Объятия зимы

      — Хвала Барбатосу, здесь есть где закрепиться! — оповещает всех Варка, перекрикивая ветер. Голос у него будь здоров, похож на многократно усиленное гудение шмеля. Рыцари Ордо Фавониус — что послушные пастуху овцы, согласно кивают, хотя большинство наверняка бы ночевало и на краю пропасти, если бы им дали хотя бы отдышаться.       Хвала Барбатосу. Что за чушь? Здесь Анемо Архонт уже не имеет власти, к чему вспоминать его, чувствуя на щеках ледяные поцелуи зимы? Капитано не верует, оттого и не понимает, наверное.       Солдаты Фатуи ощутимо сверлят просящими взглядами его затылок. Если начать спорить, требовать пройти ещё чуть дальше — могут зароптать. Остановка не просто желательна. Она необходима.       — Привал, — фыркает Капитано. Но лагерь для своих приказывает разбить чуть ниже, чтобы укрыться от бешеного шквала.       Хвала Барбатосу, надо же. Рыцарь Борея очень любит своего бога, как видно. Варка втыкает клеймор там, где по идее надлежит разбить шатёр. Из него единственного энергия хлещет так, что тошно. Но Капитано ни слова не говорит, наблюдая за этой воистину шмелиной суетой. Туда-сюда, туда-сюда, колышки вбить, всё растянуть, покрепче привязать. И все — на лютом холоде. А может, из-за ветра морозит. Капитано и на голом льду уснёт, если понадобится, но Варка прекращает свою возню сравнительно быстро.       Хвала Барбатосу. Эта фраза не даёт покоя — такая забавная, так в духе Варки.       — Заходи, не то продрогнешь, — слышит он краем уха.       Капитано не объясняет, что ему-то уж продрогнуть будет сложно. Желтыми кошачьими глазами косится на брошенные в углу спальники. Один к другому.       — Разведи огонь, — слышит не просьбу, но требование. — Разогреем то, что осталось после вчерашнего.       Варка все никак не может выйти из роли. Ничего, подождём.       Хвала Барбатосу. Он что, серьезно вознамерился заправлять этим театром одного актёра?       Варка греет руки у походной печки, чертыхается, сдирая с мелких ран присохшую корку. Капитано, не дожидаясь своей очереди, подбирается сзади. Протягивает ладони. Они лежат прямо над чужими, в любой момент могут скользнуть вниз, размазывая капельки крови и воды от растаявших снежинок.       Он хочет так и сделать, но в последний момент отступает. Словно ничего и не было. За едой снова слышит:       — Хвала Барбатосу…       Ну нет уж, это ведь и правда не смешно. Как чья-то набожность может заводить? И почему?       Капитано ест в молчании, хотя в мыслях, честно говоря, давно бы испил чужой крови. Может быть, даже крови Варки.       — Хватит ворочаться. Или ты передо мной игривого котёнка строишь?       Клеймор из земли они так и не достали. Варка никогда не оставляет свой меч вот так, считает это неуважением к оружию — а Капитано считает, что неуважением к нему самому была эта глупая игра в предводителя рыцарей Ордо Фавониус. Маска, которую в шатре, вообще-то, можно было бы и снять. Но Рыцарю Борея непременно нужно поморозиться, будь он неладен.       — Иди сюда.       Варка кусает его за кончик языка. Спасибо, что не до крови. Приходится впиться в него что есть силы, чтобы удержать на месте. Чтобы подмять под себя, выпутывая из мехового плаща.       — Жарко? — хмыкает Капитано, слизывая капельку пота с чужого виска. — И хорошо.       — Потуши фонарь… — ворчит Варка сквозь смешок. С довольным вздохом вжимается в него бёдрами, красноречиво намекая. — Потуши, Капитан. Вломятся ведь…       — Я убью тебя.       Забавно то, как эта угроза созвучна с тремя самыми важными словами в жизни каждого человека. Вот только Капитано не совсем человек.       Двумя слабо поблёскивающими точками остаются лишь его глаза — и этот блеск отражается в глазах Варки. Теплый поцелуй. Тёплым его ощущает Капитано, а ещё ощущает привкус чая на молоке с цветком-сахарком. Он счастлив, что таки добрался до своего. Варка — свой. Варка был бы практически его собственностью, если бы не треклятое стремление к свободе.       — Вот так…       Крепко вжимая его в спальник, Капитано нарочито неторопливо вылизывает ему грудь. Выслушивает много слов — и хороших, и дурных, но пока ни слова о Барбатосе.       Даже толкаясь членом ему в горло, Варка ограничивается тихими невнятными звуками, ругает его и хвалит, придерживая за длинные тёмные волосы. И Капитано более чем уверен, что кроме него Рыцарю Борея и желать некого. Кто ещё доставит ему наслаждение?       — Хвала Барбатосу… — стонет Варка, утыкаясь лицом в спальник. Щеки у него красные и горячие — Капитано сам языком попробовал минуту назад. А сейчас пробует куда пониже, придерживая за бедра. Усмехается, хищно прищурившись.       — Как же ты любишь своего бога.       Он царапает Варку до крови — в отчаянной попытке отметить и присвоить себе до конца. Царапает до тех пор, пока семя не пачкает ладонь. Капитано оставляет смачный укус на чужой крепкой заднице.       — Безбожника не спрашивали… — бормочет Варка, откидывая волосы со лба. Переворачивается на спину, постепенно остывая. Но распалить его заново не так уж трудно. Капитано неторопливо облизывает ладонь.       — Твоё слово, Рыцарь Борея, — низковато смеётся он, — и я буду кем угодно.