Дар

      Мы видимся на опушке леса каждый день, заранее не договариваясь. Я прихожу, а он уже тут. Волшебство какое-то. Откуда оно и почему, я не задумываюсь. Просто приписываю своему другу фантастические образы из бабушкиных сказок. Почему нет? Весело же. И пусть на какое-то чудище он не тянет, но на доброго Лесовика — вполне похож.       — Привет! — кричу хвойному лесу, ведь моего приятеля ещё не видно. Но вскоре он появляется, выныривает из чащи.       Частенько мы выбирали место под раскидистой елью, усаживались под ней, болтали и шутили. Дурачились. Делились планами на недалекое будущее, слушали вместе музыку. Я всегда приносил с собой перекус, разные сладости, а мой новоиспеченный друг смотрел на них с опаской. Меня это очень смешило. Как можно такое не любить? Но сегодня — это в последний раз, когда я приношу ему что-то. Жаль, конечно.       И жалости становится куда больше, когда я вижу, как парень выныривает из-за веток ко мне навстречу. В груди сжимается, и если бы я только мог, отложил бы этот разговор ещё на пару дней, а потом ещё и ещё. Летний отдых закончился, мне надо возвращаться домой. И до последнего я молчал, не говорил о своем отъезде. Почему? А не хотелось. День на день похож — я бы так вечно жил. Легко и просто.       Протягиваю шоколадку и внимательно слежу за реакцией. Ежится и морщит нос.       — Бери-бери. А то в лесу там своем совсем одичал, — посмеялся я. — Хлеб да вода, вот и вся еда.       — Неправда, — он в шутку обиделся и отвернулся.       А верно, в нем нет чего-то эдакого или непонятного мне. Кроме конфетоненависти, конечно, и ту можно объяснить. Его сладости — лесные лакомства. В ответ на мое угощение я получаю ягоды, орехи, мед. Понятное дело, у каждого свои пищевые привычки — кто к чему привык.       Сегодня я себе не изменял, и, перебрав варианты, решил остаться у леса. Около реки уже прохладно сидеть, а в поселке и так делать нечего. А тут можно спокойно поболтать да и на светлячков полюбоваться. На том и решили.       — Знаешь, мне надо тебе кое-что сказать… — я замолчал.       Уже вроде решился, а язык все равно не поворачивается. Как он тут будет без меня? А я? Как я без него? Эти мысли не давали мне покоя, перебивали. Уже дважды менял тему разговора, отвлекал внимание, уговаривал сам себя. Но не выходит. Тяжело вздыхаю вместо правильных слов прощания. Может, я не умею прощаться? Скорее, просто не готов того сделать. Но ведь это не последнее лето в моей жизни, да и каникулы бывают не только летними. Я приеду, скоро приеду… Не так скоро, как хотелось бы.       Уткнулся в плечо соседа лбом, ещё разок вздохнул беспомощно. А после, не придумав ничего лучше, так и не подобрав правильных слов, просто улёгся, положив голову на его колени.       — Так что ты хотел сказать? — услышал я на свое поведение.       Вокруг него уже блистали светлячки, мелкие комашки любят лесного жителя. Он часто играется с ними, дрессирует. И сейчас, они послушно следуют за взмахом его руки. Я только слежу. Чудно же.       — Та забей, — решил дать себе паузу. Не могу так не могу. Долгие проводы — лишние слезы. Лучше промолчу.       Я смотрел не на собеседника, а строго вверх, сквозь крону пушистой ели. Вглядывался в искорки, что виднелись чуть ли не до самой верхушки ели. Вдыхал для меня неприятный, сырой запах, сочившийся из леса, и наслаждался мгновением. И пусть колючка застряла где-то в штанине и больно впивается в ногу, это все равно отличный момент жизни. Хочу его запомнить.       Через минуту мое умиротворение было прервано:       — Да что такое? — уже с каким-то негодованием ворчал мой друг. — А ну, смотри на меня, — он наклонился, и мы встретились взглядом.       И только это произошло, я занервничал с новой силой. К нотке предстоящего расставания добавилось смущение. Не мог я смотреть на него вот так прямо. Эти светло-серые глаза словно проеделали меня насквозь, грозя достать то, что щемит за ребрами. Его нетипичная внешность всегда вызывала у меня вопросы, на которые я самостоятельно находил ответы. Например, почему волосы и брови имеют зеленоватый оттенок? После я понял, что в лесу озера не с чистой и прозрачной водицей, а с зеленцой. Частички остаются, прилипая, благополучно высыхая, и на ярком солнышке видны. Или почему он такой бледный? Трудно загорать в лесной тени, да? Всему виной хвойный лес, особая экосистема. Он — ответ на любой вопрос. Но в случае с пытливым взглядом, это утверждение не работало.       А между тем, взгляд приближался, «детектор лжи» спускался ниже. Мне стало не по себе. Слышал, как кровь приливает к мочкам ушей, к шее, удушающе давит на кадык. Сердце заколотилось, меня бросило в пот. Происходило что-то странное, но в то же время ожидаемое такой близостью. Я вонзил пальцы в торфяную подушку под собой, намереваясь сменить положение тела. Но не успел.       Тонкие губы легко коснулись кончика моего носа. Да, я оторопел, и не смог это скрыть. Что там, даже светлячки зависли, перестали моргать и привычно веселиться. На такую мою реакцию лесничий лишь на мгновение растянул губы в легкой улыбке, а после поцеловал еще. Вот так просто, без предупреждения, причины и последствия. Мой бедный нос всегда страдал, как не щелчок, так теперь это.       Растерявшийся я приходил в себя недолго. Вместо натыканной еловыми иголками почвы прихватил играющего со мной, как с ребенком, за шею. И грозно так прошептал: «Эй-ей-ей». Типа хватит издевок. Всего-то надо немного: чуть придержать его, а самому вывернуться из невыгодного лежачего положения. План хороший.       Видимо, я не рассчитал силу или мой захват оказался ничтожным, не сдержал. А поднявшийся подбородок сменил положение, и вместо носа меня поцеловали в губы. Да, вот так непринужденно и легко. Как вышло только? Словно я их сам подставил, поспособствовал. От тихой паники я бросил все и вся, перестал сопротивляться и быстро закрыл глаза, а после поцелуя и лицо ладонями. Чтоб ничего подобного случайно не повторилось. Я лежал смирно и вспоминал про себя все матерные слова, которые только знал.       — Я все думал, — отозвался тот, от кого все мое лицо горело, а мозг сквернословил на самом могучем языке, — что на прощание в этот раз подарить такое, чтоб ты не забыл…       — Такое забудешь! — вспылил я, не дав ему договорить.       Однако понял сразу две вещи. Первое, все же он тот самый мальчишка, что помог мне в лесу. Я прогадал. Хоть это никак не может быть правдой, ведь тот выглядел намного младше. Как такое возможно? Непонятно. Второе, он знает, что мне пора уезжать.       — Вот и не забывай, — взъерошил мои волосы, словно похвалил. — И однажды возвращайся. Я буду ждать, — покосился на рой светящихся жуков, добавил: — Мы будем ждать.       Все же его действие не шутка была, а своеобразное прощание со мной? Я сразу не понял. Я вообще мало понимал, что нас связывает, что так крепко держит. До этой минуты, до этого нелепого поцелуя двух глупых, влюбленных подростков.