Il mio tesoro

      — Нора, кто тот дядя? — спросил Нико субботним утром, когда они завтракали кашей, которую она наскоро приготовила, едва проснувшись.       — Какой дядя? — нахмурившись, она непонимающе уставилась на младшего брата.       За последние три года их маленькую квартиру навещало множество разных мужчин. Чаще всего ими были работники банка, требующие возврата денег. Пришлось продавать все. От квартиры в сгоревшем доме тому, кто собрался перекупать здание и строить там отель, до машины отца, которую он тоже купил в кредит и закрыл его незадолго до смерти. А после и бабушке пришлось продать часть своих украшений, оставшихся от покойной матери, чтобы их окончательно оставили в покое. Тогда она и слегла с больным сердцем, не справившись со всем стрессом: от потери единственной дочери до страха за внуков, которых могли упечь в приют.       — Тот, который был у нас дома ночью, — объяснил Нико. — Ты сказала ему, что мама с папой умерли в пожаре.       «Алек? Он видел Алека? Но Нико ведь спал. Или притворялся? Черт! И почему Алек ничего мне не сказал?»       — Ты разве не спал? — Нико с хитрющей улыбкой помотал головой. — Это мой друг. Но давай ты не будешь никому говорить, что к нам кто-то ночью приходил, ладно?       — Это твой бойфренд, да? — Элеонора закашлялась, подавившись овсяными хлопьями.       Она бы соврала, если бы сказала, что не находила Алека привлекательным. Элеонора никогда не была слепой, а он был довольно привлекательным парнем. Очень привлекательным, если быть точнее. Однако недостаток вроде вампиризма и того, что он ни во что не ставил человеческую жизнь перевешивал все остальные достоинства. И с чего Нико взял, что Алек ее бойфренд? И слово-то какое. Бойфренд. Элеонора решила, что нужно сказать Сильвии, чтобы тщательнее следила за тем, что смотрит Нико по телевизору. А то так в скором времени придется блокировать половину телеканалов, чтобы он не увидел там того, о чем еще не стоит знать трехлетнему ребенку.       — Нет, Нико. Он не мой парень. Мы просто друзья.       — Как с Джио? — не отставал от сестры Нико.       Дети в этом возрасте всегда очень любопытны, Элеонора помнила, как сама задавала сто тысяч «почему» всем вокруг. Но Алека обсуждать не хотелось, тем более дома, где их может услышать бабушка. И в таком случае ее ждет расспрос куда посерьезнее. Ведь синьора Бриги все еще была единственным взрослым человеком в доме, хоть и в силу здоровья и возраста не имеющим на внуков должного влияния.       — Нет, — он хотел сказать что-то еще, но Элеонора прервала поток слов одним лишь строгим взглядом. — Ешь давай, если хочешь, чтобы мы сегодня вышли гулять.       Шантажировать Нико прогулкой — не самое умное решение. Но Элеонора никогда и не предполагала, что ей придется воспитывать не своего ребенка. Она его не планировала, не рожала, но все воспитание свалилось на ее, еще подростковую голову. Сейчас самое время совершать глупые ошибки, пытаться понять, кем она хочет быть в будущем, а вместо этого что? Сумасшедшая ответственность за брата, еще и полное непонимание того, что с ней будет хотя бы через несколько месяцев.       И, хотя все нашумевшие сериалы и книги были о вампирах и оборотнях, влюбленных в обычных девушек, Элеонора понимала, что ничего хорошего в существовании сверхъестественного нет. Будто им человеческих преступников мало. Преступность растет, телевизоры и радио только об этом и говорят, а на ее голову теперь еще и целый клан вампиров свалился. Лучше не придумаешь!       — Нора, они девчачьи! — воскликнул Нико, указывая на белые кроссовки с бледно-розовой полоской сбоку. Старая обувь Элеоноры, которую она носила, к счастью, настолько аккуратно, что та не порвалась и не испортилась.       — Не капризничай. Другой обуви нет, — строго ответила Элеонора, стараясь не обращать внимание на выпяченную нижнюю губу младшего брата и детские глаза, полные обиды.       Она уже открыла дверь, собираясь выйти из квартиры, когда Нико совсем раскапризничался и расплакался, заставляя Элеонору прикрикнуть.       — Что за шум? Нора, ты чего кричишь? — Джованни спустился по ступенькам, останавливаясь возле квартиры подруги.       Элеонора тяжело вздохнула, прислонившись спиной к двери и махая рукой в сторону упирающегося брата. Нервы сдавали. Она старалась быть мягкой с Нико, но у нее не получалось. Ее раздражало, что он не понимает, как тяжело ей дается эта работа, что пришлось пойти на кражу ради того, чтобы дотянуть до конца месяца, что сестре приходилось есть в два раза меньше, чем обычно, и что головокружение было неотъемлемой частью ее жизни последние дня три. Растущему организму Нико и только начавшей поправляться бабушке нужно было хорошо питаться, и Элеонора отдавала большую часть пищи им, обманывая бабушку, что перекусывает на улице, покупая панини. На самом же деле, денег не было даже на фаст фуд.       — Эй, приятель, чего нос повесил? — опустившись на корточки перед Нико, Джованни взлохматил его кудряшки, заставляя улыбнуться. — Пошли гулять, погода замечательная!       Джованни о чем-то весело болтал с Нико, пока они шли в парк Энрико Фьюми, и Элеонора чувствовала себя третьей лишней. Джованни слишком легко находил общий язык с ее младшим братом. Как объяснял это он сам: «Нора, ну ты же девчонка!». Элеонора действительно не увлекалась мультфильмами о супергероях, спортом и прочим, что интересовало Нико. Она могла поиграть с ним в развивающие игры, сохранившиеся с тех времен, когда она была в его возрасте, поиграть с ним и Джованни мяч во дворе, но на большее ни сил, ни желания не хватало. Друг, за что она ему была безумно благодарна, проводил куда больше времени с ее младшим братом.       — Нора, улыбнись, иначе люди решат, что кто-то умер, — поддел подругу Джованни, когда они развалились на траве в центре парка.       Элеонора полулежала, опираясь на локти, наслаждаясь теплым осенним утром. Мысли о том, что жизнь скоротечна стали посещать ее недавно, ей хотелось научиться ценить каждый день, каждый миг под этим голубым безоблачным небом. Когда она может любить, смеяться, дышать и просто жить. Пока Алек Вольтури терпеливо ждал той минуты, когда Элеонора переступит черту города и отдалится на приличное расстояние. Чтобы лишить ее этой радости — просто жить на этом свете, вопреки всем проблемам и невзгодам.       Однако было в присутствии Алека в городе и в ее жизни что-то, гарантирующее ей безопасность, вопреки всему здравому смыслу. Элеонора понимала, что боится Деметрия куда больше. Она чувствовала, что пока Алек здесь, его друг не подойдет к ней ближе, чем на километр. Ей не давали покоя воспоминания того вечера, руки Деметрия не дающие ей уйти, его губы, которые норовили поцеловать, от чего становилось противно и мерзко. Алек же, хоть и пугал ее на словах, не причинял ей вреда, за исключением того вечера и следов на шее от его пальцев, которые до сих пор виднелись на светлой коже.       — Земля вызывает Нору! — от мыслей об Алеке ее отвлек голос Джованни. — О чем задумалась? — она лишь покачала головой.       — Как всегда, — Элеонора махнула рукой. — Думаю, откуда достать на все деньги. У Нико утром была истерика из-за обуви. Я не могу ему объяснить, что денег нет.       — Ты и не объяснишь, Нора. Ему три года.       — И что мне делать? Джио, я не его мама. Я не обязана быть терпеливой и доброй, когда на мне покупка продуктов, оплата бабушкиного лечения, которое помогает через раз и все остальное. Все на мне. Сиделка, к счастью, бесплатная. Молюсь на Сильвию каждый день.       — Ты сама зарываешь себя в эту яму, Нора, — возразил Джованни. — Мои родители предлагали помощь, ты отказалась. Ваши дальние родственники…       Элеонора перебила его.       — Они предлагали забрать Нико! Я не отдам им брата. А перед твоими родителями я в долгу быть не хочу.       Нико, ничего не подозревающий о проблемах сестры, играл с другими детьми на детской площадке, что находилась в центре парка, рядом с небольшим кафе. Элеонора порой завидовала младшему брату. Он не знал ни горя, ни потери, лишь отрывками помня пожар, понятия не имел о проблемах сестры, о том, каким трудом ей достаются деньги. Не знал о том, что сестра недоедает, лишь бы брату и больной бабушке досталось больше еды. Она была бы даже в какой-то степени благодарна Алеку, нарушь он закон и убей ее. Вот только боль за бабушку и младшего брата, заставляла Элеонору прогонять эти мысли, едва они появлялись.       Когда ее телефон зазвонил, они втроем сидели в кафе возле детской площадки и ели панини. Джованни настоял на том, чтобы заплатить за все самому. Имя звонившего заставило сердце Элеоноры упасть куда-то вниз. Сильвия звонила ей в самых редких случаях. Сказав, что сейчас вернется, она встала из-за стола, отходя подальше.       — Нора, срочно иди домой. Бабушке плохо. Нужно ехать в больницу.       Стараясь не паниковать, Элеонора крикнула Джованни, чтобы оставался с Нико, а сама со всех ног понеслась домой. Казалось, сбывался ее самый главный кошмар. Больница, где работал врач, которому она могла доверить бабушку, находилась за чертой города. И обычно он сам приезжал к ним в Вольтерру, так как был давним другом семьи. Но сейчас на ожидание не было времени. Ей нужно было выехать из города, а это значило только одно.       «К черту! Если суждено умереть, значить так тому и быть».       Добежав до дома за десять минут, она согнулась пополам, держась за бок, пытаясь отдышаться. Еще пара таких кроссов и сердце заболит уже у нее.       — Такси уже здесь, — объявила Сильвия, едва завидев ее. — Я поеду с вами, садись в машину.       Не раздумывая и секунды, Элеонора нырнула в салон автомобиля на переднее сидение, тут же называя водителю точный адрес нужной больницы. В это мгновение ей было абсолютно все равно доживет ли она до утра. Главное, чтобы с бабушкой все было в порядке. С трудом сдерживая слезы, она смотрела в окно, глядя на то, как мелькают дома, люди, деревья. Кто знает, вернется ли она сюда. Сердце бабушки ее смерть не выдержит, она знала. Возможно, понадобится какая-нибудь правдоподобная история. Но об этом она подумает позже.

***

*Палаццо деи Приори*       — Я не понимаю, Алек. Что значит «я передумал ее убивать»? — Джейн смотрела на брата так, точно видела его впервые.       — Ты перестала понимать итальянский, сестра? Могу повторить на английском, — Алек выглядел абсолютно спокойным, сидя в своем излюбленном кожаном кресле у письменного стола и читая Данте.       Джейн цокнула языком. Алек откровенно веселился, глядя на недоуменно-раздраженное лицо сестры. Джейн всегда злило, когда она чего-то не понимала. А сейчас она перестала понимать собственного брата. Почему он так тянул с убийством обычной человеческой девчонки? Будь она на его месте, уже придумала бы тысячу способов как выманить девчонку за пределы города, а потом подстроить аварию или что-то в этом роде. Было бы желание, способ найдется. Алек же даже думать не хотел об этом. С чего это вдруг в брате произошли такие такие перемены? Этот вопрос Алек оставлял без ответа.       — Я сама выманю ее из города, если ты не ответишь мне на вопрос!       Алек закатил глаза, совершенно не веря и не боясь угроз сестры. Джейн никогда не сделала бы что-либо ему во вред, что его расстроит или разозлит.       — Их родители погибли в пожаре, Джейн. Сгорели заживо на ее глазах. Ее младшему брату до сих пор снятся кошмары, если я убью ее сейчас, ребенка заберут в детский дом, — объяснил он.       — А тебе-то что до ее проблем? — вампирша скрестила руки на груди. — Сирота и сирота. Мы тоже горели заживо, Алек, только нам никто не помог. Если ты проникся жалостью к ним только по этой причине…       Разговор брата и сестры прервало появление Деметрия.       — Алек, сегодня твой счастливый день, — подойдя к Алеку, Деметрий похлопал его по плечу. Встретившись с вопросительным его взглядом, он решил пояснить. — Твоя певица десять минут назад покинула Вольтерру.       — Что ты сказал? — Алек отложил книгу, тут же поднимаясь с кресла.       — Я сказал, что ты совершенно спокойно можешь ее убить, и никто ничего тебе не скажет, — Деметрий расплылся в дьявольской улыбке.       Алек вылетел из комнаты слишком быстро, даже для вампира, оставляя сестру и друга лишь удивленно смотреть ему вслед. Дверь от сильного удара чудом не слетела с петель.       О чем она думала? Что заставило эту девчонку выехать из города? Алек, закрыв лицо капюшоном от плаща, быстро шел по городу, стараясь почувствовать запах Элеоноры. Ему удалось это через несколько минут. Машина, в которой ехала его певица, была уже далеко за пределами города. Алек за последние несколько недель узнал Элеонору достаточно хорошо, чтобы понять, что суицид в ее планы явно не входил. А значит, что-то случилось. Ему не хотелось признавать это, но с появлением этой смертной, его жизнь стала более интересной, не такой серой, как раньше. Алек не признался бы ни за что никому другому, даже Джейн, но он начинал привязываться к Элеоноре.       Запах, по которому он следовал, привел Алека к зданию больницы соседнего города. Он был куда больше, чем Вольтерра, хотя и уступал по размерам городам вроде Рима и Милана.       Нахмурившись, Алек вошел в здание больницы. В нос тут же ударил неприятный запах.

***

****       — У меня не самые хорошие вести, Нора, — вздохнул синьор Джузеппе. — Синьоре Бриги нужна операция. Если мы не приступим в ближайшие несколько часов, могут быть осложнения.       В ушах Элеоноры звенели слова врача. Коридор расплывался перед глазами от накативших слез. Операция… Осложнения… Она не была готова услышать это. Если бабушка умрет, что же будет с ними? На операцию нужны были деньги. Большие деньги, которые взять было неоткуда. Тем более, в такой короткий срок. Ноги не держали. Она съехала вниз по стене, обнимая себя за колени. В голове вертелись миллионы мыслей. Просить помощи было не у кого.       — Милая, не сиди на полу, простудишься, — она почувствовала теплые руки Сильвии, обнимающие ее. — Не переживай ты, выход обязательно найдется.       Элеонора покачала головой, вытирая предательские слезы. Вампиры может и существовали, но в добрые детские сказки она все еще не верила. А здесь поможет только волшебство. Иначе как еще ей на голову свалится достаточная сумма для операции? Она была готова на все, даже позвонить Алеку и сказать, что он может убить ее прямо здесь и сейчас, если оплатит операцию. Уж у него-то это сумма была. Но номера вампира у нее не было. Она вообще сомневалась в том, что у Алека был мобильный телефон. В конце концов, зачем тысячелетнему вампиру, слышащему на расстоянии черт знает скольки километров, телефон?       — Иди умойся, Нора. Слезами тут не поможешь.       Она зашла в туалет и, плеснула в лицо холодной водой из-под крана. Из горла вырвался всхлип, но она стиснула зубы. Хватит плакать. Нужно было искать выход из сложившейся ситуации. Поплакать она всегда успеет.       — Что же мне делать? — вопрос, на который у нее не было ответа.       Операция стоила слишком дорого. Даже если она попросит родителей Джованни помочь… Даже у них нет этой суммы, хотя зарабатывали они куда больше, чем она. Но просить родителей одолжить ей две месячные зарплаты? Как потом это отдавать? Она и так украла часть денег с работы, и до сих пор не вернула в кассу.       Дверь внезапно отворилась. Элеонора вздрогнула, увидев Сильвию. Пронеслась мысль, что она сейчас скажет те самые страшные слова.       — Не знаю, как тебе это удалось, Нора! Но деньги уже поступили на счет больницы.       — Что? Какие деньги? — она уставилась на Сильвию, не веря своим ушам.       — Как это какие деньги, Нора? За опе…       Не дав ей договорить, Элеонора выбежала из туалета. Ей нужно было спросить у синьора Джузеппе, чтобы удостовериться в том, что это правда.       Джузеппе, уже готовившийся к операции, с улыбкой подтвердил слова соседки.       «Но кто?»       Вопрос отпал сам собой, когда в конце коридора она заметила высокую фигуру в темном костюме и плаще, выделявшуюся среди всех остальных. Алек, конечно, это был Алек. Было бы глупо думать, что он не воспользуется моментом и не придет сюда.       — Это ведь ты заплатил за операцию? — не тратя время на приветствия, задала вопрос Элеонора. — И не отпирайся. Просто больше некому.       — Я, — он стоял, оперевшись спиной о стену и скрестив руки на груди. Темно-карие глаза смотрели на дверь приемного отделения.       — Спасибо, — он вскинул брови, переводя взгляд на нее. — Нет, правда. Чего бы мне это не стоило позже, спасибо тебе.       Говоря это, она была абсолютно честна. Она понимала, что находится за пределами Вольтерры, и взамен на помощь он может потребовать ее жизнь. И, вероятнее всего, так и сделает. Но сейчас ей это было совершенно безразлично. Алек спас жизнь ее бабушке. Уберег Нико от участи прожить в детском доме лучшие годы своей жизни. И она была ему за это безмерно благодарна. Он открывался ей с новой стороны. И Элеоноре это нравилось. Ей становилось все проще доверять ему.       — Я не собираюсь убивать тебя. Не здесь и не сейчас, — заверил ее Алек, понимая, на что она намекает.       Настала очередь Элеоноры удивляться.       — Почему? — поинтересовалась она. — Ты ведь понимаешь, что другой возможности у тебя может и не быть в ближайшие несколько лет.       — У меня в распоряжении минимум лет шестьдесят. Успеется, — он криво улыбнулся.       И как она могла забыть? Торопиться ему некуда. Позади тысячелетие, впереди столько же, если не больше. До сих пор в голове не укладывалось, как кто-то может жить столько времени. Хотя в моменты безысходности вроде сегодняшнего ей хотелось быть вампиром. Элеонора считала, что их жизнь гораздо проще, ведь они не обременены человеческими законами. А вампирские соблюдать куда проще.       — Только ты ведь понимаешь, что я не смогу вернуть тебе эту сумму. В ближайшие несколько лет.       — Я и не жду их возврата, — он покачал головой. — Так сложно поверить, что я сделал что-то не из корыстных целей?       — Нет, но… какое дело бессмертному вампиру до проблем обычного человека?        — Я буду премного благодарен, если ты перестанешь так громко говорить слово на букву «в». Вокруг достаточно много людей.       Элеонора видела, что он ушел от вопроса, но решила не настаивать. В конце концов, он помог ей. Действительно помог. И не в ее правилах действовать на нервы тому, кто только что спас жизнь ее бабушке. На счет того, что операция пройдет успешно, она не сомневалась. Хирург, которого нашел синьор Джузеппе, был превосходным, о нем она много слышала за последние несколько лет.       — Прости.       — Нора, — она услышала голос Сильвии, а, обернувшись, увидела и женщину, спешащую к ней. — Бабушку взяли на операцию. А кто этот молодой человек?       — Мой друг, — коротко ответила Элеонона, не вдаваясь в подробности. Алек лишь кивнул.       — Милая, мне очень жаль, но придется тебя здесь оставить. Мне позвонила Федерика, нужно вернуться в Вольтерру, — виноватый взгляд Сильвии, заставил Элеонору сдержать раздражение и порыв закатить глаза. Она и так проторчала с ней добрых два часа, не считая дороги.       — Не беспокойтесь, я останусь с ней, — заверил Сильвию Алек, тут же получая благодарный взгляд от женщины.       — Знала бы она, с кем оставляет меня, — усмехнулась Элеонора, качая головой, когда Сильвия, еще раз пять извинившись, уже скрылась из виду.       — Сколько раз я спасал тебя? Этот третий, не так ли?       — Ладно-ладно. Ты мой спаситель, — она картинно поклонилась. — Доволен?       — Вполне.       Позже Алек настоял на том, чтобы они спустились на первый этаж, где находилось небольшое кафе. Элеонора и сама знала, что едва стоит на ногах от усталости и голода, но признавать не хотелось. Она слишком привыкла быть сильной и самостоятельной. Элеонора уже забыла те времена, когда ей указывали или даже советовали, что делать. Алек же даже говорить ничего не стал, просто взял за руку и повел на первый этаж, не давая и шанса возразить. В обычное время Элеонора возмутилась бы, но сейчас решила промолчать.       — Ужасно длинный день, — вздохнула она, выпив кофе и съев булочку и откинувшись на спинку диванчика. На дворе была уже глубокая ночь, а новостей от врача не было никаких.       В кафетерии людей было на счастье не так уж и много, столик на двоих они нашли очень быстро. Помещение больше напоминало обычную кофейню, нежели кафетерий в больнице. Столик находился в дальнем углу, что позволяло им спокойно общаться, не беспокоясь о том, не подслушивает ли их кто.       — Случилось что-то еще?       — Утром поругалась с Нико, — она отмахнулась, заметив вопросительный взгляд Алека. — Он просто капризничал, не бери в голову. Кстати, почему ты не сказал, что он не спал в ту ночь, когда ты был у нас дома? — спросила она, понимая, что другого шанса задать этот вопрос у нее не будет.       — Я не знал. Я ведь не читаю мысли, — он поморщился, точно от зубной боли. — К тому же, мы ругались, мне было не до того, чтобы прислушиваться к дыханию маленького ребенка в другой комнате. И что же он услышал?       — Я не спрашивала, но, судя по всему, ничего такого, иначе бы он задал сто тысяч «почему», — она усмехнулась.       Но одно Элеонора знала точно. Если брат увидит Алека еще раз, расспросов не миновать. И что самое неловкое, первый вопрос от Нико будет о том, кто они друг другу. Интересно, как на этот вопрос ответит сам Алек? Или скажет «она моя певица»? Прекрасное объяснение для трехлетнего ребенка, который все расскажет бабушке, которой категорически нельзя нервничать.       — Главное, чтобы он ни при ком не проболтался об этом, ты ведь понимаешь. Проблемы будут потом и у меня, и у тебя.       — Меня убьют?       — Или обратят.       — Знаешь, я часто думаю об обращении в последнее время, — призналась Элеонора, водя указательным пальцем по крышке стаканчика. — Это бы решило все мои проблемы. Ограбить банк будучи вампиром куда проще. А если сила будет какая-нибудь интересная, так вообще…       — Не стану врать, говоря, что быть вампиром плохо. Но и свои отрицательные стороны тоже есть.       — И какие же?       Алек хотел ответить на вопрос, но замолчал на мгновение, словно к чему-то прислушиваясь.       — Операция закончилась. Все хорошо, — сообщил он. — Но было бы неплохо, если бы ты поднялась туда.       Элеонора расплылась в счастливой улыбке. С души упал даже не камень, а целый булыжник. На глазах вновь появились слезы, которые она быстро вытерла.       Не задумываясь о том, что делает, она обняла Алека, который мгновенно застыл, не двигаясь. Около десяти секунд понадобилось Элеоноре на то, чтобы понять, что она делает. Неловко прочистив горло, она опустила руки, отходя на пару шагов назад.       — Я на эмоциях. Извини.       — Бывает. Пошли, — он кивнул головой в сторону выхода и Элеонора, взяв сумку, направилась следом на ним.