Новая Маска

      Утро — это время, которое не любит ни один подросток. Беднягам приходится вставать засветло, когда еще даже солнце не вышло из-за горизонта, освещая лишь облака. Затем, под родительским напором, сквозь сон и лень, им приходится подниматься из уютной мягкой кроватки и идти одеваться в твёрдую, холодную, острую одежду. Проклиная весь мир за подобное устройство их жизни, мальчишки и девчонки едят эту чёртову кашу, что готовит мама изо дня в день. А после перекуса они подрываются с места к рюкзаку, и не дай бог, они не собрали его заранее, потому что уже сейчас они опаздывают на автобус.       И как раз таки в середине панических сборов и проснулась Оля. Проснулась, естественно, не сама, а благодаря очередной ссоре родителей. Обведя взглядом абсолютно чёрную комнату, она закуталась в одеяло, не желая возвращаться в реальный мир. — Оля! — раздался мужской голос с первого этажа — Ты где?       Недовольно бурча, девочка таки встала и обнаружила, что одета в домашнее. — Ты что, опять уснула? — спросил отцовский голос, уже со второго этажа.       «Опять уснула?». Странно. Девочка думала, что только проснулась. Она не могла проснуться раньше, она бы запомнила. В дверь постучали. — Оля! Спускайся завтракать! — Сейчас!       Девочка быстро натянула носки и вылетела из комнаты. В коридоре ее уже ждал Отец. — Идём. Завтрак стынет. — спокойно сказал он. Однако на его лице читались усталость и раздражение, вероятно, последствия очередной ссоры.       Промолчав и постаравшись скрыть упавшее настроение, она побежала вниз на кухню.       На кухне её ждала гнетущая атмосфера. Воздух можно было резать ножом, настолько все было плохо. Мама стояла, облокотившись на холодильник, закрывая лицо рукой, стараясь скрыть ужасное настроение. Впрочем, у неё это плохо получалось.       Оля села за стол. Там уже сидел Антон и нехотя жевал кашу. — Антон, ешь быстрее, а то в школу опоздаешь. — раздался голос отца в коридоре. — Да, сейчас. — ответил Антон, вырванный из своих размышлений.       Антон быстро доел свою порцию и вышел из кухни. Вскоре в коридоре послышался шелест куртки, топот ботинок, скрип двери и долгожданное: — Пока! — Успехов в школе! — ответила мама. — … — промолчал отец. — Пока! — воскликнула Оля, вернувшись с небес на землю.       Хлопнула дверь, и в доме воцарилась тишина. Лишь ветер завывал за окном, перенося снежные песчинки с места на место, создавая бурю на уровне ног. Оля выглянула в окно и долго следила за тем, как её братец уходит по тропинке в лес. В лес… Сейчас лес вызывал смешанные чувства: опасность и безопасность, безнадёжность и надежду, страх и радость, предательство и спасение. Эти ощущения навевали воспоминания о прошлой ночи. Впрочем, воспоминания были недолгими. Голос мамы из коридора вырвал ее из них. — Оля, не забудь убрать за собой! — И сделай домашнюю работу! — добавил папа. — Но у меня же выходной! — возмутилась Оля.       Оно и понятно. Какому ребёнку понравится, что в день отдыха, который он получил от школы в честь какого-то праздника, о котором никто, кроме учителя, и не знает, отправят в утиль из-за домашки. — И что?! Вернусь, проверю! — пригрозил отец. — Нечестно! — шепотом ответила Оля. —И главное! — вдруг воскликнула мама — Ни шагу на улицу и никому не открывай! — крикнула она и захлопнула дверь.       Послышался рёв мотора. Старый жигули, надрываясь в снежной каше, подъехал к дому.       Из машины вышел Иван Кутяков, очень хороший и жизнерадостный человек, друг главы семейства. Всегда выручал Петровых. Как и сейчас, когда старый жигули отца сломался, Ваня с радостью предложил свою помощь.       Отец обнял его, и все вместе они направились к машине, заводя разговор с шутками и смехом, со лживым образом хорошей семьи, в который все еще верила Оля. Вскоре машина стартовала, выбрасывая снег из-под колес, и направилась в единственном возможном направлении, дороге сквозь лес.       Дорогой это сложно было назвать, скорее снежная каша. Машина то и дело буксовала, пока её пассажиры проклинали мэра за не расчищенную дорогу. Впрочем, последний так-то и не виноват.       Когда-то планировалось, что по этому маршруту будут ездить десятки машин. Тут планировался элитный район. Город выделил миллионы рублей, но затем из-за коррупции и сложности в доставке техники проект отменили. Однако из ниоткуда появился богатей и решил тут построить турбазу, состоящую из нескольких отдельно стоящих домов, и естественно, это не могло окончиться хорошо. О существовании этого городка знает лишь правительство региона, и то не всё. Проект был обречён на провал. В итоге деньги быстро кончились, а инвесторы так и не нашлись. Успели лишь очистить небольшую площадь от леса, провести дорогу, да построить один домик. Дом продали какому-то любителю природы. Он, в свою очередь, провёл воду, электричество и канализацию. Но, не прожив и года в доме, умер. По наследству домик перешёл его сестре, а та продала дом за бесценок.       Те, кому продали дом, являются Петровы, и они не настолько богаты, чтобы прорубать дорогу до города, да еще и оплачивать её очистку. Именно поэтому сейчас они с проклятьями выезжают со снежной слякоти на городскую дорогу и едут по маршруту. А маршрут их идет сквозь весь город на вокзал, где стоит единственная в городе почта.       Въехав на территорию города, атмосфера в машине стала гораздо холоднее. Они проезжали между деревянными домами в один или даже два этажа. Все они выглядят плачевно, если не хуже. Серые, полусгнившие и покосившиеся, они стоят вдоль дороги, создавая печальную атмосферу. Под стать атмосфере по улицам бродили люди. Они шли к остановкам, такие же скучные, грустные, полумёртвые и безнадежные. Эти существа словно животные шли вперед без цели и смысла. Просто глаза заставляли их проснуться, ноги заставляли их встать, руки заставляли их работать, а лица заставляли их надевать маски радости на безэмоциональные морды. Серость заразила их сердца. Словно ледяной ветер она нашёптывает им, будто это нормально. Будто серость и бессмысленность их жизни — это нормально и «так и надо».       Настроение в машине упало и воцарилось молчание. Шутки Вани больше не веселили, да и он сам замолк. Серость обнаружила огонёк эмоций и решила задушить его, чего бы это не стоило. Она заставляла смотреть в окна машины и ужасаться, заставляла смотреть на людей и терять надежду. Однако вскоре люди на улицах сменились автобусами, а маленькие домики сменились типовыми многоэтажками.       Однако серость дня лишь нагнеталась. Бело-серые однотипные многоэтажки выстроили стены городского лабиринта. Желтые, побитые жизнью автобусы ездили взад-вперед, перевозя серую бесчувственную массу на рабочие места. Люди своими угрюмыми лицами лишь ухудшали. Делали яркое утро лишь темней.       Но вдруг в этой беспроглядной тьме несчастий и грусти появились огоньки надежды — дети. Группки детей направлялись в школу, светясь настоящими улыбками в предвкушении хорошего дня или трясясь от ужаса, вспоминая о забытом тесте. Эмоции, словно дикий ветер, рвались из них наружу. И лишь редкие одиночки безэмоционально шли по улицам, чтобы в один момент встретить одноклассника и зажечь свой огонёк надежды.       И именно эти одиночки, лениво осматривая здания, подмечали тень, что мелькала в переулках, пряталась в сугробах, сливалась с серостью зданий, изредка появляясь на периферии зрения. Однако, не замечая других движений, они списывали все на «померещилось» и продолжали свой путь.       Тень в то же время бежала своим путём, знакомым лишь ей одной. Здание за зданием, сугроб за сугробом, она приближалась к краю города, пока, наконец, не исчезла в тени многоэтажки, последней перед деревянной застройкой. На скрытом от солнечного света клочке земли, откуда можно было разглядеть верхушку кромки леса, появилось чёрное человекоподобное существо ростом с 8-миклассника и с лицом, нет, мордой хищного зверя. Оно посмотрело вдаль, на верхушки деревьев. Еще несколько секунд посмотрев на лес, на границу города, существо обернулось и подошло к углу здания. Оно мягко, очень ласково, медленно и несмело начало стряхивать налипший снег с одного из кирпичей на углу здания. Вдруг существо дёрнулось и заглянуло за угол здания. На его голове вздернулись звериные ушки. Долю секунды оно, замерев, ожидало чего-то, и вдруг резко рвануло в сторону домиков. За мгновение это существо сжалось до размеров небольшой собаки и вылетев из тени здания, тут же слилось со снегом. А тем временем с того самого кирпича опали последние клочки снега, открывая выцарапанный на нем простой рисунок морды какого-то хищного зверя, сделанный из нескольких треугольников. Тут же из-за угла здания появился хмурый уборщик с лопатой и, не заметив знака, принялся очищать территорию.       Существо тем временем продолжило свой путь. Оно неслось сквозь полуразрушенные дома и захламленные двора. Словно кошка, это нечто проскальзывало через дырки и щели в заборах. Подгоняемое собачьим лаем, оно прорывалось через джунгли старых домов. Изредка оно использовало хламовые кучи, чтобы перелезть через забор, а в один момент и вовсе забралось на крышу домика через систему хлама, забора и выступов дома. Иногда старики выходили, успокаивали или ругали своих псов за ранний шум.       Наконец, вырвавшись из пригородного ада, нечто исчезло в Тайге. Только отбежав глубже в лес, откуда уже не видно городских домов, и лишь шум машин еле прорывается сквозь лесную преграду, нечто решило остановиться. Как оказалось, это был песец. Белоснежный зверь идеально сливался со снежной природой. Зверь огляделся вокруг и побежал дальше в лес. Вскоре он оказался у тропинки, что соединяла городок с одиноким домиком в лесу. Оглядевшись еще раз, песец вдруг прыгнул в куст, и неожиданно из куста вышел мальчик лет пятнадцати в синей куртке, джинсах, ботинках, шапке и, что самое удивительное, в маске песца.       Он еще раз огляделся и теперь уже спокойно вышел на тропинку. Здесь он остановился. Подросток посмотрел назад, на знакомый лес, что приютил его в момент отчаяния, что подарил ему друзей, а затем предательски забрал их. Потом обернулся на город, что всю его жизнь грабил и песца и ненавидел, но стал убежищем в момент одиночества. Он посмотрел вперед, на тропу, что вела его в даль, в знакомое место, где таился страх, в дом, где все началось и все закончилось. Неужто это место станет продолжением истории? Неужто это место, где закончившаяся история должна начаться вновь? Вопросы вертелись в его голове.       Резким, притворно уверенным шагом он направился дальше по дороге. Вековой лёд безэмоциональности вокруг его сердца впервые треснул под напором интереса и страха.       Песец шёл по тропе. Окружающее его уже мало волновало. Он шёл, держась за маску, как за своё лицо, борясь с желанием убежать. Он даже и не заметил, как прошел весь путь до дома, и лишь когда впереди замаячил дом, подросток вернулся в реальность.       Только сейчас он осознал, что находится прямо на кромке между лесом и домом. Резкое желание спрятаться, скрываясь с открытого пространства, заставило отойти на полшага. Сердце билось так, как никогда прежде, а буря мыслей металась в голове, решая толи бежать, толи идти до конца. Он уже развернулся, дабы скрыться в тенях леса, но вдруг останавливается. На снегу он обнаружил следы.       Эти следы принадлежали Оле и… Ему… Странно, он думал, что все следы засыпала буря. До этого она всегда скрывала лесных обитателей, почему вдруг сейчас нет? Впрочем, сейчас его это слабо волновало. Следы навеяли воспоминания об Оле, этой маленькой девочке, что все еще верит в прекрасный, добрый и справедливый мир, улыбаясь этой светлой улыбкой. Воспоминания разбудили в сердце чувства, которые Песец не мог описать. — АААААААА! — взвыл Он и направился к дому. — Господи, зачем я это делаю?!       И он направился в сторону домика. Он шел серьезно и уверенно, но его ноги тряслись, а в глазах под маской то и дело прослеживался страх.       Словно какой-то ребёнок, совершивший злодеяние и приведённый под руку милиционером, Песец встал у двери. Вдох-выдох…       Маска вдруг начала двигаться. Словно живой, рот маски изогнулся в искусственной улыбке. Вырезы для глаз под действием некой силы сменили безразличие на радостный прищур. Мальчик выпрямился, размял плечи и уверенно постучал в дверь.       Секунды тянулись долго, но не успел он потерять и четверти своей уверенности, как дверь распахнулась, и маленькая девочка на пороге восторженно крикнула: — Песец!       И тут же ринулась в объятья. Не ожидавший такого приёма, мальчик чуть не упал, но удержался. Почему-то улыбка на маске перестала быть натянутой, а глаза в чёрных дырах маски заблестели. — Привет. — А я-то думала ты уже не придёшь! — Хех, ну разве мог я нарушить обещание, которое сам же и дал. — Родители всегда обещают и ничего не выполняют! — пожаловалась Оля. — Ну, знаешь, у них бывают свои проблемы. — попытался оправдать их Песец. — Ну да! Конечно! — обижено сказала Оля.       Оля отошла с прохода, впуская друга в дом и тут же закрывая за ним дверь. — Итак? Чем займёмся? — спросил Песец. — Не знаю… Давай муль.! — начала Оля, но тут же остановилась — А-а нет. Родители сказали сделать домашнюю работу, а если я не сделаю, то будет плохо. — Так… Давай я помогу. — произнес мальчик.       Он не упомянул, что уже лет десять не был в школе, да и оценки у него всегда страдали.       Девочка удручённо вздохнула и поплелась на второй этаж. Песец пошёл следом.       Войдя в комнату, Оля встала у стола и принялась расставлять учебники, тетрадки и другие принадлежности по столу. Мальчик же неуверенно стоял в центре комнаты. Он хотел бы что-то сказать, как-то подбодрить её, зажечь внутренний огонь, но просто не знал как. На языке вертелись звуки, но они никак не формировались в слова, предложения, шутку… «Точно! Шутка». Мысль отшутиться была хороша, но в памяти подростка всплывал лишь чёрный юмор про смерть, не под стать девочке лет так семи. — Так что там у тебя? — спросил Песец, заполнив образовавшуюся тишину. — Математика, русский и труды. — Труды? А не рано? — удивился он. — Не знаю. — … — моргнув два раза, он продолжил. — Хорошо… Что там по математике? — Несколько задач. — Тогда… Давай же приступим!       И в комнате началась работа. Постепенно фразы об ошибках и объяснения сменились на диалог. В диалог начали встревать слова не по теме школы. Затем и вовсе в середине работы по Русскому пошли анекдоты, шутки и смешки. А когда принялись за труды, то из комнаты только и слышно было, что шутки да непрерывный смех, звонко разносившийся по всему дому. — Ну и он со всей скоростью влетает в столб! — заканчивает очередную историю мальчик в маске, и комнату разрывает хохот. — Я прямо представила! — еле выговаривает задыхающаяся от смеха Оля.       Песец, что уже и так ползает на коленях, смеётся и окончательно падает на пол, не в силах удержаться. — Да уж! Давно я так не веселился. — все еще пыхтя и вытирая слезы, произносит он.       В комнате царит секунда молчания. — Кстати, ты так ничего не рассказал о себе. — вдруг подмечает Оля. — Что именно? — спрашивает он. — Ну, например. Как тебя зовут? — Песец. Я же говорил. — Нет. Я имею в виду имя! — Но у меня нет имени. — Что? Почему? У всех должно быть имя! — Ну у зверей же нет имени вот и у меня его нет. — … — Оля расстроенно смотрит в пол — Тогда давай придумаем тебе имя! — вдруг вскакивает она с кровати. — … — Песец удивлённо смотрит на девочку. Он никогда не задумывался об этом — Давай.? — Так. — девочка задумчиво посмотрела в потолок. — Может, Петя? — Нет! — твёрдо отрезал Песец — Не люблю на столько банальные имена. — Тогда… Может, Питер? — Ну… Я не особо люблю иностранные имена, но как вариант да. — Хм… Тогда, может, Павел? — А имя обязательно должно начинаться с первой буквы твоего вида? — Нет, но… Так будет… Знаково. — Но это ведь необязательно. Тогда какие есть имена на букву… «Я». — «Я»? Хм, Ян? — Не плохо. Есть еще что-то? — Яков? — Не-е… — Тогда… Ярик! — Неплохо, но…       Песец не успел договорить, как внизу в прихожей послышался скрип двери. Грохот множества ботинок разошёлся по дому. Тут же до комнаты донеслись трое голосов, что активно обсуждали что-то. — Мы дома! — донёсся женский голос с первого этажа. — Оля, иди сюда! Помоги разгрузить машину! — это уже был мужской голос.       Оля и Песец переглянулись. — Давай остановимся на Ярике. — неожиданно сказал мальчик.       Оля посмотрела на друга, не понимая, к чему он это сказал. — Оля! — крикнул мужской голос и послышались шаги по лестнице.       Друзья тут же подорвались с места. Песец рванул к окну, но обнаружил, что окно заклеено. — Под кровать! — шепотом воскликнула Оля. Ярик тут же нырнул в темное пространство под кроватью. — Оля, ты где? — донеслось из-за двери, и в нее постучали. — Сейчас! — Оля носилась по комнате, подчищая следы за Песцом и прибирая комнату.       Как только последняя бумажка с корявым рисунком от мальчика была убрана в стол, Оля подбежала к двери и, сделав вид, будто ничего не было, распахнула дверь. — Что ты делала? — удивлённо спросил отец. — Да так… нечего особенного… — … Ладно, спускайся, там тебя мама ждёт.       Оля тут же проскользнула в дверь и убежала на первый этаж, на кухню. Отец же задержался на секунду, осматривая комнату. Не найдя ничего необычного, он направился вниз. — Ух-х… — выдохнул Песец, выползая из-под кровати — Это было близко. — добавил он шёпотом.       Он тихо поднялся на ноги и абсолютно бесшумно подошел к двери. Быстро выглянув в коридор и убедившись, что никого в нем нет, мальчик направился к лестнице. На удивление, его ботинки с твёрдой резиновой подошвой не производили ни единого звука. Лишь половицы поскрипывали под ногами.       Вдруг уши на маске вскинулись, прислушиваясь к происходящему этажом ниже. Зоркий слух расслышал диалог. — Эту? — спросил женский голос — Эту наверх.       Мгновенно осознав происходящее, Песец завертел головой в поисках укрытия. Как на зло, в пустом коридоре не было ни одной тени. Лишь четыре двери окружали его. Не находя иного выхода, он вошёл в первую попавшуюся дверь и тихонько закрыл ее под шаги на лестнице. Только он отпустил ручку, как мимо двери кто-то прошёл, вероятно, отец.       Песец вжался в стену у двери, ожидая, что человек вернётся на первый этаж. Однако у человека, вероятно, были другие намерения. Решив, что оставаться на одном месте не выгодно, Песец начал искать другие пути отхода. Первым делом он проверил окно, но то тоже оказалось заклеено. Тогда он решил прошерстить комнату на наличие вентиляции или что-то вроде этого. Он искал под кроватью, за шкафом, за столом. Он прощупывал каждую дощечку в стене и на полу. Он попытался по запаху определить хоть какой-то путь наружу, кроме двери. Однако никакого лесного запаха или отсутствия пыли он не нашёл. Зато нашёл кое-что другое… Запах… такой знакомый, такой привычный и вкусный, металлический запах крови. Очень слабый, почти невидимый, но существующий. Запах почему-то доносился из стола. «Откуда в комнате какого-то…» песец осмотрелся «…школьника кровь?».       Заинтересованный необычной деталью, он попытался открыть ящик стола, но последний не открылся. Подросток удивился этому и еще сильнее удивился замку, встроенному в ящик. «Итак, у меня есть три варианта: взломать замок, взломать ящик или найти ключ. Выбор очевиден.»       Песец поднёс морду к замку и вдохнул воздух, наполненный миллионами различных запахов и оттенков. И пылью. Песец отшатнулся от замка, в попытках не закашлять или чихнуть. — Пх. Пх. а-А а-А чхи!       Тихий чих разнесся по комнате, и тут же наступила тишина. Песец замер, буквально окаменел. Он вслушивался в звуки дома, надеясь, что никто не обратил внимания на неожиданный звук. Уши на маске песца расползлись в стороны, принимая каждое колебание воздуха. Скрежет мышиных когтей в стене, разговор в кухне, шорох и стук в одной из комнат на втором этаже.       Похоже, никто не заметил неожиданного звука. Мальчик решил продолжить решение своей задачи. Вспомнив запахи железа с привкусами других запахов. Песец начал поиски ключа, но быстро понял, что по всей комнате нет и намека на подобный запах, кроме замка. — Ярик! — слышит он шёпот Оли из коридора.       Мальчик тихонько подходит к двери и медленно открывает ее. В открывшуюся щель он видит Олю, которая шепчет его имя в свою комнату. — Я тут! — шёпотом отвечает Песец.       Оля оборачивается, удивлённая неожиданной смене позиций. Быстро поняв ситуацию, она подбежала к двери с шепотом: — Быстрее! Пошли!       Ярик послушно выскользнул из комнаты и быстро, но тихо последовал за девочкой. Последняя на цыпочках спустилась на первый этаж. Перед проемом в кухню она вдруг остановилась, развернулась и притянула голову Песца к себе. — Я сейчас зайду на кухню и закрою дверь, отвлеку маму, а ты быстро беги из дома! — взволнованно, но шепотом сказала она — Только не показывайся в окнах! — добавила она. —Завтра буду ждать тебя возле школы, хорошо? — добавила она. —Ладно… — не разбираясь, ляпнул мальчик. И Оля тут же зашла на кухню, прикрыв за собой дверь. — Мам, я там сделала домашнюю работу, можешь ее проверить? — раздалось из-за двери. — А Антон что? — переспросила женщина. — Его еще нет.       Дальше слушать разговор Песец не стал. Он взялся за ручку двери, тихо сказал: — Раз, два, три!       На три он резко потянул за ручку. Дверь со скрипом открылась, впуская поток холодного воздуха. — Ах! — послышался женский вскрик из комнаты — Что за?!       Ярик их уже не слушал. Он выскочил за дверь и нырнул в сугроб у порога, а из сугроба вылетел уже полярный лис. Зверь помчался к лесной кромке, и только добравшись до первого куста, он обернулся и обнаружил отца Оли, выходящего на порог. Тот с некоторым удивлением осмотрел двор, но Ярик видел в глазах этого человека готовность побить любого, кто сунется в его дом.       Из-за спины мужчины выглянула Оля. Она заметила песца и незаметно помахала ему рукой. Он же в ответ качнул головой и устремился в лес. «Хватит на меня сегодня» разлетелся звериный шёпот и слился с лесным шумом. — Что это было? — спросила мама. —Не знаю. Наверное, дверь закрыть забыл, вот ветер и открыл. — ответил отец. — Такой сильный ветер? — спросила Оля. — Да, наверное, сильный порыв. Идём домой.       Оля бросила последний взгляд на то место, где ранее был полярный лис. В душе она знала, что завтра она еще встретит своего друга, что её друг не предаст своего обещания.