***
Время 1:38. Глубокая ночь. С того момента, как парни легли спать прошло несколько часов, однако Егору что-то не спалось – его пугал любой еле слышный шум, например: ветер, дующий в панорамные окна, отдавая неким свистом, скрип половицы и даже мыши, которые бегали по дому, пугая этим до чёртиков. Хотя мистики как таковой и не было... Журналист иногда приставал на локти и оглядывался вокруг: он ожидал увидеть что-то, что должно испугать его. Должно привести его в шок и панику, но увы, все переживания Егор скинул на паранойю, с которой он живёт уже несколько лет. Атмосфера в этом доме явно пугала парня: эти странные звуки, эта страшная история загадочного дома, не до конца понятная история. Что-то журналист чувствовал, однако сам не мог понять чего же. Чуйка журналиста что-то подсказывала, отдавая пульсирующими ударами в черепную коробку. Предчувствие Линча никогда не обманывало его, и он это понимал... Джон же спал, как обычно: иногда храпел, бормотал что-то неразборчивое, тяжело дышал, закидывал на Линча свои ноги или руки, тем самым мешая ему спать. Мог случайно ударить журналиста пяткой по почке, или даже перебраться на его территорию, тем самым сталкивая с кровати. Везло, что не сильно, из-за чего брюнет неоднократно вздыхал с облегчением, смотря в старое окно на ночные пейзажи. Линч в свою очередь пару раз сдвигал Джона на его сторону, но потом сдался, когда понял, что это бесполезно. Голубоглазый ещё тот кабан, и вот минус спать на одной кровати вместе с ним... — Лучше бы я спал на полу... — шёпотом произнёс журналист, кидая на Джона недовольный взгляд, — «А может незаметно попытаться встать с кровати, разложить спальный мешок и лечь на полу? Пожалуй, так сделаю, всё-таки не так уж и холодно» — подумал брюнет и попытался встать с кровати, всё отлично получилось. Но когда он уже собирался отходить, услышал что-то неразборчивое от Джона. То, что зацепило его по неизвестным причинам... — Не бросай меня. — вылетело с уст спящего писателя, который нервно ворочался во сне, бормоча что-то невнятное. Журналист упал в ступор – ему послышалось или же нет? Да и такая странная фраза, казалось бы, привлекла его внимание. Что может и снится Джону, из-за чего он сказал такое? Этого журналист точно не узнает. Эти три слова, случайно произнесенные младшим в какой-то степени обескуражили Линча, заставляя невольно остановиться и задуматься. Он медленно присел рядом к спящему Джону, думая, снится ли сон тому, либо же он притворяется, что спит. Однако, в таком случае, зачем ему притворяться? — Джон, ты спишь? — тихо прошептал брюнет, смотря на безэмоциональное лицо парня. Ноль реакции – точно спит, подумал журналист, нахмурив брови. Линч продолжал думать о чем-то, иногда зацепляясь взглядом за мирно спящего парня. Не прошло и минуты, как этот хитрец – Джон, развалился на его стороне так, что даже ноги свисали с краев. Тут-то журналист спокойно встал с кровати, подошёл к столу, стоящего рядом с окном, и взял его спальный мешок, специально приготовленный заранее. Линч даже задумался на какое-то время, смотря на ночную луну, которая беззаботно находилась на небе, прокладывая для своего тусклого сияния дорожку, словно расстилаясь по небу. Однако, когда из коридора послышался какой-то шорох и тяжёлые, явно нечеловеческие шаги, его как током ударило: руки задрожали и покрылись мелкой дрожью, в ушах заиграл неприятный скрежет, отдавая резкими вспышками головной боли, горло пересохло, из-за чего парень начал давится воздухом. Журналиста судорожно начало трясти от внезапного ужаса... Что происходит? — Какого чёрта? — Линч резкими движениями рук схватил камеру и по привычке начал снимать, пытаясь сделать менее испуганный вид, — вот, друзья, сейчас почти два часа ночи... Я что-то слышу из коридора – кто-то ходит рядом с дверьми в нашу временную комнату, – брюнет замолк, смотря на писателя – Джон по-прежнему спит... это и не удивительно. Думаю, нужно его разбудить, — бубнил шёпотом журналист. Он тихими шагами, словно на цыпочках, подкрался к Джону и начал будить его лёгкими толчками в плечо, из-за чего с уст того можно было услышать недовольный бубнёж. Очки парня весели прямо на кончике аккуратного носа, взлохмаченные волосы были чем-то смешным в нем, а помятая одежда придавала этому некий шарм домашней атмосферы, однако сейчас не время любоваться спящим писателем. – Джон, мать твою, просыпайся! — уже переходя на повышенный тон, говорил брюнет, наблюдая за приятелей, который успел открыть свои голубые, как океан, глаза. Они завораживали своей бездонной красотой, заставляя парня невольно засмотреться на эти две нежно-синее радужки, напоминавшие безоблачное небо. — Что такое? — вяло потирая свои сонные очи, спросил писатель, одним движением поправляя спавшие с переносицы очки. Внезапно в дверь начали громко стучать, ещё и так настойчиво. Джон уже полностью проснулся – его глаза были как по пять копеек, чего собственно, и не было видно за белыми линзами. Парни замерли в ожидании, слегка прижавшись к друг другу, не обращая на это какое-либо внимание – не до этого сейчас. В дверь продолжали стучать, из-за чего ужас всё больше охватил их разум. Они множество раз застревали в подобных ситуациях, но сейчас они даже не знают, кто за дверью. Однако, когда прошло несколько минут, и стуки не прекратились, Джон, сделав уверенное выражение лица, не выдержал и крикнул. — Что тебе нужно, мать твою?! — громко выкрикнул он, становясь в боевую стойку. В ответ послышалась душераздирающая тишина: никто уже не стучал в дверь, шаги начали отдаляться. Ребята сильно удивились происходящему, и тут Джона будто осенило, он немного засуетился и поспешным тоном заговорил, привлекая внимание журналиста. — Линч, там камеры! Посмотри через них, кто это был! — приказал писатель, смотря на Линча ожидающим взглядом. — Точно! Как же я мог забыть? — процедил сквозь зубы тот, а после рванул к планшету, который лежал на столе, быстрыми движениями схватил и включил его. На удивление везде было пусто, все четыре камеры, которые были установлены в довольно хороших местах, показывали лишь кукол, сидящих прямо перед камерами, из-за чего ничего не было видно. Они что, издеваются? — Это те самые куклы? Да они же меньше моей ноги! Ещё и загородили камеры! — возмутился журналист, в панике листая все камеры, надеясь увидеть хоть что-то... — Чёрт! И как нам теперь узнать, кто это был и куда оно ушло? – уже не сдерживая, воскликнул писатель, недовольно сжав кулаки. — Не знаю, Джон, но оно явно настроено агрессивно. Ещё не понятно, человек это или же призрак, а может и вовсе монстр какой-то, в статьи об этом не писали... — тяжело выдохнув, пробормотал журналист, продолжая снимать всё происходящее. — Линч, в статье много о чём не писали, хотя это должен был рассказать этот Саша! Например, о трупе животного на потолке, о каком-то привидении, которое ходит и стучит в дверь, так ещё и зная, что мы за ней! Теперь мы узнали – эти куклы лишь пешки, они выполняют малейшую часть, а на самом деле здесь орудует, чёрт его возьми, маньяк или же призрак! Куда ты нас вписал, Линч?! — яростно начал повышать голос Джон. — Джон, успокойся! Я же не знал, что так будет, и вообще рано ещё паниковать. Мы столько дерьма за жизнь поведали, а тебя испугал какой-то стук в дверь? — грозно ответил журналист, смотря своими зелёными глазами на Джона, в чьих отображался зелёный сосновый лес, что отблеском в темноте казался мрачным. Писатель, который в свою очередь совестно отвёл взгляд, неловко почесал затылок. — Ладно, возможно ты и прав, прости, — Джон уже спокойной извинился, отводя постыдный взгляд в сторону: он почувствовал себя неловко, потому что просто так накричал на своего приятеля, что всячески сейчас старается не паниковать. Нужно бы поучиться держать всю злость в себе... — Вот так бы и сразу. Что же, если это и призрак, то нужно сделать круг из соли. Ты же брал с собой соль? – спокойно спросил журналист, переводя камеру на друга. — Не-ет, но... – он хотел уже что-то сказать, но понял, что промахнулся и проболтался, поэтому быстро отвернулся от Линча, будто пытаясь что-то придумать. — Но? — переспросил брюнет, с подозрением глядя на Джона. Что с ним вообще? — А... ничего. Я думаю, чтобы защитить себя и револьвера хватит, – неловко потирая вески, произнёс шатен. — Джон, что ты хотел мне сказать? — серьёзно спросил парень, скрестив руки у себя на груди. — Я же сказал, ни-че-го! — огрызнулся шатен, резко отвернувшись к окну. — Ладно. Тогда мы пойдём на кухню – проверим есть ли там соль. Доставай револьвер, — Журналист повернул на того камеру, смотря в ожидании. Но Джон думал иначе, и доставать оружие не спешил. — Линч, там нет соли, да и сейчас мы туда не пойдём, мне кажется нужно хотя бы немного подождать, — спокойно говорит тому голубоглазый. Как оказалось, револьвер он спрятал куда подальше, потому что знал, что, и так и будет. Да и за соль он знал... знал, что на кухне она точно была, но Линчу не говорил об этом, дабы этот упрямый журналист не лез куда попало. Кажется, что они поменялись ролями. — Тогда я сам пойду туда, а ты останешься здесь, ещё какой-то призрак небось задницу тебе откусит, — немного грубо проговорил журналист, наблюдая за реакцией друга. Неожиданно, но где-то сверху раздался громкий грохот и рычание, сопровождающийся глухими шагами. Парни наконец угомонились, и переведя на один одного испуганные взгляды, поняли, что что-то происходит на чердаке... Его они не успели осмотреть. — Подозрительно всё это, Линч. Думаешь лучше пойти проверить чердак? Как-никак, а там мы ещё не были, — неуверенно спросил писатель. — Думаю да. Я видел где-то лестницу, которая похоже и ведёт туда. Пусть револьвер будет у тебя – будешь прикрывать меня. Есть небольшой план, — задумчиво проговорил журналист. — Посвятить меня в свои планы не хочешь? – с возмущением выдал писатель, в удивлении выгнув бровь. — Нужно пробраться на чердак и проверить, что там происходит. Удостоверимся в том, что это всего лишь призрак, за разом зайдём на кухню и поищем соль, — брюнет уверено двинулся в сторону двери, слыша удивленный бубнёж друга. — Всего-навсего призрак... Я понял. Ладно, идём, — сухо ответил любитель свитеров и пошел следом за другом, при этом смотря под ноги. Линч медленно подкрался к двери в плотную, и начал слушать, плечом опираясь о дверной косяк. Была гробовая тишина, очень странно, как показалось журналисту. Он приоткрыл дверь и аккуратно высунул свою пушистую, чёрную макушку из дверного проема, осматриваясь по сторонам. — Чисто, Джон, вперёд, — скомандовал тот и побрёл вперёд, ведя за собой писателя. Всё время Линча шёл напряжённо и вёл себя тихо, лишь давая Джону сигнал, что на горизонте чисто. Доски под ногами скрипели, а гнилые рамы окон тихонько шатались, иногда вводя этим в напряжение. Даже тех фарфоровых существ не было перед камерами, что вновь насторожило. Вот они дошли до старенькой, полупустой кухни. Серая плитка под ногами выглядела потрескано, отсутствия в некоторых местах, так ещё и в каких-то черных пятнах. Рядом со стеной, с которой слезли зелёные обои в полоску, стоял темно-коричневый столик, а на нём столетний слой пыли, прочий хлам и мусор. Стоящий рядом маленький диванчик привлёк внимание Джона, поэтому он прошёлся рядом и посмотрел на давнюю обивку, расцарапанную во многих местах. Подойдя к древней раковине, которая стояла рядом с газовой плитой, можно было заметить жёлтые разводы на железной поверхности, а рядом – странные кухонные принадлежности. Окна в этой комнатке было заколоченные чем-то, похожее на обычную черную ткань, однако довольно плотную, раз свет из-за этого не пробивается в кухню. Линч быстро нашёл соль, что стояла в настежь открытом шкафчике, которую, возможно, оставили какие-то другие люди, или же она лежит здесь ещё со времён СССР., Журналист, выгнув бровь, вопросительным взглядом посмотрел на Джона, явно ожидая ответа. — Ты же говорил, что здесь нет соли... — прошептал брюнет с недовольством. — Ну ошибся немного, с кем не бывает. Вообще-то нужно поторопиться, если ты забыл, – фыркнул шатен, толкая друга в плечо. — Ладно-ладно, идём. Только сначала сделаем круг из соли, а потом пойдем на чердак, — сказал Егор и направился вперёд по коридору к нужной им комнате, а Джон шёл сзади, прикрывая того своим оружием. Обшарпанные стены, гнущиеся доски, зацветший потолок и облезлая мебель – давно парни с таким не сталкивались. Но, несмотря на это, в доме можно было жить, только перед этим необходимо хорошенько убраться. Все это время журналист рассматривал каждый уголок домика, думая о чем-то, даже не слыша ничего вокруг кроме самого себя. Никаких догадок не было, ещё и спать хотелось, из-за этого мозг работал не особо. Однако, как только Линч зашёл в комнату, он обнаружил, что Джона нет рядом. Возможно отошёл в другую комнату, зная интерес этого очкарика. Линч достаточно сильно заволновался, с недовольством и раздражением осматривая их комнату. Шаткая двухспальная кровать, с пружинами и старым матрасом, стоящая рядом со стеной. Большая черная тумбочка, над которой возвышалось обычное окошко, подходящее на панорамное. Канделябр в золотистом окрасе, находящиеся на подоконнике, а рядом ветхий торшер. Рядом с дверьми писательский столик – на нём до сих пор лежали какие-то бумаги с кривым почерком и рисунками. Также большой, клетчатый коврик в пастельных оттенках. — Чёрт, ну и где он делся? — Линч вышел из комнаты и принялся оглядывать коридор. Вроде как тихо, только темно, из-за чего журналист смотрел на поместье через камеру в ночном режиме. Только неожиданно на него налетела какая-то хреновина, хватаясь за спину, впиваясь чём-то до боли острым. Журналист, не поняв, что это, попытался скинуть нечто, в панике что-то бубня себе под нос, – Какого хрена? Уйди от меня тварь! — он резко сообразил и начал идти спиной в сторону стены, дабы придавить это существенно, но тварь в последний момент отпустила брюнета и улизнула в неизвестном направлении. При столкновении со стеной, журналист ударился головой об угол подоконника и со сдавленным стоном упал на пол, держась одной рукой за голову. — Ли-и-инч! — послышался отчаянный зов где-то из коридора. За пару секунд писатель оказался в двух метрах от журналиста, и преодолев это расстояние за секунду, присел на корточки рядом, окинув того беспокойным взглядом. — Где ты, блин, пропадал, Джон? — спросил журналист, болезненно сжимая локоны черных волос, дабы заглушить эту пульсирующую боль в затылке. – Да успокойся ты! Я увидел что-то в гостиной и решил мигом проверить. Потом услышал, как ты что-то кричал и кинулся к тебе, – абсолютно спокойно глаголил тот, – Что произошло? — уже взволнованно спросил писатель, глядя на пострадавшего журналиста. — Да я не знаю… Только понял, что кто-то схватило меня за спину. Я попытался это скинуть, но я, чёрт возьми, не смог... — боль прошлась по всему телу, как электрический ток. Журналист шикнул словно змея, и ещё сильнее схватился за голову. — Дай-ка я посмотрю. Убери руки, — Линч немного помолчал, но послушно убрал руки, сложив их у себя на коленях. Перед глазами восстала неприятная картина – весь затылок страшного был в его же крови, а чёрный волосы даже слиплись из-за этого. Джон с удивлением ахнул и совестно перевёл взгляд на лицо друга. — Приятель, да ты себе голову разбил... Давай пойдем в комнату. Я взял с собой небольшую, но хоть какую-то аптечку. Встать сможешь? — тревожно спросил писатель, беря камеру того в руки и отключая. — Кажется, да… — ответил журналист и попытался встать, но при какой-либо попытке его голова кружилась, и он чуть ли не падал лицом на этот пол, еле как удерживая равновесия на ватных ногах. Писатель по реакции подхватил парня под подмышки, тем самым помогая стоять. Осторожно держа журналиста, голубоглазый повёл его в комнату и закрыл дверь ключом, на всякий случай. Там-то Джон посадил приятеля на кровать, достал фонарь, дабы осветить мрачную комнату и полез в свой портфель за аптечкой, попутно ставя камеру на стол. Маленький ветерок разыгрался, и стал сквозняком проникать в комнату, занося свежий воздух. – Линч, ты не видел, что напало на тебя? – спросил писатель, подходя с аптечкой к пострадавшему. – Нет, как я должен был видеть? – слегка грубо ответил он, – Но это были какие-то маленькие ручки: они схватили меня прямо за спину и впились чём-то острым, будто осколками стекла. Я перепугался естественно, хотя, казалось бы, меня таким уже и не испугать... Подумал нужно придавить эту хрень стеной, может тогда оно остановиться. Дальше всё понятно, – с тяжестью в голове рассказывал зеленоглазый, пока Джон обрабатывал его затылок перекисью. – Маленькие ручки говоришь... Может это был дух? – попутно размышлял он, пока старший корчился от боли –Потерпи немного, приятель, ещё немного и всё будет готово. – Надеюсь, – Линч спокойно выдохнул, а после болезненно зашипел и сжал кулаки до побелевших чувствуя, чувствуя себя неловко в таком положении. – Терпи, Линч, терпи – серьезно подбодрил того шатен, аккуратно убирая мешающие волосы, дабы обработать полностью рану. Напоследок писатель завязал всё дело бинтом, кинул весь мусор: кровавые ватки, салфетки, на тумбочку, и с радостью плюхнулся на соседнюю сторону кровати. Линч поблагодарил Джона за помощь, и повисла неловкая тишина, которая давила на уши. Джон часто странно посмотрел на друга, а после выдал абсолютно спокойным голосом. – Слушай, а снимай-ка футболку, – резко выдал писатель без лишних слов, наблюдая за реакцией друга. Изумрудные глаза журналиста мгновенно округлились, с неким непониманием глядя на младшего. Он вопросительно посмотрел на своего друга, якобы интересуясь зачем. В этом нет ничего постыдного, просто слышать это от кого-то было очень неловко. Джон в свою очередь немного покашлял в кулак, с причудливой ухмылкой глядя на старшего – ему показалась забавной эта реакция. – Зачем? Мне вроде как не жарко, – стараясь не показывать своих эмоций, переспросил брюнет, немного поджав губы. – Ты же сказал, что тварь впилась чём-то острым тебе прямо в спину. Нужно и там посмотреть, может и обработать рекомендуется, – спокойно объяснил шатен, а после мягко улыбнулся, успокаивая этим своего стеснительного друга. – Ладно, – невнятно промямлил брюнет и неохотно начал снимать свой длинный, синий кардиган, а потом и вовсе футболку. Джон с необъяснимым интересом оглядел довольно подтянутое тело журналиста – такое изящное и привлекательное, немного в шрамах и ссадинах, но это только добавляло свою брутальность. Писатель застыл, зависая в своих нелепых, творческих мыслях. О чем он вообще думает? Это разве нормально, так открыто разглядывать тело лучшего друга? Писатель в очередной раз старался не обращать внимания, однако эти ярко выраженные ключицы, подкаченные мышцы, а еле заметные кубики пресса... эти приятные изгибы тела, неописуемы простыми словами, достойны мемуаров. Признаться честно: он всё-таки засмотрелся на лучшего друга. Конечно, что такого он не видел в мужском теле? Вроде такое же самое телосложение, стройное и немного худощавое, но Джону почему-то хотелось прикоснуться к старшему, дабы ощутить эти невероятные, горячие изгибы. Эти мысли автоматически полезли голову, из-за чего очкарик невольно поморщился, стараясь выкинуть подобное желание. Ничего такого парень не думал: он лишь хотел помочь другу обработать очередные ссадины, как-никак это из-за него, если бы он был рядом, то этого и не произошло, наверное... Линч, чувствуя на себя взгляд друга, всего-навсего неловко отвёл взгляд и заговорил, непринужденно привлекая на себя внимание пары голубых глазах. – Джон, – коротко позвал того журналист, отчего писатель даже слегка вздрогнул, якобы осознавая все происходящее. – Прости, Линч. Я просто заметил столько шрамов на твоём теле, вот и задумался. Ещё вспомнился тот случай, когда тебя снеговик чуть ли не убил... Вот вся картина перед глазами пролетела, – оправдался писатель, теребя собственную рубашку пальцами – не будем о плохом, лучше повернись спиной ко мне. Я посмотрю, что та тварь оставила после себя. – То-очно, сейчас – со спокойствием протянул он. Впрочем, что-то Егора и смущало в этом, но он старался забыть эти дурные мысли, не заостряя своего внимания. Всё-таки Джон хочет ему помочь, а это нужно ценить Брюнет неспешно повернулся спиной к писателю, лениво опираясь руками о кровать, дабы младший посмотрел, есть ли ещё какие-то повреждения. Журналист стал ожидать, пока приятель обработает явные царапины на спине. Немного посидев и услышав копошение за спиной, журналист почувствовал нежные и хрупкие касание на своей коже, от чего он невольно вздрогнул. Ощущая, словно мурашки табуном прошлись по всему телу, он поглядывал из-за плеча на писателя, который увлёкся своим делом. После какая-то необъяснимый прилив слабость начал тянуть его в желанный сон. Что вообще происходит? – Джон, слушай, как ты думаешь, за сколько мы управимся с этим делом? – с интересом спросил журналист, слегка прикрыв веки. – Не знаю, наверное за три дня? – всё так же не отвлекаясь, ответил приятель – как ты себя чувствуешь? Может головокружение есть? – неожиданно выдал писатель, давая этим вопросом точный намек на трепетное переживание с его стороны. – Что-то есть такое, но не волнуйся, – вяло ответил журналист, бросая взгляд на деревянный пол. – Хорошо. Только повернись ко мне, я поправлю твои волосы, – скомандовал писатель. Линч немного неохотно или, даже скорее, лениво повернулся всем корпусом к Джону, тем самым давая разглядеть своё лицо. Писатель не задумываясь поправил повязку на голове так, чтобы челка закрывала её, а после переведя свой взгляд на друга, начал разглядывать побледневшее лицо с полуприкрытыми глазами. – «Джон так заботится обо мне... Какая муха его вообще укусила? » – подумал журналист, с ноткой благодарности смотря на писателя. Ему действительно приятно, что лучший друг готов всегда помочь. Посидев в таком положении несколько секунд, послышался озадаченный голос друга. – Ты весь побледнел, словно чистый лист. Настолько все плохо? – серьёзно спросил младший, отстраняясь немного в сторону. – Похоже перенервничал, так ещё и в сон клонит, наверное из-за этого – уже спокойно выдал свою мысль брюнет, причудливо улыбаясь. – Наверное, – наконец-то голубоглазый обработал все раны на персиков коже старшего, также замотал и заклеил пластырями. Оказывается, там были незначительные царапины, которые Джон удачно обработал, победно ухмыляясь, – Повезло тебе с таким доктором, как я. Ты уже завтра будешь щеголять по дому, как ни в чём не бывало, – посмеялся парень, пытаясь разрядить напряжённую обстановку. – Спасибо, Джон, чтобы я без тебя делал, – с нотками радости проговорил журналист, попутно одевая свою серую футболку – Я так понимаю мы уже не пойдём на чердак, верно? – Ты видел себя? В таком состоянии ты даже от призраков убежать не сможешь, что тут говорить о чердаке. Мало ли, ещё какой-то злой дух задницу тебе откусит – вспомнив слова друга, Джон использовал их против него же, на что, получил лишь недовольный взгляд – Тебе следует поспать. Почти четыре часа ночи, а ты ещё даже и не спал, как я понял, поэтому ложись, а я сделаю круг из соли вокруг нашей недокровати. – спокойной вымолвил шатен, и принялся делать защиту от призраков, спокойно рассыпая соль по кругу. Линч поблагодарил приятеля и улёгся на свою сторону, ложась в более удобную позу для сна. Голова, конечно же, болела при любом касании или неправильном движении, но было терпимо. И как только наступила тишина, которая оповещала о том, что Джон закончил, журналист начал проваливаться в царство Морфея. Сновидение своими яркими красками начали вырисовываться в сознании юноши, окутывая того своими чудесами. На душе было такое приятное чувство, ощущение, что кто-то крепко обнимает тебя, от чего становилось так тепло и комфортно...***