Объятия зимы

      — Тебе следовало отправить в Мондштадт кого-нибудь другого, — Синьора с громким стуком ставит излучающее голубоватый цвет Сердце Барбатоса на шахматную доску.       Она в ярости. Пьерро, наблюдая за покатившимися в сторону пешками, бесцеремонно сброшенными с доски, тяжело вздыхает. В саду летней резиденции Царицы снега, разве что, чуть меньше — так он в шутку думает про себя. Снег этот приносит Синьора и сама же растапливает его до жалкой лужицы. Злобно пинает небольшой цветочный горшочек, оказавшийся так неудачно на ее пути. Встаёт перед ним, нависая грозной тенью. Пьерро, нежившийся под едва тёплым солнышком, со слабым удивлением стирает со лба выступивший от внезапного жара пот.       — Кто бы справился лучше тебя? — хмыкает он, не сводя глаз с Сердца Бога. Оно манит к себе. Рука так и тянется к силе ветра, к небывалой мощи… Розалина в последний момент цапает фигурку, стискивая в кулачке.       — Нет, — рычит она. — Не ты. Ни за что. Сама отнесу Царице, пускай обрадуется. Это моя компенсация.       — Компенсация за что? — вздыхает Пьерро, доставая из нагрудного кармана расшитый по краям золотой нитью платок, чтобы промокнуть виски.       — Я не хотела туда возвращаться. Ты знал. Ты знал и знаешь, что для меня значит этот никчемный городишко. И все равно отправил, хитрец!       — Успокойся, — говорит как режет он, прищурившись. — Что такого произошло, что ты рвёшь и мечешь? Одолевают воспоминания?       В нос ему бьет отвратный смрад паленой кожи, в руках рассыпается в пепел чужая одежда. Он видит это как наяву, но Розалине о том не рассказывает.       Она берет себя в руки. Неожиданно.       — Сердце отдам я. Это целиком и полностью моя заслуга, а не твоя.       — Я знаю.       — Знаешь? — почти недоверчиво бросает Синьора.       — Да, — понимающе улыбается Пьерро. — Отдай его ей, разумеется.       — Мне не нужно твое разрешение. Давно не нужно. Как и ты сам.       — Жаль. Хотя с Дотторе вы тоже смотритесь неплохо. Еретик и горящая ведьма. Ах какая пара, прямо жаба и гадюка.       — Не завидуй, — фыркает Розалина и вдруг, перед тем как уйти из сада, мимолетно гладит его по плечу. — У тебя есть то, чего не будет ни у него, ни у меня, как бы мне ни хотелось. Её Величество.       Пьерро с ней в душе согласен. И все же порой он скучает по тем временам, когда Предвестников было лишь двое — он да она.