Смерть— это ещё не конец

      Изабелла так и не поняла взгляда, направленного на неё, а очень зря, ведь Северус был первоклассным легилементом, и прочитать человека ему было как Мерлину бороду почесать. Не нужно говорить, как ему стало мерзко от мыслей двуличного магла. Он даже скривился от отвращения. После её ухода Снейп позволил прочтение своих мыслей и мыслей, которые прочитал он. Семья Калленов впала в ступор, а Розали, лишь усмехнувшись, оповестила семью, что она изначально видела настоящую сущность Изабеллы. Но семья попала под воздействие чар юной мошенницы.       Джаспер выбежал догнать Беллу и оповестить её об изгнании из клана, а также о запрете приближаться к дочери, ведь её ДНК в девочке меньше, чем отцовского. Но то, что он увидел, сподвигло его на атаку. Рыжеволосая вампирша держала Изабеллу за горло, а клыками впилась в запястье беспомощной девушки. Джаспер сумел остановить Викторию, но обращение началось стремительно, и его уже не остановить. Однако убить Викторию ему ничего не мешало. Ну, кроме удерживающего его Эдварда, который смог быстро вмешаться в ситуацию и оттолкнул рыжеволосую прямо в дерево. В общем, ситуация вышла из-под контроля две девушки и обе травмированные.

¨༺ ༻¨

      Кайус Вольтури, один из трёх правителей Вольтеры, поехал в Порт-Анджелес для сохранения секретности существования вампиров, которую группа молодых людей нарушила. Выследить ему удалось лишь одну девушку.       — Не стоило вам беспокоиться, — сказала она тихо, когда он по-царски вырулил на самую середину улицы. — Я работаю в больнице, меня зовут Ренесми Каллен.       Его брови удивленно поползли вверх. Казалось, он не верит своим ушам. В его взгляде был изумление и одновременно что-то похожее на восхищение.       — Господи, вы медсестра! Олицетворение сострадания, честности и доброты! Кто бы мог подумать... Прежде мне ещё не встречались столь молоденькие и столь хорошенькие медсестры. О, я, кажется, говорю банальности! Меня зовут Кайус Вольтури, — он лихо обогнал какую-то машину и одарил Ренесми широкой улыбкой. — Медсестра! — ещё раз восторженно повторил он.       — Ещё не совсем, — призналась она. — Я только второй год на курсах в больнице Святого Анджелиса.       — Ах, вот оно что! — он ещё раз подарил ей широкую улыбку, от которой у неё закружилась голова. — А знаете, мне это нравится. Ведь все мои знакомые девушки какие-то статичные, что ли: ничего не делают, никуда не ходят.       Перед мысленным взором Ренесми тут же промелькнул калейдоскоп из всех смеющихся красавиц, которых она неоднократно замечала в его машине на том самом месте, где сейчас сидела сама. Те красавицы, которые танцевали в лучших городских клубах, жили в роскошных домах на Бали или ещё дальше, где-нибудь в Претти-Прэри, где вдоль белых оград паслись чистокровные жеребцы, а игроки в гольф замирали на секунду в согнутом положении перед тем, как послать мяч в лунку на стриженой зелёной лужайке. Ренесми лукаво посмотрела на Кая, и он по-дружески ответил на её взгляд.       — Вы женоненавистник? — спросила она тихо.       Он откинул голову назад — это движение она видела уже не раз — и захохотал:       — Отлично! Много бы я дал за то, чтобы моя мать услышала этот вопрос... Она бы в обморок упала! — перестав смеяться, он коснулся её руки. — Знаете, что я вам скажу, очаровательная сестренка, если бы я был женоненавистником, то можно было посчитать, что я выздоровел. Что вы на это скажете? — Ренесми это не очень понравилось, поэтому она скромно промолчала, а он продолжил. — Слушайте, есть у вас свободное время? Скажем, сегодня вечером?       — Нет, — как-то неуверенно ответила она. — Если, может быть, в воскресенье…       — Как насчёт ближайшего?       Юная мисс Каллен покачала головой. Теперь, вызвав в нём интерес к себе, она не собиралась всё портить излишним рвением. Это могло его спугнуть.       — Только не в это.       — Да-а-а уж, — опять с восторгом протянул Кайус, — вы весьма преданы своему делу, как я погляжу.       — Приходится быть преданной, если хочешь продолжать учиться и работать, — ответила она и рассказала ему о своих обязанностях, которые пока что были несложными: о расписании занятий, о своей жизни в общежитии.       Самая младшая Каллен знала, что была хорошей рассказчицей. Она раскрывала перед ним свой образ жизни с тонко рассчитанным оттенком сдержанности. Чувствуя на себе взгляд его фиолетовых глаз, которые были ярче её собственных, видя, как этот взгляд скользит по ее губам, щекам, лбу, чувствуя его восторг, она начала понимать, что, оказывается, способна привлечь внимание даже такого мужчины.       — Боже, что я слышу! Всё так и есть на самом деле?! Это… чёрт возьми, это благородно! Такая девушка, как вы, могла бы... ну, знаете, ничего не делать и только считать мужчин, которые бы укладывались за вашей спиной штабелями! Но вы добровольно запираетесь в этом мрачном каменном мавзолее и облегчаете людям страдания! — он изумлённо покачал головой. — Знаете, мне в жизни подобное прежде как-то не встречалось!       Ренесми стала смотреть вперёд на дорогу. Стянув с головы шарф, она позволила своим волосам свободно рассыпаться по плечам.       — Я собираюсь попроситься на работу в Сан-Франциско, — неожиданно сказала она и добавила. — После окончания курсов, разумеется.       — Да вы шутите! В Сан-Франциско?! — в его голосе опять послышался восторг, а вместе с ним и уважение. — А как же ваши родители? Они не станут возражать? Ведь это... ну, Сан-Франциско!       Они уже подъезжали к больнице Св. Анджелиса. Он уверенно повернул к воротам, а она, воспользовавшись этим, не стала отвечать. Кай подвёз Ренесми к самому входу в травматологическое отделение и помог ей выйти на тротуар.       — В самом деле, почему бы нам не встретиться снова? Я имею в виду, мне хотелось бы узнать, как ваше колено, травма-то есть... Можно, я позвоню? — он был так взволнован, что едва не заикался.       Ренесми мягко улыбнулась. Она заманила его в свои сети и, как истинная женщина, сейчас упивалась этим.       — Боюсь, здесь это не разрешается. Но я тоже хотела бы поблагодарить вас, — она протянула ему руку, — когда-нибудь… кто знает, может, мы в самом деле скоро встретимся.       — Подождите, — Кай уклонился от ее рукопожатия, как бы боясь ставить точку в их встрече. — Как насчёт следующего воскресенья? Я бы покатал вас. Если погода позволит — искупаемся. Всё что захотите! Что скажете?       — Н-ну… я не знаю. Здесь очень строгие правила. Да и к родителям я собираюсь ехать, — Ренесми переживала, что Кайус обидится и перестанет с ней общаться.       — Так давай я довезу тебя до дома, в чем проблема?       Рассказывать о проблеме ей, конечно же, не хотелось, да и нельзя этого делать. Во-первых, это статус секретности, а во-вторых, он посчитает её ненормальной. Первый вариант её уже мало чем пугал, а вот показаться странной как-то не хотелось. Единственный парень, способный сформировать диалог так, чтобы было и интересно, и не однообразно. Вот он размышляет о неправильности разделения общества на расовые качества, а там уже рассказывает о развитии моды. В общем, в Форкс она поехала одна, но это она так думала.       Её машина ехала на умеренной скорости, а впереди показались огни фар другой машины, которая резко перегородила дорогу. Из машины вышли четыре человека, и было в них что-то не нормальное, но погрузиться в размышления Ренесми не позволило больно знакомое лицо девушки. Выглядела та более аристократично, чем в прошлую встречу на Аляске. Всё тот же убийственный взгляд и перекошенное ненавистью лицо. Мелани Уайт собственной персоной, ярая противница полукровок среди вампиров и маглорожденых волшебников. Сторонница чистой крови, и чихать она хотела на традиции других видов.       — Ну что, вот мы и встретились, поганая грязнокровка! — с отвращением проговорила Мелани Уайт, глядя на Ренесми.       — Не сильно впечатлила эта встреча. Думаю, вам стоит научиться нормально здороваться. А теперь извините, но меня дома ждут. Всего хорошего, — сказала Каллен и развернулась к машине, как за её спиной раздалось:       — Сейчас я тебе покажу, как стоит со мной говорить, погань, — направив палочку на девушку, прошипела Уайт.       — Не смей поднимать на неё эту сраную палку, а не то я твою душонку гнилую быстро в преисподнюю отправлю, где ей, собственно, и место! — прорычал Кайус, выдёргивая палочку из рук изувера, которая ломает души на блага своей прихоти. И насколько бы некроманты ни любили творить хаос, но душу жертвы они не терзали ради собственного эга. Если, конечно же, этот человек не перешёл дорогу некроманту, а таких дураков мало. Но сломать матрицу души и перестраивать её на свой лад никто не станет, откат магии никто не отменял.       Тварь хищно улыбнулась и отошла к машине, её тут ждали и были готовы к её приходу. Ну что ж, время ещё есть, и никто не помешает ей подготовиться.