Il mio tesoro

      Весь оставшийся день Элеонора провела точно на иголках. Было в этом свидании что-то странное, что-то не вполне правильное. Она не знала, стоила ли эта встреча того, чтобы оставлять бабушку и Нико одних дома. Одно дело — работа, а встреча с парнем… Это совсем другое. И зачем она вообще согласилась пойти на свидание с незнакомцем? Внутренний голос твердил ей никуда не ходить, но Грета объясняла это обычной паранойей.       — Перестань дергаться, Нора. Ну проведешь ты вечер в приятной компании. В крайнем случае, если что-то не понравится, то просто найдешь отговорку и уйдешь домой. Ничего страшного, — успокаивала ее Грета, видя как подруга уже битый час нервно теребит прядь, выбившуюся из наскоро собранного хвостика. — На маньяка он точно не похож.       — Хочется надеяться, — вздохнула Элеонора, наконец оставив волосы в покое. — Вот только в чем мне идти? В футболке и джинсах?       Она развела руками, намекая на свою одежду под форменным фартуком. Собираясь в школу, она надела светло-голубые джинсы и и черную футболку с ярким принтом. Совсем не то, в чем хотелось бы пойти на прогулку с симпатичным парнем, но кто мог предположить, что все обернется подобным образом? Не зря говорят, что жизнь происходит с нами в то время, как мы строим планы.       — А хотя бы и так. Он уже видел тебя в этом, если переоденешься — поднимешь и без того высокую самооценку парня до луны, — усмехнулась Грета. — Но, если хочешь, можешь накрасить губы яркой помадой, — покопавшись в сумке, она протянула подруге помаду известной недорогой марки.       — А вот этого точно не стоит делать, — она покачала головой.       Чем ближе был вечер, тем больше Элеонора нервничала. Она старалась убедить себя в том, что переживает только потому, что никогда не была на свидании. Те редкие встречи с понравившимся старшеклассником в большой компании не в счет. Здесь же она будет один на один с Деметрием. И, хотя, как говорила Грета, на маньяка он не похож, кто знает, что скрывается за фасадом милого парня.       Деметрий вошел в джелатерию ровно в восемь, ни секундой позже, ни секундой раньше. Элеонора, улыбнувшись, удивилась такой пунктуальности. Он так же, как и она, предпочел обычный повседневный стиль: джинсы, темно-синяя рубашка и пиджак, что заставило Элеонору выдохнуть с облегчением. Хотя бы не будет выглядеть нелепо на его фоне в своих джинсах, если не учитывать тот факт, что один пиджак Деметрия стоил дороже, чем вся ее квартира.       — Добрый вечер, синьорина. Злая начальница ушла? — рассмеявшись, Элеонора кивнула.       Попрощавшись с Гретой, она вышла из джелатерии вслед на Деметрием, тут же оказываясь в толпе туристов, громко о чем-то разговаривающих.       — Откуда ты? — поинтересовалась Элеонора, пару минут спустя после того, как Деметрий предложил перейти на «ты». — Деметрий не итальянское имя.       — Я родился в Греции, но уже длительное время живу в Италии, — ответил парень. — Так что, можно сказать, что я итальянец. А ты?       — Родилась в Вольтерре, всю жизнь живу здесь, — она пожала плечами. О родителях Элеонора решила не говорить.       Это было слишком личным, чтобы вот так просто рассказать на прогулке по городу с почти незнакомым ей парнем. О ее переживаниях и чувствах, знали только Грета и Джованни, и то, лишь ту часть, которую она позволяла им видеть. Ей хотелось иметь рядом такого человека, который поймет ее от и до, но довериться кому-либо другому было слишком тяжело. Элеоноре казалось, словно все, кого она любит, из-за ее любви находятся на волоске от смерти. Родители погибли, бабушка тяжело болеет. Будто это несчастье приносит им она.       — О чем задумалась? — голос Деметрия отвлек ее от печальных мыслей.       Но Элеонора не стала отвечать на этот вопрос, лишь отмахнулась, сказав, что ни о чем интересном не думала.       Они вошли в одну из самых популярных пиццерий города. Здесь яблоку было негде упасть в любую погоду и в любое время суток, даже среди ночи. Здание, на первом этаже которого располагалась пиццерия, было построено в тринадцатом веке. В Вольтерре в принципе было не найти современных построек. Элеоноре порой казалось, что она живет в средневековом городе, а, попадая в некоторые части города, и вовсе в античном, и совершенно нетронутым временем. Отчасти так оно и было. Ночная жизнь в историческом центре города бурлила круглые сутки, что не мешало местным жителям, ибо большинство жили в спальных районах, что располагались далеко от центра.       Заняв столик возле окна, они заказали одну большую пиццу и бутылку красного вина. Вино заказывал Деметрий, так как Элеонора честно призналась, что совсем в этом не разбирается. Она наблюдала за Деметрием, слушала, что он говорит и понимала, что он перед ней вряд ли способен испытывать хоть что-нибудь к кому-то кроме себя. Он говорил исключительно о себе, рассказывал о поездках, о работе. Никаких вопросов и никаких попыток даже узнать ее и понять, что она за человек. Элеонора сидела за столом и задавалась вопросом, а что она вообще здесь делает?       Еще одной странностью было то, что Деметрий ничего не ел. Он, конечно, клал куски пиццы на тарелку и делал вид, что ест их, но на самом деле, это было не так. Зоркий глаз Элеоноры замечал, что количество кусков осталось неизменным.       — Я так и не поняла, где ты работаешь, — усмехнувшись, призналась она, отпивая из большого бокала немного вина.       С алкоголем у нее были странные отношения. К нему тянуло только в моменты жалости к себе, самобичевания и тоски по прошлому, в те моменты, когда казалось, что хуже просто некуда и выхода нет. В период, когда настроение было хорошим, она за весь вечер могла сделать лишь пару небольших глотков, а то и вовсе не вспомнить про крепкие напитки. Как шутил Джованни «с такой жизнью, ты точно когда-нибудь сопьешься, дорогая».       — Что-то вроде детективного агентства, — ответил Деметрий после небольшой паузы. — Помогаю найти людей.       — Не знала, что в Вольтерре есть детективное агентство. Сказал бы уж сразу, что на итальянскую мафию работаешь, — рассмеялась Элеонора.       Деметрий улыбнулся, чуть прищурившись.       — Что-то вроде того. Девушки все еще любят мафиози?       Она не заострила большого внимания на фразе «все еще». В конце концов, Деметрий не выглядел подростком, на вид ему было около двадцати пяти, поэтому в вопросе не было ничего удивительного. Они действительно из разных поколений.       — Если верить современному кинематографу, то, кажется, да. Но если ты спросишь меня, девушки любят милых, заботливых и внимательных парней. А если рассмотрим с точки зрения психологии, то каждому свое. В зависимости от тараканов в голове.       Она любила читать, как обычную литературу, так и книги по психологии, особенно после того, как стала главой семьи после смерти родителей, только времени на это совершенно не было. Как и лишних денег на покупку книг. А на школьную библиотеку без слез не взглянешь: там была исключительно школьная программа вдобавок к большущим книгам об истории Вольтерры, о государственных праздниках, о культуре и прочем. Все это Элеонора знала уже наизусть, поэтому и скачивала книги на телефон, удивляясь тому, как еще не испортила зрение.       Они просидели в пиццерии еще около часа, а после Деметрий предложил прогуляться к смотровой площадке, откуда открывался невероятнейший вид на руины старого римского театра. В позднее время туристов там почти не было, поэтому Элеонора не имела ничего против прогулки. Но стрелка на часах уже приближалась к десяти, и она понимала, что неплохо бы уже к одиннадцати быть дома, иначе у Джованни и его родителей возникнут вопросы.       Родителей друга она уважала, это были люди, что присматривали за ней и младшим братом, помогали финансово, насколько сами могли, советом, но в то же время и следили за тем, чтобы она вовремя приходила домой и не связывалась с плохой компанией, коих и в Вольтерре было немало.       — Не подскажете, где находится Палаццо деи Приори? — когда они проходили по одной из центральных улиц города, пара туристов уже довольно пожилого возраста, обратилась к ним. Деметрий усмехнулся.       — Идите прямо, никуда не сворачивая. Выйдете к площади. На ней Палаццо деи Приори, — объяснила Элеонора. — Знал бы ты, сколько раз в день к нам в джелатерию заходят с этим вопросом. Мне иногда кажется, что я знаю как дойти до «Приори» из любой точки города.       — Из тебя бы вышел неплохой экскурсовод, — заметил Деметрий, а Элеонора лишь кивнула и рассмеялась, сказав, что и сама об этом частенько задумывалась.       Когда они дошли до смотровой площадки, она поежилась. Здесь было прохладнее, чем в центре города, дул свежий ветер. К счастью, черная кожаная куртка была не совсем тонкой, Элеонора лишь запахнула ее получше, скрестив руки на груди и жалея о том, что не захватила с собой резинку для волос. Она оперлась локтями о барьер, наблюдая за красивым закатным небом. В такие моменты ей хотелось, чтобы человеческие глаза умели фотографировать, ведь ни одна камера не сможет передать всей красоты закатного неба и этого вида, открывшегося перед ней.       В такие моменты она забывала про весь остальной мир, наслаждаясь красотой природы, почти нетронутой людьми и двадцать первым веком. Еще в детстве, глядя на древний театр, оставшийся с античных времен, она чувствовала себя этакой путешественницей во времени, словно могла увидеть все происходящее там своими глазами, оставшись для остальных невидимкой.       — Красиво, правда? — обернувшись, она вздрогнула от того, как близко к ней стоял Деметрий.       Он ничего не ответил, лишь сделал еще один шаг, полностью сокращая дистанцию между ними. Элеонора запаниковала. Дожив до семнадцати лет, она еще ни разу не целовалась и сегодня этого делать точно не планировала. А решимость во взгляде Деметрия ничуть не успокаивала, лишь заставляя нервничать еще больше. Она вжалась в каменный барьер, чувствуя холод, идущий от камней, уже не согреваемых солнечными лучами.       — Отойди, — Элеонора попыталась оттолкнуть его, но почему-то это оказалось невозможным. Проще было бы попытаться сдвинуть с места гору. — Пожалуйста, отойди.       В момент маска милого парня спала. Она увидела безразличную усмешку, надменный огонек в глазах, и этот взгляд. Он смотрел на нее с издевкой, точно на игрушку, которую можно использовать и выкинуть на помойку, когда она сломается.       — Можешь покричать, глядишь кто-нибудь и услышит, — совершенно не скрываясь, издевался над ней Деметрий.       В глазах Элеоноры застыли слезы. Было страшно. В памяти всплыл тот вечер, когда ее чуть не убил рыжеволосый румын из переулка. История повторялась. Вот только теперь винить было некого, она сама согласилась на эту прогулку, хотя и знала, что в это время здесь безлюдно. Прикосновения Деметрия к щекам, волосам, к талии были противны, она мотала головой, стараясь уйти от них. Хотелось поаплодировать самой же себе за то, что не надела юбку или платье. Однако целовать ее, как и переходить к чему-то большему, он не торопился, словно ждал чего-то.       Услышав знакомый голос, Элеонора поняла чего.       А точнее кого.       — Я, кажется, тебя предупреждал.       Деметрий усмехнулся.       — А я все думал, когда ты наконец появишься. Рассчитывал на твое эффектное появление в пиццерии, но ты смог меня удивить.       Элеонора ошарашенно переводила взгляд с Деметрия на его друга, чьего имени она до сих пор не знала. Хотелось бы ей понять, что происходит, но что-то подсказывало, что если даже она спросит, никто ей не ответит.       Руки от нее он убрал, но отходить не спешил.       — Не будь таким занудой. Ты все равно убьешь ее, так дай поразвлекаться.       «Это он обо мне? Зачем меня убивать?»       Элеонора приняла единственное верное, как ей казалось, в данной ситуации решение и со всех ног рванула в сторону ступенек, ведущих вниз со смотровой площадки. Эти двое были убийцами или просто психами. В любом случае, находиться рядом с ними было в высшей степени опасно.       — Стоять, — ледяная рука обвилась вокруг запястья Элеоноры, не давая сделать и шага. В голосе была сталь. Словно он привык отдавать приказы, как и привык, что их выполняли беспрекословно. А может так и было, сейчас она бы уже ничему не удивилась.       Этот парень обладал нечеловеческой силой, как и Деметрий. Ледяной браслет его пальцев обвивал ее запястье, сжимая его настолько сильно, что, казалось, еще секунда — и он просто сломает ей руку. Вырваться из этих тисков было невозможно.       — Отпусти меня, ты мне сейчас руку сломаешь! Отпусти, кому я говорю! — хотелось кричать во весь голос, но что-то подсказывало, что станет только хуже.       Взглянув на него, Элеонора вздрогнула, однако на сей раз не от холода рук. Глаза. Радужка снова была красной, и теперь у нее уже не осталось никаких сомнений, что это были линзы. Неужели она попала в какое-то дешевое фэнтези, и эти двое — демоны, точно из дурацкой подростковой книги, о которых она слышала от одноклассниц?       — Помолчи, — сказал он, как отрезал. — Теперь ты. Возвращайся в замок. Здесь я сам разберусь.       — Приятного аппетита, — усмехнулся Деметрий и через мгновение исчез, оставляя Элеонору лишь смотреть на то место, где он стоял секунду назад и глупо хлопать глазами.       «Он, что же, просто растворился в воздухе? Чертовщина какая-то! И что, черт подери, значит «приятного аппетита»?!»       — Вы что, каннибалы? — отпустив ее руку, он покачал головой. — Тогда почему он сказал «приятного аппетита»?       Элеонору трясло, липкий страх завладел всем ее телом, ее тошнило от ужаса. Она боялась, что еще пара минут и все, что она съела час назад, выйдет обратно. Плохо освещенная смотровая площадка и вид больше не казались красивыми. Тени, отбрасываемые деревьями и указателями, теперь выглядели жутко. Вольтерра больше не была для нее безопасной, если она находилась в одном городе с каннибалами, демонами, ведьмами, кем были эти двое. И кто знает, возможно за маской доброго соседа или знакомого скрывается какая-нибудь нечисть?       — Успокойся, я не собираюсь тебя убивать, — бросил он, даже не глядя на нее. — Не сегодня. Хотя надо бы, того требуют законы.       — Какие еще законы? И почему у тебя глаза красные? Вы с Деметрием демоны?       — Почти. Нас называют демонами ночи, — он направился в сторону ступенек, махнув ей рукой, чтобы шла за ним. — Раз уж тебе все равно суждено умереть, да и Деметрий наболтал тут достаточно много, думаю, что скрывать смысла нет.       «Демоны ночи? Демоны но… Вампиры?»       — Ты шутишь, — она остановилась как вкопанная у подножья каменной лестницы. — Вампиры?       — Соображаешь быстро. Для человека, — он усмехнулся. — Да, вампиры. Расскажешь кому-нибудь — и не поможет даже то, что ты живешь в Вольтерре.       Элеонора нахмурилась. Разве солнечный свет не смертелен для вампиров, если верить всем сериалам, фильмам, книгам и прочему? Она ведь столкнулась с ним тогда, у музея. Было около трех часов пополудни. И хотя было пасмурно… Но разве это на что-то влияет? Солнца просто было не видно из-за туч.       — Но я видела тебя при свете дня. Дневной свет тебе не мешал.       Он усмехнулся.       — Это миф. Или... Как там говорят современные подростки? Бред?       — Современные подростки? — переспросила Элеонора, хмурясь. — Сколько тебе лет?       — Тысяча двести двадцать семь, — он произнес это будничным тоном, словно сообщает который сейчас час.       — Сколько?! — она воскликнула куда громче, чем хотелось бы, и за это была награждена тяжелым взглядом.       — Ты плохо слышишь? — он закатил глаза, словно она уже двадцать раз заставила его повторить одно и то же. — Тысяча двести двадцать семь.       — Нормально я слышу, — буркнула Элеонора себе под нос, догадываясь, что он все равно услышит. — Просто тяжело поверить, что кому-то может быть больше тысячи лет.       — Деметрий ненамного младше, — сообщил он, когда они уже приближались с городским воротам, за которыми располагалась историческая часть города. — Какие же вы, люди, все-таки примитивные и глупые. Пара комплиментов и обаятельная улыбка, и вы уже готовы прыгнуть в постель к первому встречному парню.       — Я не прыгала к нему в постель! — возмутилась Элеонора, грозно смотря на него. — И не собиралась этого делать.       Элеонора не знала, почему оправдывается перед ним. Перед своим будущим убийцей. В том, что он убьет ее, сомнений не было. Но что-то заставляло ее объяснить ему суть происходящего. Страх перед ним? Опасения, что он все же убьет ее? Нежелание видеть Деметрия и немая просьба предотвратить эти встречи? А может все вместе? Слишком много сегодня произошло, чтобы найти ответ на, казалось бы, простой вопрос.       — Разумеется, — он не поверил ей и даже не пытался это скрыть.       — Я не собираюсь тебе ничего доказывать! — вспылила Элеонора, но замолчала, вспомнив, что его лучше не провоцировать. — Мне вот что интересно, почему я все еще жива?       — Законы запрещают убивать на территории Вольтерры. Тем более местных.       Больше она ничего не спрашивала, пытаясь переварить информацию. Значит какая-то гарантия жизни у нее все-таки была. На территории Вольтерры убивать нельзя. Но и полноценной жизнью это не назовешь. Что было в их городе? Ни университета, ни колледжа, ни концертных залов. Для того, чтобы ощутить жизнь, нужно было выехать за пределы города. Но тогда он найдет ее и убьет. Точно так же, как нашел пару часов назад.       Ее пугало в нем все. Голос, походка, жесты, возраст. Его возраст. Как кому-то ныне живущему вообще могло быть больше тысячи лет? Подсчитав, Элеонора поняла, что он родился в семьсот девяносто пятом году. Жить столько столетий, видеть все войны, революции, создание и падение государств и союзов. Это казалось пугающим и притягательным одновременно.       «Ожерелье… Оно действительно принадлежит ему».       Ему… Она только сейчас поняла, что даже имени его не знает. Деметрий ни разу не обратился к нему по имени. Кажется, решил усложнить ей задачу, заставляя спросить у него самой.       — Как тебя зовут?       — Алек.