***
. Тихий, сонный и пустой город, в отличие от леса, застыл в каком-то молчании и недосказанности. Временами его бездонную пустоту прерывали томные крики, горькие всхлипы, неприятные скрипы и прочие неправильные звуки спокойного места, где все люди в полном умиротворении посапывают, обнимаясь с мягкими перьевыми подушками. Проходя дальше в глубь города, всё чётче открывалась ужаснейшая картина. Местами по улицам бегали странные люди, укутанные в черные плащи-костюмы с птичьими масками на лице совсем с такими же, как у Джона. Где-то лежали покорёженные люди, но если присмотреться сквозь эту тьму, многие уже не дышали. Покрытые многочисленными и кровоточащими язвами они валялись не по-человечески изогнувшись и смотря своими пустыми фарфоровыми глазами куда-то сквозь парней. Тусклый свет из окон некоторых домов слабо освещал лица измученных мертвецов. Много где непристойно были разбросаны разные не самые приятные вещи, на которые слабонервным лучше не смотреть. . - Джо… — хотел было что-то начать говорить Егор, слегка дергая шатена за его длинный плащ и аккуратно вместе с ним выглядывая из-за угла какого-то дряхлого дома, метая взглядом по мертвой улице. . - Тише. Держи, одевай маску и молча иди за мной, мы почти пришли, - шепотом шикая на брюнета, Джон аккуратно взял его за руку, боясь потерять то тепло, которого ему так не хватало, и которым он так дорожил. Держа Егора ,словно птенчика, который что и норовит упорхнуть, он начал осторожно двигаться через безмолвную и омерзительную улицу. . После того как они пересекли эту мрачную и откровенную дорогу, парни пошли по промежуткам между высокими заборами, маленькими оградками и разными домами. Чем дальше они удалялись от главной дороги, тем тише становилось вокруг, а мертвых, окровавленных тел и полуживых людей также становилось меньше. Наконец-то пройдя сквозь все дома, они вышли к какой-то небольшой улице, что была немного на возвышенности, и оттуда открывался вполне хороший вид на темный город. . - Мы пришли - тихо промолвил Джон, перебегая эту крайнюю улицу и идя к небольшому но, двухэтажному зданию, которое было окружено старым, но прочным забором. . - Странно, что не горит свет, возможно они спят? - сам себя в мыслях спросил и успокоил Джон, аккуратно подходя к деревянной калитке, открывая её и заходя в ограду. . Участок был относительно небольшой, и слегка мрачный. Тут было около пяти грядок, ветхий, видимо вековой, заросший мхом колодец, относительно приличная, зимняя тепличка и низенькая, деревянная банька, ну и, конечно, сам дом. Зайдя внутрь него, парней встретила гробовая тишина и непроглядная темнота. Это место не казалось каким-то заброшенным, опустелым и забытым, наоборот вокруг была теплота, что нежно прошлась по телу парней зашедших после прохладной и омерзительно стеклянной, залитой кровью и муками улицей. Здесь в этом помещении теплилась их надежда, она отдавалась от этих теплых стен, возникая неким темным, спокойным и сонным уютом для парней. Но эта волна тепла резко улетучилась, как только они пройдя вперёд по коридору "прихожей", стали стараясь бесшумно дойти до последней двери там. От напряжения их руки сжались сильнее, а пальцы переплелись между друг другом, стараясь спастись от собственных удручающих мыслей и от тревоги, что захватила сердца, особенно Джона. . - Мам?.. Пап…? - приоткрывая дверь в родительскую комнату, волнительно шептал Джон, боясь заглянуть внутрь и не обнаружить там желанных и как никогда нужных, любимых людей. И вот входя в такое желанное и до невозможности нагнетающее тревожные чувства мысли. Сердце пропустило стук. В комнате было пусто.***
. Ночь. За окошком бушующая гроза безжалостно сверкала молниями где-то неподалёку, рвано оповещая это светом и басовом громом, от которого всё в округе колыхалось и беспокойно тряслось. Ветер, словно пьяный черт, рвал и метал всё в округе, заставляя пуще раскачиваться деревья и дома. Мальчик пяти лет лежал на кровати, что стояла прямо перед деревянным окошком. Сон его был не спокоен, ворочаясь из стороны сторону и напрягаясь всем лицом, он безуспешно пытался высвободиться из обьятий невольного сна. Резко прогремело, так, что стены дома зашатались, некоторые вещи успев прогреметь, дернулись со своих мест, а молния осветив всё ярким свечением внезапно угасла. Мальчик соскочил с кровати, по его щекам лились слезы, отчаяние захватило его сердце. Дернувшись в сторону окошка, и увидев устрашающее сияние с безутешными «взрывами земли», страх и безжалостная паника полностью овладели им. Сорвавшись с тёплого, не разбирая предметы в округе, он яро мчался через препятствия нередко запинаясь об начало и концы, ярких, шерстяных ковров, безутешно врезаясь предметы, он мимолетно пролетал всё эти препятствия, несмотря ни на что. И вот, когда он уже достиг своей цели, и начал отворять заветную дверь родительской спальни, видя там надежду на спасение, на защиту, на поддержку, на успокоение, его сердце пропустило удар. Комната была пуста.***
. - Нет, нет, нет! Они... Они не могли... Не могли уехать, мы, мы не могли опоздать! Нет... Мы... - Джона охватила безутешная паника, его глаза бегали по всей комнате пытаясь найти ту самую разбитую надежду собирая её по кусочкам, но... Не находил её. . Резко обернувшись и начав бегать по всему дому, сначала изучая весь второй этаж, а потом и первый Джон отчаянно и внимательно исследовал всё уголки этого дома, бегая буквально из угла в угол. Егор же, не успев осознать всего происходящего, встал как вкопанный, изучая окружность напуганным взглядом, и изредка смотря на пролетающего мимо Джона. Вдруг, шаги затихли. Но лишь спустя секунды Егор очнулся. Пройдя чуть прямо и свернув налево, откуда последний раз доносились шаги, зеленоглазый вошел в небольшое помещение, где в потёмках на столе уже тлела свеча, а рядом с ней сидел Джон, читая какую-то бумажку с аккуратным и красивым, но в спешке написанным, нервным почерком. . " - Здравствуй, дорогой Джон. Эту записку пишет тебе твоя мама, и если ты её читаешь, то скорее всего нас уже нет. Я должна была, должна была тебе сказать всё с самого начала... Прости, молю прости меня, пожалуйста. Мне очень жаль, я безгранично сожалею, что так получилось. Я не могу более скрывать от тебя правды, мы с отцом больны, и жизнь наша на издыхании. Сегодня, когда ты убежал(хотя я даже не знаю прочтешь ли ты это, и жив ли ты вообще.), приехал отец, я с ним должна была уехать в специальное место, где бы нам помогли. А ты должен был отправиться к родственникам, помнишь ту тётушку, что приезжала к нам на твое 10-летие? Думаю, что помнишь. И всё бы ничего, только вот уже слишком поздно, бацилла почти полностью омертвила наши тела, но не души. Мы отправляемся в то место, только боюсь не успеваем... И если то несчастное и колкое завещание всё же придёт, то оно будет у твоей тётушки. Я не знаю где ты, и как ты, но надеюсь, что это прочтешь. Тебе нужно срочно уходить, уезжать! Ты уже понял куда, и я бы еще многое написала здесь! Да что ты! Я бы столько рассказала тебе, но моё время подходит к концу. Прощай, я люблю тебя, Джон." *капля слезы* . Приписка снизу: _От твоей матери любимому сыну Джону._