Великое алхимическое братство

Разумеется, на следующий день парни на работу не пошли. Более того – Рассел и Флетчер по предложению друзей забрали с квартиры все свои нужные вещи (в числе которых чуть было не оказалось три любимых кактуса Флетчера – которые Ал с большим трудом и с применением всех своих дипломатических и психологических навыков сумел-таки уговорить друга оставить дома – мол, Мустанги не забудут их полить), и укладывать чемоданы мальчики принялись все вместе уже дома у Эда и Ала. Разумеется, делали они это под присмотром заскучавшего и немного загрустившего белоснежного Хеймерика, которого они коллективно пытались с запасом нагладить на будущую разлуку (Эд под вечер ответственно заявил, что суммарно они прогладили столько километров кота, что хватит до Луны и обратно). Во всяком случае, так собираться было веселее. Да и дом у Элриков был значительно ближе к вокзалу. И вообще это был просто предлог, чтобы побеситься вместе и устроить спонтанную ночёвку. Но планы как всегда пошли прахом. Потому что никогда и ничего не может пойти по плану, если в деле участвуют целых четыре государственных алхимика. И это ещё не считая Армстронга, который к ним завтра присоединится на платформе (от одной мысли о чём что Элриков, что Трингамов, пробирал мороз по коже). – Да нет, – фыркнул Эд, скидывая на диван сразу четыре своих свитера. – К чёрту Армстронгов, они по жизни толстокожие, судя по всему! А я не мерзляк – но ведь… Его слова прервал громкий и очень настойчивый стук в дверь. Парни притихли и озадаченно переглянулись. – Вы кого-то ждёте? – Флетчер приподнял брови. – Да вроде нет… – Ал пожал плечами. – Мустанги с дочкой, проводят нас уже на вокзале, подполковника тоже ждать не приходится, его небось «поколения семьи» собирают с баулами в путь – к сестре-то… а больше кроме вас двоих – некого. Или я не знаю… Эд, ты ждёшь кого-нибудь? – Кого, принцесса? – тот в недоумении развёл руками. – Если б и ждал, ты бы об этом первый узнал… Стук повторился – ещё настойчивее. Вообще казалось, что в дом пытаются вломиться. – Так вы думаете открывать? Грабители явно стучаться не станут, – хмыкнул Рассел, перекладывая зимние перчатки поверх зубной щётки и полотенца. – А… да, конечно, – Эд, не став возмущаться, погрозил на всякий случай другу кулаком (ну мало ли?) и, вылетев в прихожую, загремел ключами. – Да ща, ща, секундочку… – Мне прямо интересно, кому это мы могли понадобиться, – Альфонс потянулся, улыбнулся Флетчеру и неторопливо направился вслед за братом. – Потому что в Централе ведь не так много… На этот раз он сам не успел договорить – на него с громким воплем «Помогите!» налетел Эдвард. Да так резво, что Ал машинально подхватил его на руки и, попятившись, чуть было сам не кувыркнулся на пол – но только зацепился об кресло, в которое и рухнул вместе со старшим. – Эд, что за… – ПОЛУНДРА, УБИВАЮТ, АЛ, ПРИГНИСЬ! – перепуганный Эд едва успел дёрнуть Ала за хвост и вынудить наклонить голову, когда над их макушками просвистел метко пущенный… гаечный ключ. Эдвард запрокинул голову и, в панике глядя на ошарашенных Трингамов (в частности, на Рассела), возмущённо заорал: – УГОМОНИ СВОЮ ФУРИЮ, БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ, ПОКА ОНА ВЕСЬ ДОМ НЕ РАЗНЕСЛА И АЛА МНЕ НЕ ПОКАЛЕЧИЛА!!.. – АХ ЭТО Я ФУРИЯ?! – прогремел уже в комнате звонкий девичий голос, заставивший что Рассела, что Флетчера подпрыгнуть от неожиданности. – НИЧЕГО С ДОМОМ НЕ СЛУЧИТСЯ, И ТВОЕГО БЕСЦЕННОГО АЛА Я ТОЖЕ ТРОГАТЬ НЕ БУДУ, А ВОТ ТЫ, ИЗВЕРГ, МНЕ… – Винхен, солнышко, привет! – Рассел, решив не дожидаться окончания гневной тирады, сунул в руки ошалело моргающему Флетчеру стопку рубашек и встал прямо перед Винри Рокбелл, заслонив от её гневного прожигающего взгляда испуганно хватающихся друг за друга Элриков. – Ты почему это мне ни слова не сказала, что приедешь сегодня?! А я так переживал, что я уеду и с тобой не увижусь! Я бы тебя на вокзале встретил! – он буквально светился от радости. Результат не заставил себя ждать. У этой парочки всё ещё был конфетно-букетный период, и Винри при виде Рассела автоматически впадала в глупо влюблённое состояние и превращалась в пресловутую «вертикальную лужицу». Это не произошло в тот момент, когда она вошла в комнату, лишь по той причине, что она не заметила Рассела и Флетчера, пока грозилась убить Эдварда. Но теперь… – Ра-ассел, и ты здесь? Привет, птиц мой! – она выронила из рук отвёртку, которой собиралась швырнуть в Эда вслед за ключом, и, забыв обо всём на свете, повисла на шее своего парня. – Я соскучилась! – И я соскучился, дурочка! – Рассел, тоже улыбаясь, подхватил её под коленками – и на какое-то время стало тихо. Флетчер, тактично отвернувшись, с подчёркнутым любопытством разглядывал желтеющий клён за окном и усердно гладил развалившегося на подлокотнике дивана Хеймерика. Правда, младшего Трингама сейчас распирал смех, но он его старательно сдерживал. Как же, такой момент… Алу тоже такта было не занимать – поэтому он слегка повернул голову и, зарывшись носом в растрепавшуюся косу Эдварда, беззвучно истерично хихикал. А сколько разговоров было, мама дорогая… это Рассел им с Эдом что-то про приличия говорил? А вот Эд сдержать язык за зубами не мог. Как только он понял, что непосредственная опасность миновала и что Винри не станет его убивать, пока рядом находится Рассел, он вальяжно развалился на коленях у Ала, закинул руку на плечо брату и нахально продекламировал: – Мишка, Мишка, приходи! будем целоваться! Мамы с папой дома нет, нечего бояться!.. – Эдвард! – Альфонс, давясь смехом, отвесил брату лёгкий подзатыльник. – Вот они тебя убьют, а мне же потом воскрешать! – проворчал Флетчер, уже трясясь от смеха. Винри на секундочку оторвалась от губ Рассела и, опасно сощурившись, посмотрела через его плечо на Эдварда. Тот от одного взгляда съёжился и тесно прижался к своему младшему. – Да забей ты на него, Вин, – Рассел усмехнулся. – Было б из-за кого… это он просто завидует! – Кто, я-я-я??? Завидую??? – Эдвард до того сердито замахал руками, что Альфонс едва успел уклониться – а то прилетело бы по носу. – Чему это, позволь узнать? Думаешь, я с ничего целоваться полчаса не могу? Выкуси! – и прежде, чем хоть кто-то успел как-нибудь отреагировать, он слегка повернулся, схватил совсем переставшего что-то понимать Альфонса за грудки и впился в его губы до того глубоким поцелуем, что Ал даже закашлялся. – М-м… Эд… дышать… нечем… – Молчать! – У-у, ну всё, это надолго! – хохотнул старший Трингам, всё же опуская с сожалением тихонько вздохнувшую Винри на ноги на пол. – Если уж сам Эдвард Великолепный… Он опять не успел договорить – видимо, у Винри включился азарт, и она, чуть не сбив его с ног, заткнула новым поцелуем. Спустя какое-то время созерцания клёна (то есть, когда зарябило в глазах), Флетчер переглянулся с Хеймериком (кот Эда и Ала многозначительно закатил глаза), нарочито громко откашлялся и подчёркнуто вежливо сообщил: – Какой ковёр у вас красивый, Как ярко лампочки горят… Только после этого две влюблённые парочки вспомнили, что они вообще-то не одни. Вернее, вспомнили Эд и Винри – у Ала и Рассела не было никакой возможности как-то распоряжаться ситуацией. – Упс… извини, Флетчер, кажется, мы немножко увлеклись, – хихикнула Винри, поправляя раскрасневшемуся и растрёпанному Расселу чёлку. – А всё-таки это намного лучше, чем если бы ты решила меня убивать! – весело заявил Эд, напоследок ещё чмокнув укоризненно вздыхающего Ала в нос. – Да уж определённо… – вздохнул Флетчер, с улыбкой глядя то на одних, то на других. – Но знаете, вечность тоже ждать неохота… – А с чего вы вообще взяли, что я не буду больше убивать Эда? – Винри круто развернулась и воинственно скрестила руки на груди. – Эм, ну… – Эд приподнял брови, устраиваясь теперь поудобнее между коленками красного как варёный рак Ала. – С того, что Блистательный товарищ меня очень любит и не позволит меня же убить?.. – Зубы мне не заговаривай, Стальная креветка, – фыркнул Рассел, обнимая Винри со спины, – если я по какой-то причине не позволю Винри тебя убить, то лишь для того, чтобы она не брала грех на душу – в конце концов, убить тебя могу и я сам… – Ах ты… в самое мурчало, козёл ты такой! А я-то думал мы друзья!.. – Платон мне друг, но истина дороже! – Я тебе такую Истину сейчас продемонстрирую!.. – А на тебя, птиц, – вдруг буркнула Винри, чуть-чуть повернув голову и грозно сведя брови на переносице – так, что Рассел растерянно вытаращился на неё, – я вообще-то тоже… очень сердита! Пауза. – Хуя себе у тебя, Винри, сердитость выражается… – Братик, не выражайся! – А что? Это нормально? Она сердита на нас обоих, но меня она почему-то чуть не грохнула, а с ним полчаса целовалась, а теперь стоит обнимается! Это вообще нормально?!.. – Почему ты на меня сердишься, Вин? – совершенно серьёзно спросил Рассел, исподлобья глядя в голубые глаза своей девушки. Винри не выдержала и дёрнула уголком губ. Вот как на это синеглазое чудо сердиться? – Вот поэтому, Эд, я тебя чуть не убила, а Рассела обнимаю – потому что он от меня не отмахивается и меня слушает! А сержусь я на вас двоих – и на Ала, – Альфонс изумлённо уставился на неё, – и на Флетчера, – Флетчер опять ошарашенно заморгал, – потому что вы мне ничего не сказали о своей поездке на север!

***

– Ну и откуда я должен был знать, что это такая большая проблема? – проворчал Эд, пока Винри раскладывала на столе инструменты. – Раньше же ездили куда ни попадя и ничего!.. – На крайний север вы раньше не шатались, – буркнула девушка, садясь рядом с ним на стул и опуская очки на глаза. – Да я и до сих пор не понимаю, что вы там забыли. Но ладно, кто ж меня когда спрашивал… А ты, Флетчер, мог бы и подумать! – она ни с того ни с сего ткнула в притихшего младшего Трингама разводным ключом – да так, что тот аж отшатнулся и отодвинулся подальше от неё, поближе к Альфонсу. – Вот что ты с ним бы делать стал, если б у него морозный ожог начался? А если совсем обморожение?! Врач ты или где?!.. – Винри! – в один голос предупредили её Рассел и Альфонс, первый многозначительно постучав пальцами по столу, второй – приобняв низко опустившего голову лучшего друга за плечи. – Нет, она права, – Флетчер мотнул головой, но глаз не поднял. – Мне стоило об этом подумать. Я же врач. Больше того – я главврач Централа, а такую глупость… А если бы Эд правда по моей вине пострадал? – он вдруг шмыгнул носом. – Ну ты чего, Флетчер? – Эд замахал ему свободной рукой. – Обошлось же, да и вообще, откуда ты должен был знать? – Ты же не библиотека всё в голове держать, Авиценна! – Ал успокаивающе гладил вконец расстроенного Флетчера по спине. – Я вот впервые о морозном ожоге слышу, а уж где мы только с Эдом не побывали! – Я читал когда-то, но это ведь такая, побочная область медицины, больше с механикой связанная, поэтому я невнимательно… – Флетчер весь съёжился. – Простите, пожалуйста, это было бы просто ужасно… – Флетчер, да что ж ты в самом деле! – Винри бросила на стол отвёртку, метнулась вперёд и испуганно присела перед Флетчером на корточки. – Я вовсе не… прости, пожалуйста! Я знаю, что ты об этих оболтусах заботишься больше кого бы то ни было, и, если бы не ты, я уж не знаю… прости, я просто на эмоциях это сказала, ты не при чём тут!.. – Как не при чём, очень даже при чём, – Флетчер поджал губы, всё же подняв глаза. Но смотрел он вовсе не на Винри – нет, он искал взгляда Рассела. Тот в это время сидел с хмурым недовольным выражением лица, и Флетчер, истолковав это по-своему, торопливо тряхнул головой. – Чего вы все так на меня смотрите? Занимайтесь делом, а то как будто я сочувствия выпрашиваю… я всего-то невнимательный идиот, в этом только моя вина. Буду исправляться. Всё, – он неловко передёрнул плечами и, закрасневшись, снова опустил глаза. Пауза. – Ты просто солнышко, Флетчер, поэтому можешь, конечно, почитать, например, книжку Грин Вэя, ксингизского механика прошлого века, – Винри поднялась на ноги, нерешительно поджав губы, – и вдруг наклонилась и крепко обняла Флетчера. – Но если будешь себя ругать – получишь от меня! Понятно? – По… нятно, – Флетчер, совсем уж побагровев от смущения, едва заметно улыбнулся ей в волосы. – Спасибо… – Да не за что! – Винри выпустила его из объятий и, весело откинув длинный золотой хвост волос на спину, насвистывая, вернулась к руке Эда. – А то что это такое – ещё не хватало мне, чтобы из-за меня врач расстраивался! Я же сама дочка врачей, у нас с тобой должно быть профессиональное взаимопонимание! – Спасибо, надеюсь, братик за это профессиональное взаимопонимание меня не убьёт, – младший Трингам вновь застенчиво покосился на брата и с облегчением внутренне выдохнул. Старший теперь тепло улыбался. – Ну вот ещё, делать мне нечего, – хмыкнул Рассел, подмигнув Флетчеру. – Я ж не Эд какой-нибудь, который за один взгляд в сторону Ала готов любому зубы повыбивать… – Почему только зубы? – обиделся Эдвард под сдавленные смешки Ала и Флетчера. – Я за Ала, между прочим, могу… могу… да блин, что такое страшное придумать-то… – Выпить молока, – подсказала ему Винри, отсоединяя провода. – Вот именно… стой, что?! Нет, это уже слишком! – Ах вот как ты меня любишь, братик! – Альфонс трагично закатил глаза и наполовину сполз со стула. – А я-то думал… значит, если моя жизнь будет зависеть от того, выпьешь ты своё молоко или нет, ты выберешь мою смерть?.. Предатель!.. – Ал, булочка моя философская, если вопрос поставят так, то я сколько угодно молока выпью! – Эдвард в отчаянии протянул в сторону брата нормальную руку. – Но только кому же это в голову придёт?.. – Так ты всё-таки согласен выпить молоко ради меня? – Ал подозрительно выглянул из-под стола. Эдвард с видом мученика, идущего на смертную казнь, схватился за сердце. – Для тебя, моя любовь, хоть всё молоко мира! Fiat voluntas tua! – Аминь! – подытожил Рассел, закашлявшись от смеха. – Он хоть не сматерился? – Винри с подозрением покосилась на своего парня. – Нет, это он так, для пафоса… – Ну, Ал, это уже серьёзно, – Флетчер хлопнул друга по плечу, свободной рукой смахивая выступившие на глазах слёзы. Альфонс, вновь усевшийся нормально на стул, наивно взмахнул ресницами. – Думаешь, он меня всё-таки любит?.. – Эй, принцесса, не наглей!.. – Думаю, Ал, он тебя обожает, – с самым серьёзным выражением лица (неизвестно, чего ему это стоило) ответил Флетчер. – А теперь давай сюда правую руку. – Чего? Зачем? – У тебя в запястье луневидная кость протезированная, я помню, ты мне рассказывал. Причём металлом. А кости запястья находятся близко к коже. Значит, я должен трансмутировать твой протез, чтобы и у тебя не было морозного ожога. – А я тебе уже говорил, что я тебя обожаю? – Альфонс с искренним восхищением и уважением во взгляде протянул Флетчеру руку. – Я сам периодически забываю, что у меня протез, а ты… – АХЕМ-АХЕМ, Ал, радость моя, я вам не мешаю?.. – Ты простыл, братик? – участливо поинтересовался Ал, ласково кивая изображающему оскорблённую невинность Эду. – Нет, не мешаешь, ты же на той стороне стола сидишь… – А ВОТ ЩАС КАК ВСТАНУ… – Да что ты орёшь как недорезанный? Нашёл когда режим Отелло включать! Тоже мне, к Флетчеру меня ревновать – выдумаешь же! – Я тебя даже к фонарным столбам ревную, а тут целый Флетчер! – фыркнул, впрочем, уже вполне умиротворённо заулыбавшийся Эд. – Да-с, целый, потому что в отличие от некоторых, я предпочитаю брата не располовинивать на какие-то там части… – вклинился в разговор Рассел. – Чё сказал, язва ты Блистательная?! Вот погоди, соберёт мне Винри руку… – И что? Соберёт руку – разберёт ногу, подумаешь, проблема! – А потом соберёт и ногу, и тогда я тебе покажу, где раки зимуют! – Да я знаю, где, зачем показывать? Флетчер же всё рассказал! Они норки такие вырывают, мы с Флетчером даже когда-то находили, да, братец? – Угу, – Флетчер с трудом прятал улыбку, выводя мелом вокруг руки Ала прямо на столе преобразовательный круг. – Находили, как же… правда, когда ты мне в мои четыре годика заявил: «Пошли, я покажу тебе, где раки зимуют!», я сначала даже немножечко испугался… – Чего? – Рассел коротко хохотнул. – Балда ты, Флетчер, можно подумать, я тебя хоть раз за всё детство стукнул! – Да было пару раз, в виде подзатыльников… – Подзатыльники не считаются, это проявление любви! Ай, Винри, за что?.. – Ну ты же сказал, что это проявление любви, вот я и проявляю, – важно пояснила Винри, вновь отворачиваясь к издающему крики чаек Эду от обиженно потирающего макушку Рассела. – Да я не это имел в виду… – У тебя двойные стандарты, братик! – со смехом подытожил Флетчер, опуская ладонь Ала на стол и начиная трансмутацию. – Неправда! – Правда! – Одну минуточку, – Винри вдруг замерла. Эд, оставшийся теперь совсем без руки, озадаченно поднял на неё глаза. Рассел вопросительно приподнял брови, Ал и Флетчер в недоумении обернулись. – А почему я до сих пор не в курсе… что у Ала тоже протез?! О том, что было дальше в этот вечер, история тактично умалчивает. Достаточно знать, что Расселу и Флетчеру с большим трудом удалось оттащить разбушевавшуюся Винри от Эда, храбро заслонившего Ала собой, даже помня, что без правой руки он мало что может сделать («Я буду драться за мою принцессу до последней капли крови, Винри!!!»), и самого Альфонса, перепуганно прижавшегося спиной к стене.