Чтоб жизни научить, надо начать ненавидеть
Так думал Рики… Когда-то. У него вообще всегда было много мыслей в голове; но тогда Рики был жертвой бурных заблуждений в силу юности, только вступившей в свои права. Рики думал, что ничего не может сделать с Сону. А Сону, по мнению четырнадцатилетнего Рики, был той ещё сукой-мегерой: постоянно плакал, истерил, толкался, пытаясь докричаться до альфы; перестань ошиваться с этими омегами у меня на глазах, перестань оскорблять меня, дразнить, выводить на эмоции, заставлять рыдать вслух при нашем общем ребёнке… Перестань меня мучать! Это теперь Рики понимал, что Сону необходима была эта грёбаная поддержка. Возможно, у Сону даже была послеродовая депрессия какое-то время. Ну, сейчас этого уже не проверить, ведь тогда и подавно не было времени записаться к психотерапевту: школа-дом-ребёнок-скандалы, и оба ощущали некоторую цикличность местных событий, будто в День сурка. Только родивший омега, мучавшийся в неимоверных болях, который кричит на своего четырнадцатилетнего альфу, пока их ребёнок орёт в своей кроватке так, будто завтра не наступит. Если посмотреть на это зрелище со стороны, оно, вероятно, отпечаталось бы глубоко на подкорке сознания как то, чего бы ты никогда не хотел в своей жизни. Чтоб жизни научить, надо начать ненавидеть, да, Рики? Ты глупый маленький ребёнок! Чему ты сможешь научить собственного сына с такими установками? Кем он вырастет, как к людям будет относиться? «Ты будешь хорошим отцом», — с ядовитым смешком заметил его собственный отец, когда Рики выпалил эту фразу случайно после очередного выговора от родителей. Конечно же, это было сказано с долей вполне понятного сарказма и осуждения. И альфу, и омегу можно понять — натерпелись оба. Сону потерял человеческий вид и первый год с рождения Юко был больше похож на зомби, нежели на нормального подростка, а в Рики никто не верил, поэтому он умудрился наделать ошибок, на которые уже потом наспех сколачивал решения в попытке исправить. Чтобы научить жизни, возможно, и нужно начать ненавидеть. Но чтобы научиться жизни, нужно начать любить. Уметь понимать людей, поддерживать, слушать, смотреть на ситуацию с разных углов, не пытаться рваться везде и кричать о себе всюду, как упрямый глупец, а тратить силы на себя и на тех, кто в тебе действительно нуждается.｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ
Прощаясь, его ученики собираются, один за другим плавно вытекая из зала тоненьким прерывающимся потоком. Рики глубоко вздыхает. Грузно приземлившись прямо на пол в позе лотоса, альфа отключает свой телефон от колонки и зарядного устройства, сматывая провода. Сегодня рабочая смена не выдалась лёгкой — тренировка была интенсивная, как и всегда, тем более, в этот раз на плечи Рики взвалилась группа из совсем-совсем новеньких. Тем не менее, предстоящее свидание с Сону вселяло в него радостный настрой. Прокручивая раз за разом мысли об этом в голове, Рики не может не улыбаться; при мысли о Сону у него будто второе дыхание открывается. Но он не может и не волноваться. Рики решил сводить Сону на вечернюю прогулку в ботанический сад. Казалось бы, не самая оригинальная идея, но ничего лучше он не придумал. Игровые автоматы? Сону не нравятся «эти игрульки», да и Рики они тоже особо не привлекают. Кафе? Ну нет. Обыкновенная прогулка? Не самый плохой вариант, но как-то не идёт. Просто остаться дома? Я вас умоляю! Существует безумно очаровательный, но вместе с тем и такой гиперактивный малыш, как Нишимура Юко. Рики знал Сону немного больше, чем кажется на первый взгляд: он всегда понимал, как сильно Сону нравилась успокаивающая атмосфера, аутентичная и неподдельная, и нахождение среди множества изящных растений могло бы помочь им настроиться на нужный лад. Вернёмся в настоящий момент. Мимолётно оглядевшись вокруг, Рики убеждается в том, что все его подчинённые покинули зал, и только потом стягивает со своего подтянутого торса слегка влажную от пота кофту. Выдохнув облегчённо, альфа тянется к рюкзаку с запасной одеждой — надо переодеться, закрыть зал и расписаться, встретить Сону, потом отчитаться отцу, выполнить ежевечерний уход за Юко, если он вообще не будет спать до их прихода, что маловероятно… Много, очень много дел. Но стоит Рики поднять глаза, как он тут же подпрыгивает на месте, едва сдержав возмущённый возглас удивления, вызванный тем, что незнакомый омега, — он, кажется, ходит в группу новичков?.. Но Рики, честно, не помнит его имени — подкравшийся так незаметно, будто мышь, предстаёт перед альфой, глядя на него снизу вверх большими молящими глазами. — О, Господи!.. — ругается Рики. — Ты что, из-под земли вырос?! Парень перед ним мотает головой, спешно кланяясь и извиняясь. — Прости! Мне очень жаль… Успокаиваясь, альфа переводит дыхание. Рики, сохраняй самообладание, это ваш клиент… Может, ты даже сам его сюда привёл, если ты не помнишь, не значит, что это не так! — Ничего страшного. Ты что-то хотел? — Я, на самом деле, — потупив взгляд, его ученик топчется на месте, перебирая подол кофты пальцами. — У меня было несколько вопросов по движениям, Ни-ки-сан, я хотел бы попросить тебя показать мне. Не мог бы ты… — Полвосьмого вечера, — только и выдаёт Рики устало. — Давай разберём это с тобой потом, хорошо? На следующем занятии на перерыве. — Н-но я ненадолго! Пожалуйста, мне очень нужно. Ты, наверное, можешь даже не одеваться. После этих слов Рики скептично и немного насмешливо приподнимает бровь. Омега вполне прозрачно и понятно пялится на его голый торс, рассматривая вовсю, будто увидел восьмое чудо света, не иначе. Рики не винит ни в чём этого бедного мальчика, но нельзя же быть настолько наглым. — Извини, у меня планы на этот вечер, моё рабочее время закончилось. Через пять минут я встречаюсь со своим омегой, а через десять зал занимают другие люди, я не могу больше задерживаться. — Но я… — Я всё сказал, прошу меня простить, — отрезает Рики. Ничего страшного, отец его за это не убьёт. Почти неизвестный ему омега сжимает кулаки, его густая волнистая чёлка смешно застилает глаза, когда паренёк, бормоча что-то, чего Рики не в состоянии разобрать, резко разворачивается и быстрым шагом спешит в направлении к двери. «Ёбаный Ким Сону…», — слышится уже где-то за пределами зала, и Рики будто током прошибает. Он замирает на месте, не шевелясь, а все мысли, на мгновение пропавшие из головы, внезапно заполняют её бурным потоком несвязного дерьма. — Хэй! — спустя секунду злость альфу с ног до головы пробирает — он не позволит какому-то непонятному мальчику оскорблять Сону. В том же виде, с обнажённым торсом, Рики бросается за скрывшимся из виду парнем. Цепляясь за дверной косяк, Рики выскакивает из зала, торопливо оглядывается по сторонам с агрессией в затуманенном взгляде, но уже не видит на горизонте абсолютно никого, кроме сгорбившейся уборщицы, неспешно семенящей в сторону холла. Озадаченный, Рики возвращается к своему рюкзаку, чтобы начать растерянно складывать в него вещи. Что это было, и что теперь будет? Это чем-то грозит? Может, этот на первый взгляд невинный мальчик за чем-то стоит?.. Много вариантов развития событий лишь из-за одной странной фразы, но Рики всё же решает эти мысли, плотно засевшие где-то на краю сознания, держать в голове. Похоже, теперь альфе нужно быть ещё более внимательным к своему окружению. Сейчас у него нет времени, но, блять, ему точно не послышалось. … Билеты на вечерний сеанс в ботанический сад стоят чуть дороже, нежели обыкновенные, но оно и понятно: горящие тёплым светом фонари создают по-своему уютную мрачную атмосферу, а над прозрачным, словно капля воды, куполом стеклянного шатра, похожего на теплицу, накрывающем этот уголок, мерцает множество маленьких бледных звёзд, усыпая иссиня-чёрное небо, словно кожу мелкими родинками. Сону здесь нравится, очень. Шатёр, укрывающий это место, выполняет функцию теплицы, но он настолько гигантский, что ему конца-края не видно, из-за чего появляется ощущение словно бы на открытой местности. — Признаюсь, это было лучшим, что ты мог придумать, — говорит Сону на грани между шёпотом и немотой. Они прогуливаются по одной из дорожек, осыпанных смесью гальки и песка, мимо огромных листьев экзотической пальмы, и Рики тихонько смеётся. — Тебе здесь нравится, звезда? — Очень, — так же тихо признаётся в ответ Сону. — Здесь так красиво и романтично. Знаешь, мне кажется, цветы — это что-то на самом деле неземное. Они такие… Дышащие. Такие живые. Эстетичная атмосфера, знаешь? Рики не может не согласиться с мягкой улыбкой на лице. — Я прекрасно понимаю тебя. Я помню, как ты рассказывал, что хотел бы снова побывать в ботаническом саду, как тогда, когда тебе было восемь. Сону трогательно вздыхает, хлопая длинными ресницами, его глаза широко распахиваются. — Ты помнишь даже такую маленькую деталь… Рики даёт ответ не сразу. Вместо этого альфа тянется к руке Сону, чтобы поддеть его ладонь, приглашая к себе. Сону удивлён; дыхание захватывает так, что на самом деле дышать будто тяжело становится, но омега принимает приглашение. Немного смущённо он вкладывает свою ладонь в руку альфы. — Я всегда помню всё, что связано с тобой. Теперь они гуляют за руки, неспешно прохаживаясь, любуясь очаровательными видами, и Сону задумывается. Это странно — то, что сказал Рики. Если подумать, кто они друг другу? Родители их ребёнка, да и всё. Не друзья, не пара, да даже не сожители. Но Рики определённо хочет большего и не стесняется это показывать. Сону, в свою очередь, понимает, что тоже хочет чего-то большего, чем просто статус двоих, воспитывающих общего ребёнка. — Как дела на работе? — спустя некоторое время спрашивает Сону. В этот момент они как раз останавливаются у небольшого искусственного прудика с кувшинками, обрамлённого красивыми камнями и выглядывающими из-под них цветами нежных оттенков; Сону считает, что этот момент идеален для того, чтобы просто поговорить с Рики, узнать, как у него дела — омеге и правда это интересно. Младший дуется. — На самом деле, всё неплохо, но слово «хорошо» сказать у меня язык не поворачивается. — Чего так? — со смешком отвечает Сону, прыснув в свободный кулачок, ведь вторая ладонь всё ещё зажата ладонью Рики, который ни в какую не хочет её отпускать. — Просто пиздец! — теперь Сону уже смеётся в голос от того, как возмущённо младший всплеснул руками. — В очередной раз я убеждаюсь в том, что я ненавижу людей. А мне ведь приходится с ними работать! Я пытаюсь понять этих, ну, знаешь, влюблённых, — делает акцент альфа. — Но никак не получается, когда вам надо работать, а половина просто пялятся на тебя, будто на аудиенцию к Зевсу пришли. Сону не сдерживается и громко хохочет, зажмурившись. — «Я — звезда, как тяжело быть звездой!..» — Ага, именно, — фырчит Рики, но и сам не может удержаться от тихого смеха. Слабый запах яблока, слышимый от Сону, говорит о том, насколько сейчас омега спокоен и расслаблен рядом с альфой. Воздух в саду немного спёртый, душно, и сладкий аромат удушает ещё немного сильнее, но Рики это чертовски нравится; кто бы мог подумать. — На самом деле, — Сону выдыхает обеспокоенно, чуть слышно, однако от пристального внимания Рики это не укрывается. Альфа обеспокоенно косит взгляд вниз, туда, где белеет макушка омеги. — Все эти омеги вокруг тебя… Мы никогда с тобой не говорили об этом спокойно, без криков, а сейчас, ну… Знаешь, иногда мне страшно. — Чего бояться? — Я нахожу их красивее себя. Может, и ты когда-нибудь найдёшь кого-то красивее среди них и уйдёшь, а я… Не хочу, чтобы ты уходил, Рики. Сону зажмуривает глаза — признание даётся ему тяжело. Чего он не ожидает, так это того, как Рики внезапно останавливает их перед мостиком через небольшую искусственно сделанную речку, по бокам украшенную подобно пруду, возле которого они недавно были. Глаза Сону едва уловимо блестят, когда Рики приближается к нему почти вплотную, оставляя между ними меньше нескольких миллиметров. — Они влюбляются в мой образ, звезда. Ты прав, многие из них красивы, только вот, — он медлит, Сону вздрагивает, когда подушечками пальцев Рики начинает поглаживать его руку. — Я ценю тебя. Я гораздо больше ценю то, что ты знаешь меня таким, какой я есть на самом деле, и не боготворишь, как остальные. Это… опускает меня с небес на землю. Знаю, что встречают по одёжке, но, — Рики улыбается. — Звезда моя, смотри в глаза, слушай голос. Мы пришли в этот мир голые и уйдём ни с чем. Будь моим. Просто будь моим, пока мы рядом, хорошо? Рот Сону слегка приоткрыт, когда Рики, опустив веки, прикасается губами, нежно целуя его руку и прижимая её к своей груди. А после прижимает к груди и самого Сону, который даже не сопротивляется; потому что целовать полные губы омеги гораздо приятнее, чем целовать его руки. Хотя и тем, и другим Рики занимался бы часами напролёт. «Звезда, можно?..» — только и спрашивает Рики тихо-тихо, когда голодными губами слетает на шею. Альфа накрывает то место, где должна красоваться метка принадлежности, между шеей и плечом, обнюхивая и пощипывая губами, отчего у Сону мурашки по всему телу. Сону кивает — и, да, он действительно хочет этого. Сону шипит, когда чужие зубы жадно впиваются в шею, не сопровождая укус яркой болью, но делая его довольно ощутимым. Сону поджимает губы и прикрывает веки, хватается за крепкие плечи высокого альфы сильнее и тает, тает в удушающей темноте вечера, полностью отдаваясь ему. — Рики!.. — шипит Сону, упираясь ему в грудь, чтобы слегка оттолкнуть альфу от себя. — Ты дикий! Какого хрена так больно? Рики лишь посмеивается над Сону, прижимая его за талию и соединяя их лбы. — Прости, звезда. Зато теперь на тебе, наверное, будет больше моего запаха, чем на мне самом. Разве не здорово? — Нет, не здорово, — бурчит старший. — Мне больше нравится свой, чем какая-то там твоя солёная карамель. — Но тебя прёт от моей солёной карамели. — Мож поспорим, псина? … Мама Сону звонит ему ближе к концу прогулки пары. — Алло? — Сону ставит звонок на громкую связь. Он знает, что его родители сейчас у родителей Рики, и Юко там же, а потом они поедут в гости к друзьям семьи, поэтому их квартира сейчас абсолютно пустует. — Сону, у вас всё в порядке? — волнуется женщина. С мелкой улыбкой на лице Сону спешит её успокоить: — Всё хорошо, мам, мы уже скоро будем возвращаться к нам. Как Юко? — В основном поэтому я и звоню, — отвечают ему. После на том конце провода слышится копошение, а за ним тоненький и довольно громкий детский возглас: «Папа!» — Юко, милый, — Сону обменивается с Рики нежными взглядами, после чего возвращается к телефону. — Малыш, как ты? — Всё хорошо, папочка! А вы с отцом скоро приедете? — Мы сегодня вернёмся очень поздно, — с сожалением в голосе отвечает Сону. — Но мы приедем. Просто тогда ты уже будешь спать. Поиграй пока со своими бабушкой и дедушкой, ага? — Тогда я проснусь, когда вы приедете! Я пойду к вам! — бойко отвечает ребёнок. «Господи, не надо», — устало качает головой Рики с отчаянием в голосе, и Сону его прекрасно понимает — Юко не первый раз своим плачем после сна будит весь дом. Да и не пятидесятый, если честно, что уж там скрывать. — Не нужно, солнце, просто засыпай, — вмешивается альфа в диалог. — Мы потом купим тебе какую-нибудь игрушку. — Стой… — растерянно бормочет Юко, которого, кажется, внезапно осенило. — Вы с отцом вместе? Одни? Сейчас. Сону удивлённо даёт положительный ответ, и Юко внезапно ахает своим очень милым детским голосочком. — Если вы вместе, будьте вместе. Не идите ко мне! — Что, — тянет Сону. — Юко, но мы… — Будьте вместе. Пока, пап! В трубке доносится женский смех, после чего звонок оказывается сброшен. Сону тупо пялится на горящий экран телефона, пока Рики начинает атаковать приступ безудержного смеха. А ведь они теперь должны сыну игрушку. Их свидание продолжается не слишком долго, но оба наслаждаются им так, словно в последний раз в своей жизни. Рики делает около сотни фотографий Сону на том самом мостике через реку, где они остановились — потому что это же Сону, ему абсолютно необходимы все эти миллионы картинок себя на фоне себя на фоне красивых цветочков. Они абсолютно счастливы. И они даже не подозревают, что все их поцелуи и метка на шее Сону уже сфотографированы.｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ
В квартире родителей омеги Рики немного нервно курит на балконе, с нетерпением ожидая плещущегося в ванной Сону. Но сразу после того, как Сону выходит из душа, куда отправился несколько минут назад после Рики, альфа почти набрасывается на него, словно голодное животное, кажется, будто полностью потерявший рассудок. Сону и не сопротивляется — сейчас они не требуют ничего больше, кроме тепла друг друга. — Рики, — лепечет Сону. Он надеется, что звучит не слишком боязливо или отчаянно, но имеет ли это значение? Он даже не может вставить больше ни слова, потому что Рики уже хватает его за руку, грубо прижимая к стене своим большим телом, переплетая их пальцы на шершавом покрытии. Рики целует его с языком, влажно и горячо, и ему хочется, чтобы каждый дюйм тела альфы впитался прямо в него. Исчезло самообладание, заменилось свирепым голодом, вспыхивающим с новой силой от каждого обжигающего поцелуя, и Сону чувствует, как падает в водоворот желания, желания, желания. Бешеный стук сердца Сону учащается, когда он чувствует, как мозолистые руки грубо подхватывают его под ягодицы, и громко стонет, когда Рики с лёгкостью поднимает его, чтобы подсадить на свои бёдра. Он сжимает бицепс Рики, впиваясь ногтями в покрытую свободной кофтой кожу, и эта позиция — между телом Рики и стеной — идеальна для него; внизу живота начинает приятно потягивать, Сону смущённо покусывает губу, а Рики насмешливо улыбается, когда чувствует, как запах омеги ощутимо усиливается, и полувставший член Сону трётся о его живот. Сону до хруста в спине выгибается, как кошечка, когда Рики всасывает в рот нежную бледную кожу его шеи, зализывая засосы. Сону даже не уверен, что после захочет их замазывать. Рики его и только его. Он никогда, блять, не поделится, никогда. — Р-Рики, — вздрагивает Сону, сжимаясь. Он нуждается в нём, но того, что происходит между ними сейчас, чертовски недостаточно. Ему нужно, чтобы Рики был внутри него прямо сейчас. — Я здесь, звезда, — бормочет Рики, медленно потираясь бёдрами. — Только скажи мне, чего ты хочешь. Сону податлив в объятиях Рики, как кукла. Он позволяет младшему отнести его в свою комнату, уложить на кровать, осыпая поцелуями его шею. Сону хватается за крепкую шею Рики сзади, чтобы притянуть его ближе. Сону и не успел заметить, как позволил альфе раздеть себя, парой лёгких движений избавив от футболки. Сону поддаётся горячему рту, накрывшему один из его стремительно твердеющих сосков. Его подкидывает на кровати, будто от ударов электрошокером; Сону так давно не ощущал себя под Рики, так давно хотел этого, боясь признаться. Сону издаёт неприлично громкий запальчивый стон, отчего Рики ухмыляется полными губами, припухшими от поцелуев, на мгновение оторвавшись от своего дела. — Будь громче, звезда. Сегодня всё для тебя. Большая рука пробирается к его боксерам и начинает сжимать полностью твёрдую эрекцию Сону, заставляя его извиваться, вздрагивать на кровати, слова теряются в прерывистом дыхании. — Ах, ещё… ещё, ещё, пожалуйста! Рики только улыбается в ответ, но его глаза тёмные, горят от желания, и Сону дрожит, когда Рики ускоряет движения рукой, наклоняясь, чтобы заткнуть его своим ртом, глотая жалкие стоны Сону, похожие на мяуканье. Мгновение спустя он уже сбрасывает боксеры Сону на пол. Сону слышит щелчок открываемой бутылочки со смазкой, прикрывая глаза в трепетном ожидании. Он так давно не чувствовал ничего внутри себя, даже времени поиграть с собой не было. Омега… В нетерпении. Их запахи уже давно переплелись, позволили паре раствориться в этом невероятно приятно удушающем смешении ароматов. Тело обмякает, когда Рики осторожно толкает первый смазанный палец в его сжавшийся вход. Каждый раз, когда большой длинный палец скользит внутрь, Рики сгибает его, намеренно дразня, цепляясь за кольцо мышц. Сону вздрагивает, не в силах остановить слюни, текущие с уголков его губ, когда Рики добавляет второй палец, шире, сильнее и больше растягивая его. Его пальцы такие длинные и узловатые, и каждое намеренное прикосновение будоражит. — Тебе хорошо, звезда? — спрашивает Рики, шепча, и Сону рассеянно кивает, даже не соображает, опускаясь вниз, притираясь ближе одним скольжением, грязно постанывая, как будто это его первый раз (ну, почти… Третий). Он никогда раньше не чувствовал себя так хорошо. Он запускает маленькие пальцы в темные мягкие волосы Рики, дрожа, как одержимый, когда альфа наседает на него, сжимая полные дрожащие бёдра и впиваясь пальцами ещё сильнее. — Подожди, Рики, стой, — выдыхает Сону, пытаясь схватиться за что-нибудь, чтобы это могло помочь успокоить жгучее ощущение возбуждения, всё больше и больше наполняющее его с каждой секундой. Когда Рики отстраняется, они смотрят друг другу в глаза, впиваясь взглядами — до мурашек, бегущих по телу, миллиона потерянных слов о своих истинных чувствах, не сказанных раннее, и полного кавардака в опустевшей голове. Сону опускает взор первым, цепляется глазами за контур возбуждённого члена, пульсирующего под спортивными штанами Рики. Когда они первый раз занялись сексом, у альфы было не больше пятнадцати сантиметров, и это было в порядке вещей для его возраста, но теперь… Он выглядит таким большим, и Сону, хоть и старается не подавать виду, начинает переживать о том, как он окажется в нём. Может, он просто преувеличивает? Рики следует за его взглядом, будто читая мысли, и ухмыляется, тянется, чтобы взять Сону за руку, и направляет ее к поясу штанов. — Чувствуешь, звезда? — Рики стонет, низко и соблазнительно, грубо, прислоняясь лбом ко лбу Сону, когда омега, облизывая губы, обхватывает ладошкой член альфы. — Тебе нравится это? Нравится ощущение чужого члена в твоей руке? Сону стонет: он знает, что Рики отнюдь не невинный цветочек, но когда и где он научился так говорить? Омега медленно, немного скованно поглаживает его, дразня кончиками пальцев. Рики тяжёлый и такой горячий, что что-то нешуточно крутит внутри Сону. — Да. Вот так, — лепечет Рики, толкаясь ему в руку. — Чёрт… продолжай, звезда. — Ты такой большой, — шепчет Сону. Нет, ему точно не показалось. Рики, не теряя времени, снова прижимает Сону к кровати. Вблизи Сону не отказывает себе в удовольствии рассмотреть каждый сантиметр красивого лица Рики, будто не делает этого каждый день повсеместно — широкие брови, пухлые губы и острые прищуренные глаза, которые смотрят на него с безудержным желанием, вынуждая Сону дрожать. Рики выше его как минимум на полторы головы, и, очевидно, его рост — это не единственное, что в нём огромно. Его сильное тело, несвойственное для подростков его возраста, огромные ладони и широкие плечи будто закрывают Сону ото внешнего мира, заслоняя собой — никто не будоражит Сону так же сильно, как Рики, но ни с кем он не чувствует себя таким защищённым. — Не убегай от меня снова, — умоляет Рики, раздвигая ноги омеги, чтобы устроиться между ними. — Не убегай от меня больше никогда, звезда моя. Я хочу быть с тобой, и всегда буду с тобой, я люблю тебя, Сону. Позволь мне сделать тебе приятно, хорошо? Сону судорожно вздыхает; пути назад всё равно нет. Сколько бы оправданий они ни пытались придумать, всему, что они сделали, не будет оправдания. Они наделали столько ошибок, не думали о своей паре, заставляя друг друга страдать и бегать из угла в угол, как потерянные души. Но если они, наконец, вступят на новый путь, суждено ли им быть счастливыми? Смогут ли они сделать это? Рики прижимается между его бёдер, и Сону принимает решение. Выбор был сделан задолго до того, как на свет появился Юко, как они стали понимать, что не могут иначе, как Рики впервые признался ему. Выбор был сделан, когда всё существо Сону стало принадлежать одному лишь Рики. — Р-Рики, — заикается Сону, его кожа непристойно скользит по возбужденному члену младшего. — Выеби меня. — Кто я такой, чтоб отказываться? — хрипит Рики. Это был риторический вопрос, не нуждающийся в ответе. Сону ждёт, пока Рики наденет презерватив и присоединится. Сильные руки сжимают тело Сону, плотно придавливая к кровати, прежде чем он, наконец, одним плавным толчком входит внутрь Сону. Его догадки не были неправдой — Рики большой и массивный, он так идеально заполняет Сону, у омеги из лёгких всё дыхание мигом выбивается; Сону кажется, что он больше не может дышать. Его голова двигается взад-вперёд по подушке, волосы растрёпаны и спутаны, бедра беспомощно дрожат, пока Рики подавляет его скулёж, пытаясь успокоить, новыми поцелуями. — П-подожди, Рики… пожалуйста, остановись, — хнычет Сону. Его глаза начинают блестеть из-за проворно подбирающихся к ресницам слёз. — Слишком большой… ты с-слишком… Рики обхватывает круглое лицо руками, послушно останавливаясь, глядя на раскрасневшееся лицо Сону с любовью и небольшим беспокойством в прищуренных глазах. — Тебе больно, звезда? Извини, я… — Всё в порядке, — задушенно шепчет Сону, немного привыкая к размеру, пыхтит, пытаясь расслабиться, что получается с переменным успехом. — Просто ты такой… большой, — он сглатывает слюну, которая ещё не успела вытечь из его рта. — Ты не был таким, когда мы первый раз занялись сексом. — Я расту, — выдаёт Рики с хриплым смешком; странный диалог во время секса. — Просто скажи мне, если будет больно, хорошо? И зачем ты вспоминаешь наш первый раз? Хочешь, чтобы мы сделали Юко братика или сестричку? — Ты придурок! — шипит Сону, его ладошки слегка бьют по чужим плечам. Рики смеётся, продолжая нависать над ним. Ну конечно, он смеётся во время секса! Дерзкий ублюдок. — Только попробуй — сам будешь рожать. — Слава Богу, что я не могу, никогда бы на такое не решился. Да ладно тебе, звезда, — Рики прижимается влажными искусанными губами к уху Сону. — Ты даже с моим членом в тебе умудряешься возмущаться. Сону задыхается, очевидно, не в силах дать внятный ответ. Спустя некоторое время, проведённое в тишине, нарушаемой лишь тяжёлым дыханием пары, омега даёт зелёный свет, отчего Рики облегчённо вздыхает, прикрыв глаза, когда, наконец, может начать двигаться, толкаясь в горячую узость. Сону скулит, когда младший безжалостно ускоряет темп. — Ты хорошо себя чувствуешь? — горячо шепчет Рики, постанывая между бормотанием. — Д-да, но… — Но тебе нравится, правда? — Рики и сам задыхается, выбивая воздух из лёгких Сону с каждым резким толчком. — Нравится, когда я целиком и полностью внутри тебя. — Ах, Рики, да! Б-блять, прямо здесь, — стонет Сону, сильнее сжимаясь вокруг члена. Рики усмехается и сжимает его бёдра, чтобы закинуть ноги омеги на свою поясницу, быстрее вонзаясь в Сону. — Ты любишь этот член, звезда? Тебе нравится, как я заставляю тебя себя чувствовать? — его ухмылка становится шире, когда он видит, как Сону качает головой, закатывая глаза. — Да, я лучше, чем все те, кто вьётся за тобой хвостиком. Я лучше, чем все идиоты, окружающие тебя. — А я лучше, чем все сучки, лезущие на тебя, — выдаёт Сону, заикаясь, между громкими несдерживаемыми стонами. — Ты мой, только мой, понял? Рики любовно улыбается, умиляясь от того, как очаровательно омега пытается обозначить его границы. Сону знает, что он издает невероятно ужасные непристойные звуки, — если бы Юко сейчас был в квартире его родителей, а не у Рики, Сону бы даже не подумал о том, чем они сейчас занимаются — но каждый вздох и всхлип, кажется, подстёгивают Рики. Он вбивает Сону в матрац так интенсивно, что Сону чувствует, как всё его тело обмякает; голова пуста, и всё, о чём он может думать — это обжигающее трение их тел. Сону выгибается, хныча, пальцы сильнее впиваются в плечи Рики, когда младший еще глубже погружает член, прижимаясь своими бёдрами к его ягодицам, и его головка, наконец, касается простаты Сону. Всё внутри омеги кричит, и он скулит, проклиная себя за то, что не может сдерживаться, когда Рики вонзается в него с силой, от которой его тело содрогается от удовольствия. — Блять, я… я сейчас кончу, — скулит Сону, даже удивлённый тем, что вообще может говорить. Рики прислоняется своим лбом к его, шепча нежные успокаивающие слова ему на ухо, хоть он и не думал, что альфа на это способен. Каждая частичка этой близости становится новой каплей крови в венах омеги, и у Сону перехватывает дыхание, потому что он, наконец, понимает, что это главное, то, чего ему так не хватало — быть желанным, быть желанным именно Рики. Осознание того, что его любят, видят и ценят, то, чего Сону не получал уже так давно и то, чего он хотел получить именно от своего альфы. Оргазм приходит к нему неожиданно и проносится по телу Сону оглушающим ураганом. Он дрожит, когда Рики выходит из него очень медленно. Сону краснеет под пытливым горящим взглядом альфы, но не может заставить себя отойти, его тело становится мягким и податливым. Он чувствует, как его уже клонит в сон, но неожиданно Рики заставляет его открыть рот, чтобы вновь поцеловать его с языком. — Мы ещё не закончили, — улыбается ему Рики; его глаза, выражающие любовь и одновременно демонические, огнём горящие, ну, или Сону с ума уже сходит. — Но я только что… кончил, — скулит Сону. Его тело всё ещё чувствительно. Рики успокаивающе гладит его по голове, по спине, груди, животу и бёдрам, аккуратно переворачивая. — Всё будет хорошо, звезда моя, — мгновение спустя Сону уже лежит на животе. — Могу я кончить тоже? Я постараюсь... Ещё лучше. — Хорошо, — выдыхает Сону. Внезапно он понимает, как сильно он хочет этого, как ему это нужно. Наверное, нахождение Рики так близко настолько сводит его с ума, что он вновь чувствует себя пустым. Рики осыпает поцелуями всю спину Сону. Омега дрожит, сердце колотится в груди, адреналин бурлит, кожа горячая, и тело вздрагивает от предвкушения с каждым движением. Рики мычит, его руки словно только что раскалённая добела сталь на коже Сону. Старший хватается за простыни, тяжело дыша. — Рики, пожалуйста, — он выгибает спину, возбуждение пульсирует в венах. Рики не тратит больше времени, прежде чем снова погрузить свой член в Сону, всё ещё такого тугого и горячего, несмотря на то, что Рики брал его совсем недавно. Он двигается, прижимая старшего своим телом к кровати, так что Сону некуда деться, но он и не собирался, — блять, Рики не позволил бы этому случиться, только не снова. Они оба стонут в унисон, когда Рики вновь полностью входит в Сону с полной отдачей. Сону издает отчаянный вскрик. Мучительное удовольствие слишком велико, и тело всё дрожит, когда Рики ставит его на колени, чтобы взять сзади. — Блять, — стонет Рики. — Ты до сих пор такой тугой, — он озвучивает свои мысли. — Я так сильно люблю тебя, Сону, звезда, моя звезда, так сильно. Сону тем более не в состоянии ответить; всё, что он может, — издавать непристойные стоны, невнятное мычание, похожее на несвязную нецензурную брань, смешивающееся с хлюпаньем и шлепками кожи о кожу, сопровождаемые головокружительным смехом младшего. — Я правда люблю тебя, звезда, — невинно лепечет Рики прямо ему в ухо, сам не в состоянии мыслить адекватно, и это так резко контрастирует с тем, что он, кажется, сейчас сломает спину Сону силой своих толчков. — А ты? Ты меня любишь? — Я? Я… Я тоже! — наконец выпаливает Сону. — Я тоже люблю тебя, Рики! Это не непреодолимое удовольствие, что сейчас доводит Сону до того, что он плавно сходит с ума. Сону так давно хотел это сказать, наконец, прокричать громко, чтобы Рики знал это, но никогда у него не хватало смелости. А всего лишь нужно было заняться сексом? Рука Рики змеится вокруг его талии, подтягивая так, что спина Сону прижимается к поджарым мышцам на груди и животе альфы. Он меняет угол и хватает бедро Сону одной рукой, поток его энергии, утрачиваемый на движения, кажется, не иссякает. Сону больше не может даже глаза открыть, не тогда, когда он чувствует, как его тело вздрагивает с каждым движением при попадании члена Рики в его простату, задеваемую без остановки, а по подбородку снова начинает течь слюна. Сону, наконец, чувствует, как быстрые толчки Рики уже не попадают в один ритм — его действия становятся небрежными и менее внимательными. Он понимает, что Рики точно близок к своему оргазму, поэтому сжимает его член ещё сильнее. Нарастающее чувство экстаза становится непреодолимым, когда Рики, наконец, кончает; член альфы чувствуется бешеной пульсацией внутри, пока Сону не кончает снова, и смесь ощущений жгучей жидкой лавой растекается внутри и по его венам. Сону падает на кровать невероятно уставший. Рики почти приземляется на него сверху, тяжело дыша, но держится на руках, его большое тело накрывает Сону сверху, но Рики изо всех сил пытается не придавить его, несмотря на то, что Сону понимает — Рики и сам безумно вымотался. Спустя некоторое время Рики снимает презерватив, наспех завязывает его и бросает в урну рядом с кроватью, после перекатывается на другую сторону постели, позже лениво приподнимаясь на локтях. Они просто смотрят друг на друга, наслаждаясь присутствием своей пары и переплетающимися в воздухе гармонично природными ароматами, но, тем не менее, долгое время не находят нужных слов. — Рики, — наконец, устало Сону разрывает тишину. — И всё-таки, почему я? Рики приподнимает брови. — Что ты имеешь в виду? — Ну, — Сону пытается подобрать слова. — Тебе было четырнадцать. Ты мог оставить меня и продолжить развлекаться, но вместо этого я родил тебе ребёнка. Ты не сбежал, когда половину наших совместных дней я был больше похож на восставшего из могилы. Ты мог уйти насовсем, но был рядом всё это время, пусть и своеобразным путём. — Звезда моя, раньше ты говорил, что я — ничтожество, не достойное жизни, и вообще было бы неплохо от меня избавиться, — со смешком отвечает Рики. Сону дуется. — Я много думал об этом. Я всё ещё зол на тебя из-за того, как ты вёл себя после моих родов, но я нашёл в себе силы простить тебя. Знаешь, теперь я понимаю, что теперь это не особо-то и важно, — бормочет Сону тихо. — Так почему? Рики сначала не отвечает, задумчиво водя длинными пальцами по изящным изгибам худощавого торса Сону. Омега почти засыпает, когда низкий тембр Рики проскальзывает сквозь густой воздух. — Я не знаю, звезда. Такой ответ заставляет Сону очнуться. Он хмурится. — Что? Ты серьёзно? — он ожидал, что Рики начнёт затирать что-то про ответственность, возложенную на его плечи, но этого не случается. Рики странный, как и всегда. — Серьёзно, — Рики слегка пожимает плечами. — Самому интересно, почему я так запал на тебя, что и не заметил, как утонул в этих звёздных глазах без возможности выбраться. Сону закатывает свои «звёздные глаза», но не может удержать рвущуюся на лицо улыбку. — Надеюсь, однажды ты найдёшь вескую причину. Мозолистая рука скользит по спине Сону, чтобы после бесстыдно сжать кожу его задницы. Рики улыбается раскрепощённо, немного нагло, но с любовью: — Думаю, это достаточно веская причина. — Да неужели? — Сону целует родинку на подбородке Рики. — На самом деле. Больше объясняться я не буду, — Рики усмехается. — Я и так уже сказал, что люблю тебя. Ты, кстати, сказал, что ты тоже. Сону вздрагивает и отводит взгляд. Да, он любит Рики. Но неужели он недостаточно смелый, чтобы, наконец, сделать это признанием, а не выпалить просто так в порыве страсти? Нет уж, дудки. — Да, Рики. Я тоже тебя люблю. Абсолютно невозможно сейчас прочитать эмоции Рики, — не по его выражению лица, не по его глазам — но так, как он сейчас накрывает губы не сопротивляющегося Сону, чувственно целуя его, поддающегося альфе, не сможет целовать никто.Я думаю о тебе так много, что мне даже странно, откуда берётся время на всё остальное. Это потому, что всё остальное — это тоже каким-то образом ты