Их узы: alternative

      — Где же оно? — девушка судорожно шарила в многочисленных полках, но никак не могла отыскать необходимое. — Шизуне-сан велела хранить здесь все лекарственные растения… Где же? Где же? — причитала шиноби в полубреду. Она проверила практически всю комнату вдоль и поперёк: травы от лёгочных болезней, средства для облегчения лихорадки, отвары от кожных высыпаний… Казалось, в заветном кабинете есть всё, чего может пожелать медик, вот только лекарства для ускорения регенерации ран ускользали от воспалённого взора.       — Нашла! — Аюми мельком глянула на содержимое полки, пока, наконец, взгляд не зацепился за заветное растение с пурпурными лепестками: именно его шиноби использовала в паре с собственной медицинской техникой для восстановления поражённых Мангёкё глаз.       Обрадованная удачной находкой, девушка устало прислонилась к косяку шкафа. Однако времени на отдых не было, поэтому пришлось быстро переметнуться к двери, рядом с которой расположился небольшой стол и пара стульев — дабы облегчить работу с лечебными травами, — а также раковина с висевшим над ней зеркалом и расставленными на ближайшей тумбе антисептиками — чтобы медики соблюдали стерильность при работе с материалом.       «Простите меня, Акари-сан», — мысленно извинилась Аюми перед начальницей за учинённый погром: мешочки со снадобьями во всех шкафах теперь валялись хаотичными кучами, перепутаны были все названия, расположение, не говоря уже о том, что девушка ворвалась прямо через окно с грязной улицы, не соблюдая никакой гигиены.       Шиноби посмотрела на своё отражение: бледное, измученное лицо с раскрасневшимися белками и опухшими веками. Выглядела она откровенно паршиво. Неотрывно глядя Шаринганом на саму себя, Аюми сконцентрировала необходимую чакру в ладони и деликатно приложила руку к закрытой глазнице, предварительно зажевав красноватое растение.       — А-ай! — послышался слабый писк, который сразу же прервался: она либо сдержится, либо закричит так, что сюда сбежится вся Коноха. Место, с которым соприкасалась техника, невыносимо жгло. Хотелось взвыть, но такой роскоши беглянка не могла позволить. Спустя напряжённые минуты, Аюми расслабленно выдохнула: дзюцу итак требовало невероятной концентрации, а применение на себе — утомляло вдвойне.       Теперь оставалось только сменить одежду на более удобную, собрать простенькую сумку и… бежать как можно дальше: из родной деревни, от дорогих друзей и монстра в человечьем обличии. «Мне больше нет здесь места», — с грустью подумала девушка, пока переодевала опостылевшее кимоно на чёрную водолазку и лосины: в одном из кабинетов всегда хранились не только белоснежные медицинские халаты, но также и несколько комплектов самой простой запасной формы, во избежание различных эксцессов.       Долгое время Учиха и Узумаки были друг для друга единственной семьёй: казалось, весь свет презирал их, но они всегда держались вместе, словно шли наперекор судьбе. Позже девушка нашла своё счастье, но никогда не забывала про лучезарное солнце — их узы глубже понимания обычных людей. Но здесь, в новом мире, Наруто тоже обрёл шанс на счастье, и Аюми просто не могла отнять у настрадавшегося юноши это право. Не могла рассказать, как терзалась и медленно умирала: это только навлечёт беду на импульсивного шиноби. Она слишком сильно любила его.       Первой мыслью было просто закончить всё, чтобы больше не мучить себя. Второй — вернуться в поместье и погибнуть уже от руки демона, или, что ещё хуже, остаться запертой в клетке и увядать, подобно цветку в пустыне… Постепенно с выплаканными слезами возвращалась и способность трезво рассуждать: настолько, насколько вообще мог человек в её ситуации. Отрешённость и безразличие к окружающим сменились на тупую, пульсирующую, словно свежий ушиб, боль. Пути назад уже не было.       Аюми не знала, что это за вселенная, можно ли из неё выбраться и как закончить бесконечный кошмар. Но даже так девушка приняла правила игры, смирившись с тем, что останется на этой притворной сцене. Наруто и Саске обрели живое воплощение собственных грёз — этого было достаточно. Аюми же придётся покинуть их, в эгоистичной надежде когда-нибудь найти шанс выбраться в реальность. Возможно, позже Учиха пожалеет о столь импульсивном решении, но пока другого выхода она не видела.       Внезапно донёсся взрыв: гулкий треск ломающихся зданий, скрежет расколотой мостовой, крики людей. Стоило девушке подбежать к окну, как она увидела яркие искры, столб пыли, поднявшийся вверх в западной части селения.       — Не может быть… — без сомнения, на одну из сильнейших скрытых деревень только что напали. Противник был либо на голову ненормальным, либо настолько уверенным в победе, что заявился прямо в Коноху: пусть и спящую, но всегда готовую к атаке.       Второй взрыв окатил ударной волной: даже на верхних этажах госпиталя чётко ощущалась вибрация, напоминавшая землетрясение. «Погодите, там же», — постепенно доходило до девушки, — «Архив! Кому понадобилось вторгаться в наш архив»? Какое-то смутное опасение зародилось внутри. Всем рассудком Аюми понимала: настало лучшее время, чтобы сбежать — все будут заняты нападением, и никто не станет искать. Но шиноби не могла оставить родное селение. Не сейчас, когда её дому угрожала опасность. И неважно, что эта Коноха принесла только страдания: чувства были сильнее разума.       Аюми бросилась к архиву, все силы вкладывая в технику телесного мерцания. Не прошло и минуты, как девушка уже стояла посреди разрушенных стен и искорёженного бетона: поломанные деревяшки, гранит, обратившийся в мелкий щебень — всё это до дрожи напоминало день разрушения Конохи Пейном. Вопреки здравому смыслу, воспоминания предали уверенности.       Двинувшись чуть дальше, шиноби застала настоящее пекло: камня на камне не осталось от архива, Хокагэ со всех сторон обступила охрана — в том числе блондин и красновласая. «Значит, родители Наруто тоже здесь», — отвратный вариант развития событий, ибо девушка не желала допускать их гибель. «Гай-сэнсэй, Эбису-сан, Хаятэ-сан и…» — на последней фигуре она запнулась.       — Наруто, что ты здесь делаешь?! — Аюми подорвалась к другу, негодуя такому раскладу. — Какого чёрта? — последнее было очевидно лишним, но Учиха находилась в слишком нестабильном эмоциональном состоянии.       — Аюми-тян, что ты…?       — Это что ты? Почему ты здесь? Ты должен был остаться дома, а не лезть, как всегда, в самую заварушку! — девушка не заметила, как из глаз полились слёзы. Не время. Не место. Но она ничего не могла поделать.       — Защищайте Хокагэ! — послышался командующий тон Минато.       — Аюми-тян…       — Всё хорошо, Наруто, — девушка не могла долго злиться на него. — Поговорим потом, — и Учиха исчезла, оставив после себя только взмах тёмных волос: так, как она делала всегда.       — Хокагэ-сама, оставайтесь подле меня, — огромная огненная стена возникла буквально в метре от них, отделяя мужчину и девушку от пекла битвы.       Какаши пребывал в немом шоке от ситуации. На деревню напали, неизвестный в маске призвал доселе невиданных животных, а его защищала жена Итачи, которая никогда не числилась в реестре шиноби.       — Что ему нужно? — спросила Аюми, пока Шаринганом наблюдала, как враг парировал удары ниндзя Листа.       — Вот это, — Хатаке показал небольшой свиток, ранее сокрытый в складках одежды. — «Свиток алой луны» — единственное, что способно низвергнуть его.       Сознание судорожно анализировало происходящее. Шиноби в маске. Не похож на Тоби: явно не Учиха. Звери — призывные? Но почему разных видов? Какой-то манускрипт… откуда он взялся здесь?       — Хокагэ-сама! — темновласый юноша, с вышитым на рукаве гербом-утива, точно возник из-под земли. Алое Сусаноо, кроваво-красные глаза — демон тоже решил присоединиться к шабашу. Что делать? Оставить главу с сумасшедшим муженьком — просто отвратительная идея — лже-Итачи явно дал понять, что интересы деревни ему неважны. Но просто стоять и смотреть, как Коноху вновь уничтожают, словно рассыпают детский замок из песка…       — Брат! — показалось взволнованное лицо младшего: вот он — ключ к спасению!       — Саске! — привлекла внимание Аюми. — Сюда! — когда юноша оказался подле неё, девушка приблизилась почти вплотную и лихорадочно выложила самое важное. — Не доверяй Итачи. Это не тот человек, которого мы знали. Я сейчас оставлю Хокагэ-сама под защитой его Сусаноо, но ты не спускай глаз. Если Итачи выкинет что-нибудь подозрительное: атакуй и не думай.       Девушка кинулась в пекло битвы раньше, чем Учиха успел что-либо возразить. Минато, Кушина и остальные дзёнины оказались заблокированы какой-то странной техникой: Наруто, сражавшийся в режиме Чакры Девятихвостого, остался один на один с противником. Золотистая энергия покрыла Узумаки полностью, только смоляные томоэ вокруг шеи и тёмно-серый символ водоворота на животе оттеняли слепивший свет.       — Расэн-сюрикэн! — кинулся ниндзя в атаку, создав с сумасшедшей скоростью вращающуюся спираль.       — Дай-расэн-рингу! — не растерялся враг. Его атака выглядела абсолютно зеркально, только цвет витков был иным: серо-фиолетовый, местами почти чёрный.       Яркая вспышка. Грохот. Содрогание земли. Неимоверная вибрация, сметающая всё на своём пути. Давящая тишина.       — Что это было? — пыталась разобрать девушка. Только благодаря Шарингану она успела кое-как среагировать: быстро сложить печати и активировать Построение Пламени Учиха — неприступный огненный барьер, надёжно укрывающий от любой атаки и сжигающий дотла все потенциальные угрозы извне. Остальных спасла стена из почвы, вызванная волей Хокагэ.       — Наруто!       Юношу-солнце же отбросило в сторону. Режим Чакры хвостатого спал, оставив лишь уязвимую плоть, всюду покрытую ссадинами и порезами, одежда порвана, протектор — покорёжен. Аюми кинулась спешно залечивать раны друга.       — Слишком муторно, — пробурчал нападавший, с трудом стоявший на своих двоих. Он сложил несколько комбинаций, после чего всего животные, ранее рассеянные по полю боя, на огромной скорости стали вонзаться в неизвестного.       Сумасшедшее давление чакры, от которого из носа хлынула кровь. Болезненно-белые искры, словно метеор рухнул из космоса. Облако пыли, мешающее нормально вдохнуть. Когда несуразное месиво рассеялось, перед ними предстало оно.       — Не может быть… — невообразимые размеры, подавляющая энергия, угольная, словно выжженная, шерсть и девять хвостов: Демон-лис этого мира.       — ГРА-А-А! — чудовище вонзилось мордой ровно в то место, где мгновение назад Аюми пыталась подлечить друга.       — Совсем сдурели? — отчитывал парочку Саске, восседавший верхом на призывном ястребе. Птица успела схватить обоих за миг до того, как пространство вокруг обратилось в прах.       — Гаруда! — послышалось радостное восклицание снизу.       — Хоть бы поблагодарила, что ли, — возмутился младший Учиха, пока подавал руку, чтобы подруга также взобралась наверх. — Ты тоже поднимайся, балда.       — Спасибо, Саске! — обрадовался юноша-солнце. — Он сейчас разнесёт здесь всё! — Узумаки жестом показал на бесновавшегося демона, тут же переключившись на более насущный вопрос.       — Саске, защищай Наруто. Тоби пришёл за ним.       — Как это?       — Там, на скале Хокагэ, — девушка ткнула куда-то во тьму, однако Шаринган позволил различить едва заметные очертания плаща с красными облаками. Несомненно, на рельефном лице первого лидера селения вальяжно расположился именно «их» человек в маске.       — Аюми-тян, что ты собираешься?.. — Узумаки паниковал. Он не понимал, что происходит и как противостоять сразу двум неприятелям. Но ещё больше наводили страх последующие намерения девушки.       Ответа не последовало, но вокруг Учихи начали вырисовываться очертания гигантского скелета.       — Чёрт, — коротко выругалась она, когда по лицу стекла дорожка вязкой крови. Мышцы на секунду сжал спазм, а лёгкие словно опалило огнём. — Ха-а… Ха-а… — старалась отдышаться, когда острое состояние начало отпускать.       Девятихвостый ударил в их сторону смертоносной Бомбой из чакры, но Гаруда умело уклонился, резким взмахом крыльев изменив траекторию.       — Аюми-тян, что ты собралась делать? — повторил юноша-солнце прежде заданный вопрос. Вновь молчание, пока Сусаноо обрастал настоящим, человеческим обликом.       — Аюми, ты же не…? — Саске оказался более догадливым. — С УМА СОШЛА?! — он точно считал задумку. — Что я потом скажу Итачи?!       «Мелкий манипулятор», — возмутилась она, но вслух не произнесла ни слова. Затея действительно казалась сумасбродной, но шанс на успех тоже был. Когда техника защиты была наполовину завершена, девушка коротко бросила:       — Если встретишь настоящего, — сердце предательски замерло, вызывая распирающее чувство внутри, — скажи, что я его люблю, — махнула рукой на прощание и умело оттолкнулась от тела птицы, не боясь разбиться. Да, это была та самая бестия: замученная, утомлённая, но всё ещё бестия*. Поступающая, как заблагорассудится, без раздумий бросающаяся защищать то, что дорого.