Тайна под омелой. Экстра

— Ох, эта лисичка так прелестна! Черные ушки, а хвост какой пушистый с аккуратной белой кисточкой. А какая стройная! И лапки, что надо. Цепкие, бесшумные, тонкие, — сама грация! — Флик, хватит. Уже слюнями исходишь! — Миледи Флоре надоело. Она всегда слушает меня без упреков, но сегодня я залил слюнями миску с тестом. Теперь надо всё переделывать. — Простите, миледи, — я чувствовал вину, но недолго. Мысли снова тянулись к ней, на Землю. — Не пора ли тебе остепениться? пятнадцать детей уже, а растут без отца. Я думала, лисьи семьи в большинстве случаев полные, — высказалась леди Анита. Сегодня она помогала матери на кухне. — Это так, но их матерям я ничего не обещал. Они знали, на что шли. — Какой же ты негодяй! — высказалась Флора. — А теперь хочешь и с новой погулять, а потом бесстыже бросить на произвол судьбы?! Учти, тогда я попрошу, и Палладиум лично разберется с тобой. — Она практически прижала меня к стене, подставив к носу один из концов дубовой скалки. — Нет, в этот раз всё совсем не так. Я готов предложить ей своё сердце, — я поднял лапки в мирном жесте. Не хотелось бы умереть, только повстречав свою любовь. — Постой! А не о той ли черно-белой лисице ты говоришь? — вклинилась Анита. Флора вернулась к своему занятию, но интереса к разговору не утратила. — О ней самой, — кивнул я и снова вспомнил о своей красавице. — Я никогда не встречал таких, как она. — Осторожней! Снова слюней не напускай. Глаза вон уже горят, — усмехнулась эльфа. Смешно ей, как бы не так. — А сама-то. Что у тебя с тем красавчиком? Ха! Покраснела. Видать, дело сдвинулось с мертвой точки. — С каким ещё красавчиком? — оживилась Флора, повернувшись к дочери. — Ты влюбилась? Кто он? Человек? Или, может, герцог Эйллорт? Вот почему ты вела себя тогда так странно? В точку. Знала бы она, что было…. Не могу сказать, ведь это разрушит мои и без того сейчас хрупкие отношения с принцессой. — М-м-мама! Ни в кого я не влюблялась. И вообще, речь сейчас не обо мне. Столько эмоций, ещё и жестикуляция руками, кого ты пытаешься обмануть, девочка? Твоей маме в проницательности равных нет, она давно сделала вывод. — Ты права, — спокойно ответила Флора. — Так она черно-белая, Флик? Как зовут? О, у моей красавицы лучшее имя из всех возможных. Дихромное, как и она сама. — Черноснежка, — у неё черный носик, голова и тело с кончиком хвоста белые. А ушки и хвост черные, с носочками на лапках в тон. Но завораживает в ней не это, а сверкающие сапфировые глаза в обрамлении длинных черных ресниц. А характер… само совершенство. Мне абсолютно всё равно, что она не обладает магией, она читается в её сердце. У меня было много лисичек. Все они неповторимы, но блекнут на её фоне. Мы познакомились на заднем дворе земной школы, где временно училась Анита, в процессе выполнения особой миссии. За Черноснежкой гналась свора бешеных псов, она с визгом, не свойственным нашему скрытному роду, промчалась мимо меня, завернув за угол, а следом за ней тот же путь повторили собаки. Я не сразу осознал ситуацию, а когда понял — поспешил на помощь. Лисица, пригнувшись, всем телом вжималась в угол между кирпичными стенами. Она оказалась в ловушке, и собаки окружили её, неспешно приближаясь, предвкушая скорую расправу. Вот один из них, предположительно вожак, пригнулся для прыжка, и лисичка зажмурила глаза, приготовившись расстаться с жизнью. Я не мешкал ни секунды. Сам не ожидал от себя, такая ярость нахлынула. Я перелетел через свору, встав между ними и лисой, и выставил щит, в который и впечатался вожак. На мгновенье собаки опешили, они никогда не встречались с подобным и в этом было моё главное преимущество. Не дожидаясь, пока они поймут, я перенаправил щит на лисицу, что с таким же недоумением глядела на меня, и переключился на обидчиков. Нужно устранить вожака и остальные отступят. Потому я поднял в воздух ничего не понимающего пса и с размаху впечатал его в стену. Это его не убьет, но неудобства доставит. Пёс обмяк, утратив сознание, однако был жив, о чём свидетельствовали подымающиеся и опадающие в такт дыханию бока. Я грозно развернулся к остальным, но они нарываться не стали, наоборот, поджали хвосты и скрылись. Когда вожак придет в себя, скорее всего, поступит так же, но испытывать судьбу ожиданием я не стал. Снял щит с лисички, спросил: «всё ли в порядке», «не ранена ли», и встретился с ней взглядом. Мир за пределами блестящих сапфиров перестал существовать, она была потрясена и с нескрываемым интересом рассматривала меня, и, в частности, сверкающие крылья за спиной, а потом поднялась с места, подошла ко мне и неожиданно лизнула в щёку в знак благодарности. С тех пор мы встречались с ней то у школы, то у дома или в лесу, проводя время вместе. Но сейчас не могли видеться так часто в виду расстояния, однако именно это и подтолкнуло меня к осознанию полноты чувств к ней и принятию самого важного решения в своей холостяцкой жизни. Что ж, теперь Палладиум будет подшучивать надо мной, когда узнает, как и я над ним до этого. Разумеется, если Черноснежка согласится.