И целого неба мало

      Наутро стало немного легче. Слабость осталась в теле, но угнездилась где-то глубоко-глубоко, и Вэй Ин боялся вызвать ее случайным движением. Выпутавшись из-под теплого плаща, он на локтях приподнялся и оглядел заполненную голубоватыми сумерками комнату.       Лань Чжань спал на полу, на тонкой плетеной циновке. Вместо тугой косы на ночь он заплел совсем слабую, пряди из нее выбились и заключили в темную рамку фарфорово-бледное лицо. Под глазами капитана пролегли глубокие тени, и Вэй Ина снова укололо виной, ледяной и раскаленной одновременно.       Он хотел помочь, хотел часть забот забрать себе, а не добавить новых!.. Нужно сходить к отцу и рассказать…       Вэй Ин не успел даже ноги спустить с постели и замер, растерянно потирая лоб. Он должен был что-то рассказать, что-то важное, но совершенно не мог вспомнить, что именно. Может, не так уж оно и было важно?       Сапог на нем не было — очищенные от грязи, они аккуратно стояли у постели, а грязное пятно аккуратно застелили плотной тканью. Вэй Ин от стыда съежился в крошечный комок. Всех перепугал, а потом еще и уснул на середине разговора, заставив капитана сапоги с него снимать!       Хотелось сбежать и больше никогда никому на глаза не показываться. Но еще больше хотелось есть.       Вэй Ин вдруг понял, что окончательно запутался в днях. Чье дежурство на кухне, кто сегодня в дозоре, что вообще творится? Готовить начинали рано, с рассветом, и можно было уже потихоньку пробраться на кухню и узнать наконец, что за дела творятся.       Бесшумно опустив ноги на пол, он схватил свои сапоги и осторожно поднялся, надеясь, что пол не станет предательски скрипеть.       — Вэй Ин, — совершенно бессонным голосом проговорил капитан и открыл глаза.       — Доброе утро, — прошептал Вэй Ин и боком двинулся к двери. — А я на кухню, узнать, кто там сегодня…       — Вэнь Нин и Цзысюань отправились в дозор, на кухне Сюаньюй и Хуайсан, — меланхолично заметил Лань Чжань и сел. Лицо у него было привычно сосредоточенное, но глаза с припухшими веками и растрепанная прическа придавала какой-то домашний, уютный вид. Невольно Вэй Ин улыбнулся и принялся натягивать сапоги.       — Долго ты со мной вчера возился? Ничего не помню. Только как мы говорили, а потом…       Не договорив, Вэй Ин замер, наклонившись вперед. Жаром плеснуло на уши и шею. Да что же это такое, ему ведь не приснилось, как Лань Чжань его обнимал?       — Ничего страшного, — вежливо ответил Лань Чжань. Он продолжал сидеть, наблюдая за Вэй Ином, только колени согнул и оперся на них локтями. Очертания худощавой фигуры под тонким одеялом стали почти неразличимы. Должно быть, ему неловко было подниматься и приводить себя в порядок на глазах у посторонних: выглядел он немного скованно.       Едва справившись с обувью, Вэй Ин выскочил за дверь, зябко ежась от прохладного ветра. Туман вытянулся возле крыльца во всю свою немалую длину, поджав под себя лапы. Во сне у него шевелились усы, а кисточка методично мела по земле. На бегу перепрыгнув хвост в жемчужной чешуе, Вэй Ин бросился к своему дому и выдохнул, только спрятавшись под укрытием стен. Щеки и уши продолжали гореть с такой силой, словно их хорошенько окатили горячей водой или с силой растерли.       Переодевшись, он опасливо высунул нос на улицу и сам себя отругал. Встречаться с Лань Чжанем не хотелось, и это совершенно понятно, все случившееся Вэй Ина совсем не в лучшем свете выставило. Но он капитан, и избегать его можно только одним путем — улетев отсюда куда глаза глядят. От одной только мысли горло свело, и Вэй Ин решительно выскочил наружу.       Он не узнавал сам себя. Разве хоть раз смущался он или испытывал робость? Семья принимает его, а все остальное не имеет никакого значения, пусть катятся куда хотят. У него есть дракон!       Туман уже проснулся и просто лежал, с любопытством посматривая по сторонам. При виде Вэй Ина он поднял голову с земли и дружелюбно фыркнул. Усы приподнялись, и морда приняла забавное улыбчивое выражение.       — Доброго утра, — степенно поздоровался Вэй Ин. Туман змеей скользнул над землей и закрутился вокруг, заключив его в кольцо мерцающей чешуи. От блеска и непрерывного движения у Вэй Ина голова закружилась, но радость драконья была столь теплой и заразительной, что он не выдержал и рассмеялся, прикрывая глаза ладонью.       — Все, хватит, хватит, иначе я не смогу идти!       Туман остановился, лукаво прищурился и перевернулся на спину, разом размотав петли бесконечного тела. Покрытый мелкой чешуей живот заблестел в рассветных лучах россыпью драгоценных камней.       — Ну вот и как мне теперь на кухню идти? — тоскливо спросил Вэй Ин и принялся гладить гладкий живот. Дракон снова заулыбался и принялся мотать хвостом, поднимая клубы пыли.       — Что за драконы, а? Не то кошки, не то собаки, — проворчал Вэй Ин, в последний раз прошелся растопыренными пальцами по чешуе и вдруг понял, что он безо всякого опасения гладит огромного чужого дракона, который может не просто пополам его перекусить, а заглотить целиком. Похоже, в последнее время пугать его стали вовсе не драконы, а совсем другие существа; хотя вот к Чудовищу он подходить бы не стал. Храбрость не должна быть глупостью!       На кухне уже вовсю кипела работа. Хуайсан при виде Вэй Ина всплеснул руками и бросился навстречу, едва не сбив со стола ровную стопку тарелок:       — Живой? Живой! Как же мы перепугались, когда твой дракон рехнулся!       — Да ничего с ним не случится, — пробормотал Мо Сюаньюй и улыбнулся на редкость неприятно. — С такими защитниками. Верно?       — Ты делом займись, — Хуайсан хмуро оглянулся.       Сюаньюй изобразил шутливый полупоклон и принялся расставлять посуду. Сегодня выглядел он не слишком хорошо: бледное лицо казалось изможденным, и даже ярко-алая полоса краски поперек глаз не спасала мрачный и болезненный вид. Наряд его представлял собой невообразимую смесь дорогой ткани, странных доспехов и дешевых амулетов, свисающих с воротника, пояса и нашитых на рукава.       Вскоре пришел Цзян Фэнмянь. Схватив Вэй Ина за плечи, он развернул его к окну и пристально вгляделся в лицо. При виде горьких заломов в углах губ Вэй Ину стало тошно.       — Все хорошо, пап, — шепнул он. Ему и представлять не хотелось, каково отцу было смотреть на его тело и готовиться напасть на Кошмара. — Я в порядке.       — Вижу, — мирно ответил тот и вздохнул. — В дозор через три дня, не раньше. И от Лань Чжаня ни на шаг.       — Понял, — Вэй Ин улыбнулся и огляделся. Только капитана на трапезе и не хватало.       — Пойду позову, — бросил Мо Сюаньюй и выскользнул за дверь. Прошел он совсем близко от Вэй Ина, и тот успел заметить хлопья алой краски, осыпающиеся с век.       Как опадающие лепестки цветка, подумалось Вэй Ину. Красиво, но беспокойно, словно напоминание о смерти.       — Надо было попросить его вынести обрезки, — пробормотал Хуайсан и растерянно оглянулся. В руках он удерживал большой таз с мутной водой и остатками овощей, раздумывая, куда бы его поставить.       — Я унесу, — подхватился Вэй Ин. — Только дверь подержи.       Боком протиснувшись в проход, он осторожно выбрался на улицу, едва переступая ногами. Таз закрывал весь обзор, а ступени лестницы не отличались излишней шириной. Дошагав до ямы позади кухни, Вэй Ин выплеснул воду и побрел к ручью, решив заодно и смыть остатки грязи.       Узкая тропинка петляла в зарослях, прежде чем вывести к самой воде. Вэй Ину оставалось сделать не более десяти шагов, когда он различил впереди негромкие голоса.       — Могу ведь и оставить, верно?       Голос Мо Сюаньюя было не узнать. Мягкий, окутывающий теплом и одновременно вызывающий, даже игривый, он заставлял замирать и прислушиваться.       Голос Лань Чжаня на фоне него казался холодным и острым.       — Ты отдашь мне ее, или я заберу сам.       — Ужасно страшно, — фальшиво протянул Сюаньюй и заговорил еще тише. — Неужели тебе жалко… ради меня? А раньше…       — Это было раньше, — отрезал Лань Чжань.       — Вот как, — процедил Сюаньюй. — Вот как. Разумеется, у капитана теперь новая игрушка, правда? Только ей и восемнадцати еще нет, но какая разница? Брачные обеты приносят с шестнадцати, но ты ведь от него вовсе не обетов хочешь, правда?       — О чем ты говоришь?       — Ты никого в свой дом не пускал, даже меня. А его впустил, еще и всю ночь провел рядом… и как Фэнмянь не убил тебя? Верно, и подумать не может, о чем ты ночами думаешь. Дядя твой не допустит таких отношений. Ты ведь не хочешь дядю огорчить, Лань Чжань?       В голосе капитана что-то с треском сломалось.       — Мир катится в пропасть, Сюаньюй. Еще немного, и льды поглотят нас всех. Думаешь, я буду цепляться за глупые древние обычаи, когда земля под ногами разваливается?       — А ради меня ты не пошел против этих глупых обычаев, — пробормотал Сюаньюй и глухо усмехнулся. — Надо же. Конечно, наследник Цзянов куда как выгоднее меня. Я только и годился, что утешать страсть молодого господина да обучать его постельным премудростям, чтобы потом он нового возлюбленного ласкал?       — Сюаньюй! — прорычал капитан, но голос его скрылся за дразнящим смехом.       Вэй Ин прижал грязный таз к животу и бросился бежать. Кровь глухо стучала в висках, тропинка скакала перед глазами и изгибалась, будто живая.       Мо Сюаньюй знает вещи капитана, потому что был с ним, был с ним как пара! Они были близки, а теперь он отчаянно ревнует и украл что-то важное, чтобы внимание привлечь, потому что капитан…       Потому что капитан все свое время проводит рядом с ним, Вэй Ином. И в этом нет ничего, ровным счетом ничего странного, просто Лань Чжань заботится о нем и очень уважает отца.       Пустой голос без капли чувств. Отчаянно блестящие глаза. крепкие-крепкие объятия, от которых дух перехватывает. Всегда рядом, но не впереди, а немного сбоку — чтобы его, неуклюжего недоучку, подхватить. Не дать упасть.       Споткнувшись, Вэй Ин едва не полетел кувырком и остановился, шумно переводя дыхание. В боку закололо, и он согнулся в три погибели, продолжая прижимать к себе злополучный таз.       А если это он глуп, а Сюаньюй правду видит? Он ведь знает Лань Чжаня куда лучше других. Оттого и странные разговоры эти — не предупреждал, а запугивал, надеялся поссорить, развести по разным углам! Вэй Ин представления не имел об отношениях, откуда бы знать ему такое? Только из книг, но там ни слова не было о влюбленности Наездников!       Там и о любви мужчин было не так уж и много сказано… Книги — редкость, великая ценность, которая на деле куда дешевле еды только потому, что от зимы книгой не спасешься.       Дальше Вэй Ин побрел уже куда спокойнее. Вряд ли его заметили, вся тропинка густо обросла кустами, а сейчас если увидят, так вот и яма, в которую он грязную воду сливал…       Не верилось ему, что Лань Чжань мог и вправду что-то плохое с ним сотворить. Кто угодно, но только не он. Не мерещился страх в глазах, нервные движения и искреннее беспокойство, не могло померещиться. Каким бы ни был Вэй Ин юным глупцом, но нет в нем такой великой ценности, чтобы так притворяться!       Выходит, и правда капитану он нравится?       От этой мысли стало совсем жарко. Торопливо оглянувшись, он скользнул в дом, на ходу стараясь выровнять дыхание.       — Долго ты, — проворчал Хуайсан и кивнул на тарелку. — Уже и остыло.       — Думал капитана позвать и Сюаньюя, но не нашел, — Вэй Ин пожал плечами, плеснул воды на ладони и устроился за столом.       — Кто не успел, тот пусть потом холодное ест, — отмахнулся Хуайсан и тряхнул коротким хвостиком.       Лань Чжань и Сюаньюй вернулись только к концу завтрака. Не глядя друг на друга, они уселись по разные стороны стола и принялись за еду: Сюаньюй торопливо, жадно, Лань Чжань медленно и спокойно. Не в силах смотреть на них и не в силах не смотреть, Вэй Ин одним махом вычистил тарелку и сбежал к Кошмару.       В загоне было душно. Кошмар лежал и неподвижно смотрел прямо перед собой, глаза у него немного мерцали, как у кошки. Напротив, через заграждение каменных колонн и натянутых цепей, точно в такой же позе лежал Чудовище и шумно вздыхал. Оба дракона будто играли в гляделки и даже не заметили появления человека.       — Почему-то я везде сегодня не к месту, — с недоумением пробормотал Вэй Ин и медленно отступил к выходу.       Туман за хозяином не последовал и продолжал валяться между домов, подставляя солнцу то спину, то морду с блаженно прикрытыми глазами. Появлению Вэй Ина он крайне обрадовался и застрекотал, перекатываясь всем телом, будто огромная пенистая волна.       — Что-то странное происходит, — пожаловался ему Вэй Ин и устроился в петлях хвоста. Туман развернулся к нему и положил морду на землю. — Твой хозяин совсем меня запутал, или я сам запутался? Не знаю.       Туман вопросительно застрекотал и приподнял усы.       — Если я ему вправду нравлюсь, то это… что-то меняет? — неуверенно предположил Вэй Ин и потер виски. — Я даже не знаю, что сказано на этот счет в правилах. И у отца не спросить…       Туман фыркнул и расправил крылья, прикрыв его от солнца.       — Спасибо, — пробормотал Вэй Ин и запрокинул голову. Под крылом было темнее, но преломляющийся от чешуи свет плясал вокруг цветными солнечными зайчиками и крошечными радугами. — Так красиво. Я такое видел только в одной игрушке, такой широкой трубе, где внутри перекатывались прозрачные камешки. Цзян Чэн давал мне поиграть, а потом сразу…       Не договорив, Вэй Ин нахмурился и замолчал. Имя казалось очень знакомым, но такого человека в семействе Цзян точно не было, даже среди дальней родни.       Кто такой Цзян Чэн?