В лесу небезопасно,
Каждый куст нам враг.
Лесная чаща так прекрасна!
Но скажет так только дурак.
Неосторожно выйдешь в поле,
Тебя убьют убийцы две.
Потащат тело тяжелое те двое
И всё, конец тебе и мне.
В лесу небезопасно,
Каждый камень — враг.
Деревья, всё ведь так прекрасно!
Но скажет так, только дурак.
Неосторожно ступишь на дорогу
Монстр снесет тебя с пути
Водитель в ужасе заметит,
Кошку на дороге, всю в крови.
В лесу небезопасно,
Каждая тень нам враг.
Ах, как же всё в лесу прекрасно!
Но скажет так, только дурак.
Кончилась осенняя холодная ночь. Разгорается над лесом утренняя заря. Над лесными полянами ещё стелется лёгкий туман. Прохладный ветер шелестит ветки деревьев. Скоро взойдёт, прогонит ветер солнце. Вскоре туман рассеялся над поляной. В лесу с утра до ночи без устали хлопочут проворные белки. То заберутся на сучок, то вниз головой спускаются на землю собирать грибы. Где-то далеко сидит сорока. Она кричала свою песню, в которой были только одни слова, больше никаких, кроме «Кар-кар! Кар-кар! Кар-р-кар-р!» Но вдруг её заглушил кошачий вой. У белок от ужаса чуть не остановилось сердце. Солнце спряталось за облако, ветер занял его место, а потом задул с токой силой, что пробирало до костей. Это был вой, от которого кровь застывала, как лёд в реке. Все птицы полетели подальше от этого места. Олени, которые собрались у ручья, робко оглянулись. — Здесь нельзя оставаться. Нам нужно бежать за птицами, они укажут путь к безопасному убежищу, — тихо шепнула олениха своим детям. — Быстрей! Но не только они спешили убраться подальше. Все травоядные убежали невесть куда. Они, конечно, остались на этой территории, но не так близко к хищникам. Как только самка оленя с малышами затаились, в кустах они услышали голос: — Эти олухи ничего не узнают! Просто скажем, что случайно забрели на их террито… — В каком смысле, случайно? Мы сто раз уже это делали. Конечно, они нам не поверят! Спрячь кролика! Слышишь, они воют? Достаточно далеко… бежим! Вскоре две тени убежали восвояси, но не успела мать оленят выйти, как тут подбежали другие коты. Белая с рыжими пятнами кошка принюхалась к земле, фыркнула и топнула лапой. — Убежали, трусы. Опять воровали еду! — сказала она. — Лодыри, даже нас боятся. То-то, помню, как в прошлом месяце надавали им у Малой Горы Змей. — Догонять их не будем? — спросил другой, тощий кот. — Не будем, но в следующий раз я просто так это не оставлю! — ответила воительница. Потом они тоже скрылись. — Что это было? — спросил оленёнок. — Племя Вечной Ночи узнало о том, что племя Вечного Заката украло у них еду. Лучше не попадаться им на глаза, — ответила мать. — Мы ведь вернёмся в стадо? — Да, обязательно вернёмся. * * * Небоспинка открыла глаза. Перед ней предстало большое поле, но оно было необычным. Трава была сине-фиолетовой, цветы голубые, а небо чёрное, как краска и усеяннное тысячами звёзд. Пахло мятой, смолой и чем-то родным. Вдруг она почувствовала, как сзади кто-то лизнул её вбок. Пискнув, та обернулась. — Облачный, что ты тут делаешь? Ты же умер!.. — воскликнула малышка. — Я умер и меня проводили в Звёздное племя, — ответил кот. — Сейчас ты тут и находишься. — Что?! Но я не хочу умирать! — Ты не умерла, — раздался тёплый голос сзади. — Ты потеряла сознание. Тебя сбил Монстр. Это оказалась кошка, её Небоспинка не знала. Она тут никого не знала, только Облачного. — Меня зовут Голубые Крылья. Я умерла утонув в реке Ги. Это моё созвездие — кошка кивнула на чёрное небо. Одни из звёзд засветились сильнее. Небоспинке понадобилось время, чтобы разглядеть очертания воина. — Ты побудешь с нами, пока Буря не привёдет тебя в чувства, — объяснил какой-то кот. — То есть хотите сказать, вы знаете Бурю? — удивилась кошечка. — Конечно! — хором ответили звёздные коты. Их было больше тысячи, не меньше. — У каждого воина, который умер, есть своё созвездие, оно появляется после его смерти. А у живых котов есть свои «живые» звёзды. Они висят между созвездиями, а не в них. Если посмотреть на одну из звёзд живого воина, мы сможем видеть, что он сейчас делает. И мы знаем, какая звезда кому принадлежит, — объяснил Облачный. Он посмотрел на одну из звёзд. Перед всеми присутствующими появился круг, в котором была Алая Звезда. В этом круге она сейчас уплетала кролика. — А вот ты… И белый волк перенёс глаза на другую звёздочку. Теперь в круге на Гре… Толпа ахнула. В круге была сама малышка, которая лежала на Гремящей Тропе с изуродованной мордочкой. Рядом стояла Буролобая, а Белолобая, видимо, побежала за помощью. — Не бойся, ты ещё успеешь пожить, — уверила Голубые Крылья. — Ты вернёшься на землю, когда твоё тело востановит силы. — Кажется, оно уже восстановило… — сказал какой-то кот. — Через много лет мы будем ждать тебя здесь, — ласково лизнул Небоспинку Облачный. Не успела малышка хоть что-то сказать, как вдруг поле исчезло. Ужасная боль по всему телу, тошнота, запах различных трав и цветов. Всё было мутным и расплывчатым. Когда она моргнула, то очертания в глазах стали чётче. Малышка не понимала, что лежит в пещере целительницы. Поняла лишь то, что переднюю лапу разрывает от боли. «Надо дойти до лагеря, надо доползти до помощи! — подумала кошечка.» Попытавшись встать на все четыре лапы, Небоспинка упала. Правая передняя лапа не хотела слушаться. — Помогите! — завопила малышка. — Помогите, кто-нибудь! На крик тут же прибежала Буря. Увидев очнувшуюся Небоспинку, целительница улыбнулась. — Слава предкам, ты жива! Небоспинка, ты даже не представляешь, как волнуются Солнечнолапая, Черногрив и твои сёстры. Мы боялись, что потеряли такое сокровище, как ты! — на глазах у неё блеснули слёзы. — Это чудо какое-то! — А ты знаешь воительницу Голубые Крылья? — Неужели ты была на их поле? — с завистью спросила Буря. — Да, знаю. Это моя бабушка. Глаза целительницы то ли с гневом, то ли с печалью посмотрели на Небоспинку. — Не говори её имя, она предательница. И я рада, что её нет с нами, — шепнула она. Котёнок удивлённо уставился на кошку, а потом Буря опомнилась и начала командовать: — О чём это я? Так, я зафиксировала тебе лапу, не трогай ничего, чтобы срослось правильно… — Буря скрылась в тени, а потом вышла обратно. — Вот, съешь, — она пододвинула к Небоспинке семена мака. — А… — робко спросила малышка. — Сколько мне так лежать? — Не знаю милая, пока кость не срастётся. Минимум луны полтора. Тебе крупно повезло, сломано всего две лапы и челюсть, могло быть хуже. Кошечка вздохнула. Так вот почему было больно говорить. Её сёстры будут ходить на тренировки, а Небоспинка — лежать и скучать в пещере целительницы.