Behind the stars

Сделав большой глоток воды, теперь почти теплой и несвежей на вкус, Кларк плюхается на стул. Она измучена. Достаточно, чтобы она даже не потрудилась взять еще одну бутылку воды, достаточно, чтобы она заснула прямо там, на этом складном стуле, если ее оставить одну дольше, чем на пять минут, достаточно, чтобы она была больше на автопилоте, чем на чем-либо другом, когда она опускает плечи и опирается на кулак, ее глаза закрываются сами по себе. Это не первый марафон Кларк. Что касается съемок музыкального клипа, то в лучшем случае все делается за два четырнадцатичасовых дня. Но сейчас уже одиннадцатый час их второго дня, и минуты угрожающе тянутся перед ней. Большая часть того, что они запланировали для видео, уже записана на пленку. Вчера они отсняли все сцены на открытом воздухе и даже сняли несколько сцен в помещении, прежде чем все отправились домой голодными, возможно, обезвоженными и измотанными до костей. Сегодня должен был быть легкий день, все съемки заняли меньше шести часов. Но, кажется, всегда будет что-то, что нужно переснять, сцена, которая получилась не совсем так, как хотел режиссер - давайте попробуем это в другом свете, под другим углом, без того или иного реквизита. Кларк почти уверена, что в течение следующего месяца ей будут сниться кошмары о том, как Мерфи кричит на всех. - Мы почти на финишной прямой, Кларк, - сказал он ей тоном, который был где-то между утешением и требованием, как будто он понимал, насколько она устала, но ей нужно было собраться и взять себя в руки, - Нам просто нужно еще раз проверить отснятый материал, чтобы убедиться что у нас есть все, что нужно. Дело не в том, что она неблагодарна - даже если это действительно выглядит так, когда она почти дремлет, в то время как съемочная группа работает вокруг нее, чтобы изменить весь кадр по вкусу Мерфи. Но она устала неописуемо, не может вспомнить, когда ела в последний раз, и косички в ее волосах почти убивают ее. Ее телефон жужжит где-то рядом с ней, и Кларк открывает глаза с гораздо большим усилием, чем она могла бы признать. Она почти благодарна за отвлечение - все, что угодно, лишь бы не заснуть, - и неуклюже встает со стула. За последние полтора дня Кларк переоделась в большее количество нарядов, чем могла сосчитать, но тот, который на ней, кажется особенно тугим. Кожаный корсет приподнимает ее грудь и обтягивает талию так плотно, что она не может даже согнуться, едва может дышать, юбка тоже не помогает - ее задница выглядит великолепно, но она задирается с каждым шагом, который она делает, так что ей приходится шаркать повсюду маленькими шажками. Но что беспокоит ее больше всего, так это накидка, наполовину задрапированная, наполовину завязанная на бедрах, которая работает как чертов шлейф собора, волочась за ней на несколько футов, и, хотя на видео она выглядит царственно, это просто мешает, когда она пытается добраться до своего телефона. Кларк оставила его на столе, где она брала воду, на столе с несколькими мисками и несвежим кофе, который люди осмеливаются называть «закусочным», и когда она шаркает к нему, она позволяет себе тосковать по дырявым джинсам и потрепанной стеганой куртке, которую она носила большую часть вчерашнего дня. Устало вздохнув, Кларк включает свой телефон и читает сообщение от Беллами: "Сейчас заскачу с сюрпризом". Сделай этот сюрприз чем-нибудь из «In-N-Out», отправляет она в ответ. Она ничего не ела с утра и почти готова убить за бургер, с двойным соусом. Кларк не сможет ничего есть, пока она в этом наряде, но это не мешает ей продолжить мечтать об их картошке фри, пока у нее не потекут слюнки. Она прислоняется к столу - стоя, меньше шансов заснуть, и открывает бессмысленную игру на своем телефоне, достаточно захватывающую, чтобы развлекать ее, пока кто-нибудь не позовет ее, чтобы снять что-нибудь еще, или пока не придет Беллами. Ее мысли возвращаются на несколько недель назад, в сад, где она написала песню, на которую снимает клип. К холодному ветерку, который не был сильным, но помогал ей укутаться и почувствовать себя немного уютнее, к тому, как Октавия кричала ей из окошка на кухне прийти и попробовать приготовленную ею закуску - по крайней мере, один из Блейков не позволил ей умереть с голоду. Когда Беллами вырывает телефон у нее из рук вместо приветствия, Кларк не может сдержать стона, когда замечает его пустые руки. - Никакой еды? - спрашивает она, надув губы, для пущего эффекта, это не раз срабатывало, так что она готова была попробовать. Это не сработало, потому что улыбка Беллами становится шире без единой капли вины за то, что он оставил свою лучшую подругу умирать с голоду. - Неа, я принес кое-что получше, - подмигивает он ей, и Кларк закатывает глаза, позволяя ему притянуть ее вперед и развернуть. - Я слишком слаба от голода, чтобы ценить что-либо, кроме еды, - скулит Кларк, ее тон настолько драматичен, что она на мгновение задумывается о своих шансах в актерской карьере. Беллами не отвечает, только нежно толкает ее в щеку, пока она не смотрит в нужном направлении. Кларк резко выдыхает, улыбка растягивает ее губы, прежде чем она понимает... -Лекса? Кларк клянется, что ее желудок замирает на середине урчания от чистого удивления. Какая-то ее часть задается вопросом, не провела ли она так долго без еды, что ее мозг играет с ней злую шутку, потому что Лекса здесь. Лекса стоит посреди большего количества камер, и множество шнуров разброшенных под ее ногами. Лекса здесь, а не в Колорадо, читает роман в саду своего отеля, который почти теряется посреди леса. Лекса здесь. Прежде чем Кларк осознает это, ноги несут ее к Лексе. Она обвивает руками ее шею в тот момент, когда добирается до нее, притягивая ее невероятно близко, утопая в запахе сандалового дерева, по которому она не осознавала, что скучала до сих пор. Впервые за этот день Кларк не волнует, что ее юбка задирается или что кожа неудобно прилипает к ее коже. Все, о чем она заботится, - это Лекса, прижатая к ней. Лексе требуется мгновение, но, когда она, наконец, обхватывает ее руками за талию, Кларк тает. Они, должно быть, слишком странно смотрятся со стороны. Лекса ощущается как дом, но ее ботинки и фланелевая рубашка с закатанными рукавами выглядят неуместно в наборе, где все носят брендовую одежду. И это не помогает тому, что Кларк выглядит как невеста из мира пост-апокалипсиса. Кларк чувствует, как у нее болят щеки, прежде чем она понимает, что улыбается с тех пор, как впервые увидела Лексу. Она не слишком задумывается об этом - она скучала по своей подруге, ее не технологичной подруге, которая не писала ей, с которой она не разговаривала неделями. Но есть что-то в том, как она слегка отступает назад, когда они выпускают друг друга из объятий, но оставаясь все еще достаточно близко, чтобы видеть каждую веснушку на носу Лексы, и принимает все, как будто она пытается запечатлеть Лексу в памяти, как будто она боится, что этот момент исчезнет, если она моргнет. Ее руки на мгновение задерживаются на плечах Лексы, прежде чем она полностью отступает, все еще твердо улыбаясь: - Что ты делаешь в Лос-Анджелесе? - Я - Мы приехали на конференцию Гостиничного бизнеса, - Лекса кивает, когда говорит, складывая руки за спиной, и Кларк отмахивается от маленькой части себя, которая хотела бы, чтобы Лекса проделала весь этот путь сюда только для того, чтобы увидеть ее, - Аня и Рэйвен тоже здесь, они остались на обсуждение по безопасности. - О, шикарно! - говорит Кларк со смешком. Это звучит невероятно скучно, но Лексе, похоже, не терпится вернуться к ним и спросить про каждую деталь. - Да, они...- Лекса переносит свой вес с одной ноги на другую. Кларк пристально смотрит на нее, наблюдая, как слова слетают с ее губ, и понимает, как сильно она скучала по ней. - Эм, они вроде как заставили меня позвонить Беллами и попросить его привезти меня сюда. - Ух ты! Ты точно знаешь, как заставить девушку почувствовать себя особенной. Беллами разражается смехом, и Кларк улыбается шире, наблюдая, как кончики ушей Лексы становятся ярко-розовыми, когда она пытается объясниться: - Нет! Нет, нет, я не это имела в виду. Я просто имею в виду, что я не была уверена, что ты захочешь, чтобы я заявилась без приглашения. Кларк кладет руку ей на плечо и сжимает, посмеиваясь: - Не волнуйся. Я большой любитель сюрпризов, и ты лучший из всех, что у меня были за долгое время. - Может быть, она переходит черту, но Кларк слишком устала и слишком вне себя от радости, чтобы беспокоиться о том, что все это значит. - И ты почти лучше, чем бургер. - Лекса хмуро смотрит на нее, -...Что? - Я пойду принесу, - вздыхает Беллами, признавая поражение после того, как Кларк хлопает ресницами в его сторону. Она умирает с голоду, она определенно не прочь попрошайничать - и она хочет побыть наедине с Лексой, чтобы впитать все тепло, которое она принесла с собой. Беллами закатывает глаза и уходит, крича в ответ. - Ты так раздражаешь. - Я так давно не ела, что могу поклясться, что ты мне привиделась, - говорит Кларк, потому что, почему бы и нет - это кокетливо и это правда. Лекса улыбается, опускает глаза на свои ботинки, и Кларк почти снова обнимает ее. Всегда было так легко флиртовать с Лексой, заставляя ее покраснеть от небрежного комплимента. - Я настоящая, - Лекса смотрит на нее в ответ, ее глаза блестят чем-то, чего Кларк не может понять, но это все равно заставляет ее улыбаться шире, - Я здесь. - Ты здесь, - повторяет Кларк, и осознание захлестывает ее, блаженно теплое и ледяное одновременно. Потому что Лекса села в самолет, и она здесь, она живет и дышит посреди беспорядочной съемочной площадки, она не мечта, которая была у Кларк. Она реальна, и она здесь. - Боже, я не могу поверить, что ты здесь. Что-то в ее тоне удивляет Лексу, потому что она поднимает руку в защитном жесте, ее брови изогнуты в беспокойстве: - Это же хорошо, да? Я не переступила никаких границ? - Конечно, нет! Почему ты так думаешь? - Кларк обхватывает пальцами ладонь Лексы, нежно сжимая ее, и слегка потягивая на себя. Ей хочется переплести их пальцы, хочется никогда не отпускать, но она довольствуется тем, что рисует круги большим пальцем на тыльной стороне. Лекса смотрит вниз на их соединенные руки: - Мы не разговаривали с тех пор, как ты уехала. - Да, потому что ты даже не написала мне, - говорит Кларк, и если ее голос звучит немного обиженно, ни одна из женщин не комментирует это. Рейвен получила ее телефон, пока она была еще в отеле, и отправляла ей фотографии с рассветов, которые Кларк не видела потому что была слишком сонной. Она предполагала, что Рэйвен даст ее номер телефона Лексе после того, как Кларк спросила о ней в третий раз, но если она и сделала это, Лекса никогда не писала ей. - Ты тоже мне не писала. Кларк - единственная, кто сейчас отводит глаза, горячая вспышка ползет вверх по ее шее. Внутри нее горел глубокий огонь, страстное желание, которого она не ожидала. Но она не думала, что первый шаг должен был быть за ней. - Туше. Я не думала, что ты знаешь, как писать СМС. - Я знаю, как пользоваться телефоном, - Кларк поднимает взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лекса закатывает глаза, ее приподнятые губы - единственное, что выдает ее веселье, - Я могу жить в глуши, но цивилизация не забыта для нас. - Ладно. Я напишу тебе, когда ты неделю не увидишь здания, - обещает Кларк, делая мысленную пометку написать Рейвен, попросить у нее номер Лексы, отправить ей фотографии зданий. Это глупо, и она это знает, Кларк знает, что это то, что старшеклассники писали бы, когда у них заканчивались идеи. Тем не менее, она не может не задаться вопросом, понравится ли это Лексе. - Может быть, больше недели. Ты забываешь, что в городе тоже нет зданий, - говорит Лекса, поддразнивая в ответ, и это так просто - Кларк могла бы привыкнуть к этому. - И ты смеешь говорить, что знаешь цивилизацию, - Кларк закатывает глаза и делает шаг ближе. Она всего в нескольких дюймах от Лексы, но все равно кажется, что это слишком далеко. - Когда ты возвращаешься обратно? - В понедельник. Конференция продлится до воскресенья, так что мы возвращаемся на самолете в понедельник утром, - говорит Лекса тихим голосом, почти шепотом. Они достаточно близко, чтобы им не нужно было ничего громче этого. Вся съемочная площадка, кажется, затихает, когда Кларк замечает зелень полузакрытых глаз Лексы, пухлость ее губ - Господи Иисусе, ее губ - прежде чем отвести взгляд обратно к ее глазам. Она могла так легко потеряться в них. - Достаточно времени, чтобы наверстать упущенное, - бормочет Кларк в ответ, наклоняясь вперед. - Кларк! Все готово для тебя, девочка! - Мерфи кричит откуда-то слишком близко, чтобы Кларк мог поверить, что ему действительно нужно было кричать так громко, но это попадает прямо в цель. Это пугает их обоих и заставляет очнуться. Лекса делает полный шаг назад, ее глаза широко открыты, а губы сжаты, когда она делает глубокий вдох, и Кларк отпускает ее руку, когда визажист подходит к ним. Кларк послушно закрывает глаза, когда ей повторно наносят угольно-черную краску на глаза и висок, пока она не сливается с ее волосами. Кто-то другой подходит поправить ее прическу, и сбрызгивает их чем-то убирая выбившиеся пряди. К тому времени, как ей еще раз подправили макияж и подретушировали помаду, заиграла ее новая песня, и Мерфи снова стал выкрикивать указания. В перерывах между всеми этими криками Кларк слышит, как он говорит, что это последняя сцена, которая им нужна, а затем они могут идти домой - и она почти плачет. Она так устала, что не может дождаться, когда вернется домой, залезет в ванну и намочит волосы, пока не сможет расчесывать их пальцами без слез, а затем свернется калачиком в постели на целых четырнадцать часов. Несмотря на всю свою усталость, она поворачивается к Лексе: - Подожди меня? Лекса кивает, складывает руки за спиной и делает несколько шагов, пока не оказывается за камерами. Кларк улыбается ей - застенчивой улыбкой, которая предназначена только для Лексы - и направляется к нужной отметке. Как только они готовы приступить к съемкам, Кларк заставляет себя забыть о симпатичной девушке, которая ждет ее, наблюдает за ней, и превращается в персонажа, которого они создали. Это простой кадр - Кларк проходит мимо двойных дверей и идет по проходу, пока не опускается на колени перед пустым троном. Это мрачная сцена, все декорации погружены почти в темноту, оформлены в теплых тонах, склоняющихся к черному, единственный свет исходит от разбросанных вокруг свечей, но это одна из любимых сцен Кларк. Это высмеивает Голливуд и то, как он возводит знаменитостей на пьедестал рядом с богами, в которых больше никто не верит, поклоняясь им, как будто они нечто большее, чем простые люди, пытающиеся выжить. И это дает представление о том, насколько разрушительными могут быть отношения - возможно, это не так ясно, но Кларк все равно дорожит ими. Все сцены, которые она снимала в этом невероятном наряде, одновременно сковывают и освобождают, и ей не терпится увидеть все это вместе. Вся съемочная группа взрывается аплодисментами, как только снова включается свет, в знак похвалы и благодарности за всю тяжелую работу, которую они все вложили в это видео за последние два дня. Кларк позволяет себе впитать эту энергию и хлопает со всеми в ладоши, но она направляется прямиком к Лексе, так быстро, как только может. Ее улыбка превращается из вежливой, и благодарной в широкую ухмылку, которая освещает все ее лицо, когда она подходит к Лексе - ее зеленые глаза мерцают чем-то, что Кларк назвала бы гордостью, и ее улыбка становится шире. Лекса никогда раньше не видела Кларк в ее стихии, никогда не была частью этого мира, в который Кларк так легко вписывается, и видеть ее такой потрясенной… Что ж, это лучше, любой похвалы, которую когда-либо получала Кларк. Прежде чем она успевает что-либо сказать Лексе, прежде чем она может спросить ее, что она об этом думает, прежде чем она может узнать, где она остановились, Беллами сует ей в руки картонный контейнер. Запаха жареной картошки достаточно, чтобы у нее заурчало в животе, предавая ее, когда она пытается сказать, что это может подождать. Беллами прогоняет ее в гримерку, говоря, что в машине есть еда на вынос, и она сможет взять ее, когда они уедут. Это очень похоже на сделку, которую мама заключила бы со своим двухлетним ребенком, решившим устроить истерику на публике, но Кларк слишком голодна, чтобы спорить, и просто запихивает в рот три картофелины фри на ходу. Кларк переодевается из своего невозможного платья обратно в джинсы и безразмерного размера рубашку, в которой она, возможно, спала, а возможно, и нет - она завязывает узел на талии и закатывает рукава, что делает ее немного менее похожей на пижаму. Ее макияж легко смывается, но она чуть не плачет, пытаясь распутать волосы из всех косичек. Она сдается на полпути и складывает все это в беспорядочный пучок, все еще доедая последние несколько картофелин фри, когда спешит обратно. Она проходит мимо Беллами и Мерфи, даже не взглянув в их сторону, которые, вероятно, обсуждают детали прошедших съемок и дальнейшего монтажа, и обо всех этих разговорах, на которые Кларк сейчас наплевать. Все, что она видит, - это Лексу, засунувшую руки в карманы и наблюдающую, как съемочная группа разбирает декорации. Кларк кладет руку на локоть Лексы, и она говорит себе, что это для того, чтобы не напугать ее, но это нечто большее, она знает, что это нечто большее. - Ты не хочешь пойти перекусить? - Она думает о Лексе в закусочной, которая находится в нескольких кварталах отсюда, с огнями Лос-Анджелеса, сияющими позади нее, и ее желудок сжимается. - Мы должны наверстать упущенное. Попытка казаться легкой и беззаботной не работает, не тогда, когда в ее сознании запечатлен образ Лексы, улыбающейся под голубыми и розовыми неоновыми огнями. Лекса, кажется, чувствует это или что-то еще, потому что она переминается с ноги на ногу, прежде чем вынуть руки из карманов, вытереть ладони о бедра и глубоко вдохнуть - о нет. - На самом деле, я хотела спросить, не хочешь ли ты поужинать со мной. Кларк смотрит на нее мгновение, озадаченная ее словами, тем, как Лекса держится слишком высоко, а ее тон слишком серьезен. Затем Кларк игриво ухмыляется: - Это вроде того, что я только что сказала. - Нет. Я имею в виду это как... - Лекса вздыхает, подыскивая нужные слова, - Я хочу пригласить тебя на свидание. Улыбка Кларк исчезает. - Оу? Прежде чем она находит способ объяснить, Лекса уже делает шаг назад, устанавливая между ними дистанцию, которая, по ее мнению, нужна Кларк - она этого не делает, но она приросла к месту, ее разум становится бесполезно пустым, а во рту становится опасно сухо. - Это неожиданно? Лишнее? - Лекса предлагает, и Кларк может видеть, как ее горло поднимается и опускается, беспокойство омрачает ее лицо. - Нет, Лекса, - отрывается Кларк, делая шаг вперед, чтобы снова приблизиться к Лексе, - Я флиртовала с тобой почти с того момента, как приехала в твой отель, я хочу этого. Но... - Есть одно ”но". Есть одно "но" - большое "но", которое Кларк хочет игнорировать, но она знает, что не может. - Это не что-то плохое, - начинает она, ее рука ложится на руку Лексы, - просто здесь, в Лос-Анджелесе, для меня все по-другому. Одно дело пойти куда-нибудь с другом, совсем другое - пойти на свидание. - - На мгновение Кларк жалеет, что она действительно не может пригласить Лексу в ресторан при свечах, где они будут есть без каких-либо забот, взять ее на прогулку, где они могли бы держаться за руки, не задаваясь вопросом, как таблоиды бы сформулировали это как: - То что случилось с Рэйвен... - “...случится со мной”, - перебивает Лекса, и она понимает, Кларк знает, что она понимает. - Может быть. Скорее всего. - Определенно, размышляет Кларк, в ее голове крутятся новости последних нескольких недель. С тех пор как она рассталась и "исчезла", как любят выражаться люди, каждый ее шаг освещался на том или ином сайте сплетен. - И я знаю, что ты скрытный человек. Я не могу просить тебя смириться с тем, что люди вот так ворвутся в твою жизнь, фотографы будут преследовать тебя по улице, а репортеры выдвигать о тебе дикие теории. Это было бы нечестно. Лекса молчит. Ее зеленые глаза ищут что-то на лице Кларк, но она молчит. Это все, что Кларк может сделать, надеясь, что ее лицо не выдаст ее - она знает, что должна была сказать Лексе об этом, по крайней мере, как-то предупредить ее, но она не может справиться с ощущением тошноты в животе, как будто она проглотила якорь, и это угрожает утащить ее на дно океана. Одно дело встречаться с кем-то, кто уже работает в этом бизнесе, кто знает, как справиться с тем, что их жизнь вывернут наизнанку люди, которых они никогда не встречали, кто понимает, что нужно, чтобы иметь хотя бы немного личной жизни. Совсем другое дело - втягивать Лексу во все это. Но даже если она знает, что это правильно, Кларк позволяет себе попробовать еще кое-что. Потому что она не может вспомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала себя так легко рядом с кем-то, не может вспомнить, когда в последний раз она чувствовала, что наконец-то нашла дом. - Мы могли бы... - начинает она, и глаза Лексы слегка расширяются, как будто она тоже надеялась найти другой способ, - Давай вместо этого поужинаем у меня. Посмотрим, как идут дела, прежде чем ты решишь, стоит ли ввязываться во всю эту неразбериху. Если мы того стоим. Лекса кивает, и ее губы растягиваются в обнадеживающей улыбке: - Ты не против? - Я нет, если ты не будешь. - Тогда скажи мне адрес, - говорит Лекса, и Кларк не нужно повторять дважды. Она быстро подбегает к оператору, который отвечал за размещение постов, и просит одолжить ручку. Кларк записывает свой адрес в маленьком блокноте, который он вручает ей, и добавляет под ним номер своего телефона, рядом с которым нарисовано подмигивающее лицо. Складывая его, прежде чем вернуться к Лексе, Кларк делает глубокий вдох. Есть еще одна вещь, которую она хочет сделать. Она останавливается менее чем в футе от Лексы, делая шаг вперед, когда кладет сложенную записку в ее руку. Ее голос чуть громче шепота, когда она говорит, ее сердце колотится о грудную клетку: - Ничего, если я поцелую тебя сейчас или мне придется подождать до нашего свидания? Лекса смотрит на ее рот, когда Кларк смачивает губы: - Ну, мы уже целовались раньше, так что. - О, ты очень романтична. Закатив глаза, Лекса улыбается, когда Кларк приближается на дюйм. - Тебе не обязательно спрашивать, вот что я имею ввиду, - шепчет Лекса ей в губы, прежде чем запечатлеть их в нежном, пробном поцелуе. В этот момент Кларк клянется, что будет драться со всеми папарацци до последнего в Лос-Анджелесе, если это означает, что она получит Лексу.