Дельфиниум

      Несколько дней Люмин не оставляла попыток поговорить: на перерывах, в соцсетях, просто на улице. Она ощущала себя несколько неловко, в конце концов, навязываться людям — последнее дело. Но как ещё действовать, если от отсутствия ответов просто сходишь с ума? Конечно, был вариант отстать от бедного парня и дать ему жить своей жизнью так, будто и не было робко зарождающейся дружбы между ними. Но Люмин была эгоисткой: она не могла оставить мысль, что хочет быть рядом с ним, и пока не получит прямой отказ, она не успокоится. Снег шёл уже три дня: снежнянское поверье, что со снегом приходит любовь, будто над ней насмехалось. На душе неспокойно, и даже на удивление чистые сугробы за окном, которые она так ждала, не приносили радости и облегчения. Может, и впрямь стоит хотя бы на время сдаться?       Эмбер была хорошей подругой и могла в меру своих сил поддержать, а ещё не вмешивалась туда, куда не просили. Итэр был хорошим братом и был готов пойти разобраться со странно ведущим себя парнем сам. Она окружена хорошими людьми. Но почему же всё не то? (И даже рядом с Сяо будто чего-то не хватало, но она не признавалась сама себе.) Хотелось только побыть одной хотя бы полчаса и расслабиться. В тишине. Без чужих лиц и надобности с кем-то говорить и улыбаться.       На перерыве ноги унесли её в первое же пришедшее на ум спокойное место: безлюдный закоулок с уютным (хоть и грязным) подоконником в углу, не видным с первого взгляда, особенно когда включен свет. На сердце стало немного теплее: хорошая книга, термос с горячим чаем, одиночество и зима. Что ещё нужно для счастья? Здесь никто её не потревожит: ещё ни разу за месяц с небольшим Люмин не видела в этом месте никого, кроме уборщицы — милой женщины, любившей обсуждать своего кота. Против её компании первокурсница нисколько не возражала бы, на самом деле. Слабо улыбнувшись, она зябко поёжилась, запахнула бежевую вязаную кофту и устроилась на практически ледяном подоконнике. Всё внимание переключилось на книгу в руках.       Она часто читала мондштадтские сказки. В такие моменты девушка как будто переносилась в детство, когда их с братом няня ловила ещё совсем маленьких близнецов-непосед и рассказывала им о сове в амбаре, про пять пальцев-братьев, о Лорелее… сказка о Лорелее была её любимой. Особенно в начальной школе, когда она, дочь богатого предпринимателя, оказавшаяся в обычном образовательном учреждении только из-за запрета на частные школы в Мондштадте, познакомилась со своим неугомонным соседом по парте - смешным мальчишкой по фамилии Штарк. Из-за лёгкого нрава и постоянно пушащихся и торчащих в разные стороны вихров к нему крепко приклеилось прозвище Одуванчик, но он и сам был не против, кажется. Люмин вместе с другом часто играла в сказку о Лорелее, но каждый раз они ссорились, кто должен быть рыцарем, а кто — рыбацкой дочкой. Всё-таки рыцарем хотелось быть обоим. Но каждый раз, когда Лорой был он, ни рыцарь, ни девушка не тонули в тёмных водах, и никто не мог их разлучить. Было какое-то особое детское очарование в нахождении новых и новых способов воссоединиться назло всему миру.       На выпускном он подошёл к ней и заколол волосы невидимкой с прикреплённым цветком. Тогда они поговорили в последний раз: «Вот наши пути и расходятся», — усмехнулся тогда её Одуванчик. — «Я уезжаю в Фонтейн. Буду жить там… в Мондштадт уже вряд ли вернусь, прости.»       Её захлестнуло странное чувство горечи и светлой грусти: когда ещё они шутливо поссорятся из-за ерунды и пойдут есть мятное желе, споря, кто за кого заплатит?       Атмосфера разрушилась вмиг, когда послышались чьи-то шаги. Люмин раздражённо закатила глаза: наверное, какая-то парочка пришла обжиматься. Она их не винила, даже скорее немного завидовала, но до чего же не вовремя! Из-за угла послышались тихая возня и нервные вздохи. Девушка вдруг сжалась в комок, когда услышала голос Сяо, тихий и робкий.        — Я выслушаю, — сказал он, и ей вдруг стало неловко. Всё же подслушивать — последнее дело, но выходить и пугать казалось ещё более ужасной идеей.        — Хорошо, — произнёс второй человек, и Люмин пришлось зажать рот рукой, чтобы не вскрикнуть от удивления: а что он тут забыл?!       Мозг просто отказывался принимать происходящее за чистую монету. Девушка хмурилась, стараясь отвлечься на хоть что-нибудь и не слишком внимательно слушать разговор, но любопытство брало своё, и каждое услышанное слово отпечатывалось намертво в памяти. Происходящее определённо было слишком сюрреалистичным, чтобы оказаться реальностью. Он… влюблён в Сяо? Они знакомы? Как давно? Почему он ничего не сказал? Нет, не тот вопрос… больше всего не давало покоя другое. Почему он в Снежной, а не в Фонтейне? Как он тут вообще оказался? Почему ничего не сказал ей? Люмин почувствовала небольшой укол совести: она, в конце концов, тоже не сказала ему, что не поступила в Инадзуму и, более того, даже не пыталась туда уехать. Не ей обвинять старого друга. В груди на долю секунды свернулось чувство, отдалённо похожее на ревность, но студентка быстро его отогнала. Смехотворно. Парень, которого она не разлюбила со школы, влюблён в парня, в которого она влюбилась в университете. Точно какой-то сюр.       Люмин вздрогнула от неожиданности и испуга: раздался громкий топот ног. Кажется, Сяо убежал: она не могла ничего видеть, лишь догадываться. Воображение живо рисовало расстроенное лицо Венти, то, как он бесшумно глубоко вдохнул и задержал дыхание, чтобы успокоиться, прикрыл веки и заложил руки за спину. Больше всего на свете хотелось выйти из своего закоулка, подойти к другу и обнять, пойти болтать на лавочку в парке и слушать, как сначала он будет рассказывать обо всём подряд, делая вид, что всё в порядке, а потом уткнётся носом в её плечо и тихо всхлипнет. Такие моменты слабости были не видны, со стороны их легко не заметить, но Люмин их ценила более всего на свете. Таких моментов больше не будет.       Венти ушёл, так и не узнав, что она не на острове Наруками.       Все оставшиеся занятия девушка не решалась даже взглянуть в сторону Сяо. Мыслей было настолько много, что нельзя было зацепиться ни за одну. Первокурсница быстро отписала короткое сообщение брату и решила погрузиться в учебный проект.       Выходной на работе проходил определённо не так, как Люмин планировала, но она не жаловалась: по крайней мере, не приходится ломать голову над происходящим прямо под носом у администратора. Ира, конечно, была всего на шесть лет старше и могла войти в положение, но растяп не терпела. И так смотрела на неё волком последние три дня и шипела, что нерадивая Люмин с дыркой вместо головы постоянно путала заказы. Спасибо, что просто шипела, а не сразу же порекомендовала к увольнению, так что пусть хоть сегодня отдохнёт. После конца последнего занятия девушка быстро схватила вещи и опрометью помчалась на остановку: было бы обидно опоздать на автобус. Тем более на тот, который едет в совершенно не знакомое место по незнакомому расписанию.       Дорога была тяжёлой и изматывающей. Однотипные бледно-коричневые кирпичные многоквартирные дома за окном маршрутки сменяли друг друга бесконечно, как зацикленный кусок видео, и только иногда появляющиеся парки и цветастые самодельные украшения из автомобильных шин и пластиковых бутылок разбавляли скуку. В голове было пусто, телефон давно разрядился, знакомых попутчиков не было… одним словом — тоска. Сначала пришлось ехать около часа до конечной остановки, там — искать междугородний автобус, останавливающийся в дачных посёлках, покупать билет и снова ехать часа два… когда девушка вышла в СНТ «Ледяная гора», она была готова умереть прямо на обочине дороги и уже никуда не идти по нерасчищенным просёлочным дорогам и тропинкам между зелёными металлическими заборами. Она двигалась вперёд лишь на мысли, что скоро попадёт в тёплый дом и сможет передохнуть. Честное слово, лучше бы к себе домой пошла.       Щёки давно занемели от холода, но Люмин это даже нравилось. Было бы замечательно, конечно, потом посидеть под одеялом с кружкой горячего чая или сварить глинтвейн, но у неё другая цель.       Дом был небольшим, но крепким. Из-за каменной облицовки он походил скорее на хорошее древнее семейное гнёздышко, из торчащей трубы — и это-то при том, что нигде в дачном посёлке она труб пока что так и не увидела! — валил густой серый дым: кажется, хозяин затопил печь или камин. Съёжившись от пробирающего до костей мороза, Люмин ускорила шаг и сама удивилась, откуда у неё вдруг взялись силы. По пути чуть не влезла в голые кусты и небольшой сад, но вовремя заметила оградку и обошла стороной, правда, но в остальном обошлось без приключений. Закоченевшими руками (голыми, так как перчаток она не носила из принципа) студентка постучала в тяжёлую дверь.        — Чем могу помочь? — спросил спокойный приятный голос.       Перед Люмин стоял самый настоящий ангел. Светловолосый, голубоглазый, с аристократически правильными чертами лица, в ореоле света от затопленного камина. Его причёска была небрежна, а домашняя одежда помята, но выглядел он просто идеально. На долю секунды девушка впала в ступор, но затем отмерла: должно быть, это всего лишь Альбедо.        — Я… Люмин, с-сестра Итэра, — стуча зубами от холода, произнесла она и невольно подошла чуть ближе, к теплу. — Он-н… говорил, чт-то я приду…       Парень кивнул и отошёл в сторону, пропуская её в дом. Люмин с превеликим удовольствием скользнула в прихожую с деревянными стенами. В глаза сразу же бросился какой-то странный амулет с белым камнем, но она моментально выбросила из головы необычную вещицу и быстро стянула пуховик и сапоги. В коридоре показалась золотистая макушка Итэра.        — О, Архонты, ты вся в снегу. Как добралась? — обеспокоенно спросил он и, как и всегда, помог снять плотно замотанный шарф и повесить верхнюю одежду.        — Добралась — и хорошо, — отмахнулась студентка и почувствовала, как руки начинают гореть от жара. — Прошу прощения, что… помешала вам.        — Пустяки. Ты была так взволнована… я переживал.        — Я просто написала, что хочу поговорить.       Люмин хмыкнула: брат всегда понимал, что у неё на душе — даже если через сухой текст из пары слов. Альбедо молча скрылся в глубине дома, и девушка с удивлением заметила, что рядом с её пуховиком висит тёплое пальто фасона, который уже тысячу лет никто не носит. И это даже не гиперболизация: буквально тысячу. За мелкими незначительными мыслями она даже не заметила, как брат довёл её до кухни, подвинул к ней горячее какао и сел напротив, тесно прижавшись к своей второй половинке. Девушка грела руки о керамическую кружку с цветами и наслаждалась долгожданным теплом. Она чуть прикрыла веки, втайне наблюдая за происходящим в комнате. Альбедо сидел и внимательно рассматривал сестру своего парня, и казалось, что у него каменная маска вместо лица. Тишина несколько затянулась, как бывало всегда, когда у близнецов намечался «серьёзный жизненно важный разговор».        — Итак… разговор, — не выдержав, напомнил Альбедо, и Люмин неловко усмехнулась: в последнее время она часто ускользала в мысли совершенно не заметно для себя. Странное состояние.        — О том мудиле? — уточнил Итэр и положил голову на плечо парня.        — Не только… — вздохнула девушка, уже даже не уверенная, что ей стоит отрицать слово «мудила». В ушах всё ещё звучал печальный и тихий голос Венти.       Её разрывали противоречивые чувства: она подозревала, что Сяо застенчив и плох во взаимодействии с людьми (что, впрочем, могло быть очевидным для любого, кто общался с ним хотя бы один раз), замкнут и, может быть, не способен говорить открыто, но… всё же. Она теперь не была готова так просто мириться с этими его чертами. Не после того, как он оставил Венти в одиночестве в том коридоре. Штарк мог быть доставучим, слишком шумным и временами надоедливым, но он не заслуживал такого с собой обращения. Ведь каким бы открытым и весёлым он ни казался, Люмин знала точно: ему стоило немалых усилий рассказать, что его волнует, и так просто проигнорировать то, что он смог себе позволить ненадолго стать уязвимым и откровенным, казалось попросту варварством.       Она не знала, что ей делать. Она окончательно запуталась. Самой уже никак не разобраться в происходящем.       Рассказ начался сам собой, и Люмин не могла замолчать: просто рассказывала обо всём, что услышала, обо всём, о чём думала и переживала. Возможно, она говорила слишком много и слишком откровенно, тем более — при человеке, которого видела впервые в жизни. Без разницы. Сейчас ей как никогда нужен был совет, и не важно, от кого. Выплёскивала всё, что на душе.       Когда слова иссякли, она как-то робко взглянула на парней напротив. Итэр сидел, нахмурившись, и определённо не был доволен, а Альбедо… что ж, ему всё равно. И Люмин его не винила. В конце концов, они незнакомцы.        — Бездна, какого он не в Фонтейне? — зло прошипел брат, и Люмин почему-то боязливо съёжилась. — То есть он тебя обманул и кинул, а ты ещё о нём и переживаешь?! Люмин, ты…        — Дорожишь этим человеком, — спокойно закончил за него Альбедо.       Итэр кинул на него недовольный взгляд и раздражённо отодвинулся — но не далеко. К величайшему удивлению Люмин, Альбедо продолжил говорить.        — Я не знаю всего — только то, что рассказал мне Итэр, — начал он, и девушка у себя в голове сделала небольшую пометку с содержанием: «Мой брат — крыса, обсуждающая мою личную жизнь». Потом немного подумала и стёрла пометку из памяти, осознав, что и сама бы пришла к своему парню за советом, если бы её близнец попал в похожую ситуацию. — И я не знаком с тем парнем. Я даже не знаю его имени.        — Его зовут «величайший мудак, обидевший мою сестру», — обиженно вставил Итэр.        — Его зовут Сяо.        — Значит, его имя — синоним к…        — Но из того, что я услышал, я могу сделать вывод, что он, возможно, просто испугался своих чувств, — невозмутимо продолжил Альбедо, и Люмин восхитилась его выдержкой. — Мне не кажется, что он бы убежал сегодня от разговора, если бы просто играл с чувствами. — Итэр непонимающе на него уставился, как бы ожидая объяснений, и накрыл его руку своей. — Если… тот второй парень действительно был в таком отчаянии и просил не молчать, прекратить разговор и скрыться — самый верный способ подвести отношения к точке невозврата и оборвать их. Человек, который любит мучить других, мог почувствовать, что упускает свою жертву, и попытался бы удержать. Хотя, конечно, это всего лишь мои предположения.       Люмин растерянно хлопала ресницами: «Испугался… своих чувств?»        — И что делать, если он боится? — пробормотала она, чувствуя, что ещё немного — и её мозг просто взорвётся от перегрузки. Хотя к лучшему: не придётся разбираться с этим всем. Девушка отодвинула кружку и с обречённым стоном уронила голову на стол. — И с Венти… Почему парень, который мне нравился, влюбился в парня, который мне нравится?!        — Можешь купить эфирное масло иланг-иланг и использовать вместо духов, — предложил Альбедо, и Люмин с непониманием на него взглянула. На его лице красовалась самодовольная, немного ехидная улыбка. — Достаточно неплохой афродизиак.        — Можешь не делиться вашим с Итэром опытом, — фыркнула она и не без веселья заметила выражение лица своего брата, будто бы всерьёз задумавшегося о применении этого средства.        — Как хочешь. — Парень пожал плечами. — Но если отставить шутки в сторону, лучшим вариантом станет разговор.        — Венти уже поговорил, — кисло отозвалась Люмин.        — Мы так и будем игнорировать тот факт, что Штарк не в той стране, где должен быть? — уточнил Итэр.        — Мне без разницы. Это ваши проблемы, а не мои. Я просто даю твоей сестре несколько советов, потому что ты о ней переживаешь. Это большее, что я могу сделать.        — Спасибо, — кивнула Люмин и в очередной раз почувствовала укол совести: пришла к незнакомому человеку, начала рассказывать о своих проблемах… вежливость на высоте.        — Разговор нужно устроить так, чтобы ему, во-первых, было труднее сбежать до того, как вы всё расскажете, — продолжил Альбедо. Девушку посетило чувство, что Сяо принимают за дикое животное, — а во-вторых, не нужно на него давить и требовать принять моментальное решение. Он кажется очень робким, и это его напугает. Я бы вам посоветовал полиаморные отношения.        — Что?.. — спросил Итэр, непонимающе нахмурившись. — Почему ты вообще об этом подумал?       Люмин впала в ступор. О таком она точно ещё не думала. И дело не в том, что это «неправильно» и прочий бред… просто никто вокруг так не делал, и ей просто не приходило в голову, что такого рода романы всё ещё существуют. По крайней мере, в интернет-блогах — точно.        — Это просто. Ей нравятся два парня. Один из них, судя по всему, испытывает какие-то чувства к ней и, возможно, ко второму. Второй влюблён в первого и имеет прочную эмоциональную связь с твоей сестрой. Нет никаких гарантий, что всё пройдёт успешно, но… попробовать можно. Но сначала я бы обсудил всё наедине с Венти, чтобы наладить общение и заранее прояснить недопонимания.        — Думаешь, она на такое согласится?! Это же безумие! И эти двое… — прошипел Итэр, и Люмин сердито нахмурилась.        — Меня этот вариант устраивает, — оборвала его девушка и села прямо, скрестив руки на груди. — Не решай за меня, на что я соглашусь, а на что — нет. И вообще, я не заставляю тебя с ними общаться, так что можешь оставить своё неодобрение при себе.       На душе остался неприятный осадок, но, в общем и целом, Люмин легла спать на диване в тёплой гостиной, уставленной странными банками, воодушевлённой: даже если ничего не получится, она попытается и ни за что не сдастся, пока напрямую не услышит об отказе. Она усилием воли выдернула себя из полудрёмы и нашарила рукой заботливо заряженный братом телефон.

Люмин Кёниг Привет, Одуванчик (0:02) Я знаю что ты в Снежной. Видела тебя недавно (0:03) Может встретимся? (0:03)