31 октября
Августа стояла перед входом у высокого здания, не решаясь войти. Ей в принципе не нравилась и не внушала доверия затея переться в такую даль ради весьма сомнительного предлога. Какой чёрт её дёрнул, что она, очертя голову, сорвалась, отложив все свои дела, и примчалась в другой штат? Что же, объяснение совершённому поступку имелось. Да, и у чёрта, который стал краеугольным камнем в этой ситуации, было имя — Марк. Женщина, которую Августа любила и ненавидела в равной степени. Марк была её матерью. Но сказать, что девушка в должной степени получила материнской любви — было бы враньём. Мать оставила семью вскоре после того, как родила второго ребёнка. Лабелю, младшему брату Августы, тогда и года не исполнилось, а знойная блондинка, которая вытолкнула их из своего чрева, посчитала, что больше ничем им не обязана и ушла, что называется, в закат, повесив двух детей на мужа. После о ней несколько лет ничего не было слышно. Маленькая, зеленоглазая, так похожая на свою матушку, девчушка, долгое время винила себя в её уходе. Думала, что она в чём-то провинилась, и потому Марк была вынуждена покинуть их. Августа лет до двенадцати доставала отца с расспросами, а почему же так вышло? Тот лишь в ответ тепло улыбался малышке, но о женщине, которая восемь лет была ему пусть не особо верной, но всё-таки любимой женой, предпочитал не говорить. Её уход и его больно ранил. Августе порой казалось, что Кассий до сих пор не совсем оправился от этого разрыва. Марк была женщиной амбициозной, яркой, харизматичной, она не могла и не хотела сидеть на одном месте. Она искренне любила Кассия, все те годы, что они прожили вместе. Действительно думала, что, когда родит — остепенится. Но с первым ребёнком ничего не изменилось. Она уходила в работу с головой, хваталась за креативные идеи, разрабатывала новые проекты, а маленькой дочерью занималась постольку-поскольку. Вернее, её заботы хватило лишь на пару месяцев, дальше с малышкой сидела няня, ну или отец. Благо семья зажиточная, так что в случае чего, недостатка в персонале не было. Несмотря на то, что Кассий ни в чём не уступал своей жене, был и оставался деятельным, деловым и многозадачным человеком, он всегда находил время на своих детей: учил их верховой езде, возил в парки развлечения, бывало и так, что успевал появляться на школьных представлениях или спортивных соревнованиях, в которых участвовали его драгоценные отпрыски. Хоть старший Флавий и потакал своим детям, все же пытался воспитывать их в умеренной строгости. И в каждом промахе детей, он видел лишь свои ошибки. Зато их победами ужасно гордился и не забывал хвалить. Августа, к слову, целиком и полностью пошла в своих родителей. Характер — закалённая сталь. Целеустремлённая, во многом бескомпромиссная, прагматичная девушка с железной хваткой, просчитывающая действия на несколько ходов вперёд. Гордая и роскошная, красивая, как её мать, ещё в детстве уловила суть: хочешь жить — умей крутиться. И если сегодня у тебя есть всё, может случиться так, что завтра ты потеряешь всё. Нужно быть к этому готовым. Потому она всегда просила Кассия брать её с собой на каждое светское мероприятие, дабы обзавестись полезными связями и быть с высокопоставленными людьми на короткой ноге. В данный момент Августа злилась сама на себя, потому что считала, что проявила слабость. Приехать к стерве, которой она по сути была не нужна, которую она не видела с семилетнего возраста, разве что на фотографиях в социальных сетях, да в старых семейных альбомах, которая даже открытки на дни рождения не присылала, только чеки на День Благодарения и Рождество — было вопиющим поведением. Твёрдость девушки треснула именно в тот момент, когда Марк ей лично позвонила, чего раньше никогда не делала, и пригласила провести вместе с ней Хэллоуинский уикенд. Тем более, она устраивала в честь праздника светский раут, и, мол, ей Кассий рассказывал, как Августа любит подобные мероприятия. Поначалу эмоции заглушили напрочь здравый смысл, и запретили ему подавать малейшие признаки жизни. В сознании пульсировала только одна мысль — мама хочет провести со мной время. В тот момент в Августе проснулась та самая маленькая девочка, которая счастлива уже только потому, что самая главная и родная женщина в жизни уделила ей внимание. Ситуация, и впрямь, была странная, но девушка задумалась об этом многим позже. Именно поэтому она колебалась перед входом в отель. По пути сюда у неё было достаточно времени поразмыслить над происходящим. И с каждой минутой промедления вопросов возникало всё больше. Почему Марк позвонила именно сейчас? Вряд ли она наконец-то захотела примириться с дочерью и попросить прощения. С чего бы? Столько лет не выказывала никакого интереса, а тут на тебе. Стало быть, ей что-то нужно от Августы. Но что ей могло понадобиться? У этой женщины было все и даже больше. Это настораживало и всё же подогревало интерес. Было очевидно, что семейных душевных праздников не получится. Здесь явно скрывалось что-то другое. И когда девушка войдёт в отель, игра начнётся. Медленно выдохнув и дав обещание, что будет осторожной и бдительной, не даст себя одурачить и больше не поведётся на чувства — уверенно вошла внутрь здания. Как и ожидалось, Марк не озаботилась тем, чтобы встретить свою дочь, которую она не видела вот уже двадцать один год. Типично. Ожидаемо. Августа мысленно на это презрительно фыркнула. Зато администратор поприветствовал девушку от души. Приятный, молодой человек с очаровательной улыбкой, смуглое лицо которого обрамляли симпатичные каштановые кудряшки. На бейдже значилось имя — Афий. Он объяснил, что госпожа Марк сейчас занята, а когда освободится — сама поднимется к дочери. Далее распорядился насчёт багажа, проводил до номера и отдал ключ. Забавным было то, что из всего обилия номеров Августе достался стандартный, ничем не примечательный: узенькая прихожая со шкафом купе, небольшая комнатушка, но с широкой двуспальной кроватью, панорамное окно, да санузел, где вместо ванной была душевая кабина. Всё было выполнено в сине-серо-белых тонах. В принципе, уютно. К тому же, находиться здесь ей предстояло всего лишь два дня, так что даже неплохо. Главное, чтобы звукоизоляция была хорошая, а то не приведи боже, соседи шумные попадутся. Августа щепетильно подходила к вопросу о времени, которое выделяла на сон. Прошло чуть больше часа, когда в дверь постучали. Девушка подскочила с кровати, будто осой ужаленная, отбросила телефон в сторону, и мысленно заставила себя собраться. Пусть внешне она выглядела как скала, внутри всё дрожало, а сердце рисковало выпрыгнуть из груди. Секундное колебание, и, наконец, она распахнула треклятую дверь. Высокая, статная женщина, на вид не старше сорока лет, а по факту ей было под пятьдесят, с короткой стрижкой, которая только подчёркивала её властный характер, пухлые губы и изумрудные глаза, такие же, как у Августы. Женщина улыбнулась и, не дожидаясь, пока её пригласят, уверенно перешагнула порог. Под таким напором хотелось сжаться до размеров атома, но девушка не позволила себе хоть в чем-то уступить матери; по крайней мере, внешне она выглядела невозмутимой и даже чуточку безразличной. — Августа, милая, — Марк заговорила первой. — Я так рада, что ты приехала. Флавия не знала, как на это реагировать. Они не виделись чёрт знает сколько времени, мать никогда не проявляла интереса к жизни ни дочери, ни сына, а теперь стоит здесь вся такая расфуфыренная, важная мадам и говорит так, будто и не было этих долгих лет разлуки. — И зачем же я тебе вдруг понадобилась? — всё, что смогла выдавить из себя Августа. — Ну как же, — женщина улыбнулась: казалось, зелень её глаз вспыхнула ярче прежнего. — Чтобы провести праздники в семейном кругу. — Семейном кругу? — Августа скептически изогнула бровь. — Да, — просто ответила Марк. — Я и Кассия с Лабелем пригласила. — Отец мне ничего не говорил, — тут же попыталась возразить дочь матери. — А он вообще много тебе о личном рассказывает? — моментально обезоружила, победно усмехнувшись. Было удивительным, что Марк знала о подобных вещах. Может, она действительно когда-то любила мужа? Раз помнила о том, что Кассий совершенно не умел и избегал говорить по душам. — Но, кажется, ни твой отец, ни брат не приедут. В отличие от твоей сестры. — Что? — искренне изумилась Августа. — Паулина тоже здесь? — Да. — А она то тут при чём? — мозг начинал закипать, логическая цепочка совсем не складывалась, и с каждой минутой цель спонтанного визита к матери становилась более туманной. — Она же твоя сестра, — Марк произнесла очевидную истину, при этом всё ещё не объяснив, что ей на самом деле нужно. — Я же упоминала про семейный круг. Уже забыла? — Что ты пытаешься мне сказать? — перестала ходить вокруг да около. — Хочешь убедить меня, что после стольких лет тотального безразличия к своей семье, ты вдруг материнскими чувствами воспылала? — Ну, лучше поздно, чем никогда, верно? — ни один мускул не дрогнул на лице женщины, она слишком хорошо играла придуманную ей же роль. — И хватит строить из себя обиженную, Августа, — произнесённое матерью имя, резкой болью отозвалось в сердце. — Если бы ты не хотела или не желала меня видеть, ты бы здесь не стояла. Пришлось молча проглотить выдвинутый аргумент. Её подловили. Ужасное чувство. Августа перед собой видела совершенно незнакомую ей женщину. Пусть внешне она и напоминала ту самую никудышную мать, но девушка поймала себя на мысли, что совершенно не знает её. В отличие от Марк. Та, казалось, видела Флавию насквозь. — Ладно, — сказала и сама не поняла, с чем согласилась. — Славно, — Марк просияла. — Приходи в холл к семи часам вечера. Будет весело, обещаю. Марк плавно подошла к дочери и слегка приобняла её. У Августы перехватило дыхание. Оцепенение, в котором она пребывала от внезапного жеста со стороны матери, не позволило ей ответить на объятия. Августа так и стояла замершим истуканом, считая участившиеся удары собственного сердца. Больше не обронив ни слова, так себе родительница вышла прочь из комнаты. Первым делом, после того, как Флавия смогла справиться с нахлынувшим шоком и мысленно понизить градус стресса — позвонила отцу. Но увы, трубку так никто и не взял. Стало очень волнительно и не по себе. Не похоже на Кассия. Да и дел у него сегодня никаких важных не было. «Возможно, ответит позже», — рационально рассудила. Затем, позвонила брату, но и здесь ждал облом — никто не ответил. — Да что такое? — возмутилась, нервно взглянув на часы: те показывали, что до семи вечера оставалось ещё прилично времени.***
Августа спустилась в холл аккурат к семи часам после полудня. Несмотря на то, что внутри находилось уже довольно много гостей, они всё ещё в больших количествах продолжали прибывать на праздничный вечер. Многие из них были в масках и вычурных одеждах. «Как хорошо, что Марк предупредила о том, что планировалась костюмированная вечеринка», — подумала Августа, не сдержав улыбки. По всей видимости, забота о ближнем на сто процентов являлась жизненным кредо Марк. Да, мать из неё и впрямь хуёвенькая как была, так и осталась. Тем не менее, девушка не чувствовала себя лишней. Подобные мероприятия — абсолютно её стихия. На ней было вечернее длинное платье в пол, кроваво-рубинового цвета, роскошные тугие чёрные кудри венчали голову, а в душе царило умиротворение. Вот, что чай с ромашкой животворящий делает. Марк была звездой вечера. Практически каждый норовил подойти к ней и перекинуться хотя бы парой фраз: поблагодарить за приглашение и рассказать о том, как они рады здесь находиться. Августе одновременно и хотелось, и кололось поговорить с матерью. Но подходящих тем для разговора не находилось. Конечно, за все те годы, что она росла без неё, накопилось достаточно вопросов, но девушка понимала, что сейчас на них точно никто не собирался отвечать. Да и хотелось ли ей услышать эти ответы? Флавия уже давно смирилась и почти приняла ситуацию — не стоило бередить старые раны, которые хоть и зажили, но шрамы оставили на всю жизнь. Встретившись с Марк взглядами, они лишь кивнули друг другу. Чахнуть на празднестве Августа не собиралась, потому включив своё обаяние уверенно направилась заводить новые, наверняка полезные связи. Некоторых из присутствующих она знала. Те, встретившись с ней, тепло улыбались и охотно поддерживали беседу. Так пролетело несколько часов и когда девушка собиралась уже подняться к себе в номер, заметила знакомую макушку. — Паулина? — она хоть и была предупреждена Марк, о том, что сестра тоже здесь присутствовала, всё равно тон был удивлённым. — Августа, — просияла младшая и поддалась вперёд, стиснув хрупкие сестринские плечи. Объятия вышли неловкими. — Удивлена, что ты приехала. — Как и я, — хмыкнула Августа, — тому, что ты здесь. — Ревнуешь, что ли? — недобро сверкнула глазами. Старшая Флавия ничего на выпад сестры не ответила, только мысленно вздохнула. Затем она наконец-то обратила внимание на молодого человека, который сопровождал Паулину. Ну, как молодого? Для младшенькой, явно взрослого, гораздо взрослее её. Высокий, под два метра ростом, темнокожий, лысый, широкий, как Миссисипи, с бледным шрамом через всё лицо, очень грозного и внушающего уважение вида. Девушка даже удивилась, как это она сразу его не заметила? Он же как бельмо на глазу: только слепой не увидит, и то, если окажется с ним в одной комнате, наверняка натолкнётся и почувствует. — Не представишь? — Августа многозначительно посмотрела на спутника своей сестры. — Ах да, — тут же спохватилась младшая. — Это Граут, мой парень. — Твой парень? — старшая поперхнулась воздухом. — Ну, да, — как ни в чём не бывало продолжила Паулина. — Он фитнес-инструктор, мы с ним в клубе и познакомились. В прошлом рестлер, кстати. — Прекрасно, — Августа нервно усмехнулась. — А лет то ему сколько? — Тридцать пять, — без колебаний ответила младшая. — И давно вы встречаетесь? — С прошлого года, — Паулина аж раскраснелась от гордости. — Мне все девчонки с моего потока в университете завидуют. — То есть встречаться вы начали, когда тебе было семнадцать? — снова уточнила. — Ой, Августа, — отмахнулась младшая. — Не душни. Старшая Флавия смотрела на сестру с искренним изумлением. Скромная, тихая девчушка, которая смущалась уже только при одном упоминании о поцелуях, за год университета так сильно изменилась. Тут Августа поймала себя на мысли, что давно не виделась с Паулиной. Немного стало стыдно за себя. Она повинна в том, в чём упрекала собственную мать: ушла в работу с головой и забыла напрочь обо всём другом, не менее важном — о семье. — Можно тебя на минутку? — хотела взять сестру под руку, но Граут преградил ей дорогу. Флавия опешила от такого возмутительного поведения. — Всё нормально, медвежонок, мы ненадолго, — ласково прощебетала младшая. Августу от «медвежонка», и то, каким тоном это было сказано, перекосило. Паулина не обратила на это никакого внимания, лишь повисла на шее любимого и припала к его губам. Они целовались так, будто никого рядом не было, словно пытались сожрать друг друга. Старшую сестру от открывшегося перед ней зрелища стало подташнивать. Захотелось настучать по голове этому любителю маленьких девочек. Но на такого с кулаками идти себе дороже. Потому она с распирающим её неистовым возмущением, молча ждала, когда пара вдоволь насытится моментом, чтобы наконец-то поговорить с сестрой с глазу на глаз. Боги смилостивились: тесный клубок из Граута и Паулины, из одного целого вновь стал двумя людьми. Девушки отошли в сторонку. — Паули, — начала было Августа. — Я, конечно, всё понимаю, но не слишком ли он для тебя взрослый? — Отстань! — раздражённо ответила младшая. — Я уже совершеннолетняя. — Он тебе практически в отцы годится, это статья, — не оставляла попыток образумить сестру Августа. — Не с того момента, как мне исполнилось восемнадцать, — отстаивала своего мужика Паулина. — Семнадцать лет разницы, — чуть повысила тон. — Что между вами может быть общего? — Он классно трахается, — в голосе Паулины тоже добавилось децибел, некоторые гости повернулись в их сторону. — Ты даже не представляешь, как он хорош в постели. Несмотря на то, что Граут предпенсионного возраста, он самая настоящая секс-машина. Он буквально может везде и всегда, по несколько раз подряд и даже без отдышки. Августа совсем потеряла дар речи от услышанного. Было ясно, что время упущено, и перевоспитанием сестры заниматься уже слишком поздно. Ну, наверное, все же главное, чтобы он её не обижал, и Паулина была счастлива. — Ладно, — выдохнула ошеломленная Флавия. — Ну, вы там хоть предохраняетесь? — Учить меня вздумала? — наигранно рассмеялась Паулина. — Я знаю, что у тебя колоссальный сексуальный опыт. Но теперь время и молодость на моей стороне. Не только тебе клевых жеребцов обкатывать. Наконец-то и мне обломился мужик с огромным рабочим членом. Так что завидуй молча. «Кто ты? И что сделала с моей сестрой?»— обескураженная Августа совсем не узнавала милую малышку Паули. Ничего себе как, оказывается, университеты раскрепощают. Это и она такой была? Да нет, вроде. Ну, отчасти, если говорить, положа руку на сердце. Но то, что видела и слышала девушка сейчас от своей сестры, казалось было чересчур. Воспользовавшись замешательством старшей Флавии, младшая порывисто клюнула её в щеку колючим поцелуем, и тут же ретировалась. Августа так и осталась стоять, искренне не понимая, о какой зависти говорила Паулина. Наконец-то поднявшись в номер, первым делом Августа отправилась в душ, а затем устало повалилась на кровать. День был странным и изнуряющим. Она чувствовала себя разваренным пельменем. Думать о сегодняшнем совершенно не хотелось. Но прежде, чем провалиться в сон, проверила телефон. На дисплее отобразилось время — половина одиннадцатого, и ни одного пропущенного звонка. Странно. Ладно Лабель, он редко, когда перезванивал в принципе, но отец. Это совсем было на него не похоже. Решила-таки перезвонить. Протяжные гудки ожидания действовали на нервы, но девушка упрямо слушала их до тех пор, пока вызов не прервался. На душе стало очень тревожно. Августа резко села на постели, сон как рукой сняло. Попробовала ещё раз набрать — результат тот же. Позвонила Лабелю — глухо. Так никуда не годится. Хотела позвонить Паулине и спросить, может она что-то знает, но сигнал пропал напрочь. Ни одной долбанной чёрточки. — Какого? Молнией слетела с постели, наспех оделась и вышла в коридор. Проверила телефон — появилась слабая связь. Но как только она хотела набрать номер сестры, сигнал снова пропал. — Да твою ж мать! Августа думала направиться к Паулине, но поняла, что не знает в каком номере та остановилась. Да и остановилась ли? Вдруг она просто приехала исключительно на вечеринку, а после отправилась в дом к загорелому растлителю малолетних? Собравшись с мыслями и выровняв сбившееся дыхание, всё-таки решила не паниковать раньше времени и уточнить этот момент у администратора. По пути на первый этаж она не встретила ни одного постояльца, только персонал. Удивительно, время то ещё не особо позднее. Да и в целом характерного шума, как для заселённого отеля от и до, не было. Флавия ускорила шаг. Наконец-то добравшись до администратора, она узнала, что Паулина таки остановилась в отеле, её разместили в люксе на третьем этаже. Не забыла уточнить и про связь. Афий объяснил, что такое временами случается, и в подобных ситуациях лучше всего выходить на балкон. Это, конечно, замечательно, но балкона в номере Августа не наблюдала. — Вас проводить? — учтиво предложил Афий. — Нет, спасибо, — ответила улыбкой. «Какой сладкий парнишка», — мимолётно пронеслось в мыслях, когда Августа на мгновение позволила себе отвлечься от назревающего беспокойства, засмотревшись в красивые карие глаза. — Обращайтесь, — администратор вежливо кивнул. — Буду рад вам помочь. — Не сомневаюсь, — надменно усмехнулась и незамедлительно ретировалась. На третьем этаже было пустынно и глухо. Августа направилась вглубь коридора. Вдруг не пойми откуда раздался оглушительный крик. Девушка встала как вкопанная. Казалось, будто она забыла, как дышать. Прислушалась — тихо. Но кто-то же кричал. Наверное, стоило сказать об этом администратору, но сначала нужно поговорить с Паулиной. Сделав шаг, вновь застыла на месте — душераздирающий вопль повторился, совсем рядом, за ближайшим поворотом налево. В данный момент тревожность Августы колебалась от «как-то неспокойно» до «шеф, всё пропало». Проверять, кто там кричал, не особенно то и хотелось. Мало ли чего? А если ей показалось? Не может такого быть, это произошло дважды. А вдруг кому-то нужна помощь, а она здесь стоит столбом и бездействует? «Ладно, взгляну одним глазком, чтобы в случае чего не быть голословной», — решила девушка. Медленно и аккуратно она поползла вперёд, буквально прилипнув спиной к стенке. «Почему никто не выходит из номеров? Такое невозможно было не услышать. Отель днём был набит битком, а теперь все куда-то подевались!» Подступив к краю стены, как раз у поворота, Августа пожалела, что решилась на это. Обычно фильмы, которые начинались подобным образом, не заканчивались ничем хорошим. Собрав всю смелость и отвагу в кулак, выглянула за угол — никого. — Какого чёрта? Она вышла из-за укрытия, немного прошла вперёд — пусто. Но она же точно слышала, что крики раздавались именно с этой стороны. Может это в каком-то из номеров? «Тогда это уж точно не моя забота». — Помогите, — послышался слабый голос из-за спины. — Помогите мне, пожалуйста. Августа резко обернулась, перед ней стояла молодая женщина, не старше тридцати лет, вся в крови. У неё была разбита голова, а левая глазница пустовала, оттуда медленно вытекала неприятного вида жижа, даже цвет было сложно определить, что-то гнойно-кровавое. Тошнота подступила к горлу. Женщина потянулась к Августе, та брезгливо отшатнулась. — Я схожу за помощью, — выдохнула насмерть перепуганная Флавия. — Я сейчас. И бросилась бежать со всех ног по коридору к лифтам. Остервенело нажимая на кнопку вызова, нервно оглядывалась в ту сторону, откуда только что сбежала. — Быстрей! — взмолилась. — Давай-давай-давай. Двери вовремя подоспевшего лифта приветливо отворились. Августа залетела в него пулей, нажав кнопку с цифрой один, потянулась за телефоном, чтобы набрать 911. Но смартфон оказался бесполезным, сигнала по-прежнему не было. — Твою мать! Громко выругалась, и, спустя несколько секунд, заметила, что слишком долго спускается с третьего этажа на первый. Снова потянулась к кнопкам, но их не оказалось на положенном месте, как и лифтовых дверей. Она смотрела на глухую стену. «Да блять, что здесь происходит?» Обернулась и увидела, что находится в небольшой, плохо освещённой комнате, заваленной всевозможным барахлом. Старые куклы, книги, резные шкатулки, гвозди, гаечные ключи, обломанная ножка от деревянного стула, бензопила, разделочный кухонный нож, топор, карандаш, трёхколёсный велосипед, мачете, железные крюки и цепи — это первое, что ей попалось на глаза. Августа была растерянна, она совершенно не понимала, что происходит. Предположила, что возможно, её чем-то опоили на вечеринке, и она словила бэд-трип. Потому что если это не приход, то что ещё могло объяснить случившееся? Лифты сами по себе не исчезают и не становятся комнатами. Когда глаза привыкли к темноте, в противоположной стороне от себя, разглядела дверь. Схватив с собой топор, на всякий случай (вдруг комната заперта), напролом стала пробираться к выходу. Замок ломать не пришлось — дверь легко поддалась. Выйдя вон, девушка обнаружила, что находится в коридоре злосчастного третьего этажа. Обернулась — сплошная стена, будто и не было никакой комнаты. Сжав топор покрепче, Августа, первым делом, решила добраться до Паулины. Не бросать же её здесь. — Сестра? — сонная Паулина, недоумённо уставилась на Августу. — Собирайся, мы уезжаем. — Куда? — удивлённо похлопала длинными ресницами. — Домой, — старшая ответила тоном, пресекающим любые споры. — Никуда я не поеду, — обиженно надула губки. — Проваливай! — Поедешь, — рявкнула старшая сестра, проскальзывая внутрь, опережая попытку младшей хлопнуть дверью у неё перед носом. — Ты с ума сошла, что ли? — возмутилась Паулина и перевела взгляд на руки сестры, которая мёртвой хваткой держала топор. — А это тебе зачем? — Если скажу не поверишь, — хмыкнула Августа. — Паули, мы теряем время, одевайся и поехали. — Она никуда с тобой не поедет, — пробасил гигант, который всё это время молча наблюдал за сёстрами. — Ого, так он говорящий? — в интонации сквозил неприкрытый сарказм, Граут на это никак не отреагировал. — Конечно, говорящий, — Паулина раздражённо скрестила руки на груди. — Либо ты рассказываешь, что происходит, либо проваливай! — не успела младшая Флавия это произнести, как в дверь постучали. — Кто это еще? — Не открывай! — Августа на полпути перехватила младшую сестру. — Отстань, — недовольная Паулина оттолкнула её от себя. — Больная! Не послушала, сделала всё наперекор. Щёлкнул замок, дверь приоткрылась. В проёме стоял высокий, необъятных размеров мужик в грязно-коричневой робе, в руках у него был точно такой же топор как у Августы. — Вам кого? — растерянно спросила Паулина. Ей не ответили. Она подняла на незнакомца взгляд и тут же, ошарашенная увиденным, отшатнулась, заливаясь криком. У пожаловавшего к ним незнакомца отсутствовало лицо, волос и ушей тоже не было — сплошь обтянутый тонкой кожей череп. Граут выхватил из рук Августы инструмент, в один прыжок подлетел к уроду и замахнулся, намереваясь ударить. Не успел: топор был выбит из рук, а самого мужчину, схватив за грудки, чудовищный дровосек поволок за собой. — Медвежонок! — кинулась за Граутом Паулина, но Августа её остановила. — Мы уезжаем, — твёрдо сказала старшая сестра. — Ладно, хорошо, — согласилась младшая, захлопнув дверь и ошарашенно попятилась вглубь номера. — А как же Граут? — Выберемся, сообщим в полицию, — предложила старшая. — Я позвоню сейчас, — еле слышно прохрипела Паулина. Кинулась к комоду, судорожно хватая телефон. — Бляха, нет сигнала. Что нам делать? Что нам делать? — дрожала, как осиновый лист. — Не паниковать, для начала. Естественно, паника только могла усугубить ситуацию, замедлить их, заставить суетиться, принимать поспешные, заведомо неверные решения. Но как можно было полагаться на разум, когда сталкиваешься с подобным? Августа пыталась держать лицо, хотя на самом деле была напугана до чёртиков. Но присутствие родного человека рядом подбадривало и придавало сил. Она была старшей среди детей Кассия, потому чувство ответственности, которое в ней воспитали с малых лет, не давало раскиснуть. Хотя очень хотелось, и окажись она одна посреди небывалого безумия, скорее всего уже была бы мертва. — Что это вообще такое? — истерично всхлипнула Паулина. — Без понятия, — Августа собиралась с мыслями, заодно и духом. — Надо выбираться отсюда, вставай. — Я туда не выйду! — Придётся. Старшая Флавия хотела было уже тащить сестру за шиворот, но в этот момент раздался оглушительный стук. Снова. В дверь так отчаянно колотили, что казалось, она вот-вот слетит с петель. — Открывай, — скомандовала Паулина, стремглав слетев с места, и подобрав валяющийся топор на полу. — Я отомщу за Граута, замочу этого уёбка. Столь кардинальная перемена в поведении настораживала. Перед Августой вновь открылись неизвестные ей доселе грани характера младшей сестры. Это пугало и восхищало одновременно. Хрупкая, нежная Паули с топором в руках и пылающей яростью в глазах, полная то ли решимости, то ли взыгравшего в ней отчаяния. — Паули… — Открывай говорю! И Августа открыла, дверь распахнулась. В этот момент младшая из сестёр широко замахнулась и со всей силы всадила лезвие топора промеж глаз Грауту. Тот тяжёлым кулем повалился на пол. — О нет! — взвизгнула Паулина. — Граут, что ж ты не пригнулся? Что ж ты не пригнулся? — Пора валить, — сдавленно произнесла, ошарашенная случившемся Августа. — Мы что, его бросим? — раскрасневшаяся от слёз Паулина, гладила любовника по спине. — А ты его на себе потащишь? — изумилась старшая. — Он сам пойдёт, — возразила младшая. — Паули, он мёртв! — Неправда! — размазала горькие слёзы вместе с тушью по щекам. — Может, он в коме? — В хуёме, — огрызнулась Августа. — И топор забери! Побыстрей, пожалуйста. — Прости, медвежонок… — девушка обошла лежащее неподвижно тело любовника, поджав губы и зажмурив глаза, крепко вцепилась в рукоять топора, потянула на себя. — Не поддаётся. — Значит, тяни сильнее. Паулина тяжело вздохнула. Она никогда не любила жестокость и не переносила вида крови, а тут такое. Девушка сама себе удивлялась. Может, в ней пробудились основные инстинкты? Тело действовало по инерции, а она, на самом деле, не при чём? Обманывать саму себя было неприятно, но это неплохо помогало и успокаивало совесть. Сейчас вообще лучше думать о спасении, а грехи можно и потом отмолить. Взявшись за рукоятку посильнее, резким рывком попыталась извлечь, застрявший в голове любимого, острый предмет. Безрезультатно. Лезвие ни на дюйм не показалось, а Граут глухо ударился виском о пол. — Августа, я не могу, — снова всхлипнула девушка. — Ладно, — наконец-то сжалилась старшая сестра. Подошла к Паулине, велела отойти и не смотреть, а сама принялась за дело. На младшую, в то же мгновение волной накатила запоздалая реакция: скрутило желудок, рот наполнился слюной, а недавно съеденный ужин попросился обратно. Вскоре сёстры уже бежали по запутанным коридорам, в попытках отыскать чёртов выход на свободу. Отель оказался самым настоящим лабиринтом, который менялся на ходу, то сдвигая, то раздвигая бесконечные похожие друг на друга стены и являя всё новые проходы, ведущие в никуда. За ними по пятам следовал безликий урод с топором. Каждый раз, вновь сталкиваясь с монстром, девушкам удавалось каким-то невероятным способом ускользать от него. Но с каждой минутой бедняжки сильнее изматывались: дезориентированные, напуганные и отчаявшиеся. Сколько ещё они так продержатся? Но желание жить было сильнее всего остального, потому они продолжали пытаться выбраться. В конечном итоге изломанные, вечно петляющие пути привели их в просторный зал с настолько высокими потолками, что те терялись во тьме, уходя далеко вверх, вместе с огромными колоннами из чёрного мрамора. Окон не было, каким образом освещалось пространство — неясно. Один-единственный проём, служивший как входом, так и выходом, выводил на массивную каменную лестницу, ведущую вниз к трём широким постаментам, образующих правильный треугольник. Там их поджидала Марк, восседающая на высеченном в стене исполинских размеров троне. — Упрямые девчонки, — усмехнулась Марк. Её голос хорошо было слышно отовсюду. — Спускайтесь, ваша судьба всё равно уже определена. — Ещё чего, — ответила Августа. Сказанные слова подхватило эхо и разнесло по всему залу. — Спусти их сюда, — властно потребовала. За спинами девушек материализовался тот урод, что их безустанно преследовал. Схватив обеих за волосы поволок за собой вниз по лестнице. Сестры старались подстроиться под темп ходьбы монстра, чтобы не упасть, но все время спотыкались и путались в собственных ногах. Наконец-то тварь отпустила их у подножия трона, оставив стоять на коленях. Августа, слегка пошатываясь, поднялась, Паулина тихо плакала от бессилия. Старшая Флавия помогла ей встать с холодного пола. — Августа, тебя интересовало, почему ты здесь? Что же, — Марк растянула губы в мерзкой улыбке. — Так и быть, расскажу, какой великой цели ты послужишь. Правда, времени у нас остаётся немного, но раз уж ты моя дочь… — Если с нами что-то случится, тебя посадят, наш отец… — Молчать! — грубо оборвала Паулину Марк. — Ты либо заткнёшься, либо тебе помогут, — девушка не стала огрызаться. — Умница. Так вот, милые девочки, суть в том, что ваши жизни вам не принадлежат. Вы обе были рождены, чтобы умереть молодыми, дабы остальной мир процветал. — Ты перейдёшь уже к сути? А то из твоей болтовни ничего не понятно, — только и успела произнести Августа, как безликая тварь ударила её по лицу, Флавия сплюнула кровью. — Суть в том, что как бы ты ни сопротивлялась, дело будет сделано. Ты слышала о Великих Древних Богах? — Которые из космоса? — скептически уточнила. — Иного измерения, — терпеливо поправила Марк. — И что с ними? — безразлично спросила Августа. — Они давно избрали нашу планету как свой второй дом. Желали сосуществовать с нами и делиться тайнами мироздания. Но разум человека оказался слишком слаб, чтобы принять дары Великих. Потому пребывание на Земле Древних обернулось катастрофой для человечества. Очень многих охватило безумие, и поражённых было гораздо больше, чем невосприимчивых. Как ты понимаешь, это грозило абсолютным вымиранием землян как вида. И чтобы это предотвратить, те немногие, чей разум остался трезвым, смогли договориться с Великими Древними, чтобы те ограничили своё воздействие на умы человеческие, взамен люди обязались каждый год 31 октября приносить им подношения, кровавые жертвы. — Не всё ли равно, кого резать? — презрительно выплюнула Августа. — Люди попросили Богов о многом, потому и условия договора не простые. Великие Древние потребовали приносить им в жертву троих женщин: мать, её первенца, рожденного в последний месяц лета, и сводную младшую сестру первенца, связанную кровью по отцу, рожденную в последний месяц весны. — И это вы каждый год так запаривались? — усмехнулась старшая Флавия. — А в этом что, не получилось, не фартануло? — Больше уважения, — рявкнула Марк. — Тебе выпала честь стать даром для Великих. — А я отказываюсь, — продолжила испытывать терпение матери Авуста. — Тебя никто ни о чём не спрашивает. — И когда ты это придумала? Давно? — не унималась Августа. — Если тебе так не терпится умереть ради бабушкиных сказок, пожалуйста. Но у меня другие планы. — У тебя вообще никаких планов не будет, если подношение не осуществится до полуночи! — Чушь! Марк нервно посмотрела на наручные часы, поджала губы и кивнула безликой твари, мол «пора». Чудовище широким шагом направилось к женщине, та встала перед ним на колени, оно резко замахнулось. Удар пришёлся по шее, голова отлетела в сторону. Кровь из открытой раны пульсирующим, обильным фонтаном забрызгала пол. Пока безликий возился с телом обезглавленной, дабы водрузить его на алтарь, Августа молнией метнулась подобрать топор, который уронила совсем недалеко, когда их с сестрой тащили за волосы к трону. Подхватила и ринулась на монстра, замахнулась отрубила ему левую руку, затем удар пришёлся по кожаному поясу на грязной робе, куда он повесил оружие, пока нёс Марк на руках. — Хватай и помоги, — крикнула Августа сестре, ногой подталкивая к ней топор противника. Паулина не подвела, моментально вскочила на ноги, подобрала оружие и принялась вместе с сестрой рубить омерзительную тварь. В конечном итоге им удалось справиться с чудовищем. Но не успела Августа обрадоваться их совместной победе, как услышала неприятные булькающие звуки. Обернулась и увидела, как Паулина обмякла у Афия на руках. Он перерезал ей горло: от уха до уха. У младшей сестры в глазах застыл немой вопрос, густая кровь, словно масло растекалась по одежде. — Ты слышала Марк, так надо, — сказал администратор бесцветным голосом и потащил тело младшей сестры ко второму алтарю. Девушка, недолго думая, молнией скользнула к Афию, хотела ударить в спину, но тот увернулся. Удивительно, парень казался довольно хрупким, но ему удавалось легко справляться с ношей и при этом маневрировать от отчаянных попыток девушки попасть по нему лезвием топора. Но все же Афию пришлось на мгновение остановиться, чтобы возложить бездыханную Паулину на широкий постамент. Августа не стала мешкать: первый удар пришёлся в позвоночник, второй раскроил парню череп. Несмотря на все нанесённые увечья, он всё еще стоял на ногах, более того, повернулся к девушке. Всё его лицо было залито кровью, из пролома в черепе проглядывался мозг. Августу затошнило. — Что ты такое? — в ужасе отпрянула от того, кто по всем законам природы, должен был уже упасть замертво. — Палач, — ответил Афий. — Создание Великих Древних Богов. Я обещаю, что до полуночи дышать ты перестанешь. Иначе… — Иначе что? Ей не ответили. Августа пятилась, путаясь в собственных ногах. Молилась всем, кому только можно, лишь бы не упасть. Парень тут же бросился на неё, повалил на землю, замахнулся разделочным ножом, собираясь проткнуть им грудь девушки. Выпустив топор из рук, чудом избежала ранения, перехватив тонкое запястье противника. У Афия из раны на голове струилась кровь, заливая Августе глаза. Она зажмурилась, комок тошноты вновь поднялся к горлу. Сопротивляться становилось всё труднее: между тем, сумасшедший администратор и не думал отступать. Девушка попыталась скинуть его с себя. Начала кричать, брыкаться, лишь бы снизить бдительность напавшего, при этом, всё еще сдерживала противника. В конце концов, рука Афия дрогнула, её увело в сторону, лезвие ножа скользнуло по плечу девушки, легко рассекая кожу. Боли она практически не почувствовала. Из последних сил вырвала инициативу: оказалась сверху, схватила парня за кудри, мокрые и липкие от крови, и стала бить его головой о мраморный пол. Била и била, череп трещал и разлетался. Августа остановилась лишь тогда, когда сопротивление врага сошло на нет. Облегчённо выдохнула, но вдруг почувствовала, как острие ножа легко вошло ей между рёбер. Она отпрянула подальше от Афия, тот лежал, дёргаясь в конвульсиях. Девушка боялась, что он может встать, но этого не произошло. Увы, лезвие было загнано в тело, практически по основание. Флавия обессилено повалилась на пол, дышать было тяжело. В этот момент по всему залу раздался раскатистый гул. Всего Августа насчитала двенадцать ударов — полночь. После того, как всё затихло, ничего не произошло. Воцарилась абсолютная тишина, лишь её собственное хриплое дыхание нарушало обрушившееся спокойствие. — Так я и думала, — вымученно улыбнулась своим мыслям. Нужно было выбираться, но каким образом? Подняться самостоятельно она не могла, слишком измотана, ранена. Нож вытягивать тоже не стала, дабы не спровоцировать более сильное кровотечение и не умереть раньше, чем теперь ей полагалось. Телефон она потеряла, да и вряд ли от него был бы толк. Августа чувствовала, как из неё утекает жизнь. — Чёртовы фанатики… Только она это сказала, как твердая поверхность задрожала, по полу моментально пошли крупные трещины, расползаясь и раздаваясь всё больше в ширь. Земля буквально разверзлась. Вокруг всё заходило ходуном, сверху посыпались каменные глыбы, а из разлома грянуло леденящее душу, зловещее рычание. В глазах потемнело.