｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ
— Эй, нет, я не буду смотреть! Рики смеётся, пока Юко прижимается к его телу на диване, обнимая руками и ногами. Он прибежал из своей комнаты, когда праздник начался, спешно выключив «break up with your girlfriend», которая до этого играла чуть ли не на всё помещение, от Арианы Гранде. Да, Юко отрабатывал танец, — его ещё с пяти лет привлекал данный вид занятий, можно сказать, он пошёл по стопам отца, поэтому Рики устроил его одним из учеников в свою студию. «Ничего себе, под какие песни он у тебя танцует», — хмыкнул Джей. Рики, в свою очередь, только пожал плечами: «Не думаю, что танцы имеют пол». Сону же в свою очередь дивился тому, как сильно Юко пошёл в Рики интересами и характером. В свои одиннадцать Юко двигался невероятно, — ему нравилось развиваться и следовать за отцом — к тому же, он всё время порывался искать что-то новое, «взрослое», как он сам выражался; что-то выяснить, узнать, изучить. Про внешность и говорить не стоит. Омега был даже немного расстроен тем, что в Юко невозможно было разглядеть ни одной черты самого Сону: он был целиком и полностью копией Рики, и, разглядывая детские фотографии Рики, даже мама Сону это подметила. Это удивительно, учитывая то, что раньше черты лица Юко были мягкими и плавными, как у Сону. Сейчас же они резкие, острая линия челюсти, очень пухлые, как у Рики, губы, и острые дерзкие глаза. Сону надеется, что хотя бы второй ребёнок пойдёт в него. Третьего Рики он не выдержит, пожалуйста, только не это. — Кого ты хочешь, Рики? — любопытствует Джей. Склонив голову вбок, Рики с сомнением пялится на торт, тот, что поменьше. — Не знаю. Наверное, мне глубоко всё равно, но я больше склоняюсь к тому, чего хотят мои любимые, — он с нежностью гладит взъерошенные волосы сына, а после косит глаза на Сону. Щёки его омеги вспыхивают алым под действием такого взгляда; он слабо пихает Рики в грудь. — Нишимура, перестань меня смущать, — зажмурив глаза, Сону мимолётно целует его в щёку, отчего довольное выражение лица Рики не разглядел бы только слепой. — Тебе уже двадцать семь, звезда, а ты всё ещё смущаешься от того, что я тебе говорю. — Вообще-то, здесь ваш сын! — притворное возмущение охватывает Сонхуна. Юко, в свою очередь, хихикает, хлопая в ладошки. Да уж, врождённой интуиции у него не отнять. Затем он восклицает: — Девочка, девочка! — Ну, с учётом того, что девочек в мире в целом больше, давайте отдадим предпочтение девочке, — пожимает плечом Рики. Собравшиеся за столом соглашаются. Когда Сону начинает резать торт, Чонвон не может скрыть своей восхитительной нервозности, а Хисын сдерживается от того, чтобы дать лезущей на лице улыбке одержать над ним верх. Юко, ахая, смотрит сквозь пальцы, то и дело прикрывая глаза. Когда Сону слегка отодвигает нож, его лицо светлеет. Он улыбается, а Юко, едва ли завидев розовые коржи со светло-розовым кремом, подскакивает с места, вскрикивая: — Девочка, ура! Я же сказал! — Солнце, не кричи, — Рики гладит его по спине. Сону видит, как растягиваются губы его молодого человека, пока Юко обнимает папу и прижимается щекой к его животу, бормоча сбивчивые от радости слова благодарности и удивляясь тому, насколько им повезло. Когда Юко отстраняется от Сону, Рики тянет омегу в свои объятия. Сначала Сону пытается сопротивляться, ведь не хочется как-то ласкаться перед друзьями (хотя, последним вряд ли это доставляет неудобства), но вскоре сдаётся. Рики притягивает его за талию, аккуратно усаживая на свои колени, где Сону удобно размещается, ёрзая, а после прижимается крепче к большому телу. Его щёки всё ещё красные, когда Рики обнимает его живот, бормоча в ухо: «Спасибо за дочь, звезда, спасибо за всё. Я люблю тебя.» Сону вздыхает. Он клюёт Рики в губы, после чего альфа хихикает, поддаваясь навстречу нежным рукам своего возлюбленного, который прочёсывает пальчиками его волосы. — Я тоже люблю тебя, Рики. Хисын широко улыбается, ёрзая на коленях Джеюна и Сонхуна, соединённых вместе, чтобы он мог разместиться на них, при этом не навернувшись на пол. Когда настаёт очередь Джея и Чонвона, они спрашивают у Юко, кто мог бы быть у друзей их семьи. Покусывая задумчиво губы, после Юко подымает палец вверх и выдаёт: — Я думаю, что тоже будет девочка. Да, точно. Что ж, буквально через несколько минут они узнают, что он оказался прав. Широкая улыбка Чонвона говорит сама за себя несмотря на то, что он не может произнести ни слова ещё какое-то время. Джей тоже улыбается; кажется, он вообще не расстроился. Смотря на то, как они милуются, Сону чувствует себя спокойно. Сону всегда чувствует себя спокойно среди своих людей — он очень любит своих людей. Теперь же он знает, что не прогадал: Рики оказался его человеком.｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ
Они проводили гостей ближе к полуночи. Сейчас Сону смотрел странную передачу с экстрасенсами по телевизору, на рандомном канале. Приглушённый свет от экрана играл с огоньками гирлянд, а в раковине теснилась куча грязной посуды. Потом уберёт — Сону всё равно не хочет спать. Наверное. Сону слегка меняет позу, когда в проходе показывается его альфа. Сощурившись, Рики странным взглядом изучает телевизор с гадалкой в нём, окружённой многочисленными шаманскими (он бы сказал, шайтанскими) атрибутами, а после подходит к дивану и заваливается рядом с Сону. — Устал? — интересуется омега. Рики хмыкает и, опустившись, растягивается на диване. Альфа кладёт голову на круглый живот Сону, пытается устроиться удобнее, ёрзая, как какой-нибудь котёнок, а затем, наконец прикорнув, ложится на своего возлюбленного. Губы Сону трогает слабая улыбка. Одна из его маленьких бледных ладоней ложится на выступающее плечо Рики, скрытое свободной светлой рубашкой в полоску, а другая приземляется на тёмные волосы, перебирая с нежностью, посылает мурашки табунами по телу младшего. — Чё за хуйню ты смотришь? — хмурится Рики спустя некоторое время, проведённое в молчании, нарушаемом лишь шумом телевизора. Сону делает звук потише. — Не знаю, мне просто нечего смотреть. Но мозг расслабляет неплохо. Знаешь, с каждым днём мне всё тяжелее работать за столом, — мысли Сону переносятся к его рабочему столу, стоящему в их комнате, заваленному различными чертежами проекта, который сейчас находится в процессе разработки, линейками, простыми карандашами и красками, которыми Юко по вечерам сидит и разрисовывает чертежи теми цветами, которыми надо; Юко — умненький мальчик, он умеет действовать по плану. Сону доверяет ему. Сейчас Сону корпит над разработкой чертежей для нового жилого комплекса, строящегося в их городе, и это не так просто, как могло бы показаться, но его домашние облегчают работу. А вот беременность не облегчает. Несмотря на то, что высоту и наклон его рабочего места можно менять, регулировать, особо это не помогает. Вздохнув, Рики прижимается щекой к его животу. — Может, ты правда возьмёшь декретный отпуск? — Но я… — Звезда моя, у меня достаточно возможностей для того, чтобы нас обеспечивать, — Сону хихикает, когда Рики трётся щекой о его живот. Щекотно. — Да и твой гонорар как нельзя кстати, — Рики поглаживает низ живота омеги. — Она спит? Очевидно, он имеет в виду их малышку. С мягкой улыбкой Сону прочёсывает пальчиками его волосы. — Ага. Ты думал над именем? — Я не знаю, — дуется Рики, передёрнув плечом, которое греет рука Сону. — Надо, чтобы подходило к фамилии. Мне Аяка нравится. — Аяка? — Сону призадумывается. — Неплохо. Аяка Нишимура… — прикидывает он. — Нишимура Аяка. Юко и Аяка, в принципе, хорошо сочетаются. — Юко был таким счастливым, — в голове всплывают картинки сегодняшнего вечера. При воспоминаниях о том, как загорелись глаза Юко, и он радовался, хлопая в ладоши, Рики не может не улыбаться. — Он ещё не знает, что такое «братья и сёстры». Сону в ответ тихонько прыскает в кулак. Он и сам не знает, каково это, когда в семье больше одного ребёнка, — естественно, пока что, ведь им скоро ещё одного растить — но у Рики есть старшие сёстры. Конон и Мисора — девушки хорошие, Сону знаком с ними лично, но Рики рассказывал, что в детстве хапнул от них сполна, особенно когда семья ещё жила в Японии. — Может, ему понравится, — усмехается Сону. — Тем более, он помнит себя в маленьком возрасте. Наверное, он уже понимает, как непросто было нам с ним. — Нам нужно следить за тем, чтобы он не получал меньше любви, чем его будущая сестра, — приглушённо отзывается Рики. — В этом ты прав. Голова Рики сползает на ту часть его коленей, что не прикрыта выступающим животиком. Альфа ворочается на диване, чтобы после опереться на локти и лечь на спину, чтобы полюбоваться лицом Сону. Сону немного удивлённо смотрит сверху вниз, его руки всё ещё в волосах Нишимуры. Сону почти не изменился с того времени, как в их семье начали налаживаться отношения. Его лисьи глаза блестят невинно, но глядят на Рики с некой хитрецой, вызовом; бледные пухлые щёки и губы, увлажнённые клубничным бальзамом, очаровательны, а когда выступающий кадык дёргается, в голове Рики всплывают воспоминания о том, как однажды, в один прекрасный вечер, он перевернул маленькое тело Сону, прижав его к стене, и взял сзади, шепча на ухо всякие восхитительно пошлые глупости, зажав его рот ладонью, чтобы соседи в очередной раз не начали стучать по трубам, намереваясь прервать устроенный молодой парой «концерт». Они трахались практически на всех поверхностях их дома, как горизонтальных, так и вертикальных, но в голове Рики эта картина стоит в деталях. Кстати, так и оказалась зачата их будущая дочь. Сглотнув скопившуюся во рту от приятных воспоминаний слюну, Рики приподнимается с колен, чтобы нежно поцеловать Сону в губы. Сону не промах: взяв в свои нежные ладони лицо Рики, он не даёт отстраниться, наклоняясь ближе, и сильнее приникает к лепесткам пухлых губ возлюбленного. Рики хихикает в поцелуй, когда рукава чёрного свитера Сону щекочут его лицо. Сону весь такой воздушный, неземной и аккуратный, а Рики нравится целоваться грязно, мокро, с языком. Отстранившись, Рики вновь хихикает, лизнув языком губы Сону, на что глаза омеги забавно расширяются. Когда-нибудь они всё-таки найдут в этом компромисс. Конечно, как они могут его не найти? Сону уже давно обвёл Рики вокруг своего изящного мизинца, и теперь Рики оставалось только дотлевать в его очаровании. «Я должен купить ему кольцо, — думает Рики. — Я должен жениться на этом парне, он только мой». Сону и Рики до сих пор не вступили в брак. Они считали это не особо нужной формальностью, и оба плевались от слов о том, что ребёнок должен быть в браке. Учитывая то, в какой жизненной ситуации родился Юко, для них это было не актуально. Тем не менее, сейчас в Рики что-то поменялось. Он хотел, чтобы Сону носил его фамилию, — в Корее при вступлении в брак омега не брала фамилию альфы, но в Японии такое было, и Сону сказал, что, несмотря на то, что сочетание «Нишимура Сону» звучит странно, он очень даже не против. Рики хотел, чтобы Сону выкладывал в Твиттер фотографии их семьи, чтобы он выкладывал свои фотографии, сверкая дорогим кольцом на пальце, Рики хотел, чтобы Сону мог легко говорить: «А, эта сумка? Спасибо, мне её купил муж». Рики хотел, чтобы Юко гордился отношениями и успехами своих родителей; и, конечно же, своими собственными. Рики готов убить за свою семью. Он готов стоять за неё горой, и это, чёрт возьми, не просто слова. Разорвав поцелуй, они всё ещё не отстраняются. Лицо Нишимуры в руках Сону, когда Рики с улыбкой коротко целует его в губы ещё раз, затем второй, потом в третий, ещё, ещё, ещё… Щёки Сону уже пылают, а он всё отвечает и отвечает, не в силах оторваться. Рики — наглец. Его аромат солёной карамели — лучшее, блять, что только могло случиться с этим миром. — Как мило, — когда Рики уже перешёл было поцелуями на подбородок Сону, им приходится отпрянуть друг от друга. Юко опускает телефон Сону, который до этого держал в руках с включённой камерой, и улыбается. — Пап, я заснял вас на телефон. Потом можешь выложить, если захочешь. Сону улыбается ему в ответ, а немного расстроенный Рики, дуясь, вновь падает головой на колени Сону, отчего слышит переливчатый смех омеги. — Спасибо, Юко. Иди сюда? Аккуратно отложив телефон папы на стойку, Юко охотно спешит к родителям. Забравшись на диван, он поправляет домашние шорты, после усаживаясь на вытянутые ноги отца, как часто делал, когда был совсем-совсем маленьким. В их семье в принципе не брезгуют близкими контактами друг с другом. Немного неуверенно Юко придвигается чуть ближе к Сону. После ребёнок робко кладёт руки на его выступающий живот, но, завидев тёплый взгляд одобрения, смелеет и приклоняет голову, прижимаясь к нему ухом. — Пап, тебе тяжело? — неожиданно спрашивает Юко. — Она пинается? Сону снисходительно улыбается. Он кладёт руку на затылок сына, поглаживая его по взъерошенным волосам. — Есть немного, — только и отвечает он, чтобы не пугать сына, хотя то, как порой мучает беременность — это отнюдь не «немного». — Но знаешь, ты был таким же. Ты почти никогда не спал, всё время пинался и давал о себе знать, поэтому я часто рассказывал тебе какие-то истории. Юко удивлённо поднимает на него свои острые глаза. Сону сглатывает: чёрт возьми, на него правда будто смотрит маленький Рики. — Правда? — Да, — в разговор встревает Рики, с дерзкой улыбкой внезапно решаясь подразнить сына. — Никогда не давал своему папочке покоя. — Отец! — ахает Юко, насупившись. Он обиженно мычит, когда его родители словно по команде разражаются громким смехом, но с его лица обиду почти сразу как рукой снимает, когда чувствует под своей щекой шевеление. — О-о… — тянет он, трогательно прижимаясь щекой к животу Сону ещё сильнее, вдобавок обнимая его обеими руками. — Она шевелится, она двигается! — будто бы в ответ на его восхищение под щекой что-то слабо бьётся. — Она пинается! Она пинается, да? Сону усмехается, его рука перебирается на спину сына, коротким движением щекоча его кожу. — Ага. Юко, милый, мы разговаривали с отцом по поводу имён, — Юко обращает внимание на Рики, который кивает в подтверждение слов омеги. — У тебя были какие-нибудь на примете для твоей будущей сестрёнки? — Ах, да! — внезапно спохватившийся Юко подскакивает на ногах отца. Он даже отстраняется от живота Сону, и, призадумавшись, покусывает ноготь, будто вспоминая обо всех гипотетических вариантах. — Ну… Я думал по поводу Иошши, но мне кажется, что так много одинаковых звуков в имени будет странно, — забавная у него логика. И Рики, и Сону она всегда поражала. Юко рассеянно чешет затылок. — Ещё у меня на примете были Кохэку, Минори, Реико, Хидеко… Но больше всего мне нравится Аяка. После того, как Юко произносит это, Рики посылает Сону улыбку, полную дерзости и будто уверенности в своей правоте. Сону вздыхает и, в свою очередь, не может не прикрыть глаза, дабы хоть немного успокоиться. Как там говорят? «Муж и жена — одна сатана»? Так вот тут почти то же самое. Отец и сын — буквально «копировать-вставить», соулмейты, если хотите. Он не знает, как его бедный мозг ещё жив. — Мне тоже нравится Аяка, — Рики улыбается удивлённому Юко. Альфа тянет руку, чтобы взъерошить его и так непослушные тёмные волосы, помытые совсем недавно, а оттого и лезущие во все стороны. — Мы с твоим папой говорили об этом несколько минут назад. — Ого, правда? — губы Юко расплываются. Он смотрит сначала на Рики, а затем бросает взгляд исподлобья на Сону в поисках подтверждений этих слов. — Тогда её будут звать Аяка? — Аяка… — задумчиво попугайничает Сону, будто не думал об этом только что. — Мне нравится. Думаю, мы остановимся на этом. После Юко ещё немного разговаривает с родителями о своих оценках в школе и успехах на танцах, о которых Рики, конечно, знает, ведь сам является его хореографом, но оттого ему не становится менее интересно. В любом случае, завтра выходной день, и им необязательно отправляться спать прямо сейчас. Почему-то Сону очень хочется побыть со своим сыном как можно дольше, чувствовать его тепло и физическое присутствие рядом с ними прямо сейчас. Он и не ожидал, что из инфантильных подростков они смогут вырасти в довольно успешных людей, возможностей которых предостаточно для того, чтобы дать изначально нежеланному и незапланированному ребёнку всё, что он только захочет, по щелчку пальца. Вау. Просто вау. Вскоре Юко отлучается в туалет, но говорит, что он обязательно скоро вернётся. Во время отсутствия сына Рики, всё ещё не поменявший местоположение с колен Сону на что-нибудь другое, нежно накрывает его руку своей большой ладонью. Обхватив её, Рики приближает к своим губам, трепетно целуя костяшки пальцев омеги. Сону доверчиво глядит на него, а Рики счастлив тому, что он смог вывести Сону из того состояния, когда омега плакал каждый день, и заставил его на самом деле звёздные глаза сиять. — Звезда, — зовёт Рики глубоким сонным голосом. — А ты покраснел. — Пошёл ты, пошёл ты, пошёл ты!.. — шипит Сону, обидчиво хлопая ладошками по его груди, на что Рики смеётся, на секунду зажмурив глаза. — Хватит постоянно смущать меня, Нишимура, ты когда-нибудь избавишься от этой привычки?.. — Нет, — просто отвечает Рики, разводит при этом руками настолько, насколько позволяет его положение. — Это весело. Ты такой забавный и милый, когда смущаешься. — Значит, когда я не смущаюсь, я не милый? — решает подловить Сону, а Рики-то не промах: — Когда ты не смущаешься, ты обычно злишься. А когда ты злишься, ты чертовски горяч. — Рики!.. Откинув голову назад, Рики хохочет, прикрывая глаза руками. Сону дует губы, обречённо вздыхая — он никогда не справится с этим обалдуем. Но Рики всегда обладал способностью быстро его успокаивать: так происходит и сейчас, когда он, развернувшись на бок, целует выступающий живот Сону сквозь ткань и, обняв обеими руками, утыкается в него, прикрывая глаза. Сону качает головой, но против не выступает. Омега не может подавить очаровательную мягкую улыбку, лезущую на лицо, когда одна из его ладоней мягко прижимается к щеке Рики, а другая путается в его волосах, и обе остаются на своих местах. Когда Юко возвращается, он уже хочет завести разговор о новой игровой консоли, вышедшей недавно, — ну, знаете, так, невзначай — но, увидев развернувшуюся перед ним картину, резко замолкает. Его родители засыпают быстро, но спят чутко, поэтому Юко аккуратно тянется к пульту и выключает телевизор. После, немного изучив образованную родителями фигуру, забирается на диван с ногами и, поджав ступни под себя, удобно устраивает голову на плече Сону. На несколько мгновений очнувшийся омега мягко улыбается, устраивая свою голову на пушистых локонах сына, а после снова проваливается в сон. Сону рад тому, что они боролись до конца. Юко рад тому, что они справились.