Этот Томиока сводит меня с ума

После продолжительного смеха они ничем особо не занимались; Санеми теребонькал в руках шнурок от штанов, а Томиока просто смотрел в воду с очень умным и понимающим видом. Спустя минут пятнадцать этих необычных "взаимодействий", Шиназугава всё-таки глянул на Гию, а тот в свою очередь, почувствовав чей-то взгляд, посмотрел на математика. —"Санеми, Я бы сейчас прилёг поспать..."— После данных слов наш любимый физрук зевнул, растянув рот. —"Ты уже хочешь спать? Да ты неженка. Нет, ты серьёзно? У тебя буквально пятки горят, а ты уже в кровать тянешься"— Шиназугава очень возмутился тому, что голубоглазый захотел спать в таком-то положении. Тот приподнял еле видные брови и немного вытянулся, смотря на Томиоку вниз.—"Ну хорошо. Но ты только не ной, что ступни горят." После данных слов, Гию моментально вытянул ноги из воды и, к сожалению, намочил пол, чем вызвал вздох у Санеми. —"Ой..."— Прошептал физрук, и невольно улыбнулся. Всё это казалось ему очень смущающим и, как говорят нынче, неловким. Шиназугава только встал и пошел за полотенцем, выдавливая хмурый взгляд. Его шаги звучат тихо, а он сам оказался выше. От напряжения математик и не заметил, как начал ходить на носочках. Вернувшись с полотенцем, тот протянул его Томиоке, смотря тому в глубокие как океан глаза. —"Спасибо, Шиназ- Санеми."— Прошептал Гию, и наклонил голову, как только начал вытирать ноги. Не то, чтобы физруку не нравится общение по именам, просто это не привычно. Санеми оттянул тазик с водой и, приподнявшись, медленными движениями стянул с себя майку. Томиока же, подняв глаза, не смог их опустить. Тело математика не накачано, пресса не видно, но тем не менее всё ещё остаётся вполне стройным. Гию продолжал осматривать его с интереса, а вот Шиназугава принял это совсем по-другому, засмущавшись. —"А ты, Гию, так и будешь пялиться? Не ты ли спать хотел, хм?"— Как только Санеми промямлил эти слова, физрук тут же отвёл взгляд, смотря вниз на свои руки. Ни сказав ни слова, Томиока снял майку тоже, продолжая смотреть в пол. Сняв нагретую майку, он тут же почувствовал лёгкую прохладу и дискомфорт, что заставило его вздрогнуть. Математик присел на кровать с правой стороны и лёгкими движениями забрался под одеяло, укрывая всё, кроме головы. Гию, последовав примеру, с левой стороны залез под тоже одеяло, и, случайно коснулся Шиназугавы, вызвав неоднозначную эмоцию у того. Извинившись, физрук быстренько отвернулся, а математик выключил единственную лампу в комнате... *** От неловких моментов за этот день, Томиока уснул молниеносно. Он лежит сжавшись, а его волосы растрепаны по его части подушки. Санеми же, наоборот, просто лежит и смотрит на свою вытянутую руку, израненную в шрамах. Не так давно он порезал свой палец при нарезании мяса, и даже эта маленькая царапина оставила свой след. Выходя из своих размышлений, он почувствовал аккуратное касание ноги Гию с его. Это заставило его вспомнить, что вот: он лежит с физруком в одной постели. Он ему доверяет, и что более, даже не посмущался спать спиной к нему. Это заставило математика нежно улыбнуться. Он никогда не желал испытывать тягу к коллегам, и что более, к парням. Но Томиока для него стал своего рода исключением, заставившим его взглянуть на коммуникацию иначе. От этих всех раздумий, он почувствовал что что-то бурлит в животе, и это далеко не голод. Желание коснутся спящего физрука наростало, а неловкое сжимание в области живота и между ног заставляло дышать неровно... В конечном итоге он повернулся на левый бок своего тела и протянул руку к талии Гию. Подтянувшись к нему, Шиназугава прижался к спине Томиоки, держа руки обвитыми вокруг парня. Нежный, незнакомый и приятный запах исходящий от физрука заставил математика ткнуться носом в его шею, невольно сделав объем вдыхаемого воздуха больше. Он не хотел чего-то другого этой ночью. Страсть с его стороны просто побочка от пережитого днём, и наверное, он не остановится до тех пор, пока Томиока не возражает.