It seems to me like a journey without end
So many years, too many battles
We're finally arrived, now we're standing at the gates
Heroes of the day, legends forever!
"The Chosen Ones", Dream Evil
Эдвард смешно поморщился во сне, тихо фыркнул и разлепил веки. В комнате было темно и тепло. Сумрак был уже не густой и плотный, как черничное варенье, а синеватый, словно светлеющий – окна, конечно, были плотно завешены, но выходили на восток, и там, где-то далеко-далеко, начинал тоненькой полоской брезжить рассвет. Тишина была наполнена уютными звуками: потрескивали догорающие в камине поленья, слышалось мерное дыхание троих – четверых, если считать самого Эда, – людей. Старший Элрик улыбнулся, чуть-чуть поворачивая голову. Ну так и есть: Ал спал, крепко обняв его за плечи и уткнувшись носом брату в висок. Само очарование – тёмно-золотые волосы растрепались, щёки разрумянились, длинные ресницы чуть-чуть дрожат – значит, что-то снится, и, судя по улыбке, что-то приятное… Какое счастье было снова проснуться рядом с любимым человеком! Эд зажмурился. Ещё немного – и он расплачется от избытка чувств. Поэтому он нехотя повернул голову в другую сторону, открыл глаза – и снова расплылся в улыбке. Трингамы тоже спали, тесно прижавшись друг к другу. Флетчер сопел куда-то в грудь Расселу, тот, обняв младшего за спину одной рукой и зарывшись пальцами другой в его светлые вихры на макушке, тоже глубоко мерно дышал, едва заметно улыбаясь. Идиллия просто. Эд успел насмотреться, как больно и страшно далась эта вынужденная разлука его лучшему другу. Вряд ли младшему Трингаму было проще. Флетчер в принципе выглядел как существо, которое всем хотелось защитить, укутать и унести куда подальше от большого и страшного мира несмотря на его знания и опыт – не зря он был самым младшим из них четверых. А тут пройти через такое… Неудивительно, что Рассел просто с ума сходил от страха за брата. И за них двоих сейчас можно было только порадоваться. Впрочем, как и за них с Алом, наверное. Флетчер вдруг легонько тряхнул головой сквозь сон, еле слышно вздохнул и, немного повернувшись на бок, открыл глаза. – Флетчер… ты чего не спишь? – шёпотом тепло поинтересовался у него Эдвард. Младший Трингам, проморгавшись, улыбнулся ему (Рассел во сне недовольно фыркнул и притянул брата за плечи обратно) и таким же шёпотом ответил: – Да мне надо бы… выйти, видимо… А ты? – Да мне тоже, – Эд хмыкнул. Вообще да, он проснулся именно из-за этого. Вот только… Как только старший Элрик попробовал выбраться из объятий брата, Альфонс сердито нахмурился и сгрёб Эдварда в охапку уже полностью. Эд и Флетчер одновременно тихонько прыснули от смеха. Да уж, ситуация настолько милая, насколько и смешная… но выбираться всё же надо было. – Рассел, братик, пусти, пожалуйста… – Куда это ты в такую рань лыжи навострил? – буркнул тот, не открывая глаз. – Да мне сходить надо… – Один ты никуда не пойдёшь. Не пущу. – Я и не один, я с Эдом… – А… – Рассел как будто задумался, а потом серьёзно кивнул, по-прежнему с закрытыми глазами, но разжав руки. – Ну раз с Эдом, то иди. Но возвращайся скорее. – Не переживай, мы быстро, – Флетчер растроганно улыбнулся, садясь на кровати и поворачиваясь к Эдварду. – Эд?.. – Ща, момент… Ал, философский камень души моей, выпусти меня, пожалуйста… – Не пущу. Моё, – безапелляционно проворчал тот во сне. Эд закатил глаза. И это он ещё ревнивый… – Да твоё, твоё, никто не претендует… мне буквально на пару минуток надо… – Не пущу в одиночку. – Я с Флетчером пойду… Пауза. – Ну ладно, так и быть, – Альфонс с тяжёлым вздохом разжал объятия. – А счастье было так возможно… – Я скоро вернусь, солнце, – Эдвард, тоже сев на кровати, не удержался, наклонился и оставил лёгкий поцелуй на щеке брата. – Спи, ты даже соскучиться не успеешь… – Я уже скучаю… – обречённо поджал губы Ал сквозь дрёму. – Да что ж такое… Флетчер, пошли быстрее. – Точно, Эд.***
– Ну и холодина же там! – Эдвард передёрнул плечами, тихо посмеиваясь и на ходу расстёгивая бушлат. – И кто вообще придумал туалеты отдельными зданиями делать… – Извращенцы, не иначе, – хихикнул Флетчер, стягивая с себя парку и потирая щёки. – А что холодина – ну а что ты хотел, чай не на югах, да и не месяц май за окном… – И не поспоришь, – Эд кинул свою куртку на лавку в «прихожей» и воинственно тряхнул головой. – Ну что, пойдём греться? Наши братья уже соскучились… Эдвард уже протянул руку к двери, ведущей в основную комнату, где они и спали, как вдруг Флетчер тронул его за плечо и несмело произнёс: – Эд… постой. Старший Элрик удивлённо обернулся. – А? Что такое? Флетчер стоял с опущенной головой и кусал губы. Он явно хотел что-то сказать, но робел. Эд был настолько в недоумении, что даже не торопил его. Наконец, когда Эдвард уже собирался переспросить, в чём дело, младший Трингам вскинул голову и, сверкнув чистыми синими глазами, решительно выдал: – Эд, спасибо тебе огромное за моего брата. Если бы не ты… я не хочу думать, чем бы это всё закончилось. Спасибо, что сберёг его и… и спас. У меня не хватает слов, чтобы выразить тебе всё, что я чувствую. Эд растерянно моргал, пока Флетчер произносил эту короткую, но горячую тираду. Когда тот закончил, Эдвард немного помолчал и, выдерживая взгляд, смущённо улыбнулся: – Я не мог иначе, Флетчер. Он мой лучший друг. И к тому же… я ведь обещал тебе. Да и вообще. Это ты его спас, не я. – Это не отменяет моих слов и моей благодарности, – Флетчер упрямо шмыгнул носом. – И если бы не ты, ничего бы не вышло. Я тебя вообще до обморока довёл своими распоряжениями. У Эда дрогнули губы и он, растроганно рассмеявшись, шагнул к младшему Трингаму и заключил его в объятия. – А тебе, Флетчер, спасибо за моего брата. И ещё раз прости, что накричал тогда. Флетчер зажмурился, фыркнул и обнял его в ответ. – А разве я мог иначе? Он мой лучший друг. А я сам врач… – Всё равно. Это ничего не меняет. Ты знаешь сам. Спасибо. – И тебе, Эд… – Ну надо же, как вы интересно по делам ходите! – раздался над их головами весёлый смешок Рассела. – Да, мы, значит, ждём там их обоих, а они тут стоят обнимаются! Я и приревновать могу, между прочим… и даже не уверен, кого к кому! – лукаво подхватил голос Альфонса. – Да мы просто… в смысле не уверен?! – Эд выпустил хохочущего Флетчера из объятий и, уперев руки в боки, сердито уставился на Ала. – Не понял сейчас?! – А чего тут понимать? – Ал, как и Рассел, стоял на пороге комнаты в одних трусах и опирался плечом на дверной косяк. В карих глазах младшего Элрика плясали весёлые огоньки. – Ты мой старший брат, он мой лучший друг, я вас обоих люблю, просто по-разному… Кстати, Рассел, я тебе тоже жутко благодарен за то, что Эд живее всех живых! Может, нам тоже обняться? – А я тебе, Ал, безмерно признателен за моего мелкого! Я за! – В смысле «за мелкого»?! Мне уже почти 18! – В смысле обоих?! И вообще, а ну кыш от моего брата!.. – Ой-ой, нашёл, к кому ревновать, слышала бы тебя Винри! А ты, Флетчер, не бурчи, иди сюда лучше! – И ты тоже, философский камень души моей, нечего людей гонять, особенно тех, которые тебе жизнь спасли… иди я тебя тоже обниму!.. Эд продолжал ругаться, Ал продолжал убеждать его, что он его обожает, Флетчер продолжал дуться, Рассел продолжал уговаривать его не делать этого – но все четверо при этом понимали, что всё это показное, ради шутки и для виду. А истинное – в том, насколько крепко переплелись сейчас их руки и насколько ясно и радостно отдавалось на кончиках пальцев сердцебиение самых близких и дорогих людей. – Ну всё, мне надоело ворчать, поэтому идём спать дальше! – А почему нельзя было этого сразу сделать и переобниматься всем уже под одеялом?.. – Потому что мне нужна была зарядка! – В утреннем ворчании и выносе мозга без причины? Тебе не нужна в этом зарядка, ты ж мастер спорта, Эд, как только Ал тебя терпит! – А-ал, Рассел меня обижает! – Эд деланно обиженно заморгал, прижимаясь к брату. – Это кто тут мой круассан обижает?! – грозно свёл брови на переносице Альфонс, обнимая вновь Эда за плечи. – Э, ты на кого тут наезжать вздумал?! – Флетчер загородил Рассела, закатывая рукава. – Что-то против моего брата имеешь?! – А ты против моего?! – Кажется, мы перепутались ролями! – Рассел, хохоча, перехватил Флетчера под локти и оттащил в сторону. – Братец, не брыкайся… – Пусти, я ему покажу, как на моего старшего брата наезжать!.. – Эд, отойди, пока я тебя не задел, я ему сейчас объясню, кто на кого наехал и почему мой старший брат лучше! – Нет, мой! – Мой! – Мой! – Эд, неужели мы так со стороны выглядим? – старший Трингам всхлипнул от смеха. – Кошмар какой! – выдохнул старший Элрик между криками чаек, удерживая Альфонса за талию. – Нет, мой! – Нет, мой!.. – Подерёмся?! – А давай!.. – Ну всё, поругались – и хватит! – Эд вдруг тряхнул головой, резко потянул не ожидавшего этого Ала на себя и подхватил его на руки, продолжая истерично хихикать. – Всё, аллес капут, принцесса! Идём спать! – А ну поставь, я только начал! – Альфонс возмущённо взбрыкнул ногами, но, получив свой законный поцелуй в нос, тут же угомонился, скрестил руки на груди и мечтательно улыбнулся – правда, всё же презрительно фыркнув в сторону Флетчера: – Что ж, унижаться до драки не наш формат, я буду выше этого… Я буду выше всего! – О да, Ал, жираф большой, ему видней… – хмыкнул Эд, направляясь с младшим обратно к кровати. – … Ах вот как? Да ты просто струсил! – воинственно крикнул им вслед разгорячённый Флетчер, потрясая кулаком. – Я тебе ещё устро… Рассел, какого чёрта?! – Хватит уже играть в нас с Эдом, у вас получается великолепно, но я умру от смеха, – Рассел, всё ещё нервно посмеиваясь, внезапно развернул Флетчера к себе лицом и, прежде чем тот успел осознать, что происходит, легко перекинул его через своё плечо, как будто тот ничего не весил, – а я ещё хочу спать! – Поставь меня на ноги!.. – Флетчер густо покраснел – впрочем, попутно прыснув от смеха. – Никаких поставь и никаких на ноги – я могу только уложить тебя на кровать, а там хоть поубивайте с Алом друг друга… хотя всё же не стоит, нам будет без вас грустно! – Вот ты придурок! – Я тебя тоже очень люблю, братишка! – радостно подытожил старший, действительно осторожно опуская Флетчера на кровать рядом с хохочущим Алом. Это было маленькое последнее затишье уютной и спокойной ночи – после завтрака им предстояло отправиться на ту самую горную вершину, которую вчера заметил Эд. Думать пока об этом не хотелось. Но всё-таки время неумолимо. *** – Ничего не понимаю, – Рассел поморщился, растерянно озираясь. – Ну и куда всё делось? – Говорил я, что эта гора подозрительная, – Эдвард недовольно нахмурился, оборачиваясь. – Ал, не отходи далеко от меня. – Я стою от тебя в двух шагах, тут и уходить-то некуда… – Альфонс озадаченно пожал плечами. – Всё равно! – У меня странное чувство, – Флетчер присел на корточки и коснулся пальцами снега. – Как будто… я даже не знаю, как это описать. Рассел, а ты чувствуешь? – Как будто мы стоим на чём-то очень?.. Негромкий, но отчётливый хруст не дал ему договорить. Все четверо застыли на месте. Флетчер медленно поднял голову, Рассел прикусил губу, Эд испуганно заморгал, Ал сглотнул. Они переглянулись. – Похоже, сейчас будет больно… – только и успел нервно усмехнуться младший Трингам буквально за секунду до того, как лёд, на котором они стояли – а это действительно был лёд, а никакая не земля, – с оглушительным треском раскололся под их ногами. Эд мысленно уже попрощался с жизнью и с Алом (вернее, с Алом и жизнью, если в правильном порядке) и зажмурился, выдавая вслух трёхэтажные нецензурные конструкции (впрочем, как и его лучший друг), когда его вдруг подхватил мягкий, но очень мощный поток воздуха. Эдвард изумлённо распахнул глаза, взглянул вниз – и обнаружил, что вполне себе живо и бодро стоит на своих двоих на каком-то подземном каменном плато. Он поднял глаза. Напротив, так же ошарашенно моргая, стояли Рассел и Флетчер – тоже живые и невредимые. Но где же… – Всё-таки иногда полезно шататься через Врата и владеть бесконтактной алхимией, – раздался негромкий смешок за его спиной. Эдвард круто развернулся – и уже через секунду Альфонс, полулёжа на полу, потирал поясницу, истерично хихикая. – Братец, свет очей моих, ты решил доделать то, что не закончила гравитация?.. – Прости-прости-прости! – Эд перепуганно схватил его за плечи, стоя перед ним на коленях. Возможно, он и правда слегка слишком бурно кинулся обнимать младшего. – Сильно болит, я тебе что-то сломал?.. – Да нет, просто стукнулся, – Ал потёрся носом о щёку стиснувшего его в объятиях Эда и со вздохом поднял глаза. – А вы чего на меня так смотрите, добить хотите? Да, солнце, я тебя тоже люблю, нет, я шучу, я в порядке, Эд… – Вообще мы хотели тебя поблагодарить менее травматичным способом, – фыркнул Рассел, опускаясь на землю рядом с Элриками и тепло улыбаясь. – Это было гениально с твоей стороны. – И очень сообразительно, – Флетчер присел возле брата, одобрительно качая головой. – Лично у меня в голове была только одна нецензурщина… а у кое-кого не только в голове… – Я считаю, что в такой ситуации я имел полное право орать нецензурщину столько, сколько моя душенька пожелает, – буркнул Эд, целуя миролюбиво улыбающегося Ала в щёку. – Абсолютно тебя поддерживаю, Удивительный, – Рассел кивнул. – Ситуация из ряда вон выходящая!.. – Из-под ног, – поправил его Флетчер. – И я ничего против не имею… Они синхронно хмыкнули, переглянулись – и уже через мгновение объятия превратились в хаотическое переплетение рук и ног. – Ура-а, капуста! – Дежавю, Эд, помнишь, как ты это орал той осенью? – Забудешь такое… – Отелло недоделанные, вы меня придушите, что за мания у вас… – Молилась ли ты на ночь, Альдемона??? – Да тьфу на тебя, Эд… – Я тебя тоже обожаю!***
– Тибетские письмена какие-то, – озадаченно проворчал Эд, наклоняя голову так и эдак, чтобы разобрать какие-то наскальные рисунки. – Вот что за придурок это сделал? – Правильно – не мог, что ли, подумать, что мы придём, читать будем? – поддакнул Рассел, с любопытством проводя пальцами по глубоким трещинам в скале, сделанным искусственно. – Думаю, им лет две-три тысячи назад не до того было, – хмыкнул Ал, перечерчивая ещё один знак к себе в неизменный блокнот, который носил во внутреннем кармане парки. – Это да, – Флетчер, озадаченно сощурившись, бормотал себе что-то под нос. – Круги, квадраты, растительные орнаменты – и здесь, на Севере? Странно… – А ведь мы с тобой похожее видели, Эд, – Альфонс листнул странички назад. – В том мире, помнишь, как раз в горах Тибета? – А-а-а, а я-то думаю, что тут за вязанка знакомая… – Нет, братец, вязанка – это колбаса, а это называется плетёнка! – Ну вот зачем вы про еду, я и без того голодный, – старший Трингам закатил глаза. Животы у них и правда периодически урчали. – Потерпим, не впервой, не веточки же жевать, – Флетчер, присевший на корточки, чтобы разглядеть сделанный на полу узор, исподлобья взглянул на Элриков. – Чего ты там про какой-то Тибет говорил? Что это за узоры? – Тибет – это самые высокие горы в мире за Вратами, – с готовностью пояснил старший Элрик прежде, чем младший успел рот раскрыть. – И там ужасно интересная культура… и яки! – Кто-кто? – хихикнул Рассел, подходя к одной из стен и задирая голову – там тоже что-то было. – Ну, это такие… – Эд, мы знаем, что бык быка видит издалека, успокойся, мой круассан, – Альфонс встал на носочки, чтобы проверить узор под самым потолком. – Яки – это быки такие с очень длинной шерстью… – Очень классные! – Да-да, братец, очень классные, но мы вообще-то не про быков, а про Тибет, а там самое интересное всё же культура и вот эти значки… – Яки! – Да яки, Эд, яки, ну найду я тебе мохнатых быков, только попозже, ладно? – Обещаешь? – Конечно… – Ну ладно, так и быть! – Кхм… да, так вот, – Альфонс, как ни в чём не бывало, продолжил шуршать карандашом под смешки друзей. – Такие узоры мы видели в буддийских храмах. Например, тот ломаный узел, он же плетёнка, он же улзы, что нашёл Эд, символизирует бесконечное перерождение. Это ещё называется мандалой. – А вот тут тоже какой-то замкнутый узор с кучей переплетений, – Рассел показал пальцем на стену. – Большой такой… округлые такие переплетающиеся треугольники, на листья похожи… – И это мандала, одна из вариаций, – Ал кивнул, поднимая голову. – И вон тоже большая, под потолком, из круга и опоясывающих его четырёх квадратов… – Да и тут на полу есть, – Флетчер указал на прочерченный в полу узор. – Вон, трёхспиральный, и… ой! – Что, братец?! – старший Трингам с перепугу даже подпрыгнул, оборачиваясь. – Ты не… – он не договорил, присвистнув. – Ого… – Ничего себе, Флетчер, ты что с ним сделал? – Эд изумлённо моргал, глядя, как мерцает, как будто изнутри подсвеченный, узор, обнаруженный Флетчером. – Да ничего я не сделал, просто наступил на него, – младший Трингам, сам от неожиданности испуганно отскочивший в сторону, теперь снова присел на корточки и в недоумении разглядывал мягкое светло-зеленоватое свечение. – Чего это он?.. Ал, а что там в этом буддизме светло-зелёный означает? – Вам вряд ли понравится, – криво усмехнулся тот. – Вообще… как бы смерть. – Чего?! Флетчер, а ну отойди оттуда!.. – грозно начал было Рассел, но его прервал вскрик Эда: – Ребят-ребят, смотрите, ещё! – Где?! – все трое повернули головы и чуть не в один голос ахнули. На противоположной стене, возле которой стоял Эдвард, из тёмно-синего в белый переливалась угловатая большая треугольная мандала. – Братец, ты тоже просто дотронулся до неё? – Ал восхищённо сощурился. – Агась, – Эдвард наклонил голову. – Принцесса, а это по цветам что? – Да там сложно… Белый – он же цвет-мать – святость, непорочность, чистота, по легенде помогает обрести самообладание и спасение… – Самообладание и спасение нам бы сейчас были очень кстати, – вдохнул Флетчер. – Серый, – продолжал Ал, – в который оно вон переходит, – это куда менее оптимистично: это печальное, раскаивающееся состояние. – Ну, это как-то грустновато, – нахмурился Рассел. – А вот тёмно-синий – это единение разума и Вселенной, вечная жизнь души и преданность! – закончил-таки мысль Альфонс. – И как ты, братец, всё это так хорошо помнишь? – Эд тепло улыбнулся младшему, обернувшись. – Да ведь я тебя сколько искал? – тот застенчиво пожал плечами. – А пока путешествовал, я был и на севере Ксинга, тоже в горах – и там тоже была похожая символика… мне интересно стало, я даже записал это себе куда-то. А потом, когда мы с тобой выбраться с того света пытались, так сказать, освежил знания… – Это всё, конечно, очень здорово, – Рассел взъерошил себе волосы на затылке. – Только вот что бы это могло значить? А что если я сделаю… – он потянулся ладонью к крупной резьбе рядом с ним, – … вот так?.. – Ну нифига себе! – хором воскликнули Эд и Флетчер, когда от прикосновения старшего Трингама узор заискрился глубоко зелёным светом. – А-ал? – Рассел испуганно покосился на Альфонса, отступив на шаг. – Насыщенный зелёный олицетворяет единение отца и детей и вообще в целом жизнь! – бодро отрапортовал тот. – То есть, вот тут цвет-мать и цвет вечной жизни, – Эд показал на свою мандалу, – вот тут смерть, – это на улзы на полу у ног Флетчера, – а вон там – в целом жизнь сама по себе? – на плетёнку на стене напротив, которую нашёл Рассел. – Что-то бред какой-то, нет?.. либо же… – Либо же, – подхватил Ал, оборачиваясь и снова привставая на носочки. – Просто… – он протянул руку над головой. – Чего-то не хватает… В следующую секунду взвился сноп пыли, раздался оглушительный грохот – и мальчики обнаружили себя стоящими спиной к спине посреди этого странного зала. – Ал, ты живой? – выдохнул Эд. – Ага, – тот, стараясь отдышаться, помотал головой. – Все целы?.. – Да вроде, – это справа от него раздался голос Флетчера. – Братец? – Похоже, что вполне, – слева от Эдварда послышался напряжённый голос Рассела. – Та-ак… Выходит, они все по инерции метнулись друг к другу и по инерции же (спасибо тренировкам) встали в боевые позиции. – А что это вообще было? – не меняя положения и не опуская ладони, поинтересовался немного выдохнувший старший Элрик. – Без понятия… похоже, тут просто давно не наводили порядок, – хмыкнул, хотя и слегка нервно, младший. – Я сейчас уберу пыль, будьте наготове… – Так точно, подполковник! – в один голос согласились Трингамы по привычке. После короткого смешка Ал хлопнул в ладоши, пыль мгновенно отнесло к стенам – и парни изумлённо выпрямились, опустив руки. – А… ой, – Флетчер кивнул куда-то на свод. – Ал, та штука, к которой ты притронулся, она голубым светится… – Да? Мандала под потолком и впрямь светилась мягким голубоватым светом. – Ал? – Рассел нервно покосился на младшего Элрика. – Небесный – олицетворение воды, холода и неба, – с готовностью сообщил Альфонс. – Ну класс – жизнь, смерть, единение и холод? – иронически выгнул бровь Эдвард. – Теперь стало ещё непонятнее… Что это за хренотень такая? – Ты бы лучше подумал, откуда такой грохот, – Ал внимательно оглядывался. – Что могло так греметь? – Знал бы я ответ хоть на один вопрос – с удовольствием бы рассказал! А так… – Ребят… – пробормотал вдруг Рассел каким-то странным голосом. – Ась? – Элрики одновременно обернулись в его сторону. – Братец, тебе нехорошо? – Флетчер обеспокоенно схватил старшего за руку. – Ты бледный как я не знаю… – Да нет, я нормально себя чувствую, – Рассел дёрнул уголком губ. – А вы лучше на пол посмотрите. Его друзья и брат медленно опустили головы – и… – НЕТ, К ЧЁРТУ, Я НЕ ХОЧУ, Я НА ТАКОЕ НЕ ПОДПИСЫВАЛСЯ! – Эд в ужасе метнулся в сторону к стене, ухватив Ала за локоть. – АЛ, УЙДИ ИЗ ЭТОГО КРУГА! – Ай, Эд, больно… – Альфонс покорно отпрыгнул вместе с братом, но при этом довольно ощутимо стукнулся макушкой о выступающий камень под потолком. – Уй, чёрт возьми… Да что за… его ж тут не было… – БРАТЕЦ, ТЕБЕ Я ТОЖЕ НЕ ПОЗВОЛЮ! – Флетчер, сам посеревший от переживаний, буквально силком оттащил Рассела, у которого словно задеревенели ноги, к другой стенке. – Да почему, почему?.. – бессвязно бормотал тот, бессмысленно таращась на чёткие значки на полу. – Почему мы-то?.. – Я тоже не хочу! – Ал, проморгавшийся после удара макушкой, заслонил свободной рукой Эда, в панике разглядывая слишком знакомые очертания. – Хватит уже туда мотаться! Не буду! – И я! – Я тоже! – Да кому такое в голову придёт!.. Ай! – Флетчер! Вскрик младшего привёл в чувство Рассела, и он едва успел подхватить его у самого пола. – Ты чего?.. – испуганно выдохнул старший, возвращая Флетчеру вертикальное положение. – Я споткнулся! – Флетчер испуганно и растерянно моргал, глядя ему в глаза. – Но ведь здесь не было этого ка… – А-А-А-А, ТВОЮ МАТЬ! Трингамы обернулись на вопль Эда и в ужасе сами отскочили до самой стенки. Рассел заслонил собой Флетчера, Флетчер перепуганно вцепился в рукав куртки старшего. Напротив них с такими же искажёнными паникой лицами стояли Элрики, точно так же прижавшиеся к стене, – Эд металлической рукой прикрывал Ала, Ал крепко держал Эда за талию. Все четверо заворожённо смотрели в центр комнаты. На самом деле, напугать четырёх взрослых государственных алхимиков – такую-то компанию – надо было постараться. Но этому местечку явно удалось. На полу был высечен огромный усовершенствованный круг для человеческой трансмутации. В четырёх точках по внешней стороне этого круга буро и зловеще краснели странные пятна – как от давно пролитой крови. И им, тем, кто искал и находил философский камень, чтобы вернуть потерянное, всё было яснее ясного. Потому они так поспешно и выскочили из этого круга. Но камни, о который ударился головой Альфонс и о который споткнулся Флетчер, видимо, действительно оказались на своих местах неспроста и, потревоженные, привели в действие какой-то древний механизм – и теперь посреди этого огромного каменного зала клубился алый дым, а в нём тёмными, жуткими силуэтами вырисовывались очертания человекоподобного существа…. нет – человекоподобных существ. Многих. Огромных – в три или четыре раза больше тех, что довелось видеть Элрикам при трансмутации. И они… что-то шептали. Кто-то или что-то желал с ними говорить – и собирался это сделать прямо сейчас и прямо здесь.