Behind the stars

Все их планы идут насмарку в тот момент, когда они добираются до квартиры Кларк. Им удалось держаться вместе в машине, проехав на желтый свет - Кларк даже пригрозила проехать на красный, и Лекса чуть не сорвалась - и разговаривая ни о чем важном всю дорогу до ее дома. Это отличалось от того, что Кларк когда-либо испытывала, то, как плавно текли их разговоры, без всяких усилий вообще. Всегда было трудно поддерживать оживленную беседу после того, как она узнавала все, что ей нужно было знать о том, с кем она встречалась в то время, но с Лексой кажется, что слова никогда не закончатся. Как будто ее душа наконец-то нашла себе равного, бродя свободно и теперь не связанными обязательствами. Они все еще ведут себя довольно прилично, когда Кларк паркует свою машину и держит их пиццу, пока Лекса достает свой багаж. Если взгляд Кларк слишком долго задержится на бицепсах Лексы, ну и что? Ей позволено смотреть, без всякого стыда или ограничений. Они даже умудряются подниматься в лифте, обмениваясь лишь украдкой взглядами и сцепленными пальцами, большие пальцы сцеплены вместе, их ладони мягко касаются друг друга, посылая искры вверх по позвоночнику Кларк. Но как только они заносят все внутрь и закрывают за собой дверь, кажется, что вселенная взорвется, если они останутся порознь. Кларк едва успевает бросить коробку с пиццей на прилавок, прежде чем ее руки начинают искать Лексу, их губы сталкиваются в слишком долгом поцелуе. Потому что два месяца - это слишком много времени, чтобы провести его вдали от человека, который стал ее лучшим другом, ее безопасным убежищем. Безопасное убежище . Это то, чем Лекса является для Кларк, это то, чем она всегда была. Когда ситуация вышла из-под контроля и Кларк пришлось сбежать, Беллами отправил ее в отель у черта на куличках, последнее место, где кому-либо пришло бы в голову искать ее. Но именно Лекса превратила это в ее собственное безопасное место, Лекса была той, кто заставил ее почувствовать себя в безопасности впервые за долгое время. С тех пор Кларк обращалась к Лексе все чаще и чаще, рассчитывала на нее, ценила ее компанию, чувствовала огонь, горящий в ее животе, то, что она не думала, что когда-нибудь сможет почувствовать снова. С тех пор Кларк нашла в Лексе то, что искала всю свою жизнь.. Лекса стала ее домом, и вместе они больше, чем что-либо. Они прерывают поцелуй, когда дышать становится тяжело, и Кларк смотрит в горящие глаза Лексы, на раскрасневшиеся щеки и припухшие губы, знает, что выглядит так же, может поклясться, что ее колотящееся сердце пропускает удар, когда Лекса смотрит на ее губы и обратно в ее глаза. Кларк прикусывает губу, чтобы удержаться от слез при виде того, как зеленые глаза Лексы пронзают ее насквозь, нежные и ожидающие, когда ее руки скользят под рубашку в безмолвном вопросе. Какое-то время Кларк думала, что ответом на этот вопрос будет твердое "нет". Но она ловит себя на том, что ей не терпится сказать "да, да, да". Сделав шаг назад, Кларк снимает с себя рубашку и отбрасывает волосы в сторону, наблюдая, как Лекса слегка опускает челюсть, отводит ошеломленный взгляд, в оцепенении тянется к ней. Кларк прижимает их губы друг к другу в горячем поцелуе и пытается держать себя в руках, когда Лекса слегка проводит ногтями по ее спине - но терпит неудачу, к сожалению. Натыкаясь на мебель и смеясь во время поцелуев, они добираются до спальни, оставляя за собой дорожку из сброшенной одежды. Кларк вздыхает при каждом нежном поцелуе, каждом нежном прикосновении, каждом комплименте произнесенным шепотом, которых она никогда не чувствовала себя достойной, но сейчас чувствует и верит. Лекса просит разрешения на все, избавляя Кларк от беспокойства, и убеждаясь, что она знает, что может отступить в любой момент. Убеждаясь, что она чувствует всю любовь, которую Лекса может ей предложить. Их конечности сплетаются вместе, когда они находят свой ритм, все еще слишком новый друг для друга, чтобы быть совершенным. Кларк разражается смехом, когда Лекса целует ее в живот, а нос щекочет ее, и Лекса извивается от ее прикосновений, когда Кларк проводит зубами по внутренней стороне бедра - они пока что не идеальны, но Кларк не хотела бы, чтобы было по-другому. Они изучают тела друг друга, кончиками пальцев обводя каждый изгиб, запечатлевая все это в памяти. Лекса целует веснушки под ее грудью и слушает биение ее сердца, пока Кларк проводит по ее мышцам, спускаясь рукой ниже, к самому центру, заставляя ее ахнуть. Она делает это медленно, исследует ее складки и наблюдает за тем, как Лекса реагирует на каждое прикосновение - как будто этого слишком много или недостаточно, как будто это все больше, чем она может вынести, как будто ей нужно больше. Лекса ерзает под ее прикосновениями, когда Кларк сжимает ее пальцы, спрашивая, может ли она прикоснуться к ней, обхватывая своей рукой руку Кларк, когда та кивает. Когда Лекса прикасается к ней - сначала медленно, едва заметное прикосновение, оценивает ее реакцию, и погружаясь в нее, когда она кивает, - Кларк узнает, каково это - быть любимой. Их прикосновения как благоговейны так и беззаботны, как страстны так и спокойны - ничто не имеет значения, кроме этого момента. Когда они падают, они делают это одновременно тихо и дико, с дрожью в сердцах и тяжелым дыханием, с прошептанными обещаниями любви и телами, прижимающимися друг к другу, со страстью, которой ни один из них не знал раньше - и вместе. Кларк закрывает глаза и опускается на подушку, мягко улыбаясь, когда Лекса прижимается к ней и обхватывает руками ее талию. У них обоих все еще перехватывает дыхание, когда они медленно отходят от оргазма, и Кларк почти уверена, что она была бы не прочь остаться здесь навсегда. Она поворачивается, чтобы посмотреть на Лексу, меняя их позы, пока не сможет запустить пальцы в ее темные кудри - они спутались от их занятий любовью, но это только добавляет тепла, поселяющегося в груди Кларк. Когда она зарисовывает в голове лицо Лексы, отмечая тяжелые веки, изо всех сил пытающиеся оставаться открытыми, и слабую улыбку, которая отказывается сходить с ее губ, запечатлевая все это в памяти, Кларк не может не думать о том, как много изменилось с тех пор, как они впервые встретились. Кто знал, что эта замкнутая отшельница, которая гордилась тем, что живет у черта на куличках, может скрывать под всем этим такую мягкую любовницу? Потому что Лекса мягкая, независимо от того, сколько дров она может унести из одного конца отеля в другой, независимо от мозолей на ее ладони или храброго вида, который она напускает на себя всякий раз, когда Кларк ловит ее на эмоциях из-за книги. Лекса мягкая, и ей удалось смягчить Кларк на этом пути. Тихий момент, который у них был - Кларк нежно распутывает ее волосы, Лекса играет в "соедини точки" с веснушками на груди - нарушается, когда в животе Лексы урчит, слишком громко, чтобы остаться незамеченным. - Пицца? - спрашивает Кларк сквозь смех, даже не потрудившись скрыть свое веселье, когда Лекса прячет лицо в изгибе ее шеи и кивает, притягивая ее ближе к своему телу. Кларк требуется вся ее сила воли, чтобы высвободиться из объятий Лексы и пойти за пиццей, потому что она могла бы пойти на второй раунд, не моргнув и глазом, но ее девушке нужно собраться с силами. Она не утруждает себя поиском халата или каким-либо образом прикрыть свою наготу - Лекса видела все это, попробовала каждый дюйм ее тела - когда она неторопливо направляется на кухню. Пицца почти остыла после того, как ее забыли на прилавке на большую часть часа, но когда Кларк берет и откусывает кусочек, который немного великоват для нее, чтобы прожевать, она понимает, что она достаточно проголодалась, чтобы не обращать на это внимания. Когда она заходит в комнату, она находит Лексу прислонившейся к изголовью кровати,с простыней натянутой до груди. Кларк улыбается при виде того, как Лекса скромничает даже после того, что они разделили, и бросает коробку рядом с собой, прежде чем забраться на кровать. Есть что-то в том, чтобы есть пиццу с любимой, когда обе все еще обнажены между простынями, это трогает Кларк - это так интимно в своей простоте. Но Кларк довольна тем, что сидит на корточках рядом с Лексой и ест в тишине, выбирая оливки на своих ломтиках и передавая их Лексе. Эта тишина приятна после того, когда вы так долго довольствовались лишь словами, и просто быть рядом друг с другом, достаточно комфортно для них. Лекса протягивает руку, чтобы стереть соус с уголка рта Кларк, и слишком долго смотрит на нее с вопросом в глазах, прежде чем снова сосредоточиться на своей пицце. - Что? - спрашивает Кларк, почти забавляясь нерешительностью Лексы - Что случилось с Финном? - голос Лексы мягкий и тихий, но этого имени достаточно, чтобы у Кларк по коже побежали мурашки. - Мы некоторое время не говорили, а после того, как начали разговаривать, я не знала, когда настанет подходящее время спросить. - И ты решила выбрать момент чтобы поднять этот вопрос, через полчаса после нашего первого раза? - Кларк приподнимает бровь, глядя на Лексу, поддразнивая ее, когда она кладет свой недоеденный кусок пиццы обратно в коробку и придвигается ближе, натягивая простыни, пока не сможет проскользнуть под них - и это определенно больше связано с ощущением теплой кожи Лексы, прижатой к ней, чем с попыткой прикрыться. - Ох, ох бл-прости, Кларк, - заикается Лекса и закрывает глаза, сжимая свой кусок пиццы достаточно сильно, чтобы Кларк поняла, что утром ей придется смывать соус маринада со своих простыней. Но Лекса делает глубокий вдох и тоже кладет пиццу обратно в коробку, вытирая пальцы несколькими бумажными салфетками. Она поворачивается к Кларк, торжественное выражение сменяет мягкость на ее лице: - Я не должна была. Это было совершенно неуместно. Кларк так сильно хочется вернуть мягкость. -Все в порядке, Лекс. Я шучу, - Кларк кладет свою руку поверх руки Лексы, мягко сжимая ее, чтобы убедиться, что она знает, что для них нет запретной темы. Конечно, Лекса выбрала не самое удачное время, но это всего лишь еще один небольшой удар, с которым им придется смириться. - Он…, - Кларк берет паузу, чтобы обдумать свои слова, пытаясь сказать как можно больше, насколько ей нужно, как можно меньшим количеством слов, - Существует судебный запрет, и мои адвокаты готовят иск. И после того, как Рэйвен опубликовала то видео, его публичный имидж разрушен. Это было тяжелое видео для просмотра - оскорбления, агрессивность, огонь в его глазах. Но этого более чем достаточно как доказательство того, что Финн действительно представляет для нее опасность и должен держаться на расстоянии - потому что, очевидно, фотографий, на которых она выходит из больницы с избитым телом и синяками, недостаточно, чтобы СМИ поверили в нее. Она не первая, кто проходит через это и на кого навешивают ярлык искательницы внимания, безумной женщины, испытывающей горечь из-за своего бывшего парня, который так мил со всеми остальными. Существует бесконечный список женщин, которые страдали молча, потому что знали, что их не услышат. Есть почти такой же длинный список женщин, которые открыто заявили о своем жестоком обращении и получили всю негативную реакцию, когда их бывших партнеров похвалили за то, что они были порядочными людьми. И она знает, что не будет последней - потому что общественность по-прежнему дерьмовая, потому что насильники по-прежнему считаются более достойными, чем те, кому они причинили боль. Но люди обратились к ней, чтобы поддержать ее в этом, дали ей понять, что она не одинока, сказали ей, что они нашли в себе мужество высказаться после того, как это сделала она. Она может только надеяться, что из ее истории выйдет что-то хорошее. Прижимаясь к Лексе и обнимая ее за талию, Кларк вдыхает ее - она пахнет сосновым лесом и домом, и это успокаивает ее, как ничто другое. - Сейчас я в порядке. Он далеко от меня, и я в порядке, - говорит Кларк, прижимаясь к ее коже, потому что она действительно в порядке. - И несколько человек даже организовали движение за то, чтобы его уволили из того фильма, в котором он получил роль. Она улыбается, когда думает о хэштеге “Бойкот Финну Коллинзу”, который был в тренде в Твиттере пять дней подряд, и о том, как он превратился в настоящую петицию, которая дошла до продюсеров, которые решили, что лучше поменять состав каста, чем потерять столько прибыли. Лекса притягивает ее ближе и целует в висок, тоже прижимаясь к ней: -Твои поклонники? - Да, - Кларк поднимает лицо с плеча Лексы, подпирая подбородок рукой, чтобы посмотреть в эти любящие зеленые глаза - в них вернулась мягкость, - Они просто невероятны. - Ты просто невероятная, - бормочет Лекса, не сбиваясь с ритма, и их губы встречаются в небрежном поцелуе, ленивые улыбки делают все это еще лучше. Кларк не может смириться с тем, какая сентиментальная ее девушка, какой счастливой делает ее Лекса, в какой безопасности она себя чувствует. Если и есть какая-то светлая сторона в том, чтобы пройти через ад, через который прошла Кларк, так это то, что это дало ей Лексу. Если бы не все эти драки и стаканы, разлетающиеся по гостиной, она, возможно, никогда бы не встретила Лексу, не нашла утешения в ее объятиях, не услышала, как она звонит ей поздно ночью после того, как выпила слишком много, просто чтобы сказать ей, как сильно она ее любит, потому что она была напугана что Кларк забудет об этом. Все эти ухабистые дороги привели ее к Лексе, и она рада этому. Лекса прерывает их поцелуй, смотрит на Кларк, запыхавшись и с голодом в ее голубые глаза, и бормочет “подожди”, прежде чем протянуть руку, чтобы закрыть пиццу и поставить ее на пол - потому что, конечно, Лекса не стала бы просто выкидывать ее из постели в разгар событий. Кларк откидывает простыни к основанию матраса, давая им больше свободы применить на практике все, что они узнали друг о друге за последний час. Они встречаются на полпути - Лекса ползет обратно в постель, Кларк садится, чтобы найти ее, - и на этот раз их поцелуй глубже, становится более страстным. Кларк позволяет себе упасть в кровать, увлекая Лексу за собой, ее пальцы скользят по всей длине ее спины- Ее телефон звонит. Это так громко и пронзительно, что Кларк чувствует, как у нее внутри все сжимается, когда они снова прерывают поцелуй. Когда Лекса стонет от разочарования, уткнувшись ей в плечо, Кларк не может сказать, что она не разделяет того же чувства. Она почти готова швырнуть телефон об стену, но Лекса встает с кровати и выуживает его из-под джинсов, лежащих на полпути в гостиную, аккуратно бросая ей, чтобы она могла поймать его. Взглянув на экран и обнаружив ленивую ухмылку Беллами, насмехающуюся над ней, Кларк почти нажимает на него, чтобы ответить на звонок. - Бел, я клянусь, ты не мог выбрать время хуже - рявкает она на него вместо приветствия, желая уже прекратить разговор. - Открой свой Твиттер, - настойчиво говорит Беллами, не обращая внимания на отсутствие теплоты в ее тоне. Она довольно ясно дала понять, что сделает перерыв во всем, когда вернется домой из тура, так что лучше бы у него был хороший предлог, и она ждет его, но он просто настаивает: - Я серьезно, Гриффин. Открой свой Твиттер. Кларк стонет, выпутываясь из объятий Лексы, которая пока использует свой живот в качестве подушки, и хватает свой ноутбук, включая его по пути обратно в постель. На самом деле она не держит никаких приложений для социальных сетей на своем телефоне с тех пор, как какие-то придурки довели ее до слез, и она действительно скучает по постоянному общению со своими поклонниками, но так даже лучше. Ожидая открытия браузера, Кларк наблюдает, как Лекса снова заворачивается в простыни после того, как принесла пиццу обратно в постель, и, схватив свой недоеденный кусочек, радостно жует его. Кларк все еще прижимает телефон к уху и печатает другой рукой, поэтому она поворачивается к Лексе и открывает рот, ожидая, когда ее покормят. Лекса нерешительно закатывает глаза и дает Кларк откусить от своего ломтика, украдкой целуя ее в висок. - Лекса в городе? - спрашивает Беллами, и Кларк возвращается к их разговору вместо того, чтобы смотреть на спину своей девушки - как, черт возьми, она не знала, что у Лексы есть татуировка вдоль всего позвоночника? - Да, как ты... ох, - Кларк останавливается на середине предложения, когда она смотрит на экран, и ее кровь застывает в жилах, - Блять. Серьёзно? Снова? Ее лента заполнена одной и той же фотографией, публикуемой снова и снова, каждый таблоид придумывает более заметный заголовок, чтобы дополнить его, и миллионы фанатов сходят с ума от теорий и ключевых моментов, которые она никогда не сможет по-настоящему понять. Кларк нажимает на твит, чтобы открыть картинку, но она знает, что это такое, еще до того, как она загрузится - это они с Лексой целуются возле ее машины, на фоне пиццерии. - На этот раз они не такие злые, но круговорот сплетен просто сумасшедший, - пытается успокоить ее Беллами, и подписи действительно сейчас скорее созерцательные, чем мерзкие, но это все еще полностью раскрывает отношения, которые еще не готовы для всеобщего обозрения. - Ты хочешь, чтобы я что-нибудь с этим сделал? Это довольно зернистая картина, я могу отмахнуться от нее как от всего остального. Это заманчивая идея. Но Лекса смотрит через ее плечо, глаза сканируют экран, перебегая с одного твита на другой, и Кларк понимает, что это не может быть решением, которое она принимает в одиночку. - Нет, подожди. Могу я перезвонить тебе через секунду? Сначала я поговорю с Лексой. Беллами вздыхает, явно раздраженный тем, что ему приходится ждать, чтобы принять меры, но он смягчается: - Да, конечно. Но поторопись. Кларк заканчивает разговор и поворачивается к Лексе, ища ее ногу под простынями и хватаясь за нее, чтобы успокоиться, а также привлечь ее внимание: - Итак - Лекса отрывает свои озадаченные глаза от экрана, и Кларк даже не может винить ее за это - некоторые фанаты могут перегнуть палку со своими теориями. - Что ты хочешь сделать? - Ты спрашиваешь меня? - говорит Лекса срывающимся голосом, когда ее взгляд фокусируется на Кларк. Это ошеломляет - принять все это сразу, оказаться в центре внимания вот так: - Я понятия не имею, как со всем этим справиться, я думаю, Беллами смог бы... - Нет, не это, - прерывает ее Кларк, закрывая свой ноутбук и обхватывая ладонями щеки Лексы. - Я имею в виду. Ты хочешь, чтобы этого не было? Или ты хочешь, чтобы мы опубликовали это? - От одной этой мысли желудок Кларк переворачивается от волнения, но она пытается сохранять хладнокровие - и ей это с трудом удается: - Я уже говорила тебе, меня устраивают оба варианта. Так что я оставлю право выбора за тобой. Лекса кладет свою руку поверх руки Кларк, свободно переплетая их пальцы, пока она обдумывает, что делать. Кларк почти видит, как шестеренки крутятся в ее голове, взвешивая "за" и "против", пытаясь сделать рациональный и обоснованный выбор. Кларк ждет, потому что она знает, что не может торопить ее с этим. Прислонившись лбом ко лбу Лексы, Кларк позволяет себе закрыть глаза и на мгновение насладиться тем, что ее девушка только для нее. Потому что, если они обнародуют свои отношения, Лекса будет принадлежать им так же, как и она ей. Как бы сильно Кларк не хотела, чтобы это было правдой, это так. Она привыкла к этому, научилась справляться с давлением, потому что ей пришлось. Но Лекса может сделать выбор в пользу того, чтобы папарацци не проникли в ее жизнь, превращая такие простые вещи, как поход за продуктами, в боевой лагерь, а колонки сплетен строили предположения о ее жизни, прошлом и намерениях. Даже если это означает, что они не смогут ходить на настоящие свидания, не смогут держаться за руки на публике, не смогут быть вместе за пределами четырех стен. - Как нам быть с этим? - Лекса шепчет, ее дыхание касается губ Кларк. На мгновение Кларк пытается собраться с мыслями, понять, что говорит Лекса, но их губы встречаются в нежном, целомудренном поцелуе, прежде чем она успевает: - Ты хочешь опубликовать нашу фотографию в Instagram или что-то в этом роде? - Эй, это на самом деле довольно хорошая идея, - прохрипела Кларк, откидываясь назад, чтобы взглянуть на Лексу, чтобы убедиться, что она не говорит все это просто для того, чтобы доставить ей удовольствие. Но Лекса выглядит свирепой и решительной, и это зрелище зажигает огонь в сердце Кларк. - Итак, что ты хочешь сказать? Ты хочешь выставить нас на всеобщее обозрение? Целуя Кларк еще раз, Лекса вырывает все свои тревоги прямо из сердца: - Я не вижу никаких причин скрывать это Есть что-то настолько обычное в том, чтобы прижаться друг к другу на подушках и сделать селфи, что сердце Кларк почти болезненно колотится в груди. Лекса заправляет простыни так, чтобы полностью их прикрыть, и поворачивается на бок, прислоняясь к Кларк, ее глаза закрыты, а спутанные волосы разметались по подушке. Кларк поднимает телефон и пытается сделать сонное лицо, но в итоге получается с оглушительной улыбкой, когда Лекса обнимает ее за талию. Это скромная фотография, учитывая их положение. И это первая настоящая фотография, которую они сделали вместе, так что это приятное воспоминание, которым нужно дорожить - оно не станет более сочным, чем их первая фотография, увековечивающая их первый раз. Лекса удобно обнимает ее, пока Кларк редактирует снимок - редактирование - она просто накладывает на него фильтр, который смягчает тени и заставляет их выглядеть так, будто они не собирались заниматься сексом. Кларк требуется мгновение, чтобы обдумать подпись, но ее сердце делает сальто, когда она печатает его, зная, что Лекса читает каждое слово. “Я счастлива. Я была счастлива уже довольно давно, и все это благодаря этой девушке! Никогда не хочу покидать ее.” Она нажимает “поделиться” и почти сразу же выключает свой телефон, запихивая его под кровать вместе со своим ноутбуком. Беллами разозлится, что она не перезвонила ему и опубликовала их отношения, прежде чем сообщить ему, Октавия и Рэйвен, вероятно, завалят ее почтовый ящик извращенскими сообщениями, ее аккаунт в Instagram может взорваться, а может и нет, от комментариев, и у всех таблоидов будет выходной. Она не хочет иметь с этим дело сегодня вечером. Она хочет съесть пиццу со своей девушкой и пометить ее тело, хочет запечатлеть в памяти каждый вздох и прошептанные обещания. Они могут вернуться к этому миру завтра.