Пьерро, Коломбина
29 июня 2023 г. в 06:15
На дальнем севере действительно живут синие драконы, способные «петь». Их пение разбивает застывший лёд рек и заставляет все живое замереть навечно. То же немногое, что остаётся в сознании — прислушивается настороженно, подобно перепуганному кролику.
Нападет ли чудище на след? Отыщет ли свою добычу среди снегов? Драконы любят снег. Он для них — кладезь пищи и словно бы пуховое одеяло, которое никогда не спадает. Драконы помладше спят, зарывшись в сугроб, пропитываются элементальными частицами. Старшие особи никогда не отдыхают, смыкают глаза лишь в том случае, если поблизости вовсе не на что охотиться. Или не с кем сражаться.
Первый Фатуи сидит, прислонившись спиной к дереву — отдыхает после боя, это видно и слышно по его дыханию, лёгкому парку на губах.
Огромный двуручный меч воткнут в снег, по лезвию струится кровь, с шипением впитываясь в землю.
Коломбина — он уже дал ей имя мысленно, — пристроилась рядышком и трогает пальчиками липкий клинок. Совершенно не боится, хотя что удивляться — столько крови ей видеть не впервой.
— Порежешься, — предостерегает он.
Коломбина смотрит в пустоту, в зимние сумерки, невидящими глазами. Белёсая плёнка придаёт ей какой-то блаженный вид.
— Я уже знаю, где трогать не страшно, — с плохо скрываемой гордостью говорит она. — Пьерро, ты знаешь, что у тебя меч тупится?
— Конечно, знаю, глупая, — фыркает он, набирая в ладонь снег. — Оружие не может оставаться безупречным после битв.
— И много у тебя было битв?
Вечно она задаёт такие трудные вопросы.
— В деревне я никому не нравилась, — вздыхает Коломбина, на мгновение задержав пальцы на одном месте. — Крио Архонт правда полюбит меня?
Пьерро задумчиво рассматривает дымящуюся бездыханную тушу синего дракона. Падение жёсткое, брюхо распорото, острые сучья торчат там и здесь. Шкура ни на что не годна. Но все это было устроено не им. Он лишь нанёс последний удар, размахнувшись. Остальное сделала Коломбина. Её настоящее имя не задержалось в памяти.
— Полюбит, — кивает Первый Фатуи. — Клянусь тебе.
Нравы людей в отдалённых уголках страны до сих пор вызывают у него нечто сродни отвращению.
Следуя за грохотом и вспышками, он нашёл пристанище чудовища — и ту, что бросили ему на потеху, поточить когти. Но ей, наверное, и не требовалась его помощь, а все же он помог.
— Рога красивые — сойдут для какой-нибудь вещицы, чтобы подарить Её Величеству.
Коломбина видит, но иначе, чем он. Она видит ушами, и порой даже лучше, чем он — глазами. Поднимается на ноги, опираясь о ствол дерева, и идёт за ним «хвостиком», кутаясь в огромную для неё шинель. Пьерро одолжил свою — ему нынче холод не страшен.
— Забудь о том, что здесь случилось. Теперь все будет по-другому. Даже называться ты будешь иначе.
— Почему, Пьерро? — спрашивает она, мило моргая, глядя вникуда.
— Потому что Фатуи прощаются с прежней жизнью и прошлым. Ты все поймёшь.
Когда станет старше, наверное.
Коломбина, а именно так ее теперь будут называть все, говорит, что умеет собирать травы. На языке Первого Фатуи это означает «с радостью подойду на должность ассистентки для Дотторе, пока не докажу, что достойна куда большего». Она и сейчас достойна, но Педролино всегда проверяет, привычка у него такая.
Коломбина по пути вечно рвётся вперёд него, сорвать выглядывающий из-под снега росток — а вытягивает попрыгуний. На его языке это означает «поработать с дисциплиной», что, в целом, Дотторе тоже может организовать. В конце концов, Коломбина поёт — и все сущее вокруг неё замирает, как у драконов. Интересное дело, думает Первый Фатуи.
— Её Величество обожает такие голоса, как у тебя, — говорит он. — Если ты споёшь ей — она будет рада.
Коломбина ступает рядышком, ей будто бы вовсе не холодно.
— М-м… Как ты думаешь, что бы это могло быть?
Что-то нежное, хмыкает про себя Пьерро, поглядывая на неё. Или веселое. Давно уже он не видел улыбки на лице своей владычицы.