«Ох, поверьте, технологии и механизмы намного глубже и сложнее, чем вы можете себе представить» — Мачинтот.
Итак, шло время, интересно и будоражаще проходила церемония Избрания. Как я уже говорила, рядов было тринадцать. Каждый представлял собой мастеров из отдельного региона Механисмуса, и практически все кандидаты оказались очень талантливы, а их творения – действительно впечатляющи. Весь Механисмус наблюдал за яркими презентациями, раскрыв широко искусственный рот. Одно изобретение затмевало другое, или они были равны по гениальности и полезности. На Избрании и впрямь собралось общество основоположников новой эры Механисмуса! Битва за места в Союзе между роботами разных рядов велась ожесточенная, даже в интеллектуальном смысле кровавая! Выбор был очень сложен, глаза разбегались, мозги туманились от вида множества талантов, но зоркий глаз Мачинтота и проницательность бывших Тринадцати не ошибались. Среди изобретателей нового поколения оказались и уже знакомые нам одаренные роботы, такие как Наташа Ростова, аэромеханик из Аэрочитты и многие другие. Было избрано уже десять изобретателей из тринадцати. Публика ликовала, сотрясала сцену и стены пафосной Цитадели, с нетерпением ждала завершения церемонии. Сейчас соревновались между собой роботы из одиннадцатой шеренги – ряда кассетной пестрой Формики. Оставался лишь Киберсити и главным образом Стимверн. На сладкое, так сказать! Дизель был именно в ряду Стимверна. Наконец, спустя пять минут выбрали Одиннадцатого Изобретателя из Формики, а спустя ещё двадцать пять – Двенадцатого Изобретателя из Киберсити. Настала очередь последней стимвернской шеренги. Мастера со своими творениями встали впереди так, чтобы Мачинтоту и Тринадцати было видно каждого робота. Дизель опять оказался самым последним в очереди. Видно, он делал это специально. Искатель интриг! — Ну что, стимвернцы, — обратился к мастерам Мачинтот, приподнимаясь с трона и с выдохом потягиваясь. Прищуренные глаза его яро сверкали, он заманчиво поглаживал кончики закрученных усов, и будто с хитринкой крутились шестерни в стальной руке. Мачинтот все Избрание сгорал от любопытства к новым кандидатам и азарта выбора, и его задор к концу церемонии достиг своего сверкающего пика. Оно и понятно, ведь оставался последний рывок! Вселенский мастер басисто усмехнулся: — Вы на каждом Избрании всегда устраиваете шоу, хо-хо. По крайней мере кто-то один из вас. Не стоите же вы просто… Ух, выпендрежные непредсказуемые стимвернцы, я жду от вас огня. Из паровой машины, конечно же. По фен-шую, так сказать. Ну что ж, поехали! Прошу первого кандидата. На подмосток взошел первый изобретатель со своим созданием и начал его презентовать. Избрание мастера из тринадцатой шеренги оказалось самым волнительным и интригующим. Механисмус замер в томительном нетерпеливом ожидании: скрипели суставами роботы, раздражающе мигали камеры, зависли в воздухе дирижабли с плакатами. Ещё несколько минут, и новый состав Тринадцати Изобретателей будет собран! Хотя я очень надеялась, что все-таки четырнадцати… Мы с Присциллой кусали пальцы и держали кулачки за Дизеля. Она вообще про себя бормотала какую-то молитву, не сводя глаз с Цанридера. Сцилла так прониклась к нему, нашла с ним такое родство, что, казалось, она переживала за него как за брата! Правда, Ливси крайне спокойно и внимательно наблюдал за ходом событий, прислонив костяшки к подбородку и прикрыв веки. Наделенный балтовым жизненным опытом и знаниями, он успешно сохранял деловой и одновременно расслабленный «черрисеновский» вид. Но все-таки я смогла уловить мелкую дрожь, хе-хе! Конечно, я волновалась ни меньше. Стимвернская шеренга оказалась такой же сильной как и остальные, может, даже чуточку мощней. У конкурентов Дизеля были довольно грандиозные и полезные изобретения, такие, что Мачинтот с интересом прищуривался и облизывал губы, смотря на мастеров. Видно, уже выбирал, кто будет новым Тринадцатым Изобретателем… Метил взглядом… Делал наработки! А вдруг уже сейчас он выберет?! И тогда Дизель не успеет показать «Историка», и Декотрум не будет освобожден, и… — О, Дизель Даззл, какая встреча! — воскликнул вдруг Мачинтот, ещё приподнимаясь с трона. Ох, уже была очередь Цанридера! — Я надеялся тебя увидеть здесь, хо-хо! Занятные статейки в журналах, читал. Талантливый ты паренек. Наверное. Докажи, хо-хо! Остальные стимвернские мастера удивленно и с толикой зависти взглянули на Дизеля. Он и сам был крайне изумлен заявлениями Вселенского мастера. Не ожидал, что его знал и читал сам Мачинтот. А это ещё один плюс в его карьерную копилку! Быстро оправившись, Дизель прыжком взошел на подмостки и, улыбнувшись лучезарно (хоть и с трепетной дрожью в голосе), ответил: — Ах, для меня является честью слышать ваше почти что признание меня, хе-хе! Рад стараться, хе-хе-хе! — я увидела, как по лбу Дизеля скатилось несколько капель машинного пота и яро потемнели его уши. Ой-ой, он готов был взорваться от волнения. Держись, Дизель! Словно услышав мои мысли, Цанридер выпрямился, кашлянул и резко содрал полотно со своего изобретения. Пред глазами всего Механисмуса предстал блестящий и круглый «Историк». Роботы и мастера вдохнули с интересом, рассматривая и сканируя творение. Мы затаили дыхание. — Хм… — улыбнулся Мачинтот, — интересно. И что это за круглая штучка? И Дизель совершенно серьезно и четко начал свой рассказ: — Это машина, носящая имя «Историк». Я думал над ним ещё в средней школе и создавал на протяжении всего своего отрочества и юности, путешествуя по мирам, добывая знания для себя и главным образом для него… «Историк» — это устройство, способное рассказать историю любого уголка Вселенной, историю каждого города и каждого здания, каждой улицы, и все в больших и дельных подробностях, с исследованиями и фактами! Это, кстати, одни из его основных функций. Также присутствуют: «личность», «предмет», «теории», «дополнения», «ремарка», «сноска» и многие другие. Работает он круглосуточно на особом двигателе. Использовать его можно голосом! «Историк» состоит из обычного коричневого железа, со встроенным проектором, мозгами, голосовыми связками и радио. Подразумевается как устройство массового использования, по плану установленное в любых местах нашего и других миров. Рекомендуется музеям, театрам и прочим историческим важным местам. А потом Цанридер неожиданно скинул на пол перчатки, обнажая свои потертые изуродованные руки. Следом стер бежевую краску с лица и оголил шею, показывая камерам свой код, данный при рождении — «ДЦДЕК-05.10.2005». — И кстати, я родом из Декотрума. И мое настоящее имя Дизель Цанридер. И я сделал «Историка» в первую очередь для того, чтобы показать вам и всему Механисмусу настоящую, подлинную историю катаклизма Декотрума и открыть всем глаза! Я искренне хочу восстановить былое величие Декотрума и нашу дружбу друг с другом, не хочу вредить вам всем! Я просто хочу воцарить справедливость! И стать Четырнадцатым Изобретателем Союза, тем самым возместив Декотруму столетия простоя, позора и деградации… Казалось, что весь Механисмус разом ахнул. Зашептались рьяно кандидаты, что-то закричали роботы в толпе, напряглись Тринадцать Изобретателей. Погода в Стимверне будто вмиг испортилась, восстали из пепла враждебные настроения, ветер принёс трагичные и плачевные воспоминания… И словно завибрировал лук из черной стали в рюкзаке Ливси. Все живое и неживое искрометно и гневно отреагировало на признание Дизеля. Его бранили, проклинали и умоляли дисквалифицировать. Стены Цитадели сотрясались от злости и внезапно появившихся кучевых облаков. И только Мачинтот остался спокойным. Ему даже было… интересно? Причем искренне! Точно у Вселенского мастера тоже были сомнения насчет популярной истории катаклизма… — Тишина, — сказал он вполголоса, двинул мимолетно механической рукой, и роботы тут же стихли, хоть и потемневшие от злости и все ещё сверлившие взглядами вспотевшего и сморщенного Дизеля. И Мачинтот обратился к нему: — Давай, парень, показывай. — К-конечно! Сейчас все будет! Вы только потерпите минутку, и сразу все прояснится! Дизель быстро поклонился, скрипнув конечностями, затем повернулся к «Историку» чуть боком и нажал на кнопку включения. По простому обыкновению устройство загудело и засветилось, ожидая команды. Роботы выпучили выжидающе глаза, а объективы камер и фотоаппаратов увеличились. Цанридер глубоко выдохнул, смахнул пот с висков и с трепетом попросил: — Расскажи историю катаклизма Декотрума! «Историк» тут же начал свой рассказ. Он был очень похож на то, что поведал нам сам Цанридер в Шахтах Хвори. Правда, сейчас устройство предоставило ещё и яркую большую картинку произошедших событий, оно показало их с разных углов и лиц… Сначала «Историк» сосредоточился на поющем и цветущем Декотруме. Таком, где были счастливы и красивы роботы, вовлеченные в свою работу. Где не существовало даже понятия «бедности» и «железного занавеса», работало много дизельных предприятий и высококлассных институтов, была красивая кирпичная архитектура и множество парков с интересными растениями и плодами, летали из года в год журавли и ежемесячно распускались васильки из фиолетовой стали. Технологии Декотрума разбирались Вселенной подобно горячим пирожкам, была дружба регионов, и каждый год Мачинтот дарил властям и ученым награды и премии… Потом были показаны Киберсити и Стимверн и тотчас они втроем, создающие технологии и поставляющие их Вселенной. А затем их соперничество, непрекращающиеся заговоры властей и… Вдруг события словно оказались зажеваны. Картинка начала быстро мигать, появились помехи, пропал всякий звук. «Историк» начал повторять одну и ту же фразу: — История ещё не закончена, добавьте информацию. Недостаточно данных. История ещё не закончена, добавьте информацию. Недостаточно данных… — Что?! — взвизгнул Дизель, и его зрачки сузились, а зубы застучали от удивления и недоумения. — Как так?! Я что, не… Подождите минутку! Сейчас! Весь на нервах, шумящий и скрипящий, Цанридер полез в «Историка», открыв специальный люк. Он тормошил мозги, перебирал провода и частицы, а роботы в это время опять наливались свирепостью и яростью. Семена яблока раздора вновь прорастали в их внутренностях. Становилось адски шумно и так страшно, что ноги вросли в пол. Мне хотелось помочь Дизелю, защитить его магией, но мышцы будто назло не слушались! Особенно руки… Избрание превратилось в самый настоящий кошмар! Толпа беспрерывно кричала и кидалась в Дизеля всяким хламом: — Да пошел ты, декотрумец! — Забирай свою рухлядь и вали на Родину! — А лучше в Шахты Хвори! Там тебе и место! — Дрябнуть в мехапсихозе – вот твой удел! — Надо прекращать все это, — сказал один из Тринадцати Изобретателей. — Да, просто выгоним его, раз народ просит, — просипел другой, — иначе начнутся диверсии… Мачинтот же задумчиво молчал, рассматривая публику и Дизеля и потряхивая своей рукой, будто неспешно проверяя время. Кажется, так он спасал парнишку и давал шанс найти выход, пусть и через муки. Ибо без окончательного решения Мачинтота Тринадцать не имели никакого права к дальнейшим действиям. А роботы под его контролем не могли сделать что-то ещё ужасней. А Дизель все копошился и закрывался от хлама. Что-то успело даже его поцарапать. Глаза Цанридера налились влажностью, губы тряслись и содрогались конечности. Он охрипшим голосом кричал: — Нет, стойте! Я сейчас все сделаю! Я просто… — в него опять прилетела какая-то острая ветка, и Цанридер шмыгнул носом: — Ай, больно! С влажной пеленой на глазах и застывшим комом в горле я поняла, что это мы все виноваты. Из-за нас Дизель проработал над луком всю ночь, от этого в нем поднялась усталость, и он забыл добавить в «Историка» последние частицы… Это мы его умотали и взволновали, это из-за нас теперь бедный Цанридер корежился от боли, стыда и позора, совсем не ожидавший такой реакции. И мы были как вкопанные истуканы, просто бессовестные! Так ещё и этот аппетитный золотой сгусток, эти проявившиеся остатки светлости… Так, Хватит! Надо собраться и спасти Дизеля! Хоть разок побудь серьезной и не отвлекайся на глупости, Арина! Я наконец отмерла и собралась двинуться навстречу… Но потом мы с Ливси заметили, что рядом не оказалось Прис. Опять… — Елки зеленые, где она? — возмутился и так взволнованный Черрисен. Сначала я испугалась, подумав, что проглядела ее кражу дисхармонами, но потом… Обнаружила Сциллу, смело идущую в центр сцены Цитадели. Она обогнала нас! — Вот же! — указала на нее пальцем. Ливси на выдохе охнул и сощурился, озадаченно почёсывая затылок. — И че она хочет сделать? Я не понимаю… Под гипнозом что ль? — Надо спасти ее и Дизеля! Двигаем, Ливси! — вскрикнула я и уж хотела дальше побежать на помощь друзьям… Но Присцилла вновь остановила меня. Она достала из кармана штанов пакетик с собранными вчерашними артефактами Шахты Хвори. Там были обрывки тканей, полупустая разбитая колба, некоторые фотографии и остатки черного железа. — Дизель, лови! — крикнула Присцилла и кинула ему, тотчас неестественно поскальзываясь и падая на пол. Прямо как я! Обернувшись, Цанридер вытянул руки и тут же поймал пакетик. Он вцепился в него, как в последнюю золотую монетку, как в самый желанный и вкусный кусочек хлеба. С глаз спала влажность, и они вновь заблестели огоньком надежды; губы растянулись в улыбке, тело перестало скрипеть и тормозить. Видно, это было то, что нужно! Те самые последние частицы! Боже, ну и Присцилла, ну и голова! Как хорошо, что она вовремя вспомнила об этом карманном пакетике! И только я все профукала… Как будто бы специально! Но нет… Или да?.. Ужасная путаница! Но тут я увидела, как к Дизелю подбежал уж Ливси и образовал ярко-красный щит с помощью своих багряных, мерцающих силой ланши рук. Затем подключилась нервная, но оттого не потерявшая решительность Присцилла. Она выстроила вокруг Дизеля бледно-синие кристаллы. Так в Цанридера и устройство не попадал всякий хлам, и уже повторяющиеся слова и крики толпы становились не слышны. Только от этого вида время в моем мозгу снова обрело власть, продолжило свой ход, и я стремглав побежала к ребятам. Дизель в это время, будучи на адреналине, ловко и проворно вживил в «Историка» важные оставшиеся частицы, закрыл люк и опять спрыгнул на подмостки. Он крикнул Мачинтоту что есть мочи: — Угомоните их! Я все сделал! Гражданские роботы как один потупили взгляды, а Тринадцать замельтешили. Мелкий мастер из промышляющего бамбуковыми технологиями Силктси взмолился: — Господин Мачинтот, мы думаем, что все-таки не стоит помогать доводить мальчишке дело до конца. Иначе конфликт снова обнажит свои когти… Но Мачинтот спокойно поднял механическую руку и отрезал: — Похоже, ему есть что сказать. И, кажется, он узнал то, чего доселе я не знал, раз он так пыжится, хо-хо… Замолкнуть! И граждане опять затормозили и притихли, теперь простреленные замешательством и недоумением. Они явно не поняли настрой Мачинтота и затем же несколько испугались картинки, неожиданной представленной «Историком». Он вновь исправно заработал и продолжил рассказывать бросающую в дрожь историю. Дизелю оставалось только устало облокотиться на него, прерывисто выдохнуть и наблюдать за реакцией зрителей и Мачинтота. История продолжилась с видов кабинета тогдашнего губернатора Стимверна — Дэна Висдома. Само помещение было темным, с прочно закрытии шторами и выцветшими темно-серыми благородными обоями. Лишь слабо горящие паровые лампы освещали стол из красного дерева, на котором лежали пока размытые документы, и было несколько фигур. За столом сидел солидный андроид в кожаном костюме с серебристым галстуком, на котором красовались символы пожирающей себя змеи. Волосы его чуть лохматились, были белокурыми, под цвет сибирского снега. Нос крючковатой формы, скулы ярко выражены, губы сложены в тонкую лукавую трубочку. Его белоснежные глаза с голубыми зрачками мелькали в полутьме, а руки сжимали трость из змеиной кожи. Это был сам Висдом. А с левой стороны от него стоял робот с просвечивавшими термоядерными сосудами и шестеренками вокруг — верно, биополяк. А с правой переминался с ноги на ногу андроид идеального строения, лишь с прорезями на щеках — это киберситец. Похоже, это тоже были древние губернаторы. «Историк» четко передавал их диалог и в деталях теперь показывал все документы и планы. В них было написано и изображено то, что заставило граждан шокировано охнуть, а операторов приблизить объективы еще больше. В этот самый миг на всех телепрограммах Механисмуса транслировались формулы мехапсихоза под подписью главного научного академика Биополи тех времен, план секретной перевозки вируса в Декотрум методом прочной криоконсервации, заготовленная великая клеветническая информация от программистов и историков Киберсити и прочая жуть, что наконец поднялась на поверхность. — И когда планируется перевозка мехапсихоза в Декотрум? — вопросил с ноткой фальшивой усталости Дэн Висдом, перебирая документы. — Седьмого апреля, — ответил губернатор Биополи. — Ещё три дня дается вирусу на то, чтобы он разыгрался и распространился по Декотруму, неделя — на распространение по всему Механисмусу. Но не волнуйтесь, это произойдет быстро, мы и моргнуть не успеем. — А «декотрумские болванки» по захвату мира уже там? — поинтересовался Висдом у киберситца. — Конечно, — кивнул губернатор Киберсити, — уж как пять дней там. И эти олухи ещё ничего не заметили… В чем декотрумцы нам уступают, так это во внимательности. — Хах… — Дэн Висдом усмехнулся, складывая руки в перчатках на груди. — Мило. Бедные декотрумцы, они даже не подозревают, какое страдание и позор их ждёт… Как они будут удивлены и отчаянны, как скоро вся их мощь превратится в руины! И как жаль, что я к ним совершенно ничего не чувствую. Не надо было лезть на рожон вперед всех, а уступить место светилам технологий! Теперь мы будем разговаривать по-плохому… Далее показывалось, как завозили вирус мехапсихоза в Декотрум, в какую еду его подкладывали, по каким улицам развеивали… Вирус очень быстро распространился по Механисмусу. Начиналась великая паника и полный разрушающий хаос. Роботы сходили с ума буквально через три-пять часов после заражения — черные микробы мехапсихоза с невиданной скоростью поражали блок питания, экзоскелет и мозг — главные составляющие организма роботов. От этого рушилась вся система, разрывались провода и мигом ржавели искусственные начальные органы, сбивались к чертям все функции. У зараженных краснели глаза, удлинялись поржавевшие конечности и тело становилось настолько сильным и неуправляемым, что они рушили все вокруг, пожирали друг друга и разрывали глубокие артерии земли своего мира. Умирало много роботов, сваливаясь в многоэтажные кучи трупов. Да даже природа была заражена! С неба бесконечно падали птицы, ломались деревья, на предприятиях творился сущий ад, все технологии вышли из строя, порождая окончательный дисбаланс. И везде, из каждого утюга кричали, документально подтверждали: «Декотрум! Это все сделал Декотрум! Он хочет захватить весь Механисмус!»… И в это же время ученые из Биополи спокойно готовились распространять заготовленную несколько лет назад вакцину, историки и информатики Киберсити надежно скрывали все доказательства в регионах и Шахтах Хвори, вживали в железо и углерод. Стимверн готовился великодушно спасать Механисмус от созданной им же беды и становиться по праву столицей. А бедный, несчастный Декотрум сгорал от чистейшей клеветы и позора, не знал, куда кидаться, что говорить… Некогда развитый и красивый регион и впрямь превращался в серые пыльные руины, как и завещал Дэн Висдом. Горожане стремительно теряли все, что создавали столь много веков: экономику, технологии, образование, доверие и величие… И весь Механисмус наблюдал пристально за этими кадрами, с дрожью слушал монотонный голос «Историка». Много видов реакций, удивления и изумления я увидела у роботов: кто-то смотрел с выпученными глазами и раскрытым ртом, кто-то еле сдерживал слезы, показывая на своих родственников, а кто-то уже активно обсуждал показанную истину с другими. Кандидаты и избранные Тринадцать тоже шептались… — А вдруг он просто перепрограммировал историю? — презрительно отозвался один стимвернец, явно не веря в то, что его город мог таким грязным образом стать столицей. И что когда-то у них был столь жестокий губернатор. — Да ты что! — воскликнула вдруг басом Наташа Ростова, вся вспотевшая от шока. — Декотрумец использует эту машину по принципу вживления настоящих частиц тел роботов и природы, а в них содержатся мехаполимеры, в которых заключена оперативная память… — А это значит, что Декотрум не был виноват! А тогдашние губернаторы Биополи и Киберсити… Ах! — пятый член Тринадцати из Миддлтауна пошатнулся, прикрывая рот. — Нас ужасно обманули на многие века! Какой кошмар! — И, уверен, из-за закрытия Декотрума нас везде потом стали преследовать промышленные неполадки! Ах, ужас! Мы смотрели совсем не туда и делали вообще не то! — красноволосый механик из Аэрочитты, теперь уже тоже член Тринадцати, взялся за голову в ослепительном осознании. И так теперь считал весь мир машин и механизмов, яростно переговариваясь и показывая на детальные картинки «Историка». Прозвучало ещё сотни вздохов и возгласов о том, что частицы природы точно не врут, что Механисмус сгубил такой хороший регион! Что, оказывается, им в уши все это время лили машинное масло, и они как стадо стальных овец и толпы наивных людей поддавались! Что нужно скорей освобождать Декотрум от занавеса и извиняться, компенсировать деградацию и страдания и восстановить былую дружбу… Роботы признали свою неправоту! Я была в восторге. Господи, Механисмус таки поверил в настоящую историю! Ура! Боковым зрением я увидела, как Дизель содрогался от слез, слушая граждан и смотря на них. Но теперь он плакал не от горя, а от… облегчения и даже счастья. Кажется, он только что понял, что смог рассказать истину, как и мечтал… И что это сейчас видит даже Декотрум, его семья… Если Декотрум сейчас освободят, то по Вселенной вновь распространятся дизельные технологии! Это был просто мировой, нет, вселенский прорыв! После этого Дизеля были обязаны взять Четырнадцатым Изобретателем! Кстати об этом… Мачинтот, казалось, был ещё в большем удивлении и недоразумении, чем прошлые Тринадцать и граждане Механисмуса. Шестеренки на его руке изрядно искрутились, будто готовы были вот-вот вылететь. Извивались усы, бегали глаза, скатывался пот с висков. Похоже, эта история была для великого Первого Вселенского мастера вообще новым открытием. Странно как-то… Неужели он так неуклюже все проспал??? Всегда думала, что правители миров ответственны и все и обо всем знают… А тут… — Наши дальнейшие действия, господин Мачинтот? — вопросил старый мастер Утильдома. Потирая усы задумчиво, Мачинтот ответил: — С Декотрума снять железный занавес, перечислить на счёт Декотрумовского банка первых пять миллиардов мюнз на обновление всей архитектуры, промышленности и прочего. Улучшить охрану во избежание всяких беспорядков на всякий случай. Назначить парнишку Четырнадцатым Изобретателем из Декотрума, Тринадцатым из Стимверна — Эшли Дебору, а также назначить вечером встречу всех губернаторов и властей, в том числе и декотрумских. Будем решать важные организационные и международные вопросы. Дальше можете идти на пенсию. — Слушаем, — ответили Тринадцать разом и поднялись, готовясь произносить речь. Как только роботы это увидели, то снова успокоились, а «Историк» к этому времени уже закончил историю и отключился. Первым заговорил бывший стимвернский Изобретатель: — Дорогие роботы! Уважаемые граждане нашего мира! Очень прискорбно и неожиданно было увидеть истинную историю катаклизма Декотрума. Мы и прошлые поколения не знали настоящей ситуации. Это поистине ужасно и скверно… — Мы публично приносим свои извинения Декотруму и надеемся, что ближайшие международные переговоры в короткое время посеют новые плоды нашей дружбы, вашего устройства и всемирного баланса, — продолжил Изобретатель Нанораби. — Первым нашим шагом к примирению будет появление Четырнадцатого Изобретателя из Декотрума, — говорил Изобретатель Киберсити. — И им мы по праву объявляем мастера Дизеля Цанридера — создателя механического светила «Историк», первооткрывателя мировой правды. А на место Тринадцатого члена Союза из Стимверна встанет такая же талантливая создательница — Эшли Дебора. Отныне Союз Тринадцати станет Союзом Четырнадцати! Избрание успешно завершено, а Декотрум будет освобожден! Механисмус вновь зашумел, но уже весело и счастливо. Полетели шапки, послышался смех и свисты. Заиграла музыка, полетели ввысь шары, загремели фейерверки. Мастера радостно пожали друг другу руки. И тут Дизель оживился, выпучил глаза и широко заулыбался. Он тут же запрыгал и завизжал, сжимая потертые кулачки. И причем запрыгал по всей Цитадели, обнимая и цепляясь за каждого, в том числе и за нас. Это было так мило и прекрасно! Аж слезы подкатили… — Да, да, да!!! — кричал весело Цанридер, преследуемый до кучи ещё и камерами. Теперь же мастера наблюдали за ним с улыбками и искренней радостью и озарением, чистым просветлением! Они хвалили его и ныне без отвращения обнимали в ответ. Между мастерами разных регионов и Декотрума вновь воцарялась дружба! И все благодаря Дизелю! Вот вам и настоящий Декотрумец, так сказать! — У меня получилось, у меня получилось! Хотя нет… Он опять подпрыгнул к нам и снова крепко обнял что есть мочи. Мы разом почувствовали всю тяжесть его стального тела. Но было приятно, черт возьми! Даже Присцилла прослезилась, а Ливси теперь расслабленно улыбался. А Дизель сказал, указывая на нас всем роботам: — Без них бы у меня ничего не получилось! И так бы вы меня и сожрали, хе-хе! Это все эти три прекрасных балтовея из Балтовой почты! Все роботы одобрительно похлопали, заскрипели шестеренками и присвистнули. Было смущающе! Так же вприпрыжку подошла к Дизелю и сама Эшли Дебора. На ней был коричневый комбинезон в клетку и пышная рубашка. Волосы были длинные, прямые, цвета выцветшей лаванды. Сверкая блекло-серыми глазами и ослепительной улыбкой, Эшли весело произнесла: — Ах, чудесно! Ты большой молодец! — и пожала Дизелю руку. — У меня у самой прабабушка была с декотрумскими корнями, и наша семья никогда не считала вас виноватыми… И так точно! Как хорошо теперь будет! — затем она обратилась к нам: — И вам спасибо большое за поддержку! Приятно получать помощь от Балтовой почты! — Всегда пожалуйста, — отозвался Ливси, доставая сигарету из упаковки. — Да, мы рады, что все узрели правду, — сказала тепло Присцилла, кладя руку на сердце. Хотя ее сгусток все ещё норовил выпрыгнуть из грудной клетки. Плохо. Надо что-то делать! — И все теперь наладится! Точно-точно! — не подавшая виду, я ярко улыбнулась. — А мы теперь коллеги!! — всплеснул руками Цанридер, тоже обнимая Эшли. Видно, она ему сразу понравилась. — Я мечтал об этом! Так классно, что я сейчас взорвусь!!! Теперь мне нужно переезжать, перевозить мои вещи, купить деловой костюм и… — Ты такой робопчелка! — взвизгнула Дебора с коричневым румянцем на щеках и засмеялась. — Кхм-кхм… Глухой кашель прервал все наше веселье и шум. Мы обернулись и вздрогнули — над нами возвышался уже серьезный, не азартный и не возбужденный Мачинтот. Он перебирал пальцы рук и то и дело покручивал усы, оглядывая нас сверху вниз. — Господин Мачинтот! — Эшли и Дизель как один поклонились ему до пола. А затем Цанридер по простому обыкновению начал тараторить: — Вы не представляете как я рад, какая для меня честь теперь быть частью нового Союза и перво… Мачинтот покрутил усы и тихонько так придвинул нас четырех ближе. Он предложил то, что мы никак не ожидали услышать: — Я рад, что мой любимый Декотрум оказался ни в чем не виноват, но у меня есть вопросы по этой истории. Понимаете, как бы это глупо не звучало, но для меня все эти подробности новы, непонятны и даже… страшны. Не знаю, может, мозги пришли в упадок, может, тут что-то иное… Короче, пройдемте со мной в Архив Памяти, нужно обсудить кое-что. Думаю, это по вашей части, балтовеи. И теперь по твоей, Первооткрыватель истории Цанридер. Работа у тебя будет такая, и это, считай, практика. Ох, опять лишние комментарии, вот старик я! Короче, короче, идите за мной. Бывшие Тринадцать тут дальше разберутся… Конечно, мы без лишних разговоров последовали за Вселенским мастером в одну из его главных секретных лабораторий. Похоже, Мачинтот хотел поговорить с нами о чем-то чрезвычайно важном, иначе бы просто так не повел нас в Архив Памяти. Ведь в Архиве хранились мозги отключившихся роботов, с заключенной в них детальной памятью. Мачинтот содержал эти умственные артефакты для дальнейшего изучения их работы и усовершенствования. Ну а также для того, чтобы черпать из чужих мозгов важную информацию и узнавать что-то новое, например, чертежи каких-либо изобретений и далее по списку. Находился Архив Памяти глубоко под Цитаделью, по соседству с Архивом Организмов и ещё парочкой лабораторий. Это было большое и широкое пространство с высокими потолками и множеством лестниц, но находившееся в полутьме из-за мрачно-синих стен и пола под цвет океана. Лишь ослепительно-белые лампы не давали Архиву погрузиться в абсолютный мрак, освещая тысячи круглых сосудов со стальными серыми мозгами в голубой жидкости. Они имитировали книжные полки, выстроившись в линии и по рядам. Над каждым стеклянным пузырем было написано, чьи это мозги, и краткая информация об обладателе, а также отчет о проделанных работах над этим мозгом. Конечно, последняя бирочка была не у всех мозгов. Работы у Мачинтота было ещё куча! — Oh mein, вот это да! — восклицал без устали Дизель, рассматривая каждую пылинку Архива. Для него пребывание здесь было восторгом. Да что уж тут говорить, мне самой было интересно! Столько раскадровок для научно-фантастических комиксов можно было сделать, ммм… — Всегда мечтал оказаться хоть в одной из ваших лабораторий, господин Мачинтот! Мне всегда хотелось узнать, как вы работаете, над чем работаете, пьете ли вы по пять чашек кофе в час, как я… И Вы меня обогнали! — Дизель вдохновенно указал пальцем на стол с десятью кружками с остатками кофейной пенки, продолжая подпрыгивать и раскрывать рот в изумлении. — Так о чем вы хотели поговорить? — вопросил вдруг Ливси у Мачинтота, остановившегося в центре с толстой книжкой в руках. — Вы даже не облизывались по пути, а только молчали, а это значит, что мы сейчас должны наложить в штаны. Скажите уже, ёлки зеленые! — Ливси, скромней, ты не на базаре, — строго сказала Присцилла, толкая Черрисена в бок. Я же просто рассматривала Мачинтота, спокойно ожидая ответ. И все-таки дождалась. Мачинтот отложил книжку, выдохнул и с нотками тяжести в голосе промолвил: — Понимаете, как бы это сейчас глупо не звучало, но… — он вдобавок сглотнул, — я не помню никакого Дэна Висдома. Не припомню, чтобы он был губернатором Стимверна в те времена, а уж тем более инициатором катаклизма Декотрума. — Что… — честно, у меня чуть челюсть не отпала, но Присцилла закрыла ее вместе со своей. — Чегось?? — воскликнул Дизель, вопросительно выгибая голову. — Но в частицах точно был Дэн Висдом, из железа и стали! Я не мог просчитаться, а мехаполимеры уж тем более! — Я первый хотел сказать! — щелкнул Ливси пальцами. — Твои расчеты верны, Цанридер, — опроверг Мачинтот, — и мехаполимеры не ошиблись. Ты проделал великолепную работу, достойную Четырнадцатого Изобретателя. К вам претензий нет. Тут скорей ко мне, хо-хо… Джессика, подай-ка мне мою память! К Мачинтоту быстро подбежала одна из его ассистенток, ранее стоявшая средь рядов с сосудами — железная девушка в деловом синем костюме подстать гамме Архива, короткой стрижкой и закрытыми глазами. Она слегка наклонилась, открылась по щелчку ее черепная коробка, и Мачинтот достал из нее маленький сосуд с мерцающими пучками. Видно, это и была его… память. Вселенский мастер, охая про себя, вскрыл сосуд и извлек оттуда те самые пучки. Перебирая их, часто глотая слюну и водя большим носом, он говорил: — В те года, когда случился этот конфликт, в Механисмусе меня не было. Я пребывал в долгосрочной командировке — в Эмпирее! Решал с богами важные вселенские вопросы не вашего ума дела, хо-хо! А потом вернулся спустя десять лет, а тут такое произошло! Век все восстанавливал! И понимаете, хо-хо, историю-то про Декотрум я услышал совсем другую. Мол, власти его обзавидовались непонятно чему и устроили заговор и все это наворотили, и что он теперь грандиозно опасен. Конечно, я очень волновался и переживал, все-таки неожиданно сгнил один из самых важных и сильных регионов Механисмуса! Я никак не мог это принять и хотел все исправить… Но низко прогнулся под угрозой распространения хаоса и мехапсихоза, а также шепота народа и Лорда Накомисса. — Лорда Накомисса? — мой голос предательски дрогнул. Сама не знаю, почему… Ливси шумно сглотнул, а Присцилла вопросительно изогнула бровь. Мачинтот же растянул некоторые пучки, и их огоньки образовали что-то наподобие голограммы. Там показалась такая картина: Лорд Накомисс и Мачинтот сидели за небольшим белым столиком на какой-то высокой веранде с видом на бескрайние облачные космические просторы. На столе у них были бирюзовые дымящиеся чашки с крепким чаем, ваза с золотыми яблоками и пара круглых сэндвичей с торчащим во все стороны укропом и ветчиной. Мачинтот выглядел очень подавленно, то и дело заглядываясь в пустоту, а вот Накомисс умиротворенно помешивал чай ложечкой. — Эрик, — позвал он Мачинтота по настоящему имени, — прошу тебя, выше нос. Уныние — один из самых страшных грехов даже для богов, полубогов и киборгов. Отвлекись и найди способ развивать Механисмус и дальше, пусть без Декотрума. — Но… — Мачинтот замялся, хмурясь, — я не сумел уследить за своим миром… Это ужас, я поступаю совершенно безответственно и скупо! Великий Вселенский мастер не смог починить отношения и гармонию между регионами… Да это ж некрасиво как-то… Непорядочно! Надо найти выход и восстановить все… — Нет, — хохотнул легко Накомисс. — Не нужно пытаться переделать уже случившееся. Нельзя путать и так сплетенные нити. Таков закон Судьбы. Конечно, ситуация с Декотрумом меня также опечалила, знай… Но мы все должны придерживаться их, дабы не разрушить идеальный баланс и размеренную эволюцию, связанность всего сущего, живого и неживого. Это все равно что попытаться переписать Библию на свой лад, ха-ха! — Все мы грешны, — пустил горький смешок Мачинтот, рассматривая золотые яблоки. — Неужели нельзя восстановить один жалкий кусочек истории, чтобы наоборот восстановить прежний баланс? Накомисс вдруг помрачнел, перестав мешать ложкой чай. — Нельзя, иначе Хаос проберется в нашу Вселенную, — он посмотрел на Мачинтота исподлобья, и в чистых небесных глазах отразились грозовые молнии. — А мы не должны этого допустить. Ни в коем случае. Эволюционный баланс и Судьба — наше все. Так что Механисмус должен привыкать к новым условиям. Но вдруг Мачинтот опять сложил пучки, и голограмма растворилась. Вздохнув печально, он вернул их в сосуд и закрыл черепную коробку ассистентки. — Вот что он мне сказал, и я послушался, — сразу заговорил Вселенский мастер, не давая нам и слова промолвить. Хотя что тут молвить, слова Лорда Накомисса навлекли какой-то туман в голову… А Мачинтот тем временем рукой поманил нас к полкам с мозгами. Пока следовали за ним, он разъяснял: — Но губернаторы из Биополи и Киберсити точно жили в Механисмусе и правили своими регионами. Их звали Фемистокл Музели и Кей Морстрем. Раз они контактировали и с Висдомом, то я хочу заглянуть в мозги хотя бы к одному из них в память и зачерпнуть ещё информации, подчеркнуть странности… Знаете, при наблюдении со стороны они лучше замечаются. Наконец, мы подошли к полке с названием «М-500-1025». Мачинтот встал около сенсорного планшета, откашлялся и заводил по нему рукой. За спиной было видно, как подвижные железные пальцы ловко набирали имя Кея Морстрема — древнего губернатора Киберсити. Затем одна фаланга мастера нажала «поиск», и полки с мозгами яро задвигались по своему ярусу, уступая дорогу одному моему сосуду. Эти передвижения напоминали тетрис, честное слово! Но спустя несколько секунд мозги Морстрема спустились к Мачинтоту, и тот вновь закопался в планшете, выбирая какие-то команды. Похоже, он выбирал отдельные отрывки памяти из нужного промежутка времени. Ещё один глухой звук тыканья, и мозги в жидкости неожиданно стали светиться, извиваться и… звучать. Слышался ровный, раздвоенный голос Кея и затягивающий баритон Дэна Висдома. Мы опять навострили уши. — Знаешь, Висдом, — говорил я с легкой усмешкой, — хитрец ты все-таки. — Может, — отвечал спокойно Дэн, постукивая тростью. Тотчас он спросил: — А что привело тебя к такой мысли, Кей? — Ну ты ж не только хотел сделать Стимверн истинной столицей, верно? — задал я ответный вопрос. — Я чувствую, было что-то ещё. Висдом уселся в кресле перед камином поудобней, закутываясь в свою накидку с песцовым мехом. Он прикрыл глаза и улыбнулся, поглаживая большим пальцем собственную щеку. Только я заметил, что она была бледной и худой. — Ты прав, — сказал вдруг Дэн, и в моем организме прозвучала функция «мурашки». Неприятные мурашки… — Вообще, на самом деле мне было плевать на ваш Стимверн. Я выполнял кое-какую миссию, некое… поручение извне в прямом смысле. И выполнил успешно, между прочим. — О чем ты?.. — голос мой начинал садиться. Сделалось почему-то жутко неуютно. Никогда ещё Дэн не казался мне таким загадочным! Скорее целеустремленным… Или это была иллюзия? Ничего не понимаю… Про что он говорил??? Висдом вдруг повернул голову и посмотрел прямо мне в глаза. И я увидел, как при свете камина сверкнула удивительно нежная кожа. Совсем не покров робота!.. — Я породил социальный дисбаланс с помощью Декотрума. Теперь эта прекрасная скверна распространится по всей Вселенной и дальше будет развиваться. Хаотично, ярко, гнусно! Висдом вдруг безумно засмеялся, уронив на пол свою маску. Показались страшные черные линии, похожие на шрамы. А Дэн все восклицал, пожирая меня взглядом, будто высасывая последние силы! — Наконец, треснули вселенские покровы. Царство Хаоса начало потихоньку освобождаться. Госпоже поступает питание, ныне мы можем с ней связаться и далее докладывать все... Она очень довольна и теперь полностью сконцентрирована на развитии своей вселенной! Мы всей оравой ждём появление Принцессы социального дисбаланса, хе-хе… Дэн резко сделал губы трубочкой и высосал из меня что-то яркое, такое теплое и родное… Тут же на лице его исчезли эти шрамы, а я… упал. Без сил упал, шлепнулся, как безмозглая амеба. Я потерял контрол над телом, в глазах помутнело… На душе стало рвано, больно и… так пусто. Погладив идеальные прекрасные щеки, Дэн Висдом усмехнулся и наклонился к камину, поджигая кусочек бумаги. О нет, кажется, я узнал то, чего не стоило! Зашел слишком далеко! Дэн заботливо положил горящую угольную бумажку прямо мне на сердце, перед этим расстегнув мою рубашку. Пару минут он смотрел на мое возгорающееся тело, а вскоре скрылся в хищной хаотичной темноте, оставив меня и Механисмус без ответов на свои жуткие загадки. Навсегда…