RooFio’s Pub

      16 марта, четверг       Вчерашний день прошёл незаметно – пришлось разбираться с финансовыми делами за две предыдущие смены, подводить итоги половины месяца и выдавать сотрудникам заработную плату. Сегодня по плану – разобраться со вчерашними итогами, оформить закупку алкоголя и несколько дел по мелочи.       Тео слукавил, если бы сказал, что, выходя вчера весь день из своего офиса, не испытывал лёгкой надежды и предвкушения, вглядываясь в зал в поисках обладателя ярких голубых глаз. И, каждый раз ловя себя на этих мыслях, смущался – ведёт себя, как мальчишка.       Сейчас же, из его головы совершенного исчезли мысли о парне с лэптопом и интригующей профессией. Поглощённый рабочими хлопотами, Тео заполнял таблицу на своем рабочем ноутбуке, мечтая о чашечке кофе. Монотонная работа клонила в сон, и он подбадривал себя обещаниями, что вот ещё немного, совсем чуть-чуть осталось и можно отправляться на такой желанный кофе-брейк.       Его телефон ожил и, наполняя комнату мелодией и вибрацией, оповестил владельца, что кто-то желает с ним пообщаться. Тео приостановил своё размеренное клацанье по клавиатуре и ответил на звонок: — Да? — сказал он сипло и тут же прочистил горло. — Да? — повторил он уже более громко и твёрдо. — Это Лаэль, — приглушенно ответили на том конце воображаемого телефонного провода. — Ага, я прочитал. Было бы странно не иметь записанными телефонные номера своих сотрудников, — беззлобно ответил он, усмехнувшись. — Как ты, Лаэль? Выздоровел? — Поэтому и звоню, — со вздохом отозвался он. — Мои опасения подтвердились. Мне не становилось лучше, и я вызвал врача сегодня, он только недавно до меня доехал. Короче, у меня грипп. Температура, озноб, слабость, вялость, в общем, все прелести жизни.       Тео шумно выдохнул и прикрыл глаза – приятного в этой новости мало. — Но есть и положительная новость, — донеслось из трубки, — меня перестало рвать!       Тео нервно хохотнул.       Юмор – всегда хороший признак, что не всё так плохо, как может показаться сначала! — Прелестно слышать. Как долго тебя не будет? — спросил он и основанием ладони потёр правый глаз. От монитора ужасно устали глаза. — Док прописал постельный режим и всё такое, поэтому на неделю я точно вне игры.       В дверь кабинета постучали, и Тео, прикрыв микрофон в телефоне, крикнул в сторону двери: — Войдите! — и тут же вернул аппарат обратно к уху.       Вошла Флоренс, и он жестом показал ей немного подождать. — Извини, босс, что так получается и что в последний момент предупреждаю, я вызывал врача еще утром, а до этого надеялся, что сам оклемаюсь, — говорил Лаэль. — Ума не приложу, где я умудрился подцепить эту заразу! — Не расстраивайся, с кем не бывает, — утешающе произнес Тео. – Поправляйся скорее.       Распрощавшись и завершив звонок, он отложил телефон в сторону, а затем поднял глаза на девушку. — Лаэль? — уточнила она.       Тео кивнул и пояснил: — Продлевает больничный на неделю – у него грипп. — Отстой, — ответила она и сочувственно покачала головой. — Тео, там парень… спрашивает бармена, что работал позавчера. Я не знала, стоит ли говорить, что ты здесь, поэтому сказала, что уточню, кто вчера работал. Но он ждёт, если что.       Внутри что-то встрепенулось. Во рту резко пересохло, ладони стали влажными, а сердце начало биться немного чаще. — Что за парень? Как выглядит? — чуть громче и быстрее, чем, наверное, стоило, ответил он. — Ну, обычный… — Флоренс не заметила смены настроения босса, — Стрижка такая строгая, борода рыжая, сам бледный, худой, — ответила она, немного поколебавшись, — с осанкой и манерами аристократа. Со стороны очень серьезный и хмурый. В свитере бежевом сидит за баром с компом.       Это он!       И вот теперь сердце действительно стало биться чаще. — Хорошо, я сейчас подойду, — ответил он.       Девушка кивнула и покинула кабинет.       Тео сделал два медленных вдоха и выдоха, обтёр, ставшие влажными, ладони об свои тёмные джинсы и поднялся с кресла.       Выходя из своего укромного помещения, он чувствовал волнение. Оказавшись в зале, он сразу же направился в сторону бара. Парень сидел на своем прежнем месте, сосредоточенно уставившись в компьютер. Вид у него и правда был серьёзный и хмурый. А ведь когда они общались во вторник, он довольно много улыбался. — Здравствуй, мистер загадочный писатель, — с лёгкой улыбкой сказал Тео, остановившись рядом с ним.       Парень отвлекся от своих размышлений и, обернувшись, встретился глазами с Тео. Всё те же прекрасные голубые глаза. На месте. Никуда не делись. Как ни странно. И слава всем богам!       Писатель смущенно улыбнулся. Тео надеялся на чуть более яркую реакцию на свои слова. — Привет. Я уже подумал, что ты сегодня не работаешь, — чуть опустив крышку экрана, ответил он и обернулся уже всем корпусом. — Я здесь каждый день, — пожал плечами он. — Работаешь без выходных? — парень приподнял брови в удивлении, от чего три длинные продольные морщинки на его лбу стали заметными. — Почти. Издержки профессии, — опять пожал плечами он и уселся на соседний от парня стул, вешая его рюкзак на спинку своего стула. — Бармена? — уточнил он, следя за движениями Тео. — Владельца бара. — О! — первое, что смог выдать из себя тот, а его брови теперь взмыли вверх намного сильнее, вновь являя миру морщинки. — А я с первой встречи не понял… Ты слишком естественно смотришься за барной стойкой. Словно твоя стихия. Очень ловко и отточено все делаешь.       Тео хохотнул и сказал: — Так у меня стаж ого какой! Я долго работал барменом в других заведениях. — А потом решил открыть своё место? — Не то, чтобы решил… Просто появилась такая возможность и я ухватился за неё. Очень любил свою работу и люблю до сих пор, хоть она и несколько видоизменилась сейчас. — В чём видоизменилась? — Теперь за меня в пабе работают мои сотрудники, а я ковыряюсь с организационными моментами.       Тео льстил интерес парня, льстило, что тот сам задаёт вопросы и внимательно слушает ответы. Взволнованность рассеялась, и теперь он чувствовал себя спокойным и увлеченным их беседой.       К ним плавно подошла, словно подплыла, Ченай, как и всегда, выглядевшая сногсшибательно – хоть сейчас на обложку Classic Rock фотографируй! Винно-пурпурный топ на ней сидел идеально, открывая для глаз худые смуглые руки, полностью расписанные разнообразными татуировками. На шее болталось не менее пяти цепочек разной длины и с разными кулонами, объёмные серьги качались в такт её движениям, а тёмные волосы были убраны в высокий хвост, ниспадавшие на плечи словно кудрявый водопад. Макияж, в меру вызывающий, в меру тёмный, как обычно, выглядел прекрасно: длинные чёрные стрелки, лёгкий контуринг, подчеркивающий достоинства, аккуратные брови, длинные ресницы и помада.       Поправив на руках множественные браслеты, она растянула свои окрашенные тёмно-коричневым губы в дружелюбной улыбке и сказала: — Тео, выпьешь чего-нибудь? Приготовлю всё, чего пожелаешь. Для любимого шефа ничего не жалко, — проворковала она, а потом подмигнула.       Боковым зрением он видел, как у его соседа слегка дрогнули мышцы лица. Бесконтрольный импульс тела, микровыражение. Его эмоции указывали на то, что он сбит с толку и немного… расстроен? Не зная почему, но Тео хотелось верить, что этот парень слегка расстроился, наблюдая, как с ним заигрывает барменша. Он ведь не знает, что почти у всех работников здесь такая фишка – флиртовать, шутить и подтрунивать друг над другом. — О, да, дорогая. Я с радостью пригубил бы сейчас чашечку ароматного капучино. Последние два часа только о нём и думал, — ответил он ей в тон. — А ты? — он перевел свой взгляд на соседа, который уже, казалось, взял свою мимику под контроль. — Будешь что-нибудь? «Обычный чёрный американо без сахара»? — Гхм… — стушевался он слегка, — да, можно. — Отлично, скоро будет! — бодро сказала она и добавила, с хитрой улыбочкой глядя на них по очереди: — Надеюсь на щедрые чаевые! — За два кофе? — усмехнулся Тео. — Ваша наглость не имеет границ, миледи! — Дело не в количестве, — не растерялась Ченай, — а в качестве обслуживания, — она подмигнула и упорхнула на кухню, оставляя за собой последнее слово.       Тео рассмеялся ей вслед, переключая своё внимание обратно на гостя. — Извини, если тебя смутил этот спектакль. Тут все такие. — После небольшой паузы и подбора определения, добавил, — Самобытные.       Парень слегка расслабился, даже улыбнулся и сказал: — Звучит классно. У вас дружный коллектив? — Да, — кивнул он, — очень. Мы настоящая команда. Даже не верится. Очень всех здесь люблю и ценю. — Здорово, это настоящая редкость. — Ага, мне с ними повезло. Да и им со мной, чего уж тут скрывать.       Парень хохотнул, чем вызвал у Тео задорную улыбку. Смех у парня тоже замечательный. Очень тёплый и искренний. — Кажется, у тебя с самооценкой всё в порядке, — сказал он, а Тео пожал плечами, всё ещё улыбаясь.       Возможно, в воздухе между ними и правда что-то витало. Возможно, это было лишь воображение Тео. Он даже ещё не мог уловить сексуальные склонности этого парня. Либо никаких намёков не проскальзывало, либо Тео не замечал их. Кажется, тому было интересно и легко с ним общаться, но о большем речи не шло. По крайней мере, на данный момент.       Хоть Тео и дал себе установку, что ни о каких отношениях он сейчас даже думать не настроен, он всё же внутренне отчаянно желал, чтобы этот парнишка проявил к нему толику симпатии. Но не как к занимательному собеседнику или случайному работнику паба.       Замкнутый круг, лишённый логики, – не хотеть ничего в романтическом плане, но надеяться на это. Похоже, Тео сам не знает, чего точно он хочет, и противоречит сам себе.       Когда перед ними стояли две кружки восхитительных напитков, а Тео перемешивал сахар в своей, он сказал: — Знаешь, вот мы тут сидим, пьём вместе кофе и знаем кое-какие подробности о жизни друг друга, — писатель еле уловимо напрягся, внимательно вслушиваясь в слова и, казалось, затаив дыхание, — и, хоть мы и совсем недавно знакомы, но, мне кажется,… — Тео намеренно сделал лёгкую паузу и почесал мочку, теребя свою серебряную серёжку в левом ухе, — что нам поры бы… — он посмотрел пряма в глаза собеседнику, — уже знать имена друг друга. Или ты предпочитаешь, чтобы я обращался к тебе исключительно «мистер загадочный писатель»?       Ещё до того, как Тео успел договорить, парень заливисто и громко рассмеялся, опуская голову вниз и расслабляясь. Интересно, что он думал, Тео спросит у него? Он планировал шутку, но получилась вроде как провокация с лёгкими нотками заигрывания. Но сработало всё, как первоначальный план. И это не расстраивало, потому что все эти непонятные экивоки всё равно вышли неосознанно. — Меня зовут Адам, — отсмеявшись, сказал парень с именем, которое теперь было известно Тео. — А меня Тео, — он протянул раскрытую ладонь, и Адам сжал ее своими длинными прохладными пальцами. Ощущения были волнующими и приятными. У Адама очень нежная гладкая кожа. — Тео… — повторил он, словно пробуя на вкус или просто стараясь запомнить, — приятно познакомиться, — через секунду он разжал свои пальцы, выпуская руку Тео и утыкаясь взглядом в свой американо. — И мне, — ответил Тео, пытаясь унять на лице глупую улыбку и ощущая покалывания в правой ладони, что еще пять секунд назад была в крепкой ладони Адама.       Образовалась небольшая пауза, во время которой каждый сделал глоток из своей кружки. Облизнув верхнюю губу, собирая с неё остатки напитка, Тео оглянулся, рассматривая зал. Средняя загруженность: две в меру шумные компании в разных углах паба на диванах, несколько гетеросексуальных парочек и пара подруг за столиками, парень и девушка сами по себе за баром. Для большинства этих людей это обычный, непримечательный вечер – пришли расслабиться после рабочего дня, выпить вкусный алкоголь, похрустеть снеками, пообщаться с друзьями в приятной обстановке. Парочки, возможно, на свиданиях.       Свет был приглушенным, создавая небольшую ауру таинственности и расслабленности, музыка звучала фоном и прекрасно дополняла общую атмосферу, достаточно громкая, чтобы можно было сидеть и наслаждаться ею, но достаточно тихая, чтобы можно было общаться не прилагая усилий. Любимые сердцу Тео мелодии смешивались с легким звоном бокалов, смехом и беседами посетителей. В воздухе витал ненавязчивый запах пива и жаренного арахиса.       Песня сменилась и зазвучала (2) U2 – With Or Without You. — Ты отсюда, из Манчестера? — нарушил тишину Адам. — Нет, я родом с северо-востока Англии и в Манчестер приехал в 18 лет, чтобы учиться в университете, — ответил он. — На кого учился? — Физик. Я изучал звуковую инженерию и акустику.       Адам был поражён, он широко распахнул глаза и, словно онемев, открывал и закрывал рот. Тео его реакция рассмешила. — Да, все удивляются.       Отойдя от шока, Адам продолжил: — И как же ты так кардинально сменил свою специальность? — На последнем курсе стал совмещать работу с учёбой в баре. Сначала работал официантом, потом мне предложили пройти стажировку на бармена. Я согласился. Зарплата больше, а часы те же. Учёба закончилась, диплом получил, но понимал, что работать по специальности меня не тянет. Наука хоть и увлекает, но, когда я представлял свои будни на такой работе, понимал, что это не моё. Я начал проходить курсы на повышение квалификации, учился новым рецептам и приёмам, менял места работы, потому что сначала искал, где больше платят, потом меня стали звать и сами владельцы заведений. В какой-то момент, мой знакомый, владелец этого самого паба – правда, тогда он назывался «42 Street» – предложил мне перекупить его, потому что он переезжал с семьей в другой город. Я согласился. Вкинул все сбережения, что у меня были, занял у друзей, семьи, и вот как-то так. — Ого, — произнес он, поражённо выдыхая. — Звучит как вдохновляющая история успеха. Было страшно?       Тео подумал секунду-другую и ответил: — Да. И бывает до сих пор. Но я очень был вдохновлен такой возможностью, поэтому это пересилило страх. — На мой взгляд, у тебя всё здорово получилось, — сказал Адам, оглядывая пространство. — А ты? Здесь родился? — наслаждаясь своим капучино, спросил Тео. — Почти. До пятнадцати я жил в загородном доме в маленькой деревне за Манчестером, — неохотно отозвался тот. — До пятнадцати? — подвился Тео. — А что потом? — Можно сказать, ушёл из дома, — поджимая губы ответил он. — Не люблю говорить об этом, — озвучил очевидное, исходя из его эмоций, отражающихся на лице, Адам. — Хотя здесь особо и нечего – всё довольно прозаично. Много ссорился с родителями, хотел оторваться от них. Кстати, я тоже пытался учиться в университете. — «Пытался?» — Не доучился. Меня туда впихнули родители. Надеялись, что воспитывать и направить меня на путь истинный ещё не поздно. Я пытался по началу оправдать их ожидания, но понял, что это не моё. Потом был бесконечный поток подработок, — Адам потёр своё лицо, будто сам не верил в их количество или их абсурдность. — Это жесть. Как вспомню – самому не верится, что всё это было со мной. Например, я работал продавцом мороженного… Так эти наглые дети и их вечно недовольные мамаши до сих пор мне в кошмарах снятся!       Тео рассмеялся и активно закивал: — Я тебя так понимаю! Я тоже до самого первого бара, где только не работал. Помню, как отказался работать в Sainsbury’s в канун Рождества и меня уволили. — А я работал молочником. Мой отец работал молочником ни один десяток лет, и я уже думал, что пойду по его стопам, но когда попробовал, то понял, нет, спасибо, — он выпучил глаза и отрицательно покачал головой. — А меня уволили с должности помощника повара, потому что я уронил кастрюлю картошки на пол, и тот парень так взбесился, что у него чуть все сосуды на лице не полопались, — Адам зажал рот ладонью, сдерживаясь, чтобы не заржать в голос, хотя и Тео еле сдерживался. — А я ему такой: «Ну серьезно, это всего лишь картошка. Мы ведь не в Ирландии», — Адам, уже не сдерживаясь, засмеялся во весь голос, хватаясь за живот. — И он мне сказал валить нахрен, — закончил Тео и тоже престал себя сдерживать.       Ближайшие к ним посетители кинули на двух гиен косые взгляды. — И знаешь, какая работа, по сравнению с этими двумя, была самая нормальная? — задыхаясь и хватаясь за стойку, чтобы не шлёпнуться на пол, просипел Тео.       Адам покачал головой, всё еще пытаясь восстановить дыхание, переставая смеяться и растирая выступившие слёзы руками. — На кладбище, где я стриг траву!       Их захлестнула новая волна смеха, уже не такая сильная, но довольно громкая. Давно Тео так не смеялся. — Хорошо, ты победил! — в примирительном жесте вскинул руки Адам. — Если бы была награда «Король самой поганой работы», то она заслуженно была бы твоей! — О, это честь, спасибо!       Оба парня, не сговариваясь, синхронно, отхлебнули из своих кружек. Одна из пар (потенциально, на свидании) расплатилась и ушла. Ченай мыла инвентарь и болтала с девушкой, что сидела одна в другом конце барной стойки. Флоренс пропадала где-то с Питом, вторым поваром, на кухне. Компания парней сзади, что занимали бордовые диванчики со столом, о чём-то довольно громко спорила. (3) В фоновом режиме помещение наполнила чарующая мелодия, и Тео сразу же узнал её. Это была Prince & The Revolution – Purple Rain.       Не в силах сдержаться, он прикрыл глаза и начал качать головой в такт её мотиву, отбивая такт правой ногой на перекладине барменского стула. Несколько секунд он наслаждался, потом усилием воли заставил себя открыть глаза, но продолжал двигаться, зачарованный мелодией.       Адам сидел и наблюдал за ним. Сидел, раскачивался, будто на волнах песни и наблюдал за ним с полуулыбкой. Тео улыбнулся ему в ответ.       Начался припев песни, и Тео едва слышно стал вторить солисту.       «Purple rain, purple rain»       (Фиолетовый дождь, фиолетовый дождь)       Адам делает глоток своего кофе, не прекращая колебаться в такт мелодии.       «Purple rain, purple rain»       (Фиолетовый дождь, фиолетовый дождь)       Тео вновь прикрывает глаза, продолжая вполголоса повторять слова.       «Purple rain, purple rain»       (Фиолетовый дождь, фиолетовый дождь)       Адам отстукивает пальцами ритм на тёмной деревянной поверхности стойки.       «I only wanted to see you bathing in the purple rain»       (Я только хотел видеть тебя, купающегося в фиолетовом дожде)       Заканчивается припев и Тео, открыв глаза, говорит: — Извини, когда звучит Принс, я теряю связь с реальностью. Его музыка — это нечто внеземное, — пояснил Тео, беря в руки свой капучино.       Улыбка Адама расцвела своей широтой и теплотой. — Можешь мне не объяснять – я обожаю Принса! — сказал он.       Бывают такие откровения в жизни, что словно расщепляют тебя на атомы и собирают вновь за наносекунды. Кажется, подобное откровение сейчас испытал Тео. Что это значит? Хотел бы он объяснить, да не сможет. Такое возможно только почувствовать, пережить. Это круче, чем первая любовь, это круче, чем первый секс, это круче, чем что бы то ни было вообще. Ты просто понимаешь в одночасье, что вот! Вот оно! То, что ты искал или не искал, а оно само к тебе пришло! А дальше сам разбирайся, что конкретно это было. Судьба, любовь, хороший яркий перепихон на одну ночь, который останется красочным воспоминанием или это твой соулмейт. Возможно, это начало очень крепкой дружбы. Но это явно какое-то родство по духу, предпочтениям, взглядам. И Тео хотел прислушаться к судьбе, удаче, вселенной, чутью, интуиции или что это было. Если так очевидно везёт, значит, что-то за этим стоит. Не стоит хвататься за этого парня, словно за соломинку, словно ничего тебя в жизни больше не ждёт, словно ты здесь и сейчас влюбился, но и упускать так просто не стоит. Это были знаки или удачные стечения обстоятельств, если хотите, и явно стоит потратить немного времени, чтобы узнать, имело ли это всё хоть какой-то смысл.       Тео закинул удочку, спросив Адама про несколько групп и исполнителей, что любил, но не получил такого же восхищения в Адаме, как в себе. Возможно, можно было бы уже расстраиваться, но… — А что скажешь на счет Depeche Mode? — сам спросил Адам и попал в самое сердечко Тео.