Объятия зимы

      Можно сказать, что желание Люмин увидеть Дотторе в своём отряде было более чем спонтанным. Её даже не смутили, помнится, тонкости их странного обмена — и на это, видно, Второй Предвестник и делал ставку изначально. Ну подумаешь, время от времени будет палочкой тыкать, словно полуживую лягушку, и вопросы странные задавать. Ей, носящейся туда-сюда с поручениями и нередко глупыми просьбами, не привыкать демонстрировать кому-то свои силы просто ради «посмотреть». Если Дотторе посодействует в поисках Итера — для неё такая цена более чем приемлема.       — Можем позднее перейти к более серьёзным опытам, — как бы невзначай рассуждает Дотторе, рассеянно догрызая свой куриный шашлычок. Ещё пару дней назад жаловался на походную еду, а сейчас лопает как шёлковый.       — И не мечтай, — отвечает Люмин, разглаживая на коленях подол платья.       — А ты, мелочь? — невозмутимо обращается Дотторе к Паймон. — Не хочешь тоже стать моей подопытной? Я буду хорошо с тобой обращаться. Приём сильнодействующих препаратов всего пятнадцать раз в день! Хирургическое вмешательство по обстоятельствам!       — Ты что, совсем дурак?! — возмущается та.       Люмин словно и не слышит их перепалку, расстилая спальный мешок на траве. Про себя вспоминает: уже больше месяца прошло, как Дотторе таскается с ними. Хохочет в голос, листая свои записные книжки и блокнотики. Ругается на еду. Говорит странные вещи. Временами кажется, что у него с мозгами не все с порядке, у этого Дотторе. Вроде как на солнце перегрелся или затылком ударился. Люмин расправляет складки и на спальнике. Радуется тому, что терминал Акаши сейчас не на ней, а спрятан где-то в недрах карманов. Дотторе стоит над душой, загораживая собой костёр — наблюдает, любопытно склонив голову набок, как птица.       — Что? — спрашивает Люмин, бесстрашно глядя ему в глаза.       Но Дотторе лишь пожимает плечами, мол, ничего. Смотрю себе и смотрю, а точнее нагло пялюсь. И уже не впервые.       По-настоящему она напрягается, когда Дотторе с шорохом бросает свой мешок рядом и принимается укладывать себя на нем, покряхтывая.       — Что ты делаешь? — ворчит Люмин, приподнимая веки.       — Хочу кое-что обсудить.       Сейчас? Но она так устала, да и Паймон наверняка греет уши, если не уснула сразу же.       — Хочу взять твой био-материал.       — Чего?       Дотторе трогает её за плечо. Вернее, ей кажется, что трогает, а он внаглую положил подбородок. Сопит в ухо громко, сил нет.       — Зачем тебе? — интересуется Люмин — конечно, не ради того, чтобы дать согласие.       — Ну, знаешь… — усмехается Дотторе. — Наши пути рано или поздно разойдутся. Вдруг я скучать начну?       — Сделаешь себе болванчика? Что за тяга множить все, что нравится?       Она даже оборачивается, заставляя его отстраниться. У Дотторе мятное дыхание — теперь она понимает, почему в пути и на привале, вне трапезы, челюсти у него вечно в движении. Мяту жует, поганец. Ну точно кошка.       — Я крайне болезненно отношусь к потерям, — заявляет Фабьен. — К любым.       …Шестеренки в мозгу снова начинают работать как надо, когда она чувствует поцелуй в лоб. Ничего на это не говорит, хотя горящую изнутри кожу хочется поскрести пальцами. Продолжает разговор.       — Я бы не хотела клонировать своего брата. Это было бы не то.       Дотторе прикрывает красные глаза — и соглашается с ней:       — Ты права. Клонировать тебя не так… интересно. Полезно с практической точки зрения, но в остальном — провальный замысел.       Люмин, вздохнув, щёлкает его по лбу. Несильно.       — Спать ложись.       — Прямо сейчас? — удивляется он.       — Сейчас.       Дотторе растягивает губы в ухмылке.       — Приятные вещи ей тут говоришь, рассусоливаешь… А она гонит.       — Спи, — отрезает Люмин, поворачиваясь на другой бок. Он греет ей спину, прижавшись сзади.       — Но я же ◽️◽️◽️◽️◽️ ◽️◽️◽️◽️.       Его слова сквозь смех она пропускает мимо ушей.       — Да спи уже.       Завтра снова ранний подъем.