***
Сегодня церковь выглядела менее устрашающе, чем вчера. О недавних похоронах говорили только ободранные из-за сильного ветра венки с черными на них лентами у входа вовнутрь. А между тем все так же баловались в траве четырехмесячные щенки, которых подкармливали посетители храма и дети посетителей, которые с удовольствием с ними игрались. Выйдя на улицу, Самаэль обнаружил, что солнце едва ли греет его, а изо рта выходит лёгкий пар. Замёрзшие руки опустились по карманам, а шея с подбородком теснее укутались в мелкой вязки шарф. Неприятный мороз уступал его вежливости, и как бы мужчине не хотелось, каждый знакомый человек, проходивший мимо него, не оставался без дружелюбного приветствия. Дверь издания отворилась с характерным звоном колокольчиков, сообщающих о новом посетителе. Блондин оказался в опрятном вестибюле, из-за стены которого уже выглянул Юджин. — Я вижу, ты так и ждёшь момента, когда сможешь похвастаться мне новой статьей. Я прав? — не отвлекаясь на друга, Магне снимал с себя шарф. Мягкая ткань явно контрастировала с его огрубевшими пальцами. За незатейливым умозаключением последовал смех обоих. — И тебе доброе утро.***
Самаэль увлеченно занимался заметками в блокноте, однако одна-единственная, но такая сокрушительная мысль не давала ему покоя. Казалось, будто вчерашнее и вовсе ему привиделось, приснилось. Не так много тянуло молодого человека за язык, однако и не так много его удерживало, чтобы не говорить. — Юджин, — звук проседающих под прикосновениями пальцев клавиш машинки мгновенно затих, — Мне удалось узнать вчера кое-что. Случайно. — И что же? — шатен решил закурить. Послышалось свойственное шипение, и Магне тут же скривился; уголки его губ опустились в явном отвращении. В полутьме помещения виднелся огонек сигареты и курчавые темные волосы коллеги, блестящие на свету приглушенной лампы. — Ради всего святого, открой окно. — больше всего в своей жизни Самаэль ненавидел запах дыма. Приятель приоткрыл деревянную форточку, опёрся о подоконник и нахмурил густые брови в ожидании услышать что-нибудь новенькое, новую пищу для рассуждения. — Жалко, что ты не посетил вместе со мной церковь. Ты бы тоже это услышал… Я имею в виду, вчера одна женщина сказала, что в доме пастора нашли сатанистскую литературу и ещё какую-то атрибутику. Думаешь, это правда? Ее муж расследовал убийство. Порывшись в первом ящике стола, Самаэль вновь вернулся к записям тонким почерком. Боковым зрением он заметил, как Юджин пожал широкими плечами и, отвернувшись, бросил тлеющий окурок в окно: — Не бери в голову, ты ведь знаешь, как людям нравится утрировать. Хотя это может послужить хорошей идеей для написания. На твоём месте я бы непременно ею воспользовался. — коллега бросил взгляд на часы, висящие на стене у рабочего угла Самаэля, затем на наручные часы, и с разочарованием отметил, что его часы основательно отстают, — Уже шесть. Поторапливайся, дружок, если хочешь успеть откусить кусочек от яблока с карамелью, пока их всех не скупили. Всё-таки, я задолжал! Самаэль прыснул, натягивая пальто. Вспоминая о сегодня выигранной баталии между ними двумя за лучшую статью в газете, беспокойство, терзавшее его несколько дней до этого, мгновенно исчезло.***
Осенняя ярмарка тянулась от главной площади до самого парка. Добраться от площади к парку было раз плюнуть в обычный день, и невозможно в праздник, как позже выяснил Самаэль. Толпы людей теснились у прилавков и торговых точек, почти не давая друг другу возможности пройти. Фонарные столбы, светящиеся вывески и ярко украшенные разноцветными гирляндами магазины ослепляли в контрасте с темнотой густившегося мрака. В воздухе царила атмосфера грядущей зимы, запах глинтвейна, тыквенно-яблочного пирога и жженого сахара. Он старался не отставать от коллег, фокусируясь на пуховой шубе подруги и сером пальто друга, мелькающих между остальных. Складывалось впечатление, будто сюда слились все жители города. Попытки не потерять Юджина и Мари оказались тщетными настолько, насколько это только было возможно. Разочарование вместе с чувством голода неприятно поднималось из живота; он намеревался сносно отдохнуть вместе с друзьями, в итоге затерявшись в толпе и, что ещё более обидно, он так и не получил яблоко в карамели, которое коллега ему проспорил. Заприметив небольшой бар и свободное место за высокой стойкой, Магне принял решение напиться самостоятельно. Сбоку от него сидел немолодой мужчина, а через один стул, скорее всего, женатая пара. Заказав стакан клюквенного морса, блондин довольствовался весьма скучной, но хотя бы не буйной компанией из никого, пока через некоторое время прямо рядом с ним кто-то не выдвинул ещё один стул. Он оглянулся, темно-зелёные глаза на мгновение оценивающе поднялись и опустились, будто что-то по-настоящему сбило его с толку. Молодой человек мысленно напомнил себе о том, как некрасиво разглядывать человека во все очи, однако на секунду ему показалось, будто шум вокруг него, создаваемый громкими возгласами из мимо проходящей толпы и приглушенная музыка из радио в баре заглохли, как только внезапно пришедшая сюда девушка появилась. Он пытался казаться ненавязчивым, изредка поглядывая на нее и тут же переводя взгляд на что-нибудь другое. На свою руку, крепко сжимающую пивной стакан, к примеру. Голубые вены набухли и заметно выступали на его обветренной коже. Незнакомка заказала полусладкое вино. Ее бархатистый голос, такой чарующий, словно мед по ушам, откровенно привлекал Самаэля. Казалось, будто она не замечает его взгляда, его самого в целом. Или просто делает вид, что не замечает. И он решился бы заговорить первым, чего уж там, он выпил достаточно, чтобы в конечном итоге раскрыть рот, однако блондинка опередила его: — Вам, наверное, нечасто приходится выпивать, не так ли? — она развернулась к нему вполоборота, отодвинув свой стакан. Теперь ему посчастливилось разглядеть ее лицо несколько ближе. Вероятно, она оказалась на несколько лет старше него. У девушки была неестественно бледно-молочная кожа с выделяющимся на ней нежно-розовым румянцем. Маленький, симпатично очерченный нос. Губы, окрашенные темно-бордовой помадой заинтересованно приоткрылись, оголяя кусочек верхнего ряда белоснежных зубов. Тонко изогнутые брови, чуть темнее ее цвета волос, больше напоминающих платину, слегка приподнялись; под ними сияющим, выжидающим взглядом смотрели глубинно-голубые глаза, обрамлённые рядами черных как смоль, и пышных ресниц. Что касается волос, Магне с изумлением наблюдал, как они ниспадают шелковыми, блестящими локонами с ее плеч в лёгком пальто. Молодой человек взял во внимание, что одета она была недостаточно тепло для последних дней осени. — Так заметно? — блондин завлекающе улыбнулся, под его глазами образовались морщинки. Он ощущал, как алкоголь постепенно обволакивает его изнутри, дыхание заметно учащается. И ему становится жарко. — Меня зовут Самаэль. Девушка непростительно долгое время рассматривает протянутую мужчиной руку, словно не в силах решить, что с ней следует сделать. Отражение его самого в ее глазах, таких бездонных и кукольных, кажется, отрезвляло его с самого начала. Уголки ее манящих губ поднялись в миловидной улыбке, когда она взаимно протягивает руку, и Магне, позабыв обо всем на свете, просто целует тыльную сторону ее бархатистой ладони. — Лилит. Она кажется ему лишь видением, сном наяву, обладающим изяществом, свойственным крошечной и трепетной птичке, настоящим олицетворением женственности. Ее образ был сопоставим с ангельским обличием. Бежевое пальто элегантно обрамляло ее тонкие очертания. Обычно такие женщины всегда доставались Юджину, в силу его властного и страстного характера, о чем говорили итальянские корни. И пока шатен указывал этим женщина законное место у его ног, Самаэль мог внимательно за этим наблюдать, как хороший друг, и завистливо стискивать зубы, как самый хороший враг. Несмотря на внешнюю привлекательность, тихий и спокойный характер никого в нем не завлекал. Девушек в его жизни было достаточно, однако ни одна из них не задерживалась с ним надолго. Он все так же играл роль неудачника, бесхарактерного наблюдателя со стороны. Вероятнее всего, завтра утром он будет терзаться о тех мыслях, что заполонили его разум с самых низов, заставляя внутренности вывернуться наизнанку, но пока Лилит смотрит на него своими глазами, он не в состоянии удержаться. Трезвый рассудок, повторяясь, твердит одно, алкоголь в его крови шепчет абсолютно другое. — В таком случае, Лилит, я буду необычайно счастлив, если вы составите мне компанию. — блондин задумчиво улыбнулся, — Вы не местная? Отпив из стакана под острым взглядом новой знакомой, Самаэль почувствовал, как слова на его языке запечатлелись сладко-горьким привкусом. Он часто ощущал тягу к кому-либо, но такого желания — отнюдь. И Лилит, как ни странно, вовсе не скрывала, что заметила это. Наоборот. — Я приехала сюда несколько дней назад, домой. Кажется, меня не было так долго, что я, знаете, — девушка осторожно отпила из своего бокала, — Совсем все здесь забыла. Ему показалось, или девушка подвинулась к нему ближе? От нее пахло чем-то в меру сладким, напоминающим цветочный аромат. Прикусив изнутри щеку, Магне побоялся, как бы она не ощутила его истошно бьющееся в груди сердце, готовое остановиться по мере того, насколько тесно Лилит к нему приближалась. Бывают такие люди, обладающие чем-то, что не каждый может осязать или уловить. Ему показалось, будто она была одним из них. — Как смотрите на то, чтобы я показал вам окрестности? Я бы мог провести вас домой. Уже поздно. — мужчина сделал обобщающий жест руками, будто в подтверждение своим словам. На некоторое время они оба замолчали. Лилит смотрела перед собой, крутила бокал, разглядывая в нем отражение красочных огней за своей спиной, курила тонкую дамскую сигарету, которую элегантно удерживала в двух своих пальцах. Самаэль смотрел на нее, как влюбленный юноша; застенчиво и робко. Он не находил себе места из-за резко возникшего между ними затишья. Девушке нравилось молчать, а Магне чувствовал себя скованным и неловким, заламывая руки, беспечно положенные им на колени. Молодого человека колола острая нужда в ребрах о чем-нибудь заговорить. — Вы наверняка пришли сюда не один? У этой невероятной женщины была весьма интересная характерная ей черта — начинать говорить тогда, когда вы намереваетесь сказать что-нибудь первым. Она никогда не промахивалась. — Один. — Самаэль сглотнул, слабо поведя покатыми плечами. Почему-то именно сегодня безрассудные желания смешались с долей здравомыслия. — Странно, мне показалось, будто я видела вас с кем-то ещё. — Лилит потянулась к кошельку, чтобы расплатиться за напиток, и Магне прискорбно отвёл глаза, когда блондинка оставила деньги за барной стойкой и решительно встала со стула. Он не ожидал от этой внезапной встречи чего-то большего, однако не думал, что она будет так скоротечна, — Вы говорили что-то об окрестностях, Самаэль? Я буду не против, если вы покажите мне их.