¨༺ ༻¨
Регулус не знал, как реагировать. Если он снова кинется на дверь и начнёт орать, что хочет выйти, то рискует вылететь из игры. Сначала его выкинут из лаборатории, а потом из состязания. В голове крутилась фраза: «Это всё что угодно, только не игра». Тогда что? Похищение? Глупости. Не здесь, не таким образом, когда вокруг полно людей. Да и зачем кому-то его похищать? Регулус попытался успокоиться и огляделся: все стены обиты специальным материалом, на маленьком столике стоят микрофон и колонки, а рядом стул. К одной стене прибит ящик из стекла и металла, в нём лежит нечто, о чем Блэку предстоит рассуждать. Он подошёл ближе. Мэрлин, как странно… а зачем говорить об этом Неожиданно из динамика раздался женский голос: — Здравствуйте, меня зовут Лара. Я не очень знаю, как тут всё работает, слышите ли вы меня вообще… но мне всё равно нужно рассказать о предмете из моей комнаты… Он сел: голос женщины подействовал на него умиротворяюще. Лампочка замигала красным светом, сообщая, что кто-то взял слово. Голос звучал по-детски застенчиво. Ей, наверное, лет двадцать, не больше. — Это кусочек мозаики, синий, только справа вверху серая точка. Возможно, часть облака. Девушка не умолкала. Рассказала о детстве, об отношениях с сестрой. Блэк удивлялся: как можно быть до такой степени откровенной с незнакомцами? Второму собеседнику, тридцатисемилетнему Джону Рональду, предстояло рассуждать о зеркале. Говорил он легко, целых пять минут. Регулус слушал очень внимательно, пытаясь понять, что происходит. Никто не упоминает «метанойю», даже не намекает на игру. Что, если остальные — ничего не ведающие подопытные кролики? Третий участник по имени Сонни отбубнил текст про трубку и наступил черед Илана. Он нажал кнопку «ON», и красный цвет сменился на зелёный. — Меня зовут Регулус, мой предмет — отвёртка. Довольно большая, с оранжевой резиновой рукояткой, металлический штырь толстый, сантиметров двадцать в длину. Блэк сидел за столом, подперев щёку рукой. Первые испытуемые оказались ужасно многословными, трепались по полчаса, и вся эта комедия стала ему надоедать. — Что бы вам рассказать… Мой отец любил мастерить, он даже дом сам ремонтировал. Я другой, так что этот предмет — отвёртка — вызывает у меня не так уж много ассоциаций. Я хотел придумать какую-нибудь забавную историю о замечательной отвертке с красивой оранжевой рукояткой, но… о прошлом, как вы, говорить не хочу. Мне жаль. Регулус наклонился вперед, как будто решил, что так его будет лучше слышно. — Кажется, нас не подслушивают, поэтому задам вопрос, который волнует меня больше, чем рассуждения об отвертке или о трубке: вас тоже заперли? В дверях ваших комнат тоже нет ручек с внутренней стороны? Регулус отпустил кнопку «ON», секунд через десять загорелась красная лампочка, и раздался низкий мужской голос: — Меня зовут Марио, я преподаю итальянский. Мой предмет — маленький чёрный стеклянный лебедь. Сантиметров пять в длину и три в высоту. Когда я его увидел, сразу подумал о лебединой песне. Говорят, что лебедь-шипун раз в жизни перед смертью исполняет очень мелодичную песню. Трогательную, изумительно красивую… Регулус встрепенулся. Лебедь следовал своим путем и ещё многое сказал, но его голос прерывался на кашель и хрипы, извинения и мольбы о воде. Как понял Регулус, кнопку рассказчик не отпустил, и воды тому никто не принёс. «Какими же извергами нужно быть? Надо выбираться отсюда и Марио спасать… или как там его на самом деле зовут, но суть не в этом. Суть в том, что он оказался в другой комнате. Мало того, что он один смог сюда пройти, так ещё и подругу потерял, хотя не его вина, что Дафна кинулась на рожон, а ведь он её предупреждал. Хотя что сейчас об этом говорить, когда застрял непонятно где, не понятно, как быть дальше, ведь дверь без ручки, и стена не плавится, а ведь это было бы неплохо вызвать адское пламя и расплавить стены. Дверь… дверь стандартная имеет замочную скважину и можно поддеть язычок замка, но без ручки такой трюк не пройдёт». Были разные мысли, но идей не было до того момента, как Регулус вспомнил об отвёртке. Сняв с себя майку и намотав ту на руку, он стал ковырять отвёрткой отверстие, предназначенное для ручки. Первые минуты ничего не происходило, но он не сдавался и в конечном итоге, сильнее нажав на универсальный ключ, дверь наконец-то отворилась. — Семьдесят пять секунд, просто отлично, — непринужденным тоном констатировал Этини, записал результат в блокнот и указал на стол. — Положите отвертку сюда, пожалуйста. Доктор Леконти снимет ваши показатели, если позволите. Потом мы обработаем вам руку. Поражённый Регулус застыл на месте. — Значит, все это было постановкой? Я разговаривал с записанными на пленку голосами? — Не было никаких плёнок лорд Блэк, да и игра эта — не игра вовсе. В этой гадости должны были участвовать маглы, но и маги попали, и парень тот тоже маг, — показал Этини на парня, вышедшего из такой же комнаты. Марио держался за стену, иначе двигаться дальше не смог бы. Регулус рванул к Марио, успев подхватить того под руки. Регулус привёз в дом своего новообретённого друга, налил себе колы, а гостю — чаю, съел кусок разогретой пиццы, оставив Марио в малой гостиной, а сам пошел в ванную. Повернув до упора тумблер электрообогревателя, он разделся и встал под душ. Ледяная вода обожгла кожу. В этот момент раздались голоса. Мужчина и женщина спорили где-то совсем близко, но из-за шума воды глава рода не мог разобрать ни слова. — Кто здесь? Он закрутил кран, не стал вытираться и выскочил голым в коридор. Голоса стихли. Регулуса била дрожь, он клацал зубами. Тени, голоса… что с ним такое? Он вернулся под душ, намылился, ополоснулся и оделся, даже куртку натянул и обвязал шею шарфом, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Придётся терпеть, мастер появится в лучшем случае через два дня. Лорд Блэк устроился на диванчике, включил телевизор, прибавил громкости, чтобы не чувствовать себя таким одиноким, угнездился в подушках и натянул плед до самого носа. Веки у него отяжелели, он уже готов был погрузиться в сон, но тут его взгляд упал на журнальный столик. Почта исчезла! Регулус вскочил и обыскал всю комнату. Ничего: ни листка, ни конверта. На сей раз у него есть формальное доказательство вторжения. Едва дыша от страха, он осмотрел всё помещение и метнулся на второй этаж. Ванная, зеркало, тетрадь отца… карта исчезла, испарилась. Страницу вырвали аккуратно, почти незаметно. Блэк сбежал вниз и запер входную дверь на два оборота. Ключ легко повернулся в замке, значит его не взламывали. Значит, у них были ключи? Нет, невозможно! Он всегда держит их при себе или прячет в надёжном месте, а замки новые. Их поменяли совсем недавно, как только появились эти… призраки. Регулус осмотрел все окна и двери, проверил сад. Деревья, поля, дорога… нигде ни души. Он отодвинул комод, снял плинтус и достал фотокопию закодированной отцом карты. К счастью, он догадался спрятать несколько экземпляров в разных тайниках, в том числе в компьютерах и на флешках. Он чувствовал себя изнасилованным: к нему вломились, обшарили весь дом, что-то искали в его вещах, в вещах покойных родителей. Тени существуют. В состоянии полного шока Марио обнаружил Регулуса забившегося в дальний угол комнаты. Он не мог разобрать ни слова из панического пересказа Блэка, хотел было вызвать домовика, но глава рода Блэк заорал ещё сильнее, чем минуту назад, и тогда до него дошёл смысл криков. Домовик с докладом так и не пришёл, а значит пока числится пропавшим, в газете «новости света» было написано о проблеме в Египте и как-то странно всё это было описано: Трагедия случилась около двух часов ночи по североамериканскому восточному времени, примерно в ста километрах южнее острова Нантакет. Всё произошло стремительно: буквально за тридцать шесть секунд в квиддичное поле ударила мощнейшая гроза. Пострадало более пятидесяти магов, сидевших на трибунах, пятеро квиддичистов направлены в реанимационные отделения больницы Коттедж Нантакет. Власти же подозревают террористическую группировку «нудбай», заявившую о себе около двух лет назад, но в нападениях на спортсменов они не были замечены ранее. Домовик мог и погибнуть, но также мог быть заморожен проникнувшим вором. Дело обострилось голосами, которые Регулус слышал в самом начале игры, и то, что голоса принадлежали родителям, он не сомневался. Дальше его привлёк другой женский голос, представившийся Верисой со странным предложением или, если правильнее выразится, условием? — Вы спасаете юного волшебника из другого времени, а вас минует участь тех погибших во время той самой игры. А на вопрос «Почему же вы сами не поможете мальчику?» прилетел очевидный ответ: «Я не могу больше вмешаться напрямую». Вообще-то это было похоже на развод, но кто является обладательницей этого голоса, не стало для нас тайной. С голосом приходил мертвецкий холод, а сердце так и норовило остановиться. Да и выбора, как оказалось, у нас особого не было. Дом попал в осаду противника, за окном полыхал магический огонь, а после перекинулся на дом. Мы бы так и сгорели на том поприще, устроенном Альбусом мать его Дамблдором, светлейшим, Мерлин его, волшебником. А выбрались благодаря крику Регулуса, давшему согласие на спасение неизвестного волшебника. Нас поглощает тьма, давая шанс на спасение.¨༺ ༻¨
Вот уже несколько лет Гарольд находился в состоянии бодрствующей комы. И все эти месяцы я каждую секунду надеюсь, что он проснётся. Неожиданно, спонтанно, необъяснимо — так же, как он погрузился в это состояние. Тогда мне казалось, что Гарольд унёс в свой мирок что-то очень важное. В одночасье вокруг нас с его семьёй стало невыносимо тихо. На его приемного отца было больно смотреть, он не реагировал ни на звуки, ни на Карлайла который к слову тоже поник в последнее время. Вампир с чувством вины это нечто. Очень долго я злилась на Гарольда, хотя и знала, что он ничего не может с этим поделать. Лишь намного позже я начала бороться, и меч в руке помог мне принять то, что нельзя изменить. Моему истинному ещё семнадцать. Но комната Гарольда выглядит точно так, как её украсила Элис. Среди плакатов с музыкантами и котятами висел один-единственный с Жанной д’Арк. Даже тогда он смотрелся довольно непонятно. На полках — стопками комиксы, книги о тёмной магии и о том, как с ней бороться. Никто не знал, что ещё можно подарить Гарри в день рождения или на Рождество. В шкафу висит несколько его костюмов и мантий. Так и не смогли их выбросить, словно костюмы волшебным образом придутся ему впору, когда он выздоровеет и придёт в себя. А вот в моей комнате многое менялось, и не раз. Сейчас на стенах красуются пейзажные фото — удивительные изображения самых захватывающих мест на земле, все с других концов света. Безделушки из США, Австралии, Японии, купленные через Квай, — все мои путешествия ограничиваются альбомами, так как никуда больше их не выложить… нельзя. Металлическая табличка — Лондон, рамка для фотографий — пустая. Раньше в ней было наше с Феликсом фото, но мы расстались, и рамку я превратила в произведение искусства. Назвала так: «Ничего, просто классная рамка». Буквы были на маленькой табличке, подвешенной ниже. А сейчас нас поглощает тьма, Эдвард сменил диету и перешёл к нам в клан. Что удивительно, так это восприятие Карлайла — он спокойно на это отреагировал. Но больше всех ранила Изабелла, которая, как всегда, нашла приключения на свою кровь. Да, именно кровь. Её обратила кочевница по имени Виктория, они с ней столкнулись в парикмахерской, как бы парадоксально это не выглядело, ведь нам парикмахер не нужен — природа сама делает нам образ. Наша Изабелла умудрилась нахамить Виктории, спровоцировав ту на нападение. Как всё происходило, никто не видел, но момент укуса увидел Джаспер, и, к нашему облегчению, остановить обращение он не успел. Эсми была жутко зла на Беллу после звонка Виктории, даже вспоминать страшно эту ругань, после которой всё и случилось.¨༺ ༻¨
Боль пронизывает моё тело, яд распространяется по венам, проникая в каждую клетку, но почему же так произошло? Сперва была ссора с этой чокнутой Викторией, а после и с Эсми: Эсми входит на кухню, тяжело садится за стол, опёршись на локти, закрывает лицо руками. — Ты о чём вообще думала, когда хамила Виктории? Между тем я наполнила раковину водой и окунула в пену первый стакан. — Мам, тебя там не было, иначе ты бы не спрашивала! — Позвони ей и попроси прощения. Она, конечно, в бешенстве, но, думаю, примет искренние извине… — Эсми! Не буду я ей звонить! Ты понятия не имеешь, что произошло! — И что же произошло? — она поднимает голову, взгляд становится колючим. — А я скажу тебе, что произошло, Изабелла! Из-за твоего хамства уволилась наша сиделка, и теперь мне надо думать, как объяснить начальнице, что завтра я не пойду на работу! И послезавтра тоже! И не буду ходить до тех пор, пока у Гарри не появится новая сиделка! Ты же знаешь, как тяжело было найти Викторию… — от её тихого голоса мне не по себе, уж лучше бы она кричала. — Твоё поведение может стоить мне работы! Вот что произошло! Боже мой! Машинально продолжаю тереть давно чистую тарелку. — Я не могла поступить иначе. — Хватит, Изабелла! — Но это правда, — выпустив тарелку в воду, оборачиваюсь к маме. — Ты не слышала, что она сказала про Гарри! Стоит только вспомнить о том, что она сказала, и меня охватывает ярость — сердце колотится так, что в груди тесно. Она решила будто бы она истинная пара Эдварду. Лишь бы Эсми поверила в мои слова… — Она заявила, что Гарри — всего лишь оболочка без чувства и разума, — из моих глаз градом катятся слезы, — позабытый Смертью труп! И Гарри был рядом, мама! Он всё слышал! Эсми опускает глаза. — Она не это имела в виду. Белла, у неё очень тяжёлая работа. Это делает людей… прагматичными, — вырвавшийся вздох больше похож на рыдание. — Да, она не имела права так говорить. Я побеседую с ней. Но и тебе нельзя грубить ей. Виктория утверждает, что ты обозвала ее злобной ведьмой. А как Гарольд мог слышать то, что сказала Виктория? Ты ей нахамила в парикмахерской! И я ни разу не видела чтобы ты так тепло относилась к Гарри. Чёрт, не поверила! Что же теперь говорить? Да я терпеть не могу этого урода, с ним все носятся! А про меня забыли?! Ну уж нет, я сделаю всё, чтобы они поняли, что обо мне забывать нельзя! Я часть их семьи, и это меня должны любить! Я ведь могу о них рассказать! Да, точно, так я и поступлю. Разворачиваюсь лицом к Эсми и кричу о том, что раз я такая проблемная, пусть забудут про меня. Выбегаю из дома и бегу в лес. Там Джейк, он примет меня любой, но как же хорошо, что я человек, а не кровосос, как эти уроды! Ха, этот носатый как-то странно на меня смотрит. Может, услышал мои мысли? Да нет, бред какой-то, никто не может их читать. Я как будто бы щит.