокейр» зовут шуточно и грубо «ОСПНД», что означает «Общество спасателей, повидавших некоторое дерьмо».                                 Лорд Накомисс шумно сглотнул, расправляя воротник рубашки. Собственноручно закрыв сундук с телами, он повернулся к потемневшему от шока Найтвуду и металлическим, звенящим тоном произнёс:  — Вызывайте «Балтокейр», господин Найтвуд. Срочно.  Этот жуткий пустой тон, пробивающий до мурашек,  заставил тошноту подняться еще ближе к горлу. Тела мертвых балтовеев все мелькали у меня перед глазами, и я чувствовала, что меня вот-вот вырвет. Не знаю, как мистер Найтвуд, вообще весь дрожащий и извергающий дым, аккуратно положил Соль Фону рядом с Лордом и молча помчался тенью к зданию Балтовой почты. А сам Лорд Накомисс, напряженно вдыхая пропитанный трупным запахом воздух, посмотрел сначала на пасмурное дождливое небо, а затем на паникующих гостей и ничего непонимающих балтовеев и оставшихся новичков. Подняв руку и щелкнув пальцами, он крикнул так громко, что мне показалось, будто зверский   гром забил прямо у меня в ушах:  — Дорогие гости, сейчас здесь будет работать детективно-спасательная служба «Балтокейр», просьба не паниковать и не мешать ей! От вас зависит расследование и результат дела о погасших кометах! Благодарю вас!  Тогда дождь прекратился, но хмурые тучи не развеялись. Гости с трудом, но послушали Лорда Накомисса и разошлись по сторонам кто куда, лишь шепчась между собой и тихонько плача. Наступила мертвая звенящая тишина, погрузившая некогда светлый и праздничный Остров комет в скорбь и мрак. Все присутствующие и даже природа острова застали поистине историческое, до жути мрачное и горестное событие – первое убийство балтовеев в истории Балтовой почты и Сотворения. И случилось оно символично в самый важный для всех нас день – праздник Иннхевиах. Но кто, черт возьми, сотворил такой кошмар? Кто захотел столь злобно посмеяться над балтовеями и Лордом Накомиссом? Голова закружилась… Пошатываясь и все чувствуя тошноту, я еле еле начала спускаться с лестницы, наблюдая на себе панические взгляды новичков. — Что там? — И впрямь мертвые балтовеи? На что я утробно отвечала:  — Угу…  Спустившись, я отошла в уголок, и меня стошнило. Когда мне полегчало, уже подбежали Ливси и Присцилла. Черрисен накинул на меня пиджак, настороженно смотря по сторонам, а Прис обняла, подрагивающим голосом говоря:  — Ужас, это просто ужас… Убили балтовеев… Боже мой, убили! Арина, держись, пожалуйста… Все будет хорошо, карателей найдут и… Нам надо это пережить!.. Мы с тобой… Мы рядом… Господи, какой кошмар…  — Мда, полное дерьмо… — мямлил Ливси, почёсывая затылок. Я чувствовала, как от него шел холод, и слышала скрип зубов. — Впервые такое… Мои ноги подкосились, когда вспомнила, что Ливси и Присцилла как-то пять дней назад отправлялись в другие миры доставлять посылки вместе с теми балтовеями… А ведь среди убитых могли оказаться и они…  Я крепко обняла Присциллу, утыкаясь в ее плечо, и зашмыгала носом. Какое горе навалилось на всю Балтовую почту… И, возможно, угроза? Совсем скоро на площадь Жизни прибыла служба «Балтокейр», состоявшая из следователей, детективов, судмедэкспертов, других врачей, криминалистов и их помощников. Организованным отрядом они распределились кто куда. Судмедэксперты и криминалисты со следователями поспешили на пьедестал на место преступления. Врачи бросились оказывать помощь тем, кому стало плохо, в том числе и мисс Фоне. А пяток детективов обратили внимание на потенциальные улики в виде сверкающих кровавых нитей, все тянущихся по острову. Хотелось разобраться, что же это такое, и кто вытворил такую жестокую ересь, вложив убитых в подмененный сундук. Кстати, до меня уже доходили отдаленные крики работников Почты. Они кричали, что настоящий сундук оказался в самом здании Балтовой почты, а именно на складе средь бракованных посылок. Как жестоко! Пока Присцилла меня вытирала, я видела, как давал первые показания Лорд Накомисс и Найтвуд на пьедестале. На фоне первого Карлайл казался лишь маленькой тучкой. Прикрыв ладонью лицо, Лорд что-то хрипло бормотал. Глаза его покрылись темной пеленой, оттенок кожи приобрел почти мертвый бледный цвет, а аура обратилась горестную и больную, и от ее дуновений мне вновь становилось плохо. Создалось ощущение, что жизнь ступила на черную полосу. Резко и неожиданно, страшно и неизведанно. Это перевоплощение, оказывается, имело материальный облик.  Я отвернулась, снова сконцентрировавшись на своих обеспокоенных кураторах. Ох, мурашки шли по коже от всей картины! Даже ровное глубокое дыхание не помогало, и слова «все будет хорошо» отдавали гнилой ложью. Но я не успела углубиться в новый поток мыслей. Их прервал подскочивший к нам детектив «ОСПНД». Он немного запыхался, однако при всей внешней небрежности держался серьезно. Детектив достал из плаща удостоверение и не торопясь протянул нам, представляясь:  — Эйдан Гостлен, частный детектив службы «Балтокейр», весьма недобрый вечер.  Ливси повернулся к молодому мужчине и, облизнув сухие губы, пожал ему руку. Я и Прис встали за Черрисеном, точно мышки рассматривая из-за его спины детектива. — Да, недобрый, мистер Гостлен, — промолвил с удручающей интонацией Ливси. — Чем можем быть полезны? — Мне нужно провести допросики балтовеев, — активно шевеля губами, ответил мистер Гостлен. — Вы первые, кто попались мне на глаза. Так что… Прошу в штаб «Балтокейр». Это не займет много времени. — Да уж не торопитесь, — цыкнула нервно Присцилла, направляясь в сторону штаба. Мы же последовали за ней, — ибо мы хотим точно знать, что за ублюдок это сделал. Вы должны очень подробно провести расследование, — наполненная после приступа слез и осознания злобой и отчаянием, она пошамкала губами, прикусила их до крови и, сжавшись, скрестила руки на груди. — Хоть улик практически нет, но все же… Ах, что за черт! — Не переживайте, мисс, — успокаивал детектив, поправляя темно-каштановые волосы и затем проводя ладонью по щекам, покрытым веснушками. Он видел, что все мы были напряжены до предела, особенно Косбири, поэтому делал это в шуточной простой манере:  — Как-то по молодости осмелился я провести свое первое грандиозное расследование. Город у нас был, так скажем, с прибабахом, поэтому основы у меня не было ровным счетом никакой. Пришлось по сусекам скрести гроши информации и самому из камней и палок создавать важные артефакты. Даже сведения о важной фигуре расследования искал-искал, весь город перевернул, а не нашел! Благо, она сама приехала по воле случая. Жена моя сейчас. Поженились, завели двоих детей и живем счастливо. Да и городок процветает в хорошем смысле. Теперь. Так что все будет сделано по красоте, не обману. — А почему тот городок «процветает» теперь в хорошем смысле? — увлеченная рассказом, поинтересовалась я. Детектив ведал свою историю так убедительно, что на затворах разума появлялся то-о-оненький огонечек надежды. Но жаль, что тонкий. — Да просто… это трудно объяснить, — замялся мистер Гостлен, уже переступая порок здания штаба. Это было единственное здание на острове, выполненное в темных строгих тонах и построенное по четкой схеме – крыша, кирпичи, окна, никакой фантазии. — Когда я со своей женой ещё не встретился, «цветение» города подразумевало что-то… плохое. — Город, наполненный плохими приметами, — все бурчала Присцилла, решительно идя по коридору, освещаемому лишь белыми лампами и большими вывесками с разной информацией на стенах. Мы так за ней спешили, что даже не поздоровались с вахтером, — не очень-то впечатляюще для «ОСПНД». Вы уверены, что знаете, что делаете и будете делать? — Обижаете, мисс! — звонко отозвался детектив, на ходу что-то ища в плаще перед лаковой темной дверью. По звяканью можно было подумать про ключ. — Мистики в моей жизни было предостаточно. Некоторые ее субъекты до сих пор снятся в кошмарах. Поэтому да, я точно знаю, что буду делать! Мистер Гостлен вставил ключ в замочную скважину, провернул пару раз и открыл дверь. Он завел нас в небольшой кабинет, обклеенный темно-бордовыми обоями с золотистыми орнаментами, обставленный шкафами с множеством книг и ящиков с документами, с темно-зеленым большим ковром и рабочим столом у окна.  Также кабинет был усеян не только детективной утварью и картинами с минималистичными пейзажами, но и всякими детскими рисунками и семейными фото. Когда уселась напротив детектива, меня привлекла одна такая фотография в рамочке на столе. На ней был изображен мистер Гостлен, обнимающий свою жену с мутными голубыми глазами, а снизу два прекрасных ребенка – рыжеволосый задумчивый брат и темноволосая веселая сестра. В сердечках была подпись «Семья Гостленов. Папа Эйдан, мама Елена и их хомячки - Фред и Нора». Просто прелесть! Хорошо, что эти милые дети не застали столь жуткое событие… Детектив достал из ящика стола некоторые документы и блокнот из кармана плаща. Щелкнув ручкой, он поднял взор на нас и заговорил:  — Лорд Накомисс и директоры сразу опознали в убитых пропавшую пятерку балтовеев, — мистер Гостлен пододвинул к нам портреты покойников, удрученно вздохнув, — а именно двадцатипятилетнего француза-чилдао Ксавье Моро, девятнадцатилетнюю американку-мерифри Бриджет Синглтон, тридцатилетнего японца -ланши Сузую Ойчимасу, двадцатисемилетнего мексиканца-мерифри Диего Костилью и тридцатипятилетнюю  ирландку-ланши Ибен Уолш. Завтра-послезавтра мы должны узнать итог судмедэкспертизы и прочие детали дела о погасших кометах и сообщить всей Балтовой почте. А пока небольшой не муторный допрос… Детектив поудобней уселся в кресле, пролистал блокнот и прочистил горло, глотнув воды прямо из графина. Затем, вновь щелкнув ручкой, начал задавать вопросы: — Знакомы ли вы с этими балтовеями? Если да, то расскажите о них подробней. — Ну, я немного знал Сузую и Ибен, — первым откликнулся Ливси, озадаченно почёсывая затылок. — Нас часто отправляли вместе доставлять большие грузы. Но тесно мы не слишком-то общались. Ойчимасу представился мне как добросовестный работник Почты, трудолюбивый, не курящий, не пьющий, культурный и деликатный, любящий иномирных детенышей. А Уолш… Такая, ну, гром-баба. Сильная, бойкая, строгая, прямо ух! Она меня недолюбливала, но относилась с терпением и не ставила палки в колеса. В общем, обычные нормальные балтовеи, не имеющие врагов ни там, ни сям, ни тут. Не вижу причины их убивать. — А я немного знала Моро, — ответила Присцилла, кусая губы. — Он тоже был нормальным. Увлекался механикой и органикой. Разносторонний человек с любящей женой. И… Все? — Угу, угу… — поддакивал детектив, записывая все в блокнот, — хорошо… Так, что вы делали в день пропажи балтовеев? — Отправился в одну галактику с Синглтон и Ойчимасу, — отозвался Ливси, — но наши пути быстро разошлись. Первая направилась в Вейрдэстью, а второй… вроде в Пулдрид. — А мои пути пересеклись с Костильей, — сказала Косбири, — мы были в одном мире — Мире Древесины. Но, помнится, у него был индивидуальный ящик, а потому мы вместе не дошли до балтовых. — А вот… а вот я увидела, какой был заказ у Моро в тот день, — встряла я вдруг, подробно вспоминая те, казалось бы, далекие простые деньки и смотря на детектива. — Он тоже был индивидуальный и довольно странный. Много упаковок антидепрессантов, мазей от солнечных ожогов и капель в глаза для некой Фосьи Западной. Не знаю, поможет ли вам эта информация, но тем не менее… Меня очень это тогда смутило. И нервирует сейчас. — Очень заманчивая информация, — закивал мистер Гостлен, а потом взглянул на Черрисена и спросил: — У ваших товарищей тоже были индивидуальные заказы? — Точно не знаю, но Синглтон держала путь на какой-то другой адрес, не адрес балтового ящика, — покумекал Ливси. — Хотя, может, слух меня обманул. Имейте в виду. Детектив прикусил кончик ручки, водя большим пальцем по бумаге. Его глаза потемнели, а веснушки будто погасли, как звезды. У него явно шла бурная мозговая деятельность. — Понял… Тааааак… Замечали ли вы что-то странное  до пропажи, в течение работы и после пропажи? Может, смутили некоторые детали, выбивающиеся из привычной жизни? Может, вы почувствовали, как в вас или вокруг вас поменялось что-то? Не стесняйтесь описывать. И вот эти вопросы разом ввели всех нас в ступор. Ливси, вспотев, выпучил глаза, смотря в пустоту. Присцилла вздрогнула и съежилась, как будто у нее резко заболел живот. Я заерзала на стуле и прикусила щеку, прокручивая события минувших дней, которым напрасно не придавала значение. Мистер Гостлен же вопросительно выгнул бровь, терпеливо ожидая ответ. Последние дни сентября проходили обычно, в уже тогда привычном для меня темпе: тренировки, разные миры, посиделки на крышах с хорошей компанией… Балтовая почта так и манила, Остров комет сиял, а миры были такими же красочными… Но да. Все-таки после пропажи балтовеев кое-что начало меняться, хоть я старалась не обращать на эти изменения внимания и продолжать готовиться к Иннхевиах.  А что именно изменилось, я… не могу точно сказать, даже в уме сформулировать. Я просто чувствовала все это время какую-то странную тревогу. Она сильно меня не донимала, была ненавязчивой и призрачной. Но иногда редкими одинокими вечерами или в укромных уголках миров ее липкие холодные пальцы касались затылка. И тогда становилось зыбко и неуютно. Сразу же хотелось сбежать или спрятаться под толстое пуховое одеяло, лишь бы только не ощущать это легкое, но оттого пронзающее смятение и… — Взгляд, — докончила мою мысль Присцилла, бегая обеспокоенными золотистыми глазами туда-сюда и рассеянно водя языком по губам. — Взгляд? — переспросил детектив, сильнее кусая кончик ручки. — Какой? — Ну… — Косбири замялась, — такой… невидимый… сверлящий…  — И плотоядный, цепкий такой, — продолжил за нее Ливси, медленно качая головой. — Но редкий. Ощущается только в самых потаенных и одиноких местах. — Да, именно — выставив указательный палец, согласилась Прис. А потом воскликнула: — Ты тоже это чувствуешь??? — Угу, — кивнул Черрисен. — И я, — сглотнув, повернулась я к ним. Тогда они вытаращились на меня как один. Что уж тут, мне самой было страшно! — чувствую такой же голодный изучающий взгляд. — Ужас… — с дрожью вздохнула Присцилла. — И что же это такое??? — Возможно, потенциальный убийца, — вмешался детектив задумчиво. Он поинтересовался: — А что при этом вы чувствовали ещё? Может, пронизывающий холод? Или беспричинный страх? — Скорее не страх, а тревогу, — поделилась я своими размышлениями под звук чиркающей ручки, — такую, когда в детстве думаешь, что в твоей комнате в темноте кто-то есть ещё помимо тебя. И это довольно напрягает. А оттого начинаешь выдумывать всякие звуки, силуэты… — Хотя они кажутся вполне реальными, — все смотря на меня, подметил хмуро Ливси. Присцилла вообще покрылась ледяным потом и ничего не отвечала. Кажется, только сейчас мы осознали, какой кошмар начал твориться. И что он совсем рядом с нами. — Даже сейчас, — все молвила я, смотря за мистером Гостленом, — такое ощущение, что оно за окном следит за нами и… ух! Я почувствовала, как моя левая рука вновь запульсировала, и увидела почерневшие вздувшиеся вены. Прикрыв ее другой рукой, я на секунду зажмурилась, пытаясь унять боль и… разглядеть во мраке глаз, как будто точно следящий за нами из-за угла окна. Такой ядреный, яркий, сумасшедший…  — Что? — взволновался на миг детектив. — И рьяно моргает, пристально разглядывая,— прокряхтела я. Присцилла и Ливси удивленно взглянули на мою руку, но я, сделав некоторые движения, дала понять, что расскажу им об этом странном явлении позже. Кое-как, правда, потому что сама не понимала, что со мной происходило. Я надеялась разобраться с этим вместе с кураторами. Может, они что-то знали… И Лорд Накомисс с директорами тоже бы помог, они же увидели мою руку! Хотя им сейчас не до меня… Мистер Гостлен сделал последние записи в блокноте и, всунув ручку между петель, закрыл. Затем он встал и убрал книжечку в карман плаща, поправил его и взял ключи от кабинета. — Спасибо за сведения, — поблагодарил детектив и улыбнулся, — они мне пригодятся. Вы можете быть свободны. Берегите себя. Если взгляд станет слишком отчетливым — звоните «Балтокейр». — Хорошо, спасибо, — совершенно опустошенные допросом, мы так же поблагодарили мистера Гостлена и вышли из кабинета. Вскоре он пошел вслед за нами допрашивать других.  На улице обстановка все сгущалась и приобретала темные скорбные краски. Гул и паника стихли, даже шепота не было слышно. Гости потихоньку разбрелись кто куда: в ближайшие мелкие гостиницы, дома отдыха, безмолвные кафе и рестораны. Кто-то даже уже убирался прочь на подоспевших колесницах. Природа поникла в страхе и ужасе, напоминая теперь красоты заброшенного поселения с трагической историей. Последней каплей стали мертвенно-бледные директоры, провожающие закрытую черную колесницу в морг.                          *** Сегодня была первая ночь на Острове комет, когда не видно ни одного огонька. Мрачные облака закрыли месяц и звезды, в зданиях не горел свет, фонари, гирлянды и баннеры погасли, а сама Балтовая почта погрузилась во тьму. Были слышны лишь отдаленные звуки падающих по трубам посылок. Начался траур, распространившийся по всему острову, задевший каждое существо, уничтоживший праздник в один миг. Послезавтра состоится уже другая церемония – церемония прощания с бравыми балтовеями, несправедливо и жестоко убитыми.  Мое ослепительное платье валялось где-то в глубине шкафа вместе с ватными дисками с остатком макияжа. Гирлянды и ароматические свечи не горели в знак всеобщей скорби. Шторы я прочно задвинула, не желая никого видеть. Мою комнату освещал лишь экран телефона. Немного поплакавшая от страха и отчаяния, я набирала папу. Но смартфон будто назло глючил и то набирал номер, то сам же его сбрасывал. Папа перезвонил быстрей, чем я его смогла набрать.  —…Мне очень жаль, — спустя несколько секунд тишины раздался глубокий, но охрипший голос отца. — Ты уже знаешь? — спросила я, подпирая под себя подушку. — На телефон пришла рассылка от Балтовой почты, — пояснил он, — приглашение на прощальную церемонию. Я не могу поверить… — Я тоже, — мой голос подрагивал, а новые слезы уже катились по щекам.  — Вечная им память… — прошептал еле слышно в трубку папа, — это ужасно… Ужасно, что такое произошло. Я никогда бы не подумал, что Вселенная может это допустить. — Да, — коротко ответила я, шмыгая носом. Папа вздохнул, чем-то зашуршал на фоне. Судя по звуку, упаковками от таблеток. — Как ты, дочь? — поинтересовался он. — Хотя что я спрашиваю… — Грустно, очень, — промолвила я сипло и в очередной раз высморкалась. Потом продолжила: — тревожно и страшно. Страшно подумать, что будет дальше. Какая угроза над нами нависла? Какой у нее масштаб? Что будет делать Балтовая почта? И упокоился ли убийца? Так много вопросов, и так мало ответов… По крайней мере покамест директоры и ОСПНД не добудут хоть какие сведения.  — Это да, — согласился удрученно папа. Я посмотрела на руку, покрывшуюся тоненькими нитями черных вен. Она немного ныла, но на эту ноющую хворь можно было не обращать особенного внимания. Пока. Пальцы лишь испускали черные искорки, растворяющиеся во мраке комнаты. Они будто хотели что-то показать, но не успевали. За этим новым явлением было даже интересно наблюдать. — А ещё у меня руки разные, — истерично усмехнулась я в трубку. Папа перестал шуршать упаковками. — Что? — В одной руке бьет ключом яркая балтовая сила, а в другой проявляется какая-то другая. — Какая?.. — Сама не знаю, — пожала я плечами, все рассматривая смоляную руку. — Левая культя почернела, покрылась странными блестками, и пальцы извергают пока ещё слабые потоки этой инородной магии. Ты не знаешь, что это? Тишина. Долгая, звенящая и… напряженная. — Пап? — папа молчал уже минуты с две, и я подумала, что связь оборвалась. — Ты тут? — А? — раздался его голос вновь. — А, да… я тут. Нет, Ариш, я не знаю, что это может быть. Может, сходишь к врачу? Ты заставляешь меня переживать. — Наверное, схожу, — я прикусила губу. А потом прозвучал дверной звонок, и я тут же быстро выпалила: — Ладно, пап, тут ко мне кураторы пришли с валерьянкой. Я их попросила. Жду тебя послезавтра, получается? — Да, я приеду послезавтра, — ответил он. — Люблю тебя, Ариш. — И я тебя, пап, — сказала я, уже подходя к входной двери.  Папа сбросил трубку, когда я открыла дверь. На пороге и вправду стояли Ливси и Присцилла. На этот раз от Черрисена сильно разило табаком, запах вишни уже не мог его перекрыть. Мешки под глазами стали темнее, губы сложились в узкую трубочку. В руках он держал пакетик со всякими успокоительными. А Прис оказалась вся опухшая, ещё с не высохшими щеками, в потертой домашней одежде и лохматой шевелюрой. Хех, сестра по маленькому несчастью. У нее же в руках были всякие запрещенные вкусности по типу крекеров и пиццы. — Привееет… — поздоровалась натянуто я, махая желтой рукой. — Выглядишь как гнилая черешня, — присвистнул Ливси немного пьяным тоном. Присцилла цокнула, поворачиваясь к нему. — Некорректно такое девушке говорить. — А я и не договорил, — фыркнул Черрисен и посмотрел на меня, произнося: — Выглядишь как гнилая черешня. Прямо как мы. — Да уж, — вздохнула я печально, принимая пакетики и неся на кухню, — денек выдался убийственный. Проходите сюда. Кураторы разулись, повесили свои ветровки на вешалку и, кое-как ковыляя, зашли на мою маленькую, но уютную кухню. Я за два месяца не успела толком и  привыкнуть к новой квартире, да и весь мой интерьер тоже. Рисунки все ещё впитывались в стены, книжки устраивались на полках, росли застенчиво цветы в горшках… Но что удивительно, сейчас эта разукрашенная квартирка казалась мне самым безопасным куполом от всех бед, происходящих снаружи. Она защищала от всепоглощающего ужаса и опасности. И это не могло хоть немного не радовать. Присцилла разложила свежую и вкусно пахнущую еду по тарелкам, а Ливси разлил по рюмкам в виде сапожков валерьянку, смешав с водой. Затем он сел рядом с Прис, достал упаковку сигарет и зажигалку и спросил: — Можно я немножко? Они слабенькие совсем.  Я молча кивнула и выпила валерьяну, задрав голову и зажмурившись. В это время послышался треск зажигалки и в унисон с ним пшик освежителя воздуха с ароматом фруктов.  — Умный освежитель, — хихикнул без особого энтузиазма Ливси, выдыхая дым в сторону.  — Ага, — сглотнув успокоительное, ответила я. А потом, как только Присцилла до конца накрыла стол и прошла неловкая пауза, я осмелилась подать голос вновь: — Как думаете, что будет дальше? Косбири взяла кусок пиццы, глубоко вздыхая.  — Ну, «Балтокейр» проведут все экспертизы, мы попрощаемся с балтовеями и… — И дальше пока неизвестно, — закончил Ливси. Он сдул прядь с лица, стряхивая пепел на самодельную керамическую пепельницу. — Это уже зависит от детективов. Смотря что они найдут, что это будет, и как они накажут поступать всем и самим себе дальше. И что на это ответят директоры и начальник. Так что… Пока мы ничего не можем дельного сказать. — Среди трупов я увидела какую-то записку… — прикусила губу я, вспоминая опять ту кровавую картину. — Интересно, что бы там могло быть?.. Не терпится узнать результаты расследования. Ливси пожал плечами, активно выкуривая раковую палочку. А Присцилла покачала головой и, указывая на мою оголенную почерневшую руку, задала уже другой, но очевидный вопрос: — Лучше скажи, что с твоей рукой? — Я надеялась спросить у вас, — озадаченно взглянув на руку, проговорила я. Косбири прерывисто выдохнула, заместо пиццы кусая щеку. — Прости, Арина, но… Я лично не знаю, что это может быть. Я вижу такое явление впервые. — Я тоже, так что у меня бесполезно спрашивать, — будто бы с виной промолвил Черрисен, кидая окурок на пепельницу и тотчас беря рюмку с валерьяной. Он добавил: — Тут нужен начальник. Он знает все на свете, ибо это и придумал. Думаю, он уж точно ответит на твой вопрос. И, что уж греха таить, на наш. Меня напрягает эта твоя почерневшая рука. Как будто по ней какая зараза распространяется!.. — Что ты сейчас ощущаешь? — Прис аккуратно дотронулась до руки и провела по венам кончиками пальцев. — Она болит? Или что вообще с ней делается? — Немного тянет, — ответила я спокойно, свободно шевеля рукой и налитыми смолой пальцами, — и иногда чуть-чуть жжет в области фаланг. Но только и всего. Двигаю нормально, чувствую, что кости крепкие и здоровые, даже слишком. Ну, как у накаченного спортсмена. Запах вроде как не гниения. Вообще никакого запаха нет. — Угу… — отрешенно угукала Присцилла, осматривая руку, — странное дело… Просто черная рука…  — У меня есть предположение, что, возможно, балтовая сила как-то не так распределилась, — выдвинул теорию Ливси, уже вовсю поедая немного остывшую пиццу, — или же с твоей кровью что-то не так. Может, гормоны повлияли. Надеюсь, что это ничего серьезного… Я протерла глаза и затем закрыла рукавом толстовки руку от беды подальше. Потом взяла кусочек пиццы и сырный крекер. Впихнув все без разбору, пробурчала: — Разберемся. По крайней мере я на это очень и очень надеюсь…                        *** Четвёртого августа в Скорбном зале острова состоялась церемония прощания с убитыми балтовеями. Вместе с ними будто погасли и десятки тысяч других почтальонов, что оделись во все черное с ног до головы. На церемонии присутствовали все – от Лорда Накомисса до балтовеев-пенсионеров, среди которых и был мой папа. Его присутствие совсем немного, но успокаивало меня. Я крепко обнимала его, боясь отпустить, и постоянно шмыгала носом. Вид мертвых тел в деревянных прочных гробах больно резал по глазам, пробуждая горестные воспоминания о смерти мамы и о тяжких днях в детской печали… Но не только я лила слезы и содрогалась от душевной боли — все присутствующие плакали, долго стояли у гробов, целуя и с горестью обнимая мертвые тела. И лишь директоры и Лорд Накомисс, удивительно, держались более менее спокойно. Только Соль Фона часто смаргивала слезы и Лорд Накомисс мрачно кусал губы и хрустел пальцами.  После окончания церемонии гробы в закрытых колесницах увезли в родные страны для похорон и проводов к Леди Айде. А после прощания с родными действующих балтовеев экстренно собрали на площади Жизни для важных объявлений.  Свою руку я папе так и не показала.  Я стояла в первых рядах с Ливси и Присциллой. Напряженно сжимая кулаки и щурясь, мы наблюдали за становившимися ведущими детективами, директорами и Лордом Накомиссом. Он стоял в центре, аккуратно сложив руки и слегка ерзая на месте. По бокам от него стояли Соль Фона и Карлайл Найтвуд со странными артефактами, а рядом с ними мистер Гостлен и ещё один детектив. Обстановка была такая себе: раздражающий шум балтовеев, с опаской шелестящие деревья и кучевые облака на блекло-голубом небе. Самое страшное было то, что природа здесь зависела от настроения Жизни. И он явно не был спокоен, хоть и старался казаться таковым. Раз даже сам Лорд Накомисс утонул в тревоге, то что же сейчас нам расскажут и покажут?.. Комок страха застрял у меня в горле. По ощущениям в левой черной руке яростно забурлила кровь. А потом гулко заговорил Карлайл Найтвуд: — Дорогие балтовеи и работники Балтовой почты! Сегодня в четыре утра детективы «Балтокейр» огласили промежуточные результаты расследования дела о погасших кометах! Балтовеи Ксавье Моро, Бриджет Синглтон, Сузуя Ойчимасу, Диего Костилья и Ибен Уолш были тактично убиты некими существами древней расы духов вампирического типа питания. Предположительно, это были слуги некого верховного существа из их «касты». Он подстроил убийства и будущую технику доставки заказа.  — Техника доставки заказа? — повторил кто-то из толпы. Честно, тоже не поняла этой фразы. И, кажется, никто не понял, судя по вопросительным переглядкам. — Среди трупов был обнаружен свиток с заказом, — продолжила нервно Соль Фона, разворачивая тот самый пергамент. — Именно в нем содержится большое количество информации от заказчика. Подлетевшие компьютерные сверчки просканировали содержимое свитка и вывели его на большую голограмму, видную всем присутствующим. Балтовеи обеспокоено подняли глаза на голограмму и вскоре принялись тревожно ахать. Мисс Фона потихоньку зачитывала пробирающий до костей и пропитанный леденящим ужасом текст свитка: — «Дорогая Балтовая почта! Уважаемые балтовеи! Премного уважаемые Соль Фона и Карлайл Найтвуд! Великий, вездесущий Лорд Накомисс! Как жаль, что ваш праздник испорчен. Но другие меры я уж и не мог предпринять. Хоть я и из очень очень далеких краев, я не понимаю вашего игнорирования меня. Столько лет хочу сделать заказ, посылаю знаки, а вы все закрываете глаза, хотя в вашем регламенте, на минуточку, указано, что Балтовая почта сможет доставить посылки в любые уголки Вселенной, даже самые потаенные. Что ж, думаю, сейчас мне удалось до вас достучаться и поколебать ваше чистое начало.     Ну так вот, мой индивидуальный заказ таков: механический лук из черной стали, изготовленный в Механисмусе; для него стрела из стекла ёдуриеда из Эйзосекая и Живой кошмар из Прагматикоты. Да, заказ трудный, но, уверен, ваши балтовеи смогут добыть все необходимое и доставить на адрес Messier 87. Полный путь вам укажут священные сосуды вырванных сердец почивших балтовеев. Идите лишь по ним, и тогда не запутаетесь. Мертвые балтовеи и я позаботились о вас. Поблагодарите потом.    И не пытайтесь поднять бунт. Не пытайтесь вычислить меня или поймать моих слуг. Не пытайтесь оборвать нити или подменить заказ. Если же вы это сделаете… Что ж, тогда ваша Балтовая почта падет. Вы и так меня разозлили. Поверьте, у меня давно есть все средства к уничтожению Балтовой почты. Они уже перешли в активную фазу действия. Я не Бог, но и не слабый дух. Я нечто, с самых древних лет изменяющее мир. Впечатляет? Тогда жду вас с нужными артефактами по указанному адресу. Деньги уже на счету.                    — С уважением, ***» Соль Фона закончила читать, и тотчас балтовеи зашумели и рвано задвигались, подняв громкую панику… — Что?! Балтовая почта может разрушиться?! — Дьявол, точно Дьявол… О Господи, спаси! — Что же делать, как же нам быть??? Как реагировать??? А может, это шутка… Хотя нет, уже непохоже! — Тихо! — крикнул Карлайл Найтвуд, вновь заглушая всех разом. — Лорд Накомисс хочет дать слово! Лорд  спокойно подождал, пока все окончательно затихнут и наступит полная тишина. Потом распахнул руки в разные стороны и заговорил, смотря каждому в душу:  — Дорогие балтовеи! Я понимаю ваш страх. К сожалению, все написанное – не шутка. Существо, почти равносильное мне, посмело пойти против великого эволюционного баланса, а значит, против Вселенной и Бога. Над Балтовой почтой возникла угроза. И в этом случае стоит отклонить любую панику, революционные настроения и злость. Существо только этого и ждёт, это его стезя, оно этим питается. Поэтому мы должны оказать смирение и пойти на его условия. Балтовая почта будет работать в штатном режиме, но иностранная охрана укрепится в несколько раз для вашей же безопасности. Но именно для этого задания мне нужно отобрать всего лишь троих храбрецов — мерифри, ланши и чилдао. Итак, поднимите руку те, кто готов отправиться в путешествие.  Ливси поднял руку первым. За ним подняла Присцилла и ещё несколько сотен балтовеев. Некоторые остались в тени, боязно дрожа. Но я была не из них. Рука, кипящая балтовой силой, парила в воздухе вместе с остальными. Лорд Накомисс прошелся взглядом по рядам, кивая своим мыслям. Казалось, его выбор длился вечность. Даже детективы напряженно сглотнули, наблюдая за Жизнью. И вдруг его взор остановился на нас троих.  — Ланши Ливси Черрисен, чилдао Присцилла Косбири и… мерифри Арина Востокова, — он выдохнул, произнеся наши имена. И подождите, мерифри??? — Я выбираю вас. Даже несмотря на то что Арина ещё только начинающая мерифри, только сейчас узнавшая об этом. Вы трое определенно сильны духовно и физически. Я доверяю миссию по спасению Балтовой почты вам. И тут толпа разразилась мотивирующими громкими аплодисментами, одобрительными шепотками и кивками. Балтовеи одобрили выбор Накомисса, хоть Ливси был тем ещё раздолбаем, а я только что очухавшейся мерифри, криво сошедшей с пьедестала. Кажется, все они оценили нашу храбрость и все-таки вспомнили качество доставки Ливси и мои пируэты на тренировках. И о Боже, я мерифри! И меня избрал Лорд Накомисс для важной миссии по спасению Балтовой почты! Поверил! Вот это честь! Под стихающие овации мы подошли к Лорду Накомиссу и директорам, чтобы отдать балтовую честь, приложив руки к сердцам. Все-таки дело было важным и ответственным, а потому такой жест был как никогда уместен.  — Будьте осторожней, крошечки… — охала жалобно Соль Фона, подставив ладошку к влажной щеке, — смотрите по сторонам, будьте внимательны!.. — Удачи, — коротко произнёс Карлайл Найтвуд. Но я все же услышала мелькнувшую дрожь в его голосе.  — Спасибо, — поблагодарила Присцилла, совсем чуть-чуть улыбаясь, дабы дать директорам надежду, что все точно будет хорошо.  Лорд Накомисс подошел к нам вплотную. Он что-то держал в руке и осматривал нас с легким волнением и глубокой надеждой. Этот взгляд вновь давал второе дыхание, приятный трепет и бабочек в животе. А ещё придавал большей смелости и уверенности. — Я надеюсь на вас, ребята, — почти прошептал Лорд Накомисс, невесомо крестя. — Знаю, путь будет трудным, но вы не должны бояться или унывать. Хотя вы и не будете. Но все равно помните, что Бог с вами.  — Мы вас не подведем, начальник, — отчеканил серьезно Ливси. — Я знаю, — Накомисс улыбнулся, трепля Черрисена по голове. — Завтра в десять выходите в космос. И кстати, Арина.  Он распрямил свою ладонь, и в ней лежал… значок. Тот самый, с логотипом Балтовой почты. Мой.  — Поздравляю, — с особой теплотой и нежностью промолвил Лорд Накомисс, — теперь ты балтовейка-мерифри. Уж прости, что так вышло, я сам не ожидал, что наступят столь страшные перемены, но… — Спасибо, — ответила  я спокойно. С достоинством, так сказать! — Все равно вы успели благословить и мне лично вручили значок. А миссия… для меня это честь, Лорд Накомисс. Но есть один вопрос…  Я на секунду прервалась, закатывая рукав черного пиджака. Там была такая же черная рука.  — Что это? Оно проявилось, когда я увидела трупы. Тогда Накомисс внимательно оглядел мою руку, потрогал, пощупал. Свет нимба и краски его тела сосредоточились на мне. Пока он смотрел, я мямлила:  — Главное, что правая-то рука светится балтовой силой мерифри… А эта… ну… я правда не знаю…  — Меня тоже терзают смутные сомнения, — сказал Лорд Накомисс, — но, возможно, тут играет смешение кровей.  — Смешение кровей? — переспросила я. Он закивал задумчиво. — Да, и очень аномальное, противоречивое. Эта рука вкупе с балтовой может наделать дел… Так что постарайся хоть капельку держать эту инородную силу. Грядет Хаос, и он постарается подпитаться этим… — Накомисс немного помолчал, а затем произнёс: — Уверен, ты найдешь ответы на свои вопросы в путешествии по мирам.