И целого неба мало

      Земля в месте ночевки была ровная как стол, и только в одном месте поднимались невысокие холмы. На них и приземлился Туман, по-кошачьи брезгливо вытягивая и отряхивая лапы. Не то подморозило, не то дракон чуял какую-то иную грязь, которую не заметили люди.       Лань Чжань скатился на землю, не глядя на Вэй Ина. С холма можно было наблюдать за границей с удобствами, пусть и не за всей, но хотя бы часть оставалась под наблюдением.       — Почему мы остановились тут? — Вэй Ин готов был хоть вечность молчать в стенах Гусу, но здесь ему нужно было точно знать, почему капитан совершает тот или иной поступок. Чем быстрее он выучится, тем быстрее реальную пользу начнет приносить. — Чтобы видно было дальше?       — Мгм, — Лань Чжань едва заметно кивнул и бросил на землю сумку с одеялом. — Ночью все равно светло, но лучше переждать ее на земле.       — Но сверху же лучше видно!       — Не стоит пренебрегать отдыхом, — терпеливо объяснил Лань Чжань. — А Ночных летунов мы увидим и снизу. Без сна мы летим только в случае крайней опасности.       Вэй Ин тоже притащил сумку с одеялом, волоча ее прямо по стылой земле.       — А что там блестело? Вдоль границы?       Лань Чжань замер, беспомощно скомкав одеяло. Лицо у него стало замкнутым, и Вэй Ин вдруг понял, что прямо сейчас услышит вранье.       — Там… просто лед.       — Врешь, — ощерился Вэй Ин и отшвырнул сумку. Успевший улечься Туман вскинул голову и недоуменно моргнул. — Не надо мне врать. Ребенок я тебе, что ли? Как в дозоры идти, так достаточно взрослый, а как правду говорить, так маленький? Лань Чжань?       — Но ты и вправду еще… почти ребенок, — пробормотал Лань Чжань и неловко отвел глаза.       — Вот как, — прищурился Вэй Ин. Он изо всех сил старался сдерживаться, но внутри бушевало так много эмоций, что хотелось просто голову запрокинуть и кричать в темное небо, или пнуть что-нибудь, или вытрясти из капитана все его глупости!..       Кошмар приподнялся за спиной своего Наездника темной исполинской горой и глухо заворчал. Глубоко в глотке зарокотало пламя.       Лань Чжань остановил надвигающуюся истерику одним взмахом руки.       — Там были лотосы, — коротко бросил он и покачал головой. — Ледяные лотосы вдоль границ. Я не знаю, что это значит, но…       — Но это точно связано со мной, — закончил Вэй Ин. Гнев улетучился, оставив пустое уставшее тело. — Она видела меня. Они видели меня. И со мной что-то не так.       Взбудораженный Кошмар притих. Похоже, он никак не мог угнаться за слишком текучими эмоциями владельца и теперь не понимал, то ли испепелить на месте докучливого капитана, на которого они-хозяин так злятся, или уже не трогать, потому что они-хозяин уже наполовину успокоились?       — С тобой все так, — отрезал Лань Чжань и набросил расправленное одеяло на Вэй Ина прямо поверх плаща, превращая в огромный мягкий и пушистый кокон. — Мы не знаем, почему к нам на самом деле пришли драконы. И о ней не знаем ничего. История родов хранит слишком много секретов.       Туман протяжно зевнул и белой змеей скользнул поближе к Кошмару. Его хозяин не слишком страдал от перепадов настроения, но и они иногда выходили из себя, только вот остывали с разной скоростью. Пробравшись под полураскрытое фиолетовое крыло, Туман ткнулся носом в темный бок и улегся на мерзлую землю, поджав под себя лапы.       Кошмар предупредительно растопырил шипастый воротник, глянул на капитана и и завозился, устраиваясь на ночлег.       — Говоришь так, как будто она может быть моим предком, — фыркнул Вэй Ин. От тепла и тяжести разморило мгновенно, тело вспомнило вдруг, что даже просто сидеть в жестком драконьем седле целый день то еще испытание. — Такого ведь не может быть, да?       — Я не знаю, — честно ответил Лань Чжань. В призрачном отблеске приграничного огня белая прядь в его волосах казалась бледно-голубой. — Людей было очень много, Вэй Ин. Целый мир людей. А сейчас осталось лишь несколько родов, пара городов и несколько деревень. Если верить старым книгам, то раньше людей было в тысячи раз больше. До некоторых стран даже на драконе лететь пришлось бы неделями, и везде были люди. А сейчас? Мы слишком многое потеряли.       — Я запутался, — мрачно сознался Вэй Ин и попытался вывернуться из чужого одеяла. — Зачем ты меня заворачиваешь, а сам?       — Не ерзай, — Лань Чжань нахмурился и замотал одеяло обратно. — Мое теплее, а я возьму твое.       — Мы же оба Наездники. То, что я немного младше, не дает тебе права…       — Дает, — быстро перебил его Лань Чжань, чуть-чуть приподнялся и ткнулся обветренными губами в висок, прямо под краешек сползающего капюшона. — Иначе не умею и уступать не умею, кому-то придется смириться.       Вэй Ин застыл ледяной статуей, только в самой глубине разгоралось жаркое пламя. Вот начало разговора, где капитан холоден, сух и расстроен, а вот несколько фраз спустя он…       Что произошло между этими двумя точками?       — Я не понимаю, — жалобно пробормотал Вэй Ин. — Зачем ты это делаешь?       — Разве не этого ты хотел? — вопросом на вопрос отозвался Лань Чжань и упрямо отвел взгляд.       — Не понимаю, — повторил Вэй Ин и даже головой потряс.       — Я вдруг понял, что сказал правду. Людей осталось совсем мало.       Капитан не договорил и шагнул в сторону, мгновенно превращаясь в себя обычного, каменно-спокойного, непогрешимого; он доставал еду, расстилал на земле подобие циновки, чтобы не морозиться на камнях. Недоговоренное продолжило звучать в голове Вэй Ина само по себе.       Будет жалко умереть, не признавшись. Будет жаль, если все это странное, нежное и запутанное умрет вместе с ними, не увидев свет.       — Мы должны говорить о другом. О лотосах, о Зиме…       Голос Вэй Ина дрогнул. Не договорив, он запахнулся в одеяло и уселся на землю, подобрав под себя ноги. Сколько людей говорят о важном, переливая из пустого в порожнее, и сколько толку в этих разговорах?       Кажется, он вовсе не об этом хочет говорить. Есть что-то важнее.       Лань Чжань бросил на него короткий неодобрительный взгляд, но ничего сделать не успел. Вместо него Туман приоткрыл один глаз, неразборчиво свистнул и вытянул длинную шею. Узкий нос ткнулся в бок Вэй Ина, опрокидывая его с земли на расстеленную циновку. Туман довольно встопорщил усы и нырнул обратно под темное крыло досматривать свои драконьи сны.       — Заговор, — недовольно проворчал Вэй Ин. Толстые стои одеяла и плаща превратили его в мягкий шар, и он перекатился безо всякого ущерба для тела. — Вы совершенно одинаковые.       Лань Чжань фыркнул.       — У меня нет усов. Но мы одно целое.       — Две няньки, — Вэй Ин покрутился и устроился поудобнее. Над головой проплывали тяжелые тучи, окрашенные тусклыми голубыми бликами. — Мой дракон совсем не такой.       — Потому что ты совсем не такой, — размотав сверток, Лань Чжань передал ему два узких пирожка с начинкой из мелко резаного мяса и зеленых овощей. Такие пирожки можно было есть холодными или на время засунуть за пазуху, отогревая, а хорошо прожаренное тесто за время полета не размокало. — Вот и дракон твой не такой.       — Вы с Мо Сюаньюем были вместе? По-настоящему?       Лань Чжань, едва успевший откусить кусочек, закашлялся.       — Я не… ты не подумай, вы взрослые люди, я просто должен знать. Вот и все.       Это прозвучало серьезно и жалко. Нахохлившись, Вэй Ин в полной тишине приступил к трапезе, не заботясь об аккуратности. Ответа он уже не ждал.       Имеет ли он право такие вопросы задавать? Ведь если у них с капитаном есть что-то — ну хоть что-то, — то оно все еще не названо. А пока не названо, оно не существует.       А вот Мо Сюаньюй вполне себе существует, и с ним еще бок о бок заслонять от беды остатки мира. Принесет ли знание покой?       — Ложись спать. Я буду сторожить до середины ночи, потом разбужу тебя.       Вэй Ин неразличимо кивнул и залез в одеяло по самый нос. Лань Чжань оглянулся на него и вздохнул.       — Иди под крыло. Там нет ветра и намного теплее.       Подниматься с насиженного совсем не хотелось, но Туман снова заинтересованно приподнял голову. Проклиная излишнюю заботливость и капитана, и капитанского дракона, а тем более беззастенчивую манеру последнего цеплять зубами за одежду и перетягивать, как несмышленого младенца в безопасное место, Вэй Ин вместе с одеялом и циновкой поплелся прятаться под крыло.       Кошмар заворчал одобрительно и сладко потянулся. Пробравшись между громадными черными когтями и прядями серебристой шерсти, Вэй Ин нашел себе уголок и свернулся клубком, спиной ощущая размеренное дыхание двух громадных тел. Сквозь сон он ощутил чужое присутствие, но усталый разум просто погас, словно свеча на ветру.       Только Туман чуть подвинулся, освобождая место для еще одного человека.       Разбудило Вэй Ина короткое ледяное прикосновение к щеке. Успевший соорудить теплый и мягкий кокон, Вэй Ин сквозь дрему неодобрительно замычал и попытался заползти поглубже.       Лань Чжань потряс весь сверток целиком.       — Просыпайся, — коротко скомандовал он. — Летуны.       Сон слетел мигом. Вэй Ин сел, ошалело моргая и выворачиваясь из тепла; Туман рядом приплясывал от нетерпения, а Кошмар задрал голову и пристально всматривался в тяжелые тучи.       — Где они?       Лань Чжань в два счета подхватил одеяло, свернул его и засунул в сумку. Туман вытянул лапу, позволяя капитану взбежать к седлу. Вэй Ин опустил ладони в тонкий слой снега и растер лицо.       Кошмар взмыл в воздух, с силой разрубая воздух тяжелыми крыльями. Будь дракон котом, его можно было бы назвать взъерошенным: все гребни и шипы встали дыбом, а на шкуре Вэй Ину чудились неяркие искры. Должно быть, от шкуры отражались случайные блики голубого огня.       Ничего не объясняя, Лань Чжань только жестом приказал лететь следом. Такая спешка и напугала, и разозлила, но уже в воздухе Вэй Ин разглядел то, что должен был разглядеть давным-давно.       Вся граница горела ровным блеклым пламенем, но неподалеку разгорелся настоящий пожар. Языки ледяного огня взмывали на высоту в несколько человеческих ростов и казались намного ярче, живее, жаднее.       Там была ровная полоса, но теперь глубокий язык протянулся вглубь человеческих земель и расширялся, стремясь захватить все больше.       Над огнем кружили темные тени. Они были некрупными, с половину крыла Кошмара, а то и мельче, но сновали с поразительной скоростью. Туман вытянулся в стрелу и мчался с дикой скоростью, подняв настоящий ураган. Кошмар был тяжеловеснее и медленнее, но не отставал. Вокруг свистел ветер, и Вэй Ину оставалось только вспоминать все, что он знал о Ночных летунах.       Наездниками этих чудищ были мертвые дети, поднятые самой Королевой. Глаза у них сияли так ярко, что темные лица казались голубоватыми. Убить их было непросто, но в струях драконьего пламени они обращались в едва шевелящиеся головешки, а еще их можно было на лету выбить из седла. Падения с большой высоты они тоже не переживали.       Похожие на летучих мышей тварюшки особой силой не обладали и против драконов были бессильны, но и поймать их было сложно. Как рой мотыльков, они ускользали в разные стороны, а мелкие острые зубы могли разорвать человеческую плоть в два счета.       Вэй Ин нащупал чи и потянул его из петли.       Самое страшное — камни. У каждого летуна на шее болтался мешок с ледяными камнями, и их нельзя было трогать ни в коем случае. Даже сквозь меч или копье передавался убийственный холод, превращающий человека в глыбу льда. Упавший на землю камень мигом исчезал, поднимая вокруг ледяную бурю и пропитывая почву удушающей магией. Если уж попался летун с мешком, то лучше всего подцепить за ремешок да отбросить в сторону уже замороженных земель, чтобы там сыпались сколько угодно.       Чем ближе они подбирались к месту прорыва, тем холоднее становилось у Вэй Ина внутри. Холодно и пусто до звонкости, до полной тишины.       Вдоль границ давно уже не было городов. Оставалось лишь несколько храмов с упрямыми служителями, которые не желали покидать давно заброшенные дома своих богов, да пара умирающих селений, где оставались лишь древние старики да пропащие пьяницы. Им некуда было идти, и воли к жизни у них не осталось никакой.       Одна из таких деревень в десяток кривоватых домиков и полыхала сейчас голубым огнем, на глазах превращаясь в скопление причудливых ледяных холмов. Туман гневно хлестнул хвостом и хрипло заревел — впервые Вэй Ин слышал не свист и стрекот, а грозный боевой рев. Завернувшись в головокружительную петлю, светлый дракон пополам перекусил одного из темных летунов вместе с седоком и дернул челюстями, отбрасывая труп в ледяное пламя.       Сверкнуло голубым — мертвое тело летуна обратилось в лед и разбилось на части, только мелкая крошка брызнула; Туман тем временем взмыл вверх.       Один из летунов поднялся повыше и изо всех сил работал крыльями, стремясь вглубь еще живых земель. При виде дракона темный силуэт в седле на мгновение осветило синевой.       Совсем маленький ребенок, лет пять или шесть, сжимал в темных пальцах сверкающий камень, готовый отпустить его вниз. Он не оглядывался, не боялся и не сомневался, в отличие от своего зверя. Тот чуял приближение страшного врага и махал крыльями с такой скоростью, что их и разглядеть не удавалось.       Туман снова взревел. Лань Чжань так плотно прижался к его спине, что сделался совершенно неразличим на фоне стелящейся по воздуху гривы. Светлая чешуя будто приподнялась, превратив гладкое драконье тело в шероховатый, угловатый росчерк на фоне темных туч. Спустя мгновение в небе что-то сухо сверкнуло, похожее на молнию без грома, и вдогонку за беглецом бросились сразу три Тумана.       Их нельзя было назвать иллюзиями. От крыльев поднялся такой ураган, что у Вэй Ина с головы снесло капюшон. Беспомощно оглянувшись, он направил дракона вниз, к деревне, где все еще крутились несколько Ночных летунов.       Даже если в бою от него толку нету, можно издали огнем их опалить. Ледяные камни все равно упадут на уже захваченную землю…       В это мгновение он так остро ощутил собственную никчемность, что слезы едва не брызнули из глаз. Их слишком, слишком мало, они не могут даже расставить драконов по всей границе и отгонять врагов. Они все время проигрывают и вынуждены только пытаться сдержать, но все еще не успевают…       Кошмар взревел куда страшнее деликатного Тумана. От рева заложило уши, а летуны закрутились на месте, словно потеряв чувство направления.       Дракон опустился ниже и небрежным ударом крыла сбил одного летуна в полете. Темная тень кувырком полетела вниз и врезалась в землю градом ледяных обломков.       Вэй Ин покрылся липким потом. Эти языки пламени мигом в лед обращают, а если крылом зацепишь? Нет уж!       Повинуясь его приказу, Кошмар неохотно приподнялся. На лету Вэй Ин расправил чи в полную длину и зацепил одного из детей за шиворот, почти прорезав ветхий ворот. Ребенок поднял пронзительно-голубые бессмысленные глаза — это оказалась девочка на вид постарше остальных, но такая же иссохшая, словно древний труп.       Их взгляды встретились на доли секунды. Вэй Ина обожгло нестерпимой виной. Может ли дальше этот мир существовать, если мертвые дети не находят покоя и творят зло, подчиняясь чужой воле? Но тело не ведало сомнений.       Вылетевшая из седла нежить молча рухнула вниз, а летун торопливо полетел в сторону мерзлых земель. От усилия заныли руки — древко чи было длинным, и усилий пришлось приложить немало.       Лань Чжань уже настиг беглеца: на зубах Тумана хрупнуло черное крыло. Все три дракона метались в воздухе, создавая невообразимый гвалт и мельтешение, оставшиеся два летуна не знали, куда податься. Со всех сторон их окружили гибкие белые тела, а разделавшийся всего с одним врагом Кошмар кружил сверху, готовый рухнуть по первому приказанию.       Короткий бой сопровождался диким клекотом, свистом и ревом. Голубое пламя внизу ревело и бушевало, Ночные летуны издавали едва различимый писк, но сквозь всю невообразимую какофонию звуков Вэй Ин различил вдруг совсем слабый человеческий крик.       Изумление и ужас его были так велики, что Кошмар будто в стену врезался и на лету замотал головой. Вэй Ин свесился с седла и направил его так низко, как только мог.       Не могло тут остаться живых. Все дома охвачены голубым пламенем…       Крик повторился, слабый и жалкий. Кошмар рыкнул и повернул левее, к одинокому обледеневшему дому.       На крыше оставалось свободное от ледяного колдовства пятно. Оно было ограничено грубо намалеванными символами, а в самом центре стоял человек.       Кошмар проскользил так низко, что едва не задел лапами его голову. Даже на таком расстоянии крышу и Вэй Ина разделяла высота драконьего тела, но зрение его снова вдруг распалось надвое, а потом соединилось иным.       Человечек стал совсем крошечным, но при этом невероятно отчетливым. Вэй Ин увидел и длинные сережки, и добротное платье, и теплую шубку, и слепые белые глаза на крошечном девичьем личике, запрокинутом к небу. В руках девушка сжимала посох, в котором было опасное темное железо, а охранные символы под ее ногами исходили солнечным теплом и древним огнем сродни драконьему…       Вэй Ин моргнул, отцепил от пояса веревку с металлической кошкой и заклинил ее между звеньями цепи под седлом.       Он чувствовал недовольство Кошмара, но дракон не решался подняться выше.       Туман в полете извернулся дугой и бросился к нему с пронзительным свистом. Последняя иллюзия играючи опрокинула летуна на землю и растаяла.       Вэй Ин поднялся в седле, дернул за веревку и камнем рухнул вниз. Он пролетел прямо над морем голубого огня как огромный маятник, пока Кошмар разворачивался и летел обратно.       Девушка стояла столбом. Бежать ей было некуда, она слышала и ощущала происходящее в воздухе, но никак не могла сообразить, спасение ли пришло или какая-то новая напасть.       Дойдя до верхней точки дуги, Вэй Ина с силой швырнуло обратно. Едва не зацепившись ногами за кривоватую трубу, он оттолкнулся древком чи, всем телом врезался в девушку и схватил ее в охапку, пробежав вместе с ней несколько шагов.       Кошмар с силой ударил крыльями, взлетая. Веревку дернуло, у Вэй Ина от боли сперло дыхание. Он едва успел оттолкнуться от крыши, пока дракон поднялся выше и резко ушел в сторону, почти сложив крылья.       Два намертво сцепившихся человека пролетели по широкой дуге и врезались в драконью спину у основания крыла. Вэй Ин едва успел зацепиться за ремни седла и пополз наверх. Только сейчас от ужаса у него начали подкашиваться ноги, а девушка мертвой хваткой вцепилась в его шею и, кажется, даже дышать боялась.       Кошмар поднялся выше и полетел неспешно, едва взмахивая крыльями и давая своему Наезднику устроиться в седле.       На охваченной голубым огнем крыше, за пределами чистого круга, остались два отчетливых отпечатка ноги и круглый след древка чи.