И целого неба мало

      Незваный гость со слепым драконом пробыл совсем немного и исчез, обменявшись с Лань Чжанем какой-то совершенно непонятной информацией. Все слова для Вэй Ина были знакомы, но речь все равно не удалось понять.       Девушка весь разговор безучастно просидела у костра, поглаживая изувеченную морду дракона. Уж она-то все понимала, Вэй Ин мог бы поклясться!.. Совершенно спокойное лицо не могло его обмануть.       Она все понимала, капитан все понимал, даже драконы, казалось, прислушиваются, и только он не мог разобраться ни в чем, словно внезапно стал глупее.       — И что делать станешь, капитан? — напоследок спросил Сюэ Ян, весело поблескивая глазами. Казалось, что чем серьезнее надо было быть, тем веселее становился этот непостижимый человек. В бою наверняка станет хохотать во все горло или распевать песни — Вэй Ин видел таких странноватых людей, у которых страх жил отдельно от тела.       — А что мне остается делать? — холодно спросил Лань Чжань и устало вздохнул. — Я не знаю. Пока не знаю.       — Придумаешь — дай знать, — передернул плечами Сюэ Ян и взлетел в седло своего дракона. Теперь Вэй Ин разглядел, что седло это было сделано своими руками и украшено плотной волчьей шкурой. Оно идеально подходило под строение дракона, не мешая крыльям, и даже дополнительные ремешки через грудь с внутренней стороны были обшиты чем-то мягким, будто могли натереть дракону чешую.       Все это выглядело так неуклюже и вместе с тем тепло, что Вэй Ин посмотрел на Сюэ Яна немного одобрительней. Псих психом, а о драконе своем заботится будто бабушка о внуке.       С драконом у них явно было полное взаимопонимание. Тот тыкался ослепшей мордой то в спину, то в бок свому Наезднику, прихватывал зубами его плащ и вообще вел себя почти как Туман с Лань Чжанем, только чуть более робко и неуверенно. Слепота совсем не мешала опознавать ему хозяина — нюхом, что ли, чуял?       — Он видит его глазами, — бросил Лань Чжань, взглядом провожая исчезающий в тучах силуэт. — Дракон. Заночуем тут и с рассветом отправимся домой.       — О чем вы говорили? — Вэй Ин только что не подпрыгивал от нетерпения. Даже усталость теперь не могла его угомонить.       Лань Чжань глянул на него коротко, словно иголкой кольнул, и не спеша отправился к костру. Туман при виде него заклубился, звучно ударил хвостом и прижался к земле, растопырив усы.       — Он похож на собаку, — Вэй Ин ускорил шаг и догнал Лань Чжаня. — Как будто похвалу выпрашивает.       Лань Чжань мимоходом погладил узкую лукавую морду дракона и усмехнулся:       — Ты тоже похож. Уши торчком.       Вэй Ин даже обидеться не успел — едва договорив, Лань Чжань опустился на свернутое одеяло напротив слепой девушки и замялся, пытаясь подобрать слова.       Вэй Ин устроился рядом, вроде и не участвуя в разговоре, и готовясь прислушиваться. Раз уж капитан все равно заметил его интерес, но не прогнал, значит, слушать можно.       — Сюэ Ян сказал, что знаком с тобой, — начал Лань Чжань удивительно сухим тоном. — Полагаю, что ты имеешь какое-то отношение к Сун Ланю.       — Какое-то, — фыркнула девушка. В лице ее проступило что-то заносчивое, ребяческое, но тут же исчезло в скорбном изломе губ. — Он подобрал меня… давно. Без него я не выжила бы.       — Подобрал?       — На улице, — объяснила девушка и уселась ровнее, выпрямив спину. — Меня маленькой бросили, а он нашел. Как бы я без глаз выживала?       — Значит, ты — его ученица, — задумчиво повторил Лань Чжань. — Он учил тебя символам?       — Рунам, — поправила девушка. — Это называется огненные руны. Самая древняя магия, которую даровал огнебог для защиты от холода. Учил, но талантов во мне немного. Тут каждая линия важна… без глаз слишком сложно.       — Символы на крыше. Это он оставил?       — Начертил перед самым уходом, — девушка поджала губы и опустила ресницы. В сгущающихся сумерках увечье не бросалось в глаза, и она казалась просто молодой госпожой на прогулке, дочерью знатного и богатого рода. — Сказал, что мне придется на крышу влезть, если вдруг полезут мерзлые мертвецы. Туда они не проберутся.       — Но граница совсем рядом, — влез Вэй Ин. — Почему вы не ушли?       — Когда наставник ушел, граница была далеко, — после паузы ответила девушка и едва заметно улыбнулась. — Он больше двух лет назад меня оставил. Денег мне хватало, только с едой в последнее время… но Ян-гэ привозил понемногу. А уходить я сама не решилась. Если бы я ушла, как бы наставник смог меня потом найти?       — Ты ждала его два года?!       У Вэй Ина от внезапного ужаса свело нутро. Два года в одиночестве и полной темноте, в крошечном селении на самой границе, к которому все ближе подбирается вечная Зима… Разве это жизнь?       — Он должен был вернуться, — извиняющимся тоном отозвалась девушка. — Ушел искать своего друга. Этот друг, господин Сяо, тоже из праведных заклинателей и ведает руны, и его видели неподалеку от жилища бессмертной наставницы, которая в свое время воспитала Сун Ланя. Не знаю, было ли это совпадением. Бессмертная госпожа проводит свои дни в уединении и одиночестве с тех пор, как мой наставник — последний ее ученик, — покинул стены ее жилища. А вот с господином Сяо наставник давно хотел встретиться. Мир мал, но почему-то последние годы им никак не удавалось пройти одной дорогой даже пяти минут.       — Как тебя зовут? — снова перебил Вэй Ин. Он никак не мог оправиться от странного и жуткого чувства: будто бы слишком глубоко вообразив два года в темноте и холоде, он торопился узнать как можно больше.       Девушка повернулась на звук, улыбнулась и сложила руки перед грудью.       — Я даже не поблагодарила за спасение. Меня зовут Чан Цин, но род мой давно стерт. Благодарю и отважного… наследника клана Цзян, и его спутника за свое спасение.       Ей наверняка нечасто приходилось говорить так высокопарно в умирающей деревне, но слова она произносила складно и лишь раз запнулась, припоминая, как назвать Вэй Ина.       Лань Чжань нахмурился.       — Никогда не слышал про клан Чан, но, раз уж там увечных детей на улицы выбрасывают, то и слышать не желаю.       — Зима жестока, — коротко обронила Чан Цин. — Особенно к тем, кто лишен могучего рода за спиной. Раньше наш клан занимал несколько высоких пиков, но теперь все они укрыты снегами и голубым огнем.       — Значит, твой наставник отправился к Баошань на поиски друга, — Лань Чжань сунул ветку в огонь. Лицо у него стало отстраненным, словно он что-то напряженно обдумывал. — И не вернулся за два года.       — Не вернулся, — печально подтвердила Чан Цин. — Ян-гэ… тоже искал кое-кого.       — Того самого друга, — дополнил Лань Чжань. — Я знаю. Но и он его не нашел.       Девушка как-то странно двинулась — если бы она могла видеть, то Вэй Ин назвал бы это взглядом, а так словно качнулась в сторону Лань Чжаня, одновременно наклоняя голову.       — Вы ведь о чем-то знаете, — едва слышно укорила она и вцепилась в край плаща. Пальцы у нее оказались совсем тонкими, а ногти — обломанными под самый корень. — И не говорите.       — Это всего лишь догадки, — Лань Чжань немного смягчился, но оставался слишком уж холоден. — Я не хочу говорить впустую о том, в чем не уверен. Отдохните, утром мы отправимся в путь.       Он сунул в огонь еще одну ветку и поднялся. Плащи вполне заменяли им одеяла, а рядом с драконами можно было обойтись и без того, и без другого; Туман, почуяв настроение хозяина, свернулся и приподнял крыло.       — Погоди! — Вэй Ин бросился следом. — Подожди, я…       Кинулся и тут же остановился. Вот он и ведет себя как та самая собака — несется следом, задрав хвост, и ждет объяснений. Надо бы серьезнее стать и спросить на равных, они ведь оба Наездники, так почему в присутствии Лань Чжаня мозг словно отключается, а сам Вэй Ин ведет себя как ребенок?       — Пойдем в тепло, — Лань Чжань обернулся на фигурку девушки. Чан Цин плотно укуталась в толстое одеяло и напоминала небольшой сугроб. — Дракон может согреть человека, но никогда не позволит незнакомцу спать рядом. Ей придется остаться у огня, иначе могут быть… последствия.       — А я? — Вэй Ин остановился почти у самого крыла и с подозрением покосился на Тумана. — Мы ведь вроде бы спали рядом, да? И драконы были не против?       — Они оба здесь. И мы тоже. Другой Наездник — все равно человек дракона, а не просто какой-то человек.       — Ладно, — неохотно согласился Вэй Ин и нырнул в сплетения чешуйчатого тела. Забытый Кошмар возмущенно рыкнул и побрел к ним, переваливаясь с лапы на лапу. Он выглядел раздраженным, но сейчас Вэй Ин не чувствовал, что с ним не так. В голове клубилось что-то непонятное, мутное, не имеющее очертаний.       — Мне как–то неудобно оставлять ее одну, — шепотом поделился Вэй Ин, когда Лань Чжань нырнул следом за ним. — На ветру…       — Она выжила в пустой деревне, — с неудовольствием напомнил Лань Чжань и завозился рядом. — И прекрасно знает, что с драконами ей не место.       Туман опустил крыло, накрывая их плотной перепонкой. Кошмар устроился совсем рядом, и Вэй Ину почему-то казалось, что одно фиолетовое крыло должно непременно укрывать сейчас и Тумана, и людей.       Просто потому что Кошмар всегда и везде старался теперь выскочить первым, первым ударить и прикрыть. С его точки зрения было правильным встать на пути врага, закрывая собой своего Наездника и даже чужого дракона, потому что этот дракон и не дракон вовсе, а какое-то длинное усатое недоразумение, и челюсти узкие, и…       Вэй Ин замотал головой, вытряхивая драконье ворчливое снисхождение.       — Кошмару Туман кажется несерьезным и не заслуживающим уважения, — шепотом сообщил он. — Он думает, что дракон должен быть в два раза крупнее и агрессивнее.       — Мне кажется, твоему Кошмару еще расти и расти, — после паузы пробормотал Лань Чжань. — Думаю, он уважает только Чудовище?       — Нет, и его не уважает, — решил Вэй Ин, прислушавшись к себе. — Жалеет только немного… Откуда я все это знаю?       — Оттуда, — Лань Чжань фыркнул. Темнота вокруг них была плотной, теплой и дышащей. Самое надежное место во всем мире — серединка между двумя драконьими телами. — Я ведь говорил об этом. Дракон становится частью тебя.       — Очень веселая часть, — Вэй Ин не удержался и зевнул. Тепло ласково касалось щек, наверняка слегка подмороженных ветром. — Почему мы не полетели сразу? Из-за нее?       — И из-за нее тоже, — напряженным голосом отозвался Лань Чжань. — Я хочу попросить тебя сделать кое-что.       — Попросить? — с Вэй Ина весь сон слетел. Закрутившись, он ненароком соскользнул по чешуйчатому боку и скатился ближе к Лань Чжаню, неловко задев его коленом. — Не приказать?       — Не как Наездник, — уточнил Лань Чжань и подставил ладонь. Острая коленка Вэй Ина уперлась в нее, сам Вэй Ин замер и нервно облизал губы. — Ей нельзя с нами.       — Чего?!       — Ей нельзя с нами, — терпеливо повторил Лань Чжань. — Она может рассказать остальным то, что им знать не нужно.       — Знаешь что, — решительно заявил Вэй Ин, дернул ногой и сполз еще ниже. — Прекращай все эти глупые штуки. Мы ее тут не оставим, понял? Капитан ты там или нет, но мы не бросим человека вот так. Девушку, слепую девушку! Ей лет шестнадцать, не больше!       — Тише, тише, — Лань Чжань вслепую поймал руку Вэй Ина и быстро сжал. — Мы ее не оставим. Я хочу попросить тебя увезти ее в клан Цзян.       Пальцы закололо, будто вся кровь в теле Вэй Ина разом прилила туда.       — В клан Цзян? — растерянно переспросил он. — Но… если я привезу туда девушку…       — Все решат, что она — твоя невеста? — усмехнулся Лань Чжань. — Вряд ли наследника клана и Наездника попытаются женить на безродной слепой сироте. Но могут подозревать в тебе чувства к ней. Все-таки ты спас ее от неминуемой гибели, вы несколько дней летели в обнимку на драконе…       — Очень романтично, — пробубнил Вэй Ин и потряс накрепко зажатой кистью. — Не собираюсь я ни на ком жениться, если это тебя так волнует. И перестань так пальцы сжимать, мне неудобно.       — Меня не волнует, — мрачно отозвался Лань Чжань, но руки не разжал, только чуть ослабил хватку. — Мне просто…       Последнее слово повисло в воздухе незримой границей, которую оба они боялись нарушить. Вэй Ин замер и даже дышал вполсилы, радуясь только тому, что под крыльями царила непроницаемая тьма. Щеки у него сейчас наверняка пламенели.       Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы распознать ревность. Ее вкус познает каждый, у кого есть брат, или сестра, или друг, или другой дорогой сердцу человек. Когда этот человек смотрит на тебя все реже, а время проводит с кем-то другим, ревность впервые касается души и навсегда остается там, внутри, чтобы однажды снова вскипеть на поверхности.       Достаточно задать один простой вопрос, и все станет ясно. Все станет настолько ясно, что он, Вэй Ин, даже не знает, что делать дальше.       Если Лань Чжань и правда ревнует, если в нем кипит что-то даже большее, отчаянное, пугающе глубокое, то Вэй Ин не найдет в себе сил уйти и отвернуться. Может, он младше, глупее и мельче, как лужа по сравнению с морем, но вряд ли судьба раздает любовь направо и налево. Кому-то и вовсе не достается, а ему досталась.       Вэй Ин не станет сопротивляться тому, что может случиться дальше. Но он все-таки должен тоже взять на себя ответственность. Легко сказать — он старше, я ничего не понимал, но ведь понимает же, понимает прямо сейчас. Согласие будет равносильно признанию, признание — согласию, но у них есть семьи и обязательства, которые больше некому нести. И если все это повредит клану…       Вэй Ин никогда, ни при каких условиях не хотел вредить клану. Но и отказываться от того, что горело совсем рядом, тоже не хотел.       — Расскажи мне, что происходит, — попытался он перевести тему.       — Сначала пообещай увести ее, — упрямо отозвался Лань Чжань.       — Хорошо, хорошо, я увезу!.. что такого она может сказать?       Лань Чжань каким-то хитрым способом уперся ногами в сгиб лапы и оставался на месте, пока Вэй Ина неудержимо тянуло вниз по чешуе. Несколько раз он взбирался повыше, но теперь, пока одна рука оставалась в ладонях Лань Чжаня, снова пополз вниз.       — Горе, — вздохнул Лань Чжань, схватил его под мышки и уложил рядом с собой, помогая ногами нащупать опору. — Вот сюда и упрись, понял?       Бок Тумана мерно поднимался и опускался, тело наконец перестало скользить, а от Лань Чжаня жар исходил едва ли не сильнее драконьего.       — Так вот, — снова заговорил капитан и замолчал.       Вэй Ин легонько пихнул его в бок.       — Я даже не знаю, как сказать, — Лань Чжань заговорил тише и принялся машинально перебирать пальцы Вэй Ина. — Я не был знаком с Сун Ланем, но слышал достаточно. И об их дружбе с Сяо Синчэнем… говорят, они подружились после того, как Сун Лань покинул свою наставницу и отказался идти по ее пути. Баошань зовут бессмертной госпожой и уважаемой наставницей, но на деле она воспитала всего одного ученика.       — Одного?       — Еще у нее был сын, — неуверенно произнес Лань Чжань, и эта неуверенность заставила насторожиться. — Его видели еще малышом, пока Баошань не заперлась в своей обители. Не знаю, жив ли он.       — И какое все это отношение имеет к нам?       — Наверное, я не с того начал, — Лань Чжань оставил в покое пальцы и заговорил еще тише, мерно вычерчивая на тыльной стороне ладони бесконечную спираль. — Я просто скажу тебе то, что знаю сам, а ты сделаешь вывод. Хорошо?       — Хорошо, — севшим голосом согласился Вэй Ин и потянул руку. — Не делай так. Думать не получается.       Лань Чжань насмешливо, но удивительно тепло усмехнулся, уложил многострадальную ладонь себе на грудь и накрыл обеими руками. Сердце под слоями одежды стучало сильно и быстро.       — Хорошо. Так вот. Сун Лань ушел от своей наставницы очень странно, разорвав с ней все отношения. Ранее у Баошань была еще одна ученица, но она даже не стала доучиваться и сбежала… я пока не узнал ее имени, слишком много лет прошло. И Сун Лань не просто ушел, а даже близко к тем местам не подходил. Потом подобрал слепую девочку и осел в деревне, передавать ей свои знания. В то же время Сяо Синчэнь связался с Сюэ Яном…       — Что значит — связался? — вскинулся Вэй Ин.       — По сути, он сделал то же самое, что сделал Сун Лань. Нашел бедового юнца с искрой, купился на жалобные речи и остался с ним учить ремеслу. Осел, будто обрел семью. Может, и обрел.       Лань Чжань замолчал. Вэй Ин лежал, глядя в темноту и неловко вывернув руку, и затаив дыхание ждал продолжения.       — Сюэ Ян говорит, что Сяо Синчэнь получил письмо и в тот же день сорвался в путь. Сказал, что торопится по делу, но после еще задержится у своего друга.       — Но к Сун Ланю он не пришел.       — Не пришел, — согласился Лань Чжань. — Вслед за ним сам Сун Лань нарушил свое обещание никогда не приближаться к дому Баошань и пропал тоже. Сюэ Ян разыскал дом того друга в назначенное время, но нашел там только слепую девочку, которую точно так же оставили.       — И все это время он за ней присматривал, — догадался Вэй Ин. — Потому что она — почти как он, только еще хуже. Совсем беспомощная.       — Да. Одновременно с этим он пытался узнать хоть что-то, бродил, искал следы… а потом набрался храбрости и пролез в жилище Баошань.       Вэй Ин ошеломленно выдохнул:       — Он украл у нее дракона?! Вы говорили тогда, что он…       — Украл — не совсем верное слово, — оборвал его Лань Чжань и так тоскливо вздохнул, что у Вэй Ина едва волосы не зашевелились от ощущения близкой беды. — Он пробрался внутрь и нашел там двух драконов. Двух, Вэй Ин. Опутанных заклятиями и цепями, оглушенных и изувеченных. У одного не было глаз, их сначала иссекли кнутом, а потом вовсе выкололи. Другой дракон… он даже не мог стоять. Похоже, они предназначались для Баошань и ее сына.       Мысли в голове Вэй Ина закрутились водоворотом.       — И Сюэ Ян забрал слепого дракона, — медленно, едва ли не по слогам произнес он.       — Оба дракона не признавали Баошань, иначе их не держали бы в цепях. Она не из славного рода, которому бог мог даровать драконов.       — Но она их получила.       — Получила, — согласился Лань Чжань. — А теперь скажи, о чем ты думаешь.       Вэй Ин широко раскрыл глаза, глядя прямо в темноту над собой.       — Драконов можно получить нечестным путем, — прошептал он растерянно. — Не нужен никакой род, благословение… их можно как-то… призвать? Достать? В жилище Баошань не было и следа заклинателей, верно? Иначе Сюэ Ян заметил бы. Значит, дракона можно получить в обмен на жизнь сильного заклинателя?       Сердце забилось у самого горла. Вэй Ину показалось вдруг, что ему нечем дышать. Темнота нависала над ним сводом пещеры, по которой уже пробежали первые трещины.       Рывком приподнявшись, он уселся на теплой чешуе и потер лицо.       — Она обменяла две жизни на двух драконов. Но не смогла заставить их повиноваться. Но Сюэ Ян забрал дракона.       — Мгновенная связь, — коротко объяснил Лань Чжань. — Дракон сам его выбрал.       — Боги, — Вэй Ин съежился и уперся лбом в колени. — Это что получается? Отдав жизни Сяо Синчэня и Сун Ланя, эта женщина получила двух драконов, но связь была возможна лишь с близкими рода Сун и Сяо.       — Либо с тем, кто принят в род, как ты.       — Как Сюэ Ян был принят в род Сяо, — Вэй Ин приподнял голову и вяло стукнулся головой о колени. — Этот слепой дракон оплачен жизнью Сяо Синчэня. Есть какой-то ритуал, какая-то магия, которая позволяет получить дракона.       — Думай дальше, — звенящим голосом попросил Лань Чжань. — Я не хотел этого, но ты не сможешь жить, не зная.       Вэй Ин замер.       Если каждый дракон оплачен жизнью сильного заклинателя, значит, его отец отдал этого сильного заклинателя. Кого-то из рода Цзян повели на смерть, чтобы на свет появился Кошмар. Кого-то, о ком больше никогда не вспомнят.       Кого-то стертого, вырванного из мира, как кусок испорченной бумаги. Кого-то, кого звали Цзян Чэн.       В каждом роду находился тот, кого отправили на смерть. Каждый глава рода хранил кровавый секрет… Каждый дракон оказался оплачен.       — Если хотя бы часть всего этого будет произнесена, другие Наездники тоже поймут. Каждый из них… помнит. Помнит того, кого помнить не должен.       — Мы можем ошибаться? — прошептал Вэй Ин.       — Мне хотелось бы в это верить, — Лань Чжань снова поймал его пальцы и на мгновение прижал их к губам, сухим и обжигающе-горячим. — Мне очень хотелось бы в это верить, Вэй Ин. Прости, я не должен был заставлять тебя думать об этом, но ты не из тех, кто отступится. Если ты привезешь девочку к Цзянам и оставишь там, наказав молчать, то у нас будет время. Если Наездники узнают, то времени у нас не будет. Каждый из них отправится за ответами.       — Будет… — Вэй Ин хотел было произнести «война», но осекся. Не война. Каждый Наездник пожелает узнать, следствием чьей смерти стало появление дракона. Была ли жертва добровольной? Вряд ли Сяо Синчэнь и Сун Лань пожертвовали собой. Был ли этот ритуал жесток, насколько он сложен?       Правила известны узкому кругу людей. Это наверняка главы кланов и никто больше, потому что секрет до сих пор не выдали. А если Наездники отправятся за ответами, многие ли узнают? Кто из них принесет в жертву своих близких, чтобы заполучить дракона и немыслимую власть?       Это время будет расцветом войны с мерзлой нечистью. Чем больше драконов, тем больше шанс отвоевать назад свои земли.       Это время станет концом человечества. Потому что выживут самые страшные, ужасающие и беспринципные люди, которые встанут во главе армии драконов, истребив свой род и решая, кому жить, а кому — стать ступенькой в лестнице этого великого похода против Зимы.       — Мне страшно, — признался Вэй Ин и свернулся клубком, лбом упираясь в плечо Лань Чжаня. — Мне никогда еще не было так страшно. Значит, мой отец тоже… кого-то отдал.       — Мне тоже было страшно, — Лань Чжань развернулся к нему и накрыл ладонью затылок, осторожно поглаживая большим пальцем колкую щетину на виске. — Но сейчас… наверное, я совсем неисправим.       В его голосе послышалось веселье. Это было так странно, что Вэй Ин даже вынырнул из невозможно-тяжелых, окрашенных в багровый цвет мыслей и недоуменно моргнул.       — Знаешь, о чем я должен думать? — продолжил Лань Чжань и ткнулся лбом в лоб Вэй Ина. — О том, что мой дед пожертвовал кем-то. Уж не моим ли отцом? О том, что мой дядя пожертвовал кем-то, кем-то, кто был мне нужен… кто оставил мне только немного воспоминаний и кисточку для меча.       — А о чем ты думаешь на самом деле? — Вэй Ин не мог видеть лица Лань Чжаня, но чувствовал тепло и каждое движение воздуха, и от этого ощущение присутствия, близости делалось только острее.       — Я думаю о том, что ты полетишь вместе с девушкой и будешь обнимать ее всю дорогу, — шепнул Лань Чжань. — А я останусь и буду ревновать до темноты в глазах. И буду считать дни до твоего возвращения. И это будет куда сложнее, чем хранить самые страшные секреты.