Дар

      Время потекло в привычном ключе. Я зимую с лесничим в маленьком домике на краю села и не уверен, что дотяну до весны. Не беспочвенно, монстры и духи заводнили лес — прежде чем убить, Хозяина изматывают хорошенько. Это очевидно и вполне понятно. Охота стала жестче с каждым днём.       Как я могу помочь? А никак. Из меня плохой вышел ведьмак, если разобраться. Когда в тебе лишь человеческая кровь — хорошего и не жди. Травки и заговоры — крупица в сравнении с Даром от природы — возможностью управлять энергией, что на мне не работает совсем. Кроме лесных светлячков, ничего особенного я не вижу. Как пользоваться тем, чего нет? А подарок лесного Бога — вообще не несет в себе смысла, как по мне. Разве что скрывает, прячет от любого недоброжелательного ока. Зачем? Да никто, кроме него, не в курсе. Пробовал обуздать лесную энергию — плохо, она слишком большая для меня. Только и дело водой липовой отливай.       — Все будет хорошо. Ты справишься, — говорю я мужику, хоть сам не верю своим словам.       Он выглядит полностью обессиленным не только физически, морально. Теперь часто отсутствует по несколько дней, а я места себе не нахожу. Кажется, он вовсе перестал нормально существовать и даже мыслить. Придет, упадет в мои объятья, на том все, ну, может несвязно помычать еще. Именно. Ему непросто. Глажу по спине.       — М-м-м, — все его изречения стали одинаковы.       Я баюкаю его как мать, напеваю колыбельную и горюю. Хочу помочь, но как? От отчаянья готов рыдать уже, превратиться в сопливого и визжащего, вывернуть наружу весь скопившийся гнев на лесного Хранителя. Еле сдерживаюсь. «Мужик не умер, мужик не умер, мужик еще не умер, лежит на моих коленях», — повторяю сам себе по кругу одно и тоже. Это сейчас, да? А что через час, завтра, в следующую неделю? От нервозности уже трясет всего.       Давно смекнул, что лесному Богу достаточно разорвать связь с Явью, отказаться от задуманного, и все придет в норму. Усядется по местам. Он переступил черту, оттого миры закачались, и если сделать шаг назад, охотники быстро потеряют нюх, а с ним и интерес. Но этого, к сожалению, не происходит, Хозяин крепко держит Явь в своих лапищах, не отпускает. Упрямо приближается к смерти, чуть-чуть осталось, последний вдох. И пусть бы все так, не трогает особо, но все его подопечные страдают, вон, на лесничего только посмотри. Раньше я не видел на нем даже царапины, а теперь… Раны совсем не заживают. Прикладываю максимум усилий и знаний, которые только у меня есть, но духи не люди, тут недостаточно святых нашептываний или отваров. А обречённый взгляд, что я ловлю в момент, когда их осматриваю и забинтовываю, вырывает из меня не просто душу, все нутро. Не могу так больше, не могу. Он ведь умирает вместе с лесом, дышит так же, через раз.       Противник силен, тут тоже разобрался. Не одно существо, дух, человек или какое-то божество, как думал раньше. Все и сразу. Их много, разные, гонимые одной идеей, они терзают Хранителя — кто ухватит, кто ранит, а кто добьет. Награда — смерть защищающего врата в другие миры — достанется всем. Такое просто не осилить, так просто не отбиться, не справиться. Но что-то же сделать можно?       Меня терзает обида и горечь скорой утраты. Если все так оставить, мужик умрет, если не в лесу, во время очередного сражения в защиту Бога, так прямо тут, на моих руках. И очень скоро.       Любовь жадная и эгоистичная штука? Да. Она придумана в человеческом мире и такая же, как он, имеет две стороны, светлую и темную, прекрасную и опасную. Надо что-то придумать, хоть что-нибудь! Думай, думай же. И единственный вариант, что крутится рядом — вернуться к началу, понять, почему лесной Бог так поступил, связался с человеком. Может, тогда я найду, за что ухватиться? Как спасти от кары непослушное божество, заодно того, кого не готов просто так отдать на растерзание обезумевшей чуди.       Всхлипываю тихонько, подтягиваю сопли и крепче сжимаю в объятьях тело мужчины, затем заботливо укутываю одеялом, пусть поспит немного, хоть немного соберёт сил. Целую невесомо в висок и сам без капли сомнения иду в лес. Именно в лес. Он единственный, кто знает все, все от начала и до самого конца. Я вытряхну из него правду любой ценой.       Зелёный туман пыхтит, вырывается наружу, в нем бродят полчища чудовищ, Ветер не даёт им покинуть сосновый бор, свистит и отмахивается, не пускает пересечь земляной ров. Безразлично иду дальше, хоть он недовольно пырхает и на меня. Отталкивает, но я непреклонен, сделать то он мне все равно ничего не может. Верный спутник и соратник лесного Бога не в силах навредить его игрушке.       Переступаю через ползающих Навьи* в мелкой снежной пороше, отворачиваюсь от любой чуши по пути. Ничего не волнует, есть цель. Иду глубже, ищу место, где туман гуще, ближе к болоту. Бабушка всегда меня стращала им, что человек забывается, словно теряет связь с этим миром и попадает в другой, перешагивает временные и пространственные рамки. А мне того и надо, по сути. Только так я смогу хоть что-то найти. Мне страшно? Как сказать. Единственное, чего я действительно боюсь теперь, потерять дорогое, что с таким трудом собрал из осколков по всем уголкам сознания. Его потерять.       «Направь, Боже, приведи к истине…» — читаю самую простую молитву. Ну, мне так спокойнее.       Скорее всего добрался болота, хруст под ногами сменился на чавканье. Но туман, вопреки моим ожиданиям, не становился плотнее, опал мелкой росой, оголив снежные кочки и корявые деревца, еле заметен. Остановился. Куда идти? И вдруг мимо меня с хорошей скоростью пронесся необычный силуэт. Присматриваюсь — мальчишка. Полупрозрачный такой, словно из зелени тумана сотканный. Он бежит и размахивает руками, с каждым шагом становится явнее, врывается в Явь. Спотыкается, но со всех сил тянет ручонку вперед. Яркая искорка ведёт его. Он гонится за светлячком! Не медля и секунды, подмечаю сходство, примерный возраст, запал, с которым он гонится за комашкой. Это же я!       Срываюсь с места и бегу по следу. Болото в паре с зелёным туманом — волшебное зелье, которого не сварить. Вдохнув его, я вижу прошлое. Чрево охает, булькает, топит, туман обволакивает разум и ведёт вперёд, показывает то, что уже видел когда-то сам. Глубже, глубже вдох!       Чуть не упустил, еле догнал, как раз в тот момент, когда мальчуган ухватил светлячка в ладошку. Стоя опасно на камне.       — Нет! — вскрикнул. — Нельзя.       Но как я могу докричаться к себе прошлому? Тогда я ничего не знал. Стеклянная банка выпадает из руки, нога ползет по заросшему мхом камню. Но я то понимаю, что ловец светлячков уже не в себе. Голова запрокидывается, тело обмякло. Схватив энергию лесного Бога, он не может с ней управиться, лишь поглощает. Жестокий лес! Заманил и хочет убить — по факту. Я так зол.       — А это что? — буркнул вслух. В туманной кашице непонятно до тонкости, но какая-то сущность прильнула к полуживому телу. Расплывчатое и неясное, не имеет узнаваемой формы.       — Лесной Хранитель, кто ж еще, — прозвучал знакомый до боли голос совсем рядом, справа.       Я ошарашено повернул голову. Никак не ожидал, что хоть когда-то услышу его вновь.       — Ба?.. — хлопаю, хлопаю ресницами. Что за вздор?       Так-так. Болота в лесах славятся своими ядовитыми испарениями. Бабушка, что утопает в глубоком капюшоне объемных одежд, вполне может быть объектом моего воображения. Ясно. Надолго оставаться тут нельзя. Но все равно, даже так, я безумно рад ее видеть.       Тем временем искрящиеся жуки засияли ярче, затанцевали радостно. Стали налипать на невидимку подле бедного мальчишки, пока я не увидел маленького бледного ребенка. Так он?.. Ну нет! Всего одна деталь, которую я не желал понимать и принимать.       — Если то Лесной Бог, зачем предстал передо мной хрупким и жалким, чтоб я доверился? Чтоб не испугался? Чтобы поверил ему? — лепетал я, ужасаясь козням. — И я поверил…       — Думаешь? — высказалась бабуля, задев нужное.       — А то! — взвинчен, глотаю шипение внутреннего негодования. — Прикинулся лесничим, когда я открыл глаза. Чё ему надо вообще? — не совсем соображаю происходящее, хоть сам я когда-то был участником данной сценки.       — Природный Дар, — хихикнула старуха. — Что ж ещё? Смотри, смотри, что делает чертяка, — она направляет мое внимание, указывает на «волка в овечьей шкуре».       Защитник леса поит сладкой водой бедолагу, что уже успел умереть и воскреснуть с его подачки. Вытягивает лесную энергию из непригодного тела и ведет себя непринужденно, располагая к себе жертву.       — Чему удивляться? — комментирую. — Изначально Хранитель был далеко не последним Навским Бесом, до того как на него навесили лесные обязанности. Обманывать и перевоплощаться он умеет лучше всех.       — Не стоило, такому как он, доверять врата Миров? — задаёт ритм.       — Ещё как, потому-то и придуманы правила. У всех есть ограничения, за которые не стоит соваться. Он не должен, но все равно лезет, всячески пытается подгрести под себя Явь. Бес, что с него взять? — прямо накатило. Верно-верно, Лесной Бог не мой фаворит.       — Хм… Почему ты смотришь лишь под одним углом? Киваешь на правила, что он не в силах нарушить. Обесцениваешь жизнь как таковую? Или потому что она твоя? — мудрая старушка глаголет дивные вещи. — А если на твоём месте был бы кто-то другой. Что скажешь?       Я вытаращил глаза, разве? Ну…       — Если бы на моем месте был кто-то другой… — Перебираю-перебираю, представляю. — А я простой наблюдатель. То сказал бы, что лесной Бог скорее спас ребенка, он же не превратил его в лесного духа и даже не прошел мимо, хотя мог. Да только, чую, все равно в свою угоду! Бес есть бес.       Бабуля на это лишь многозначительно ухмыльнулась.       Слежу, как дети засобирались покинуть лес, и я потянулся за ними. Мне есть ещё, что увидеть и обдумать. Оглядываюсь, бабушка не отстает, идёт следом. Не могу отделаться от мысли, что она лишь плод моего воображения, но какой харизматичный. Один в один, не отличить.