Капитано/Коломбина
20 мая 2023 г. в 16:20
— Шью я, конечно, хорошо, — вздыхает раздраженно Коломбина, орудуя иглой, — но штопать раны ненавижу. Особенно на ком-то знакомом. Зря мы это затеяли.
Капитано может говорить — и все же молчит. Если он откроет рот, велика вероятность, что с языка сорвётся какое-нибудь ругательство. Кровь бежит по локтю вниз, по чёрной, отдающей серым коже. Коломбина лихорадочно накладывает швы одной рукой, во второй у неё ватный тампон — промакивает то, что ниже раны. Обе руки не дрожат, но дрожат побелевшие тонкие губы.
— Эй, ты вообще жив? — встряхивается вдруг она, отложив тампон. — Очень больно?
Капитано в ответ лишь тихо смеётся. Сглатывает слюну с глухим влажным звуком, почти неразличимым за маской, и говорит еле слышно, но четко:
— Нет. Я имею в виду, не очень.
Коломбина колет его иглой, не сдержавшись.
— Предупреждала же, что все кончится плохо. Со мной нельзя тренироваться. Даже безобидный спарринг провести нельзя. Я из тебя чуть решето не сделала.
Капитано терпит, стискивая зубы. Всего секунду.
— Брось, — не то шипит, не то шепчет он. — Я всем доволен.
— А я — нет! Ладно, это был последний… Как ты себя чувствуешь?
— Как чувствую? М-м… Как рак без панциря. Могла бы просто рукав срезать, к чему раздеваться?
— Не спорь с тем, кто ставит тебя на ноги, — куда более беспечно щебечет Коломбина. — А то отправят на тот свет, как Дотторе учил. Раз — и готово!
Разумеется, она сделала это не просто так. Не для того ли, чтобы полюбоваться на то, что большую часть времени скрывается за наглухо застегнутыми одеждами? Что ж, здесь Капитано возражать не станет. Но маска… Маска все ещё при нём. Она прячет то, что он предпочёл бы утаить ото всех, даже от Дамслетты. И дело не только в шрамах. Если другие увидят его лицо — они увидят и мысли.
— Значит, ты и шьёшь, не открывая глаз.
— Я давно их не открывала. Нет нужды.
Так же, как он давно никому не показывал лица.
— Почему? — интересуется Капитано.
— Людей это пугает, — отмахивается Коломбина. — Глаза, которые не видят, кажутся очень жуткими. Ты так не думаешь?
— У тебя явно не те представления о жутком.
Она бережно гладит его ладонь. От этого прикосновения и плохо, и хорошо, но куда хуже ему делается от собственных мыслей и от того, какой оттенок они приобретают в последнее время.
Коломбина невинна. Или ему хочется так думать. Она зашивает ему раны, а Капитано думает о том, как бы не сломать её хрупкое тело в своих руках. Думает о том, пойдёт ли она к нему в руки вообще. В конце концов, он ведь не…
— Я… не попал по тебе? — уточняет Капитано, прервав затянувшееся молчание.
— Если бы попал — мне пришлось бы штопать в два раза больше.
Но у Коломбины под глазом, на скуле, все же есть красное пятнышко. След от его тщательно выверенного удара — Капитано намеревался задеть, как гласил уговор, но не убивать.
— Хорошо, — шелестит он покладисто. — Хорошо, что ты цела.
Коломбина улыбается. Есть что-то очень хитрое в этой улыбке. Что-то намекающее. Мягкие губы вытянуты трубочкой. Хочет поцелуя.
Капитано щёлкает пальцами по кончику ее вздёрнутого носика.
— Сначала инструменты, глупая. Кто так операцию завершает?
— Не будь как Доктор.
И всё же ей приходится отвлечься, чтобы убрать гору окровавленных салфеток, тампонов, нить, иглы и антисептики, взятые прямиком из лаборатории Второго Предвестника. Всё это вместе даёт ни с чем несравнимый запах. Запах после битвы. Запах, который точно оценил бы неугомонный Тарталья.
И он сам. Он смотрит, как Коломбина избавляется от мусора, как мастерски обходит все препятствия на обратном пути к нему — в руке у неё стакан с тёплым питьём.
— Снимешь эту маску для меня? — в какой-то миг не сдерживается она.
— Не сегодня. Может быть, завтра. Уговор?
Коломбина снова вздыхает.
— Который раз ты мне это обещаешь?
— Ты ещё не готова, — мягко успокаивает её Капитано.
К тому же, лучше ей сейчас не видеть его глаз. Он с жадностью наблюдает, как Дамслетта ловко возвращает белые ленточки на запястья. Словно прячет за семью замками перенятый у Дотторе талант исцелять. И убивать.