Behind the stars

Несмотря на бесконечные поддразнивания Ани что «это самое мужественное что в ней есть» Лекса очень влюблена в свой джип, с того самого утра, когда купила его по выгодной хоть и завышенной цене. Она любила каждый пыльный уголок, который мог оставаться чистым дольше пары дней, и любила каждый тревожный шум, который он издавал во время дождя. Ей нравилось возиться с мотором, даже если Рейвен брезгливо смотрела на нее после этого. Она любила свободу, которую получила, когда ушла из дома со спортивной сумкой на заднем сиденье, набитой фланелевыми рубашками, и мечтами о большом будущем. Лекса спала в этом джипе больше ночей, чем может сосчитать, плакала в нем, дралась, целовалась - она очень гордится всем, что дала ей эта дурацкая машина. Тем не менее, она почти уверена, что одна только блузка Кларк стоит больше, чем сам джип, когда он был совершенно новым. Прожив много лет в сельской местности, Лекса привыкла к тому, что ее ботинки постоянно в грязи, как и вся одежда, которую она отряхивает от пыли по меньшей мере пятнадцать раз в день. Ее это не беспокоит, у нее всегда есть более важные дела, чем постоянно следить за чистой своей одежды. Но она все еще думает о том, чтобы расстелить простынь на пассажирское сиденье, то которое скрипит при каждом повороте направо, прежде чем позволить Кларк забраться внутрь. Она стискивает зубы и идет на парковку, держа в руках свой бумажник, ключи и список дел которые ей нужно сделать в городе. Ноги внезапно останавливаются, когда ее глаза находят Кларк. Она смотрит в сторону от отеля, со сложенными руками на груди, пристально разглядывая гравийную дорогу, которая прорезает лес. На Кларк джинсы с манжетами поверх оксфордских туфель, и рубашка заправленная в высокую талию. Лекса почти съеживается, когда осознает, что оставила окна открытыми на всю ночь, и джип вероятно будет весь в пыли. Пыль которая отпечатается на одежде Кларк. - Готова ехать? – зовет Лекса, на случай, если ее еще не выдал звук шуршащих по гравию ботинок. Но кажется, вопрос оказался спорным, когда она видит, как Кларк слегка вздрагивает, выходя из глубокой концентрации своих мыслей. К счастью, Кларк лишь мельком бросает взгляд на пыльное сиденье, прежде чем забраться внутрь и бросить свои вещи в еще более пыльное пространство в ногах. Лекса смотрит на маленькую сумочку с широкими солнцезащитными очками, прикрепленными сбоку, и шарфом, прежде чем заводит двигатель или, скорее, заставляет его ожить с чуть большим грохотом, чем ей хотелось бы. Держась за тугой руль и переключая передачу, перед тем как они начинают выезжают с территории отеля, Лекса замечает, что Кларк держит на коленях книгу, которую она рекомендовала ей несколько дней назад, вместо того, чтобы положить ее вместе с ее сумкой. И на мгновение, это заставляет уголки губ Лексы приподняться, осознавая, что Кларк дорожит этой книгой. Или, может быть, она просто бережно относится к чужим вещам. Некоторое время они едут молча, и Лекса благодарна за то, что ей не нужно вести пустую светскую беседу. Она хороша в этом, она построила на этом целый бизнес, но ей нравится тишина. Эти еженедельные поездки в город - один из немногих моментов, когда Лекса может побыть одна, чтобы полюбоваться грунтовой дорогой, пролегающей через поля, леса и фермы, где, кажется, всегда тихо кипит жизнь. Объезжая яму, заделкой которой ей действительно нужно заняться, и наслаждаясь свежим ветерком, проникающим через открытое окно, Лекса почти не замечает, как Кларк спрашивает, указывая на радио: - Ты не против? - Нет, вперед, - Лекса кивает в сторону своего недавно обновленного радио, теперь у ее есть шнур aux, вместо старого кассетного проигрывателя. Пока Кларк возится с радио, Лекса на мгновение задумывается, какой была бы ее реакция на коллекцию микшированных кассет, которую она хранила в коробке из-под обуви на заднем сиденье. Возможно, музыкант внутри нее был бы восторге, увидев такой старомодный способ слушать музыку. Но может быть, голливудская знаменитость в ней наоборот не захотела бы иметь с этим никаких дел. Ее резко вырывает из задумчивости голос, который начинает доноситься из динамиков, и этот голос не кто иной, как голос Кларк. Лекса едва удерживает машину от столкновения с забором, когда пытается дотянуться до радио и вытащить компакт-диск, останавливая себя, чтобы не выбросить чертову штуковину в окно. Но она решает сохранить его, чтобы после заставить Аню съесть это, когда они вернутся домой. - Прости, - бормочет Лекса во вновь обретенной тишине, шум двигателя и сильный ветер заменяют мелодию, которая заполнила машину. Кончики ее ушей горят, и Лекса сжимает руль гораздо сильнее чем нужно, - Аня подумала, что было бы забавно.. - Аня? –прерывает ее Кларк Лекса отваживается быстро взглянуть на нее, прежде чем свернуть на шоссе. Ее желудок сжимается при виде веселой улыбки в сочетании со скептически приподнятой бровью. Лекса вздыхает, сильнее давит на педаль газа, выехав на асфальтированную дорогу, и вслепую тянется к шнуру aux в бардачке. Вряд ли это мудрое решение, но это лучше, чем смотреть на Кларк, пока она объясняет: - Она заставила меня слушать твою музыку, полагаю она хотела, чтобы я сошла за фанатку. - Нет, я понимаю, почему слушать, как я пою, неловко для тебя, - говорит Кларк с больше, чем просто намеком на веселье в голосе, и Лексе остается только гадать, что именно Кларк имеет в виду под этим, - Но я имею в виду, Аня? Аня шутит? Лекса не может сдержать ухмылку растягивающуюся на своих губах поворачиваясь к Кларк. - Да, по ней не скажешь, не так ли? Улыбка озаряет все лицо Кларк, когда она прислоняется к подлокотнику на двери. Ее светлые волосы развевает ветер. - Я практически боюсь, что она все время хочет убить меня. Лекса хихикает при одной мысли о том, что у Ани действительно хватит сил даже на то, чтобы подумать об убийстве кого-то. - Я думаю, это из-за ее высоких скул. Они так и кричат об убийстве. Кивнув один раз в знак согласия, Лекса заставляет себя оторвать взгляд от Кларк и вернуть его к дороге. В два часа дня, позднего осеннего вторника, на шоссе соединяющее отель с ближайшим городом, блаженно пусто, и Лекса могла бы в любой день проехать эти сорок минут с закрытыми глазами, но вряд ли это безопасно, вести машину, пялясь на великолепную женщину на пассажирском сиденье. Лекса может без проблем признаться в этом самой себе, хотя ей было бы трудно объяснить Ане, что она считает Кларк Гриффин привлекательной. Ей действительно нужно поговорить с ней о ней, какое слово использовала Рэйвен? Фанатка? И то как она использует полное имя музыканта при любом удобном случае. Очевидно, что Лекса находит Кларк красивой. Она пялится на нее чуть дольше, чем просто вежливо, с тех пор, как женщина переступила порог ее отеля. Когда она прошла с высоко поднятой головой через входную дверь, словно она хозяйка этого места, неся футляр для гитары, будто это была часть ее тела, этим самым Кларк сделала всё, чтобы Лекса сначала почувствовала к ней неприязнь. В их первый, разговор который продлился не больше двух минут, глаза цвета голубой лагуны встречались с зелеными словно лес, при каждом удобном случае, а розовый цвет в ее волосах блаженно отвлекал от землистых тонов вокруг, и Лекса уже тогда поняла что ни о какой неприязни не может быть и речи. Но чего она не может до конца понять, так это того, что в первую очередь привлекает ее в Кларк. Это не ее тело - внутри Лексы все съеживается, когда она вспоминает, как Аня довольно грубо напомнила ей, что она “женщина с сиськами”, а у Кларк “самые большие сиськи” - но чувство…. Как будто она могла бы стать домом. Даже сейчас, когда Лекса решает украдкой взглянуть, как Кларк зажимает кончик языка между зубами, пока ищет в телефоне песню для воспроизведения, кажется, что они знают друг друга намного дольше недели. Такое чувство, что они занимались этим всю свою жизнь. Возможно, это как-то связано с тем, как Кларк сейчас выглядит: руки обхватывают ногу закинутую на сиденье, когда она выбирает что-то на своем телефоне, ее щека на колене, а солнце кажется ореолом вокруг ее светлых волос. Возможно, это как-то связано с прошлыми жизнями и первой влюбленностью в чью-то душу. Лекса кусает внутреннюю сторону щеки, сдерживаясь чтобы не отчитать себя вслух. Кларк - гостья, а у Лексы есть четкие границы, которые она намерена соблюдать. Кларк чувствует себя комфортно и это видно, ее харизма и все остальное делают свое дело. А Лексе нужно все таки обдумать предложение Рейвен насчет ночного свидания, прежде чем она начнет на самом деле путать сексуальное неудовлетворение с чем-то таким юным, как родственные души. - Итак, что ты думаешь?, - Кларк говорит чуточку громче, чем песня, которую она выбрала для исполнения, но этого достаточно, чтобы Лекса чуть не выпрыгнула из своей кожи. Она следит за своим лицом, и за своими мыслями, ее чертовыми мыслями, которым нужно успокоиться, и, глядя прямо перед собой, говорит самым беспечным тоном, на который только способна: - О чем? Ответ приходит не сразу. Лекса может видеть краем глаза, что Кларк повернулась, чтобы посмотреть в окно, щурясь от яркого солнечного света. - Моя музыка, - ее голос звучит застенчиво, как будто она не привыкла спрашивать об этом. Затем она полностью поворачивается к Лексе и, посмеиваясь, добавляет: - Дай угадаю, это не то, что ты обычно слушаешь. В ее голосе слышится поддразнивание, и Лекса не может не смотреть на нее слишком долго, любуясь игривым блеском в ее глазах и тем, как солнце сияет сквозь ее темные ресницы. - Ну, это не то, - признается Лекса, - Но мне понравилось. Лекса вспоминает, как она заснула, слушая пение Кларк, и как последним изображением, которое она видела той ночью, была Кларк с волосами, собранными в беспорядочный пучок, в свободной рубашке, склоняясь над гитарой. Это было странно личное ощущение - слушать, как кто-то так поет, и Лекса задается вопросом, не отсюда ли взялось это чувство фамильярности? - Больше всего Акустические версии. В них ты звучишь более честной с самой собой. Кларк вопросительно смотрит на нее нахмурив брови, как будто Лекса - это особенно сложная математическая задача, которую она не знает, как решить. Что-то блеснуло в ее глазах, но произошло это слишком быстро, чтобы Лекса успела заметить, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на дорогу впереди. Проходит долгая минута, прежде чем Кларк пожимает плечами, о чем бы она ни думала, и отвечает: - Не думаю, что кто-то говорил мне, что я звучу более честной с самой собой. Никогда. Глаза Лексы слегка расширяются от осознания того, что она, возможно, обидела Кларк, но ее беспокойство быстро пропадает, когда она добавляет - Это не что-то плохое, это... необычно. Лекса не знает, как на это ответить, так что она вообще ничего не говорит. Кларк снова занята своим телефоном, и Лексе едва удается собраться с мыслями, когда она замечает, что Кларк меняет песню на что-то совершенно другое. Начинается акустический плейлист, в котором только парень и гитара, а так же слабый звук потрескивания огня на заднем плане. Подавляя то, что угрожает просочиться внутрь нее, Лекса неуверенным голосом спрашивает о певце. Кларк предоставляет Лексе больше информации, чем она хочет или даже понимает, знакомые слова, сказанные в контексте, достаточно чуждом для нее, чтобы она чувствовала себя почти потерянной, и упоминает того или иного музыканта, которого Лекса должна изучить, когда у нее будет возможность. Лекса всем своим нутром чувствует, как сильно Кларк любит то, что она делает, как сильно она верит, что одной музыки было бы достаточно, чтобы изменить мир. Их разговор перетекает между музыкой, с которой Лекса знакома лишь смутно, и довольно детальным описанием города, в который они едут, что побуждает Кларк спросить: - Как вы, ребята развлекаетесь тут? Я имею в виду, не то чтобы находиться посреди леса, наедине с природой и всем этим дерьмом не весело, но, ты знаешь…? – и это звучало таким извиняющимся тоном в последнем предложении, что Лекса даже не могла позволить себе расстроиться из-за того, что ее, по сути, назвали скучной. Это просто, рассказывать Кларк про один бар в городе, в который стоит сходить в пятницу вечером, и послушать, как она подпевает песням которые ей нравятся. Это не похоже на болтовню, это похоже на узнавание друг друга. Это возвращает назад то опасное чувство дома. Когда Лекса паркуется перед почтовым отделением, позволяя джипу наконец то заглохнуть, она обнаруживает, что уже с нетерпением ждет обратной дороги. - Я не задержусь надолго, но ты можешь не спешить, - Лекса запинается, когда Кларк встречает ее на тротуаре, а солнцезащитные очки уже прочно сидят на переносице. Она не совсем уверена, стоит ли сообщать Кларк, что она освободила весь свой день, чтобы дать ей достаточно времени насладиться городом. - Я буду либо в банке, либо в одном из офисов поблизости, но у тебя есть мой номер... - Лекса, - Кларк хихикает, произнося ее имя, и это звучит как чертова симфония для ушей Лексы - Я из Лос-Анджелеса, я почти уверена, что смогу найти дорогу в городе где всего одна главная улица. Закатывая глаза более игриво, чем намеревалась, она усмехается: - Хорошо. Я надеюсь, что наш крошечный городок сможет тебя развлечь. Лекса понимает, глядя на единственную улицу со всеми достойными развлечениями, что она, возможно, немного переоценила это. Но Кларк, похоже, готова ко всему, что не зеленое и не имеет корней, даже если это означает поход по магазинам, которых целых три, и выпечку в пекарне в нескольких кварталах отсюда. - Найдешь меня позже? - спрашивает Кларк, делая несколько шагов назад, глядя на Лексу с изогнутой бровью, - Я куплю тебе кофе и что-нибудь еще, чтобы твой шеф-повар разозлился. Лекса сдерживает смех и кивает прямо перед тем, как Кларк поворачивается, выглядя почти так, как будто ей самое место между причудливыми маленькими магазинами и послеполуденным солнцем.