На круглой планете есть место всем на свете

       Ночь квакала голосами множества притаившихся в камышах лягушек. Сияла мириадами звёзд в бездонной черноте неба. Чернела пляшущими у кромки леса тенями. Наигрывала незамысловатую, еле слышную мелодию хором северных ветров. Манила множество людей амплуа загадочности и особенного, ночного одиночества, сумбурным хороводом светлячков над головой. Нюша прикорнула на широком подоконнике, изредка следя за обитателями ночной долины. Сегодняшний день породил в её душе немало сомнений. Сон скромно не решался заявить на свои права.        — Бараш же не может быть Меткой стрелой, зачем он соврал? — не унималась Нюша, смирившаяся с полуночным бодрствованием, прокручивая у себя в голове полный провал Бараша на уроках Карыча по стрельбе для Сурхарбана. — Точно!        Если это в самом деле был Карыч, то нужно его поблагодарить! Но он бы не стал скрывать свою личность, верно? Но и Бараш вполне правдоподобно мазал и злился, а после смущённо отворачивался под тяжёлым взглядом. Кто же это? Низковат для Чёрного Ловеласа. Очередной незнакомец, с которым больше никак не увидеться?        Где-то вдалеке, на поляне, усеянной ромашками, горбилась тень. Нюша застыла, смотря завороженно, с интересом. Тень поправила балахон и лук, освещённый полной, не замутнённой облаками, луной.        — Так и знала, — шепнула Нюша, сорвавшись на улицу. Но никаких крадущихся теней за версту вокруг. Лишь уханье филина над головой, да потревоженные мотыльки.        Один из кустов, как ей казалось, зашевелился и продолжил путь по лесной тропинке, стоило поникшей Нюше скрыться за своим забором. Та, хихикнув, покралась следом, представляя всё, как весёлую игру. Так они и вышли порознь на небольшую полянку с одиноко лежащим бревном, и сидящим на нём не менее одиноким Барашем. Нюша притаилась в кустах. Незнакомец в балахоне вышел вперёд.        — Ты правда пришёл! — воскликнул Бараш, вскочив на ноги, беря валявшийся рядом лук.        — Меткая стрела приветствует тебя, мой друг, — Бараш активно закивал, не вымолвив приветствия, сразу же натягивая тетиву. Стрела со свистом воткнулась в край мишени. В этот раз она в мишень хотя бы попала.        — Ты должен быть собран и сконцентрирован, не забывай о дыхании, — напомнил незнакомец, доставая из-за пазухи листок, складывая из того самолётик и отправляя его «ученику».        — Хорошо, я постараюсь! — ответил Бараш, разворачивая записку, но решил прочитать её при свете и не сажать зрение. — Ещё увидимся!        Проводив Бараша взглядом из укрытия, Нюша пока решила не раскрывать себя. Незнакомец устало выдохнул, снимая капюшон. В тени цвет казался тёмным, но присмотревшись, Нюша с удивлением узнала голубую копну волос Кроша.        — Так это был ты! — воскликнула Нюша, выскакивая из укрытия, обвинительно указывая на застывшего «Меткую стрелу».        — А! — взвизгнул Крош. — Что-что ты тут делаешь?!        — Разоблачаю жуликов! — Нюша и не собиралась сбавлять громкость голоса, яростно прожигая Кроша взглядом. Как только не так далеко ушедший Бараш не услышал?        — Так я не жулик, — оправдания звучали слабо, но самоотверженно, — и вообще…        — Нечего сказать да, нечего сказать? — злорадствовала Нюша.        После полного грусти взгляда, адресованного ей, она чуть умерила свой пыл, точнее в голове прокрутив, за что злится на Кроша. Он ей не рассказал! Но и помог победить, самого себя, между прочим. Но это как игра в поддавки!        — Зачем ты вообще предложил пострелять? — решив, что виновата не она, спросила Нюша, мелко подрагивая от холода. Она, не подумав рванула в одной пижаме, ни капли не защищающей от ночной прохлады.        — Я хотел победить, а ты так расстроилась, что я захотел проиграть, — стушевался Крош.        Нюша смерила своего недавнего «учителя» оценивающим взглядом. Крош рассматривал свои ноги и всем своим видом выказывал нежелание продолжать разговор. Но Нюша хотела «справедливости», толком не понимая в чём та сейчас заключается. Её начало мелко потряхивать от холода, на домашние тапочки налипла грязь, ноги по колено были измазаны листвой. Заварить бы чай, да замотаться в мягкий плед покрепче.        На её плечи накинули балахон. Нюша рвано вдохнула. Тепло плотной ткани, защищающей от гуляющего ветра, быстро заставило её передумать. Крош смущённо отвернулся, бормоча неразборчиво и очень тихо. Средь серебрившийся травы два силуэта меркли под стремительно светлеющим небосводом.        — Рассвет скоро, — буркнул Крош, — проводить?        — Проводи, — с чувством выполненного долга кивнула Нюша, мазнув губами в импульсивном поцелуе по щеке Кроша.