Behind the stars

Лексе требуется целая минута, для понимания, что ее бомба для ванны полностью растворилась. Считается, что темно-синий цвет расслабляет, морские водоросли обещают очистить ее разум, а лавандовые и лимонные масла наполняют комнату, возвращая ее к сбору цитрусовых в саду. Но все это, напоминает ей о том, как выглядят глаза Кларк в лучах раннего солнца, проникающих сквозь задернутые шторы. Она вздыхает. Изо всех сил стараясь сосредоточиться на настоящем моменте, Лекса снимает халат и вешает его на крючок у двери, завязывает волосы в узел и на цыпочках заходит в ванну, пока теплая вода убаюкивает ее спокойствием, которого она уже давно не знала.. Последние несколько недель были… жесткими. Она не жалеет, что подошла к Кларк на той парковке и целовала ее до тех пор, пока у них обеих не перехватило дыхание. Она не жалеет о затяжных прикосновениях и глупых фотографиях, которые публиковались дальше. Она не жалеет об этом, она бы ничего не взяла назад - тихие утра в постели, прошептанное “Я люблю тебя”, обещания, которые казались слишком большими в приближающемся рассвете. Кларк заставляет ее чувствовать то, о чем она только читала, отказавшись когда-либо чувствовать это. Кларк – только Кларк, не Кларк Гриффин, поп-звезда - заставляет Лексу впервые в жизни почувствовать себя по-настоящему живой. Это не та часть, которую Лекса ненавидит, та, которую она хотела бы содрать с ее кожи и забыть, что она когда-либо касалась ее. Сказав твердое "к черту" своим планам не мочить волосы, Лекса задерживает дыхание и скользит вниз по ванне, пока полностью не погружается. У нее закладывает уши, а легкие начинают гореть слишком рано, но ей нужно ощущение окружающей ее воды, достаточно теплой, чтобы казалось, что она парит в пустоте. Проходит всего мгновение, прежде чем она выныривает на поверхность, слегка хватая ртом воздух, тянется за полотенцем, прежде чем соль попадает ей в глаза. Она вытирает лицо насухо и снова ложится, закрыв глаза, позволяя рукам обвиться вокруг себя. Она могла бы пойти поплавать на реку, когда станет теплее - ей нужна тишина воды, чтобы успокоить свои мысли, свое сердце, свою душу. Фотография, на которой они целовались на парковке, была только началом, верхушкой айсберга. Как только они опубликовали это селфи – в постели, однако, выглядящие очень удовлетворенными и сияющими - в Сеть, папарацци окружили их, как стервятники. Каким-то образом им удалось продержаться в своем маленьком счастливом пузыре все воскресенье и добрую часть утра понедельника. По правде говоря, большую часть этого времени они провели в постели, изучая тела и изгибы, запечатлевая вздохи в памяти, держась за руки так, как умеют только новые любовники. Но весь их покой рухнул в тот момент, когда они отправились в аэропорт. На мгновение Лексе показалось, что кто-то стреляет в них. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что куча фотографов чуть ли не разбила лагерь у здания Кларк - что само по себе является проблемой безопасности - ожидая момента, когда они решат выйти. Кларк опустила окно и улыбнулась, поздоровалась, но Лекса не смогла достаточно быстро выйти из своего оцепенения, чтобы камеры смогли запечатлеть что-либо, кроме сердитого лица. И это было бы прекрасно, если бы через минуту эти фотографии не разлетелись по всему Интернету. Кларк высадила ее в аэропорту с долгим поцелуем, прежде чем умчаться. Что-то пошло не так с одной из ее песен, и ей нужно перезаписать трек снова, чтобы они могли закончить альбом, но она не уходила, пока Лекса не пообещала позвонить ей, как только она приземлится, и подарила ей еще один поцелуй, от которого у них обоих перехватило дыхание. Когда она приземлилась, Лекса включила свой телефон только для того, чтобы он завис от количества уведомлений, которые заполнили устройство. Ее оповещение в Google о Кларк все еще было настроено, но появившееся лицо было не тем, на которое Лекса потратила добрый час, разглядывая его - это было ее собственное. Они следили за каждым ее шагом. Просматривая свои уведомления, Лекса видела себя целующей Кларк, пока на ее лице не появилась глупая счастливая улыбка, таскающей свой багаж, покупающей бутылку воды - она даже могла видеть, как она нахмурилась, когда поняла, насколько это дорого, - читающей книгу в зоне ожидания, идущей на посадку. И каждая фотография сопровождалась более злобным заголовком. “Новая любовь Кларк Гриффин, не выглядит слишком довольной их отношениями”. “Гриффин действительно променяла Финна Коллинза на Ворчливого Кота?” ”Что не так с лицом девушки Кларк и что в ней видит поп-звезда?" Лекса выключила свой телефон после прочтения пары статей, обещающих своим читателям, что они узнают все, что смогут, о новой сварливой любовнице, и не стала запоминать включить его снова - или позвонить Кларк - пока не была готова лечь спать. Когда Лекса все-таки позвонила, лишь немного успокоившись после ведра ромашкового чая, Кларк была в ярости. Кларк больше кричала, чем приветствовала ее, ее голос дрожал, когда она сказала Лексе, что она ужасно волновалась весь гребаный день, и то, что она не могла дозвониться до ее телефона или отеля, совсем не помогало, потому что Лекса обещала позвонить – «и ты должна держать чертово обещание, Лекса”. Телефонные линии были отключены во всем городе и вокруг него уже почти половину недели, но это совершенно вылетело у Лексы из головы, когда она рявкнула в ответ, что не смогла даже поесть после того, как увидела, что вся ее жизнь выставлена напоказ, за каждым ее движением следят, как в научном эксперименте. Между тем, как Кларк разрыдалась от того, как она волновалась, и Лексой, которая полностью закрылась, отказываясь что-либо говорить, у них закончилась их первая настоящая ссора. Это длилось недолго. Они оба все еще отчаянно цеплялись за фазу медового месяца, которая слишком быстро ускользала у них из рук. В течение получаса Лекса извинялась за то, что не позвонила, и Кларк поняла, насколько ошеломляющим все это могло быть. И это только что была их первая ссора. Все их трехчасовые телефонные разговоры о том, как бесконечно они себя чувствуют, и свидания по Скайпу, чтобы вместе посмотреть фильмы Диснея, уступили место тревожным перепискам, какими бы ни были последние слухи о Лексе, и слежке в Твиттере за ее собственной девушкой, чтобы унять боль в груди. Ее девушка. Черт возьми, у них даже не было достаточно времени, чтобы обсудить это, поговорить о том, что они значат друг для друга, как они хотят представить себя миру. Это были таблоиды, которые решили это за них. Лекса знала, что повлечет за собой, встречаться с Кларк. Все время, которое они проводили вдали друг от друга, СМИ пытались вмешаться в их дела, люди постоянно задавались вопросом о намерениях Лексы, все, что связано с тем, что маленькая мисс никто встречается с кем-то знаменитым. По логике вещей, Лекса все это знала. Но от осознания этого ничуть не легче ложиться спать одной, зная, что женщина, которую она любит, находится на другом конце страны, и есть тысячи людей, желающих узнать каждую деталь о Лексе. Вздохнув, Лекса тянется, чтобы достать свой телефон из полотенца, которое она положила рядом с ванной. Это еще одна вещь, которая кардинально изменилась после того, как она встретила Кларк, после того, как она позволила себе поверить, что они могут быть чем-то. Шесть месяцев назад она принимала ванну, читая хорошую книгу или, может быть, слушая какой-нибудь подкаст на заднем плане, если чувствовала, что ей нужно полностью погрузиться в воду. В такой день, как этот, когда мир кажется тяжелее обычного, Лекса зажигала как можно больше свечей и приносила с собой немного вина, напиваясь настолько, чтобы не чувствовать себя глупо, скользя взад и вперед, чтобы создать волны, улыбаясь этому, как маленький ребенок. Теперь первое, что она делает, это тянется за своим телефоном. Ее большой палец зависает над приложением "Сообщения", затем над камерой - она могла бы сделать снимок и отправить его Кларк, потратив добрых пятнадцать минут на то, чтобы придумать кокетливую подпись, это было бы не в первый раз. Но сегодня утром у них произошел еще один спор из-за того, что Лекса улетела в Лос-Анджелес, чтобы прояснить эту историю для прессы. Лекса сказала прямо и ясно, что она не покинет отель, который она так усердно строила с нуля, чтобы они могли объяснить свои отношения людям, которые просто хотели посплетничать об этом. Кларк подтолкнула ее сделать это, сделать это для них, потому что это могло бы улучшить ситуацию, и все успокоились бы после того, как все увидедят, что они счастливы вместе. Затем Лекса сорвалась, крикнула в ответ, что она не будет притворяться, просто чтобы это не повлияло на выпуск ее альбома, и повесила трубку. Да, не самый лучший момент для нее. Поэтому вместо этого она открывает приложение Twitter. Аня завела ей аккаунт после того, как в четвертый раз ей пришлось показать ей что-то о Кларк в ее собственном телефоне, и Лекса использовала его в основном для того, чтобы следить за новостями, несколькими полезными твитами и теми, кто публиковал много фотографий природы. И Кларк. Прежде чем она даже осознает это, Лекса обнаруживает, что летит к профилю Кларк, прокручивая ее твиты. Там ничего нет. В основном это ретвиты о том или ином интервью, какое-то новостное издание поздравляет ее с продвижением в чартах iTunes, кто-то из руководителей MTV в Твиттере рассказывает о прослушивании двух песен, которые она выпустила на прошлой неделе на повторе. Время от времени Кларк цитирует твит с ЛОЛ или эмодзи. Лекса прокручивает страницу вверх, открывает фотографию профиля Кларк, рассматривая слишком серьезное лицо, покрытое диким рисунком, похожим на боевую раскраску. Это рекламный снимок для музыкального клипа, который она видела на съемках Кларк - когда она попросила Кларк пойти с ней на свидание, когда Кларк поцеловала ее, наплевав на то, что кто-то мог их увидеть. Ее грудь сжимается от чувства вины и раскаяния. Потому что есть причина, по которой Лексе нравится держаться на расстоянии от всех, есть причина, по которой она так твердо стоит на своем - когда она не может твердо контролировать свои эмоции, она становится злой и уродливой, и извинения даются ей нелегко. Когда она нажимает на картинку, Лекса видит новый твит от Кларк. Она нажимает на маленькое уведомление, и ее ужин почти собирается на выход. @clarkegriffin: Я не настолько мудра, поэтому держу это в себе, потому что дистанция напрягает, я не могу расслабиться. Итак, я выхожу на прогулку, выхожу на улицу и смотрю на мир своими грустными глазами #newsong #lyricsteaser #stonesandstars Прочитав это пятнадцать раз, легче ей не стало. Потому что расстояние утомительно. Лекса крепче сжимает свой телефон, пытаясь заставить руки перестать дрожать. Потому что Кларк, возможно, опубликовала это как тизер текста для своего предстоящего альбома, и, возможно, за этим твитом нет никакого скрытого смысла. Но Лекса не может не думать, что это о ней - она помнит, как слушала ту же песню много месяцев назад, наполовину спрятавшись в кустах, медленно влюбляясь в Кларк. Проходит меньше минуты, прежде чем Кларк публикует еще один твит. @clarkegriffin: Я боялась дать тебе знать, что ты нужен мне, рядом со мной, сказала, что ты нужен мне, рядом со мной #больше #imgonebeforeigetintotrouble #idkhowtousehashtags Лекса чуть не роняет свой телефон в воду, когда открывает приложение Twitter и находит контакт Кларк. Сделав глубокий вдох, она нажимает на кнопку, чтобы позвонить, прекрасно зная, что звонок задерживается примерно на двенадцать часов, и молясь, чтобы ее девушка ответила на звонок. Он звонит дважды, прежде чем Кларк берет трубку. - Привет, - ее голос короткий и сухой, совсем не похожий на ее обычно теплое «привет, детка». Но Лекса обнаруживает, что рада вообще слышать ее голос. - Прости меня, - выпаливает Лекса вместо приветствия. Это то, что она должна была сказать этим утром, вместо того, чтобы вешать трубку, как мелкий подросток, который не получил того, что хотел. Это то, что угрожало разорвать ее по швам, - Я не должна была говорить - Я была совершенно не в духе, говоря… все это. - Да, ты была, - вздыхает Кларк, и Лекса почти может представить, как она откидывает волосы назад, как она делает, когда расстроена. - Я знаю, что вся эта ситуация - полный бардак, но ты не можешь так набрасываться на меня. Она права. Конечно, она права. - Я знаю. Я никогда не хотела. - Жжение в груди Лексы усиливается, когда она вспоминает, что она сказала, и как сильно это ранило Кларк, как сильно это похоже на то, как будто она действительно отвернулась от нее. - Я просто... - У нее едва хватает сил бороться со слезами, которые катятся по ее щекам, - Кларк, я не знаю, как с этим справиться. - Ты можешь учиться и без... - Кларк останавливается на середине предложения и делает глубокий вдох, ворча от разочарования, но Лекса знает, какие слова должны последовать. Ты можешь научиться обращаться с людьми, которые хотят знать о тебе, не обвиняя меня в каждой мелочи и не заставляя меня чувствовать себя дерьмово, как раньше это делал Финн. - Я знаю. Мне действительно жаль, - Лекса выдыхает еще раз, зная, что она будет повторять это снова и снова, пока Кларк не поверит в нее. Она знает, что сделает все, чтобы ей больше никогда не пришлось слышать боль в голосе Кларк. - Я поеду в Лос-Анджелес, я буду улыбаться в камеры, я сделаю все, что нам нужно, чтобы пережить это. Пока мы вместе. Я буду там, пробиваясь сквозь это, пока все не успокоится. Это займет столько времени, сколько потребуется. Лекса говорит серьезно. Она имеет в виду каждое отдельное слово. Аня может прекрасно управлять заведением в течение нескольких месяцев, пока у них все еще тихий сезон, и не так много вопросов, требующих ее немедленного внимания, которые нельзя решить по телефону. Она засунет чертову вешалку себе в рот, если понадобится, но пресса получит их фотографии и оставит их, блядь, в покое. Кларк медлит с ответом, и Лекса слышит мягкое шуршание простыней - она могла бы быть там, она должна быть там. - Я не уверена, что все когда-нибудь успокоится. Во всяком случае, не здесь. - Кларк вздыхает, и Лекса вздыхает вместе с ней, чувствуя их общую потребность в тишине, которая не дается легко, - Но... не приезжай прямо сейчас. Это заставляет кожу Лексы покрываться мурашками от чего-то слишком похожего на страх: - Что, почему? - Я полностью занята на следующие две недели, я бы не... Ну, это только усугубило бы беспорядок, - говорит Кларк, просто и ясно, и Лекса тяжело сглатывает - она не понимала, что график Кларк был таким напряженным, что только доказывает, сколько их разговоров было наполнено тупыми аргументы: - Но после этого у меня будет несколько свободных дней. Тогда мы что-нибудь придумаем. Лекса кивает, ни к кому конкретно не обращаясь, желая, чтобы комок в ее горле исчез. Она на мгновение замолкает, глядя на ярко-голубую воду, которая становится тепловатой. - Кларк. Мы...- у нее защипало в горле, но она должна знать. - У нас все в порядке? - Да. Да, у нас все в порядке. - говорит Кларк, и Лекса выдыхает, подтягивая колени к груди и выплескивая воду через край ванны - она даже не возражает против этого, потому что с ними все в порядке. - Ты принимаешь ванну? Лекса улыбается недоверчивому тону Кларк - ее мышцы почти болят от этого движения после того, как она весь день хмурилась - и говорит, что да. Когда Кларк тихим голосом просит сделать селфи, Лекса не может не поблагодарить каждый камень на своем пути и каждую звезду на небе за то, что Кларк принадлежит только ей.