***
Я подошла к подъезду и позвонила в домофон. — Да? — спросил голос Эйса. — Туз, впускай, твой Король пришёл. — сказала я. Эйс засмеялся и открыл. Он встретил меня и впустил в квартиру. — Эй, хочешь попробовать? — он показал мне пакет. — А это что? — с опаской спросила я. — Это порошок. — прошептал Фрейли. — Пришелец, ты охренел??? — воскликнула я. — Не кричи, у меня соседи с двух сторон. Я решилась и попробовала. Странный привкус, но приятный. — Что, Леди, понравилось? — спросил Эйс и расплылся в улыбке. — А Джин знает? — спросила я. — Он однажды кокаин нашёл на зеркале. И вообще ни пять, ни шесть. Говорит: «Эйс, а откуда у тебя сахарозаменитель?», Пол такой: «Джинни, позволь объяснять: это грёбанный кокаин!!!». Я чуть не вылетел из группы. — И когда это было? — спросила я, запивая всё съеденное чаем. — В 78-х годах. Я тогда «New York Groove» писал. — спокойно сказал Фрейли. — Кстати, я к Эрику переезжаю. — сказала я. Эйс чуть не поперхнулся чаем. — Серьёзно? — спросил он. — А квартиру куда? — Брату продам. За 50 $. — спокойно ответила я. — Такая скидка даже для родных несвойственна. — сказал Эйс. — Так родители ж убьют. Мама будет говорить, что мне надо брата благодарить, ведь он когда-то мне помог сумку поднять, Господи, я до смерти ему должна быть благодарна! — с сарказмом сказала я. — А ты им объясни, — Фрейли переключился на печенье — Что ты не обязана ему ничем. — А меня никто не будет слушать. — спокойно сказала я. — Так, тебе 28 лет! Повторяй за мной: Я, Адриана МакКаиль… — Я, Адриана МакКаиль… — С сегодняшнего дня… — С сегодняшнего дня… — Не слушаю то дерьмо, которым меня поливают! — закончил Туз. — Не слушаю то дерьмо, которым меня поливают! — крикнула я. Ей богу, как, бальзам на душу. Я подошла к нему и поцеловала. На его губах остались крошки печенья, вкус порошка и тепло чая. Он обнял меня за талию. Поцелуй был долгим, минуту — две. Мы отдышались и я посмотрела в окно. — Блин, уже поздно. — сказала я. — Может, я останусь у тебя? — Можно, если ты только не боишься спать в одной кровати. — я опустила глаза. Повисла тишина. — А, ну у тебя есть опыт с нашим Лисёнком. — внезапно сказал Эйс. — Туз, сейчас шестёркой станешь!— воскликнула я. - Ой-ой, прости, мой повелитель! - сказал Фрейли. Мы пошли в комнату и он открыл шкаф. Через минуту в меня прилетела футболка с надписью: "С планеты Рок-н-ролл". Что мне в ней понравилось, так это то, что она была синего цвета. - А у тебя хороший вкус! -; сказала я. - С тебя пример беру. - улыбнулся Фрейли. - Ах ты и сучёныш, конечно! - засмеялась я и легонько ударила его в плечо. - Злой Фиксик. - обиделся Эйс. - Добрый Небоскреб. - ответила я. Он поставил кулак возле рта и начал в него дуть. Когда он закончил, поднялся средний палец. Было нисколько не обидно, даже смешно. Время было 22:33. Я переоделась и Эйс предложил крайне безумную идею - посидеть на крыше. Ага, 12-тиэтажного дома. Мы поднялись и увидели луну. Он заботливо укрыл меня пледом, и я рассказывала ему про созвездия. Было страшновато, но с ним... А ещё завтра переезжать.. Фрейли держал меня, дабы я не сорвалась. Он рассказывал разные истории о том, что произходило в группе с 1973 по 1981. Пока он там был. А я тоже что-то рассказывала.***
Утром я проснулась от звонка. Ранее спавший Эйс поднял трубку. - Да? А, ой. Прости. Забыли позвонить. Она у меня, можешь забрать? Спасибо, Лисёнок. - он положил трубку. - Эрик? - спросила я. - Он самый. Он подъедет к 10. Сейчас восемь. Мы зарылись под одеялом и прижались друг к другу. - Ты тёплый. - сказала я. - А ты наоборот. Опять поцелуй. Мы вылезли из-под одеяла растрёпанные, но радостные. Потом банально: гонка в ванную, решение, кто будет стоять у плиты на камень-ножницы-бумагу и моя победа. А Эйс готовит ничего так. По крайней мере, я не умерла, когда съела три оладушка. А в десять со слезами прощались (Эрик этого не видел). Мы ехали в машине и резво обсуждали планы на сегодня. - Да, а давай ещё в фотобудке сфотографируемся? - предложил Карр. - А давай ещё билеты в Италию купим? - Пошутила? Грустная шутка. - Нет, деньги есть. - созналась я. - Всей группой поедем? - спросил Эрик. - Если только у Джина нету Италиифобии.