Мой Шехзаде

Утром друзья впервые покинули стены свои покоев и пошли на завтрак в общий холл, где сразу стали объектами перешёптываний. Наложники таращились на фаворитов, но, к удивлению, ничего не выкрикивали, не оскорбляли. Уже этот факт грел душу. Вильгельм облегченно выдохнул, присаживаясь с Андреасом за свободный стол: - Все оказалось не так страшно, как мы думали, - облегченно шепнул брюнет, но снова окинув взглядом присутствующих и столкнувшись глаза в глаза с Салимом, перестал улыбаться, - А этот щас ядом подавится, змей… - Андреас посмотрел в ту же сторону, что и друг, по его телу сразу же пробежали мурашки. На лице Салима разве что небыло надписи: «разорву». - Он меня ненавидит, - прошептал златовласый юноша. Сказать, что он боялся фаворита – ничего не сказать. - Не обращай внимания, он не посмеет тебе навредить, ты уже не в том статусе, - подмигнул Билли другу, - А если и посмеет, то Анис непременно узнает об этом и тогда ему точно не поздоровится, вот увидишь. Занятия прошли на удивление спокойно. Билли с огромным удовольствием внимал всю информацию, что давали на уроках учителя. Другие наложники хоть и продолжали шептаться, но не задирались, видимо боязнь попасть в темницу, брала верх над их недовольствами. После того, как закончилась алгебра, рабы разошлись по холлу, занимаясь каждый своим делом. Андреас и Билли, расположившись на подушках, вдали ото всех, решили выпить чаю. Билл смотрел в окно гарема, что выходило в сад и с тоской отметил, что уже больше месяца небыл на улице. А так бы хотелось погулять, потрогать листики, травку, коих во дворе было в изобилии, посмотреть на солнышко, не через призму стекла. Но это было невозможно. Никому из наложников, будь то фаворит, простой раб или слуга, не позволялось покидать дворец без разрешения Султана, а если и была на то воля Господина, то для нее должна была появиться очень уважительная причина. Просто погулять по саду могли лишь родственники повелителя и близкие подчиненные, не привязанные к гарему. Из размышлений Билли вывел невесть откуда взявшийся клочок бумаги, который кто-то из наложников в него кинул. Оглянувшись по сторонам, брюнет понял, что уже не увидит чьих рук дело и неспешно поднял листок с пола, тут же разворачивая: - Что там Билли? – обеспокоенно поинтересовался Андреас, пытаясь прочесть послание, но не успел, Билл скомкал его раньше, чем светловолосый юноша разглядел буквы. Посладние гласило: «Псевдо-фаворит проститутка» - на корявом турецком. «Вот мрази и ненадолго же их хватило! Ну я им сейчас покажу!» - мысленно завелся Билл. - Кто это написал? – возмущенно вскрикнул брюнет, подорвавшись со стула и размахивая несчастной бумажкой в руке. Но все наложники молчали, в холле воцарилась мертвая тишина, - Тот, кто это бросил – несчастное ссылко! Подойти, сказать в глаза, смелости не хватило, да? - Успокойся, Билл, - Андреас, с опаской озираясь по сторонам, попытался усадить друга на место, но не тут-то было. - Что вы о себе возомнили? Что??? – повышал голос брюнет. - Билли, да тихо ты… - не унимал Андрей, который уже почти отчаялся успокоить друга. - Вы думаете вы лучше меня? А чем? Я не проститутка! Ясно вам? У меня никогда небыло мужчины! Понятно? И, если вам от этого станет спокойнее, что б вы знали меня, мать вашу, изнасиловали! Меня изнасиловали перед продажей в гарем Султана!!! Я. Никогда. Не спал. С. Мужчиной. Поняли, крысы? – кричал фаворит, обводя всех наложников взглядом, - Мне плевать, что вы обо мне думаете, но я не позволю себя оскорблять такими словами. Слышите? Не позволю! – это уже напоминало отчаянье, Биллу вновь стало до боли обидно, от того, что о нем думали все вокруг. Он ненавидел вранье, все его нутро протестовало против лжи. - Пойдем в комнату Билли, к черту их всех, - Андреас насильно потащил друга к лестнице. - Я не проститутка, не проститутка! Усекли? – вторил Билли каждому рабу, нехотя идя за Эндрю. В этот момент, по иронии судьбы, мимо гарема проходили Георг и Томас, услышав крики, средний Шехзаде притормозил и прислушался, приложив ухо к двери, стражники расступились, - это был отчаянные возгласы его наложника: «…вы лучше меня? Я не проститутка! Слышите? ...меня изнасиловали…» - Шехзаде уловил каждое словно, произнесенное Биллом и нахмурился. - Что там, Том? Кто кричал? - Да, так, - Шехзаде решил не делиться об этом с братом, и безразлично пожав плечами добавил, - Наложники опять что-то не поделили, сам знаешь, как оно бывает. - Ммм, ну да,- растеряно хмыкнул Георг, и они продолжил шаг. То, что Том услышал за дверями гарема произвело на него сильное впечатление, если ранее он мог сомневаться, что поступил правильно, оставив мальчишку во дворце, то теперь сомнений не возникало. Билла действительно изнасиловали, он говорил ему правду. Томасу категорически не понравилось, что рабы кнокают Билла по сей день, даже не смотря на его статус фаворита. Но мужчина понимал, что наложники не глупцы и одного статуса и слова Шехзаде недостаточно, для того, чтобы вдруг начать уважать его фаворита. Шехзаде осознал, что без кардинальных действий с его стороны, наложники не оставят Билла в покое. Уже ближе к вечеру оказавшись наедине с собой Томас обдумал все окончательно и приняв решение велел немедленно позвать Азизу. - Собери Билла для меня, - приказал Шехзаде, как только женщина вошла в покои, - Я собираюсь провести с ним ночь! - Господин… О, Аллах, - шокировано промолвила калфа, - Вы уверены? - Я не ясно выразился? – Томас, приподняв бровь, исподлобья взглянув на женщину. - Нет, что вы, я все поняла., - замотала она головой, - Будет исполнено, Шехзаде, - Азиза поклоняясь попятилась назад. - Погоди, знаешь ещё что, - остановил её мужчина, - Сделай так, чтобы об этом узнал весь мужской гарем. Поняла? Скажи это так громко, чтобы все слышали! *** Рисунок получался каким-то корявым, Билли психовал и уже отчаялся изобразить на листке хоть что-то адекватное. Настроение было ужасным. После того, как мальчишки вернулись в комнату, Билли не разговаривал даже с другом. Тот от греха подальше даже смылся в библиотеку, дабы не попадать под горячую руку брюнета. Когда этот ад для Билла закончится? Когда его перестанут обзывать? Это было невыносимо. Как можно жить в таком гадюшнике и не сойти с ума? Бесконечно какие-то перешёптывания, слухи, оскорбления, зависть. Ладно у наложников, а у женщин как? Наверное, вообще дурдом, думал Билли. И как они ещё там не поубивали друг друга? Томаса и остальных спокойно делят и живут? В такое мальчику верилось с трудом. «Будь я женщиной я бы все сделал, что бы другая баба к среднему Шехзаде даже на метр не приближалась!» Отчаявшись изобразить что-либо в таком расположении духа, брюнет отложил в сторону приспособления для рисования и решил прибраться на столе. Перебирая листочки с художествами, мальчик вновь наткнулся на портрет Господина с косичками и очередной раз отметил, насколько правильные у него черты лица, плавные, гибкие. «И почему я не женщина?» - с тоской подумал парень, но тут же отогнал от себя эти странные мысли, тряхнув головой, -«Ты совсем ку-ку Вильгельм? Что за бред в твоих мозгах?» - Билли, тебя калфа зовет, срочно, - в комнату влетел перепуганный Андреас. - Что опять ей нужно? – цокнул парень, откладывая листы в сторону. - Не знаю, но она какая-то странная, - развел руками обеспокоенный Эндрю. Билл нахмурился, но послушно поднялся с места. Брюнет не спеша спустился в холл, где вновь попал под наблюдение десятка глаз. Азиза ждала его посреди комнаты, стоя руки в боки. - Что случилось? – недовольно спросил фаворит у калфы. - Сегодня ты… - начала она тихо, но прокашлявшись, громко продолжила, озираясь по сторонам, так словно обращалась не к брюнету, а ко всем остальным, - Сегодня ты, Билл, идешь в покои Шехзаде Томаса, он желает провести с тобой ночь! Мне велено тебя подготовить, собирайся! Сказать, что Билл охренел – ничего не сказать. У брюнета отвисла челюсть. Он выпучил глаза на женщину глотая ртом воздух. Остальные наложники мгновенно всполошились, со стороны послышались тихие неверующие в сказанное возгласы: - Он идет к Господину? - Как же так? - Почему он его пригласил, неужели Шехзаде изменит своим принципам? Этого не может быть! – один за другим перекликались голоса. - Я? К Томасу? Но… Зачем? – брюнет сглотнул, ошарашено смотря на женщину. - Много вопросов, Билл. Иди собирайся, я зайду за тобой через пятнадцать минут. «Он что обманул меня? Ведь Том сказал, что и пальцем меня не тронет, что я не интересен ему. Неужели это - лож? О Бог мой! Что мне делать? Я не готов, я не могу, я не хочу в конце концов!» Пораженный до глубины души юноша не помнил, как вернулся в свои покои и как, подойдя к стене спиной, плавно опустился на корточки. Совсем недавно он сам соблазнял старшего Шехзаде и ставил цель – попасть в его покои, хоть и не хотел этого мужчину. Но все так изменилось… Биллу теперь не нужно было никого ублажать, для того что бы чего-то добиться, ведь ему пообещали, что он будет жить во дворце, не отдавая никому свое тело. Сказка закончилась, да? Билл так и знал, что в этой жизни существует только лож. Конечно, Томас был лучшим вариантом из всех трех возможных, но от этого было не легче. Андреас, завидев поникшего друга, немедленно ринулся к нему. - Билли, что произошло? Что сказала калфа? На тебе лица нет. - Мне велели собираться в покои Шехзаде, - подавлено проговорил брюнет. - Что? – Андреаса словно током прошибло, первая мысль была о старшем, - Ты пойдешь к Анису? О нет! - Причем тут Анис? – раздраженно бросил Билл, - Ты не понял, сегодня меня ждет Том. Златовласый юноша сначала облегченно выдохнул. Но прокрутив в голове сказанное другом, удивился: - Том? Ничего себе. Как же так, Билли? Зачем ТЫ ему? Он же это, ну… Он же не приглашает наложников, это знают все. Ничего не понимаю. Он, что, передумал? - Андрей я не знаю. Может и передумал. Иначе, что это может значить? Я его фаворит, он в праве делать со мной все, что пожелает. Но, Господи, я же не готов, я не хочу! - Слушай, Билли, а чего ты так поник? Ты ж сам недавно говорил, что Том красивый мужчина. Что тебя смущает? Радоваться нужно, ведь ты ему понравился. Почему не хочешь? Страшно? Да перестань, это только поначалу, - как-то через чур спокойно и буднично вдруг сказал Андрей, поглаживая друга по плечам. Но тут же наткнулся на уничтожающий взгляд Билла и убрал руку, сглатывая. Ну а что? Он искренне не понимал, почему Билли такой подавленный, ведь о среднем Шехзаде мечтали если не все наложники, то большая их часть, точно. - Ты это серьезно? – хмыкнув, отрешенно прошептал брюнет, безжизненным взглядом оглядывая друга, а затем потихоньку поднялся на ноги, - Ладно, мне нужно идти. Если такова моя судьба, я не в силах её изменить. Подготовка прошла словно в тумане. Лицо у Билла было такое, словно его собирали на казнь, а не в покои Господина. Хотя и то и другое сейчас для брюнета воспринималось почти равнозначно. Если бы Томас хотя бы предупредил, если бы только намекнул… Было бы не так обидно? Да, наверное... Билли бы успел настроиться, смириться. Но зачем так сразу? Он был абсолютно не готов, он вообще сто лет, до сегодняшнего дня, не был на занятиях и толком не помнил, что должен делать в принципе. Все смешалось в голове: страх, сомнение, обида, злость. Как вот ему сейчас быть? Что сказать при встрече Шехзаде? Попытаться возражать? Билли не посмеет. Да, возможно, Томас обманул Билла, но он небыл плохим человеком. Он спас его несколько раз, дал возможность хорошо жить. Но зачем тогда оставил надежду? Зачем сказал то, чего не смог выполнить? Нет, безусловно, постель Томаса - была лучшим наказанием в сравнении с тем, чтобы его ждало за пределами дворца, да и в его окресностях, но все же… Почему? Мальчишка не понимал, ему казалось, что вся вера в добро куда-то улетучилась. Это было разочарование. Слуги облачили брюнета в шелковые, пастельного тона, одежды, нанесли макияж, сгладили волосы, пустив их по плечам, затем надели несколько неброских украшений и повели в покои Господина. Долгие и мучительные шаги по коридору. Пятиминутное топтание у дверей, в ожидании приглашения. Время нарочно не торопилось. У Билли тряслись ноги от страха, хотелось развернуться и бежать-бежать-бежать. Бежать куда глаза глядят. Когда стража наконец расступилась, а двери распахнулись, мальчик замер, его словно пригвоздило к полу. Но взяв себя в руки и сделав вдох-выдох, Вильгельм шагнул вперед, сразу же замечая Шехзаде, который стоял к нему спиной. Двери захлопнулись, заставляя Билла вздрогнуть. Он опустил взгляд на собственные ноги и замер в ожидании, готовясь к самому худшему. Томас развернулся к наложнику, что стоял у входа, покорно склонив голову. «О, Аллах, как же ты ошибся, создавая ЭТО творение мальчишкой…» - первое, о чем подумал Шехзаде, разглядывая своего фаворита. Он был сейчас именно таким, каким его Томас увидел впервые, а ведь мужчина уже и забыл, что мальчик может ТАК выглядеть: воздушные наряды, украшения на тонкой шее и крохотных запястьях, осиная талия, плоский животик с красивым впалым пупком, длинные черные волосы, спадающие с плеч и тянущиеся своими прядями до самых ребер. Том даже не сразу обратил внимание на то, как трясет мальчишку, а заметив, не сдержал улыбки. «Бедный ребенок, сейчас в обморок грохнется» - подумал мужчина, но решил играть до конца. - Подойди ближе, Билл. Не бойся, - наложник, не поднимая головы, засеменил босыми пяточками по ковру, несмело приближаясь. Оказавшись в метре от Шехзаде, Вильгельм, знающий правила, опустился на корточки и, трясущимися руками подхватив подол длинных одежд, поцеловал его, а затем коснулся лбом. Это был особый ритуал, который соблюдали абсолютно все наложники и наложницы. Аромат, который исходил от Господина, был очень приятным, почему-то он запомнился Биллу еще с их самой первой встречи. Сердце брюнета, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди и помчится вскачь. От волнения во рту пересохло, а ладошки предательски вспотели. Он потихоньку поднялся, чуть шатнувшись, и вновь уставился на свои босые ноги, не смея понять глаз на Шехзаде. Томас, не переставая мысленно забавляться от происходящего, аккуратно заправил прядку волос Билла за ушко, слегка задевая теплую, нежную кожу щеки. Мальчишка дернулся в ответ на это, казалось бы, невинное действие. Кое-как подавив смех, Томас аккуратно тремя пальцами взял фаворита за подбородок, приподнимая его лицо. - Посмотри на меня, - как можно серьезнее прошептал мужчина. Билли, ведущий борьбу с самим с собой, все-таки осмелился взглянуть на Шехзаде. Но что происходило? Томас смотрел на него и… Улыбался?! Да так, словно он вот-вот расхохочется, что, собственно, и произошло секунд через пять. Шехзаде не выдержал: лицо наложника было таким, будто его привели как минимум на порку. Это было очень смешно. Тому казалось, что ни один адекватный мужчина, даже увлекающийся мальчиками, в жизни не захотел бы трахнуть такое вот запуганное создание. По-крайней мере, не в таком моральном состоянии. - О, Аллах, Билл, я не могу больше терпеть, прости, - мужчина схватился за живот и громко засмеялся, заставив тем самым его окончательно опешить. «Я сделал что-то не так? Почему он смеется? Господи, как же неловко…» - Господин, простите, если я… - Не извиняйся, - махнул рукой Томас, перебивая, - можешь расслабиться. Тебя привели не для того, чтобы ты мне отдался. И прекрати дрожать, пожалуйста, я тебя прошу, а то я чувствую себя каким-то старым страшным извращенцем, - мужчина, подавляя смех, отошел в сторону, давая возможность Биллу обрести личное пространство. - То есть, мы… э… Вы и я, мы не будем? Ну… это? – Билл, окончательно потерявший суть происходящего, хлопал глазами. - Нет, я не буду с тобой спать. Ты что, забыл, о чем я тебе говорил тогда в библиотеке? – брюнет заторможено замотал головой. – Ну, вот. А я никогда не вру, запомни. Окей? Я позвал тебя для того, чтобы все эти слухи в гареме прекратились, только и всего. Ты проведешь со мной ночь, ЯКОБЫ, а все твои соседи по гарему убедятся, что ты реальный фаворит. Отлично я придумал? Переночуешь на диване, - Том указал пальцем на мебель, которая находилась у стены слева. - Я все равно полночи буду работать. Билл не мог поверить в происходящее. Разве так бывает? Шехзаде, оказывается, даже не собирался к нему прикасаться, а он, дурак, себе надумал. Господи, как же было стыдно за свои мысли…. Как он мог вообразить об этом мужчине что-то плохое? Эти добрые лисьи глаза не станут лгать. - Спасибо, Господин, я… я и не догадывался, что Вы решите поступить так. - Не за что, - Томас сел за стол. – Располагайся, Билл. Если хочешь, можешь порисовать или книгу какую выбрать, вон там, на полке, очень много интересного, - Шехзаде указал на стеллаж с многочисленными томами. - Чуть позже поужинаем, хорошо? Составишь мне компанию? Трястись не будешь, я надеюсь? – Билли смущенно опустил глаза. - Конечно, Господин, для меня это честь. Нет, трястись не буду, обещаю. Спасибо Вам еще раз, Вы очень щедры ко мне… - Томас по-доброму окинул взглядом смущенного наложника и, сев за стол, вернулся к изучению карт, которыми был занят до прихода раба. Но как бы Том ни пытался сосредоточиться на работе, у него это получилось с трудом. Мужчина то и дело поглядывал на Билла из-под распахнутого перед носом пергамента атласа. Сначала наложник потоптался на месте, затем несмело направился к шкафчику с книгами и долго что-то высматривал. Спустя минут пять, видимо, что-то выбрав, ребенок потянулся за фолиантом, стоящим в самом верхнем правом углу. Воздушный топ, что без того почти не прикрывал спину, стал задираться, обнажая поясницу с узкой талией чуть ли не до самых лопаток. Красивая линия позвоночника и смуглая кожа приковали к себе взгляд глаз Шехзаде, а четко выраженные ямочки, выглядывающие из-под резинки штанов, заставили невольно прикусить губу. «Ну и что ты уставился? Медом намазано? Обычная спина, обычная фигура. Ничего особенного» - мысленно констатировал Том, отводя взгляд. - «Пора провести ночь с женщиной, давненько я что-то Викторию не приглашал». - Билл, скажи мне, зачем ты взял Аль-Коран? – усмехнулся Том, заметив, как мальчишка уже пять минут, не переворачивая, прищуриваясь, глазеет на одну и ту же страницу. - Тебе правда интересна наша вера? - Ой… - Билли хихикнул, - я думал, что если книга большая, то она непременно интересная, но вот все никак не могу разобрать, что в ней написано. - Она бесспорно интересная, но только если ты мусульманин. Если ты не веришь в Аллаха, все, что в ней изложено, будет как минимум непонятным, - по-доброму произнес мужчина. - Возьми лучше вон ту красную книжку, я прочитал ее впервые в твоем возрасте, она мне очень понравилась, - Билли аккуратно вернул на место Аль-Коран и достал тот том, что посоветовал Шехзаде. - «Чужак», Макс Фрай? - Да, она. Потом поделишься со мной впечатлениями, – подмигнул Том. И Билли послушался. Книга поглотила его с первых строк, хоть поначалу он и косился в сторону Шехзаде, все-таки его присутствие рядом не давало расслабиться и как следует сконцентрироваться на чтении. Но и это прошло, когда Билл понял, что он совсем не интересует погруженного с головой в работу Томаса. Так они провели около полутора часов. На улице темнело, спина Шехзаде затекла, да и Билл сменил уже десяток положений, ему безумно хотелось размяться, да и живот урчал от голода, но он не решался первым нарушить тишину, терпеливо ожидая, когда Шехзаде сам вспомнит о нем и заговорит. Зато удалось как следует рассмотреть покои Господина, которые поражали своим убранством и роскошью. Посередине комнаты располагалось шикарное ложе с каркасом из золотых балдахинов и десятком подушек, справа от кровати находилось рабочее место Шехзаде, а чуть дальше, за темными шторами, виднелся выход на лоджию. Комнату также дополняли многочисленные восточные росписи на стенах и потолках, множественные встроенные шкафчики для вещей, пуфики, навесные факелы и дорогие ковры. Билли настолько увлекся лицезрением покоев, что не сразу услышал голос Господина. - Билл, ау? - Ой, простите Шехзаде, я что-то так засмотрелся. У вас очень красиво! - Ничего, - улыбнулся он. - Я говорил, что проголодался. Поужинаем? – Шехзаде поднялся со стула и потянулся, вытягивая руки к потолку и протяжно выдыхая. - Да, Господин, с удовольствием, - ответил Билли и, захлопнув книгу, отложил ее в сторону. - Стража! - Да Шехзаде? – в комнату забежал один из тех мужчин, что охранял покои. - Скажи Гульшаду-Аге, что я желаю поужинать. - Слушаюсь, Господин, – стражник поклонился и скрылся за дверью. - Пойдем на балкон, Билл, я хочу поесть, глядя на звездное небо, - мужчина, мимолетно взглянув на наложника, направился на лоджию. Брюнет, поднявшись с дивана, засеменил следом. Вид с балкона Шехзаде был шикарным. Весь Стамбул был, как на ладони. - Ночное небо – безгранично, у него нет рамок, нет конца и начала, только звезды, - спокойно и задумчиво начал Том, остановившись у железных ограждений, что отделяли Дворец от остального мира. – Сначала при взгляде на звездное небо становится немного страшно, даже кружится голова. Кажется, что если не устоишь на ногах, то можно сорваться в эту бездну. Но потом понимаешь, что небо – мягкое одеяло, оно ласкает и согревает. И невольно, глядя на звезды, мне хочется улыбаться, - его голос был мягким, ласкал слух. Билли остановился рядом с мужчиной и невольно засмотрелся в эти бескрайние просторы. - Я тоже всегда любуюсь звездами. Когда смотрю на них, мне кажется, что моя душа отдыхает. Было так спокойно рядом с Томом, так хорошо. Хотелось вот так стоять целую вечность, не шевелясь. Теплый ветер обдувал лицо, колыхал волосы. Обстановка на лоджии была настолько умиротворенной, что наложник в неге прикрыл глаза. - Как тебе книга? На чем остановился? – спросил вдруг мужчина, развернувшись к фавориту. - Очень интересная. Я закончил на том месте, где сэр Маркс начал расследовать серию странных убийств… - Ничего себе, ты так хорошо читаешь по-турецки? Быстро же ты дошел до этой главы, - с улыбкой отметил мужчина. - Молодец. Дальше будет еще интереснее. - Не сомневаюсь, - смущенно ответил мальчик, улыбнувшись в ответ. Ему было приятно слышать похвалу из уст Тома. - Возьмешь книгу себе, а как дочитаешь, принесешь. Договорились? - Спасибо, Господин. Билли боялся смотреть на Шехзаде, но не мог сдержаться. Томас был таким уверенным, сильным и красивым, что невольно приковывал взгляд. Отчего-то его хотелось разглядывать. А еще ему очень шла эта странная прическа, она так гармонировала с внешностью мужчины, что Билл и представить себе не мог какой-то другой вариант на его голове. Одежда мужчины была очень интересной: длинный кафтан, обшитый золотыми нитями, под которым виднелась светлая рубаха с несколькими пуговицами на груди, и шаровары светло-коричневого цвета с узорами в виде солнца. Томас не мог не заметить заинтересованный взгляд наложника. Он хотел было что-то сказать фавориту, что-то спросить, но появились слуги с подносами, которые стали накрывать на стол. Когда рабы покинули лоджию, Томас присел на подушки, что располагались подле стеклянного сооружения, и жестом пригласил Билла на место напротив. Мальчик послушно опустился, плюхнувшись попкой на мягкие набивные подстилки. От количества разных блюд, что красовались на столе, у наложника волей-неволей потекли слюни. В гареме их кормили сытно и достаточно разнообразно, но таких яств он еще не видывал. Они действительно были достойны лишь Господинов. А запах… Боже, как же пахло! Безумно хотелось попробовать эти произведения искусства, источающие поистине блаженные ароматы. - Не стесняйся, Билл, ешь все, что пожелаешь. Томаса веселила такая скромность и боязливость наложника. Было видно, что мальчишка трусит даже взять в руки вилку, а уж о том, чтобы засунуть что-то в рот, речи и вовсе не шло. Решив не смущать своими наблюдениями раба, Шехзаде приступил к трапезе. Немного помявшись, брюнет таки осмелился отломить кусочек мяса и трясущимися руками отправил его в рот. Он испытывал напряжение. Все-таки трудно было кушать, не стесняясь сына Великого Султана. Но заметив, что Том совершенно непринужден, Билл спустя какое-то время расслабился и стал уплетать вкусности за обе щеки. Шехзаде это увидел и невольно заулыбался. Вдоволь наевшись, мужчина решил нарушить тишину и, отпив из бокала шербета, обратился к фавориту: - Откуда ты такой взялся, Билл? - Я из Германии, - ответил мальчишка, откладывая вилку в сторону, - а точнее, из Айслебена. - Немец, значит… Сколько тебе лет? - Шестнадцать, - выглядывая из-под рваной челки, ответил мальчишка. «Совсем ещё ребенок. А выглядит взрослее, особенно с таким макияжем…» - мимолетно отметил Том. - Скажи-ка, Билл из Айслебена, как тебе Стамбул? - К сожалению, Господин, я почти не видел город, мне удалось побывать лишь на двух рынках рабов, - расстроено ответил Билл. - Но когда нас высаживали с корабля, я заметил большое количество бескрайних песков. Там, где я родился, много зелени и все просторы застелены травами и деревьями. Тому стало не по себе. Бедный раб даже не видел красот их прекрасного и такого разнообразного города. У них ведь тоже были и леса, и кустарники, но большую часть территорий, конечно же, занимали пустыни. Мужчина знал, что наложникам и подданным запрещено без разрешения покидать пределы дворца, но отчего-то захотелось показать мальчишке хоть что-нибудь, дабы его жизнь уже не казалось такой пресной и скучной. Сын Султана он, в конце концов, или кто? - Можем как-нибудь прогуляться в саду, если хочешь. - Правда? – Билли неверующе вытаращил глаза на Тома, смешно хлопая ресницами. - Господин, я хочу этого больше всего на свете! Иногда, сидя в комнате, я часами смотрю в окно и мечтаю посидеть на траве или просто потрогать листик. - Ну все, значит, договорились. Как-нибудь обязательно погуляем, - довольно кивнул Шехзаде. - Кстати, ты выздоровел, а значит, пришла пора рисовать мой портрет. Ты готов? - Эм… - замялся Билли, - Да, конечно, Шехзаде, я с удовольствием Вас нарисую, только… - В чем дело? - Господин, я… - Что такое? Ты не хочешь? – слегка нахмурился Том, видя, как наложник заменжевался. - Или я не слишком красив для этого? - Что Вы! – встрепенулся фаворит, отрицательно замотав головой. - Вы красивы, даже очень. Просто… я боюсь, что у меня не получится и Вы разозлитесь. Я ведь никогда не рисовал с натуры, только по воспоминаниям или фантазируя. Мышцы на лице Тома расслабились и, довольный таким ответом, мужчина вновь принял улыбчивый вид. Отчего-то было приятно слышать от Билла «красивый», а тем более «очень». Том, конечно, и так знал, что привлекателен, но лишний раз услышать подобное был совсем не против. - Перестань. Я видел твой рисунок, мне он очень понравился. У тебя все получится! Думаю, - Шехзаде почесал пальцем подбородок, - можно начать послезавтра. Да. Послезавтра днем, я как раз свободен. Хорошо? - Но, Господин, знаете… - несмело начал Билли, теребя край кофты пальчиками и вновь опуская взгляд. - Чего еще? – мужчина вскинул бровь. - Дело в том, что… - под пристальным взглядом Шехзаде брюнет терялся, ему было сложно говорить прямо и не запинаться, - у меня нет красок и кистей, только карандаши. Да и холстов больших тоже нет, только небольшие листы. - Ах, это. Все у тебя будет, не волнуйся. Завтра прикажу Аге и калфе, они купят на базаре все необходимое, не думай о таких мелочах, - мужчина расслабленно махнул рукой куда-то в сторону и, взяв бокал с шербетом, вновь припал к нему губами. Билли залюбовался. Он не хотел этого, просто так вышло. Случайно. Он видел открытую длинную шею, выступающие на ней венки, дергающийся от глотков кадык, красивую скулу. Видел пухлые губы, касающиеся краев посудины. Невесть откуда появилось желание пальчиками прикоснуться к слегка шершавой щеке с такой милой родинкой и погладить ее… Нежно и аккуратненько, почти невесомо, только почувствовать наощупь. Как в замедленном действии несколько капель сладкого напитка потекли мимо губ Шехзаде и скатились по подбородку. Это было… Сексуально? Боже. Но самое страшное, что вдруг осознал Билли, – ему захотелось быть этим самым бокалом. Захотелось слизать эти капли с ЕГО лица. Мальчик сглотнул. Вдруг невыносимо захотелось пить. Билл одернул себя, отводя взор. Мужчина не заметил, КАК смотрел на него Билл. А если бы заметил, то скорее всего ничего бы не понял. - Господин, простите, можно я подойду к перилам? Хочу рассмотреть город, он такой красивый, - как можно увереннее спросил наложник, стараясь скрыть свое сбившееся дыхание. На самом деле Биллу нужно было немного отдышаться. Новые ощущения, которые он испытал, глядя на Шехзаде, вызвали вихрь в его голове. - Конечно можно, ступай, - одобрительно кивнул Том. Мальчишка поднялся и на ватных ногах подошел к железному ограждению. «Что это было, Билл? Ты что, захотел его… поцеловать? Ты сдурел? Он же мужчина! Откуда у тебя вообще такие желания?» Но отрицать было бессмысленно. Билл захотел. Причем так сильно, что сам пребывал в шоке. «Еще час назад ты трясся от одной мысли об этом. Что изменилось?» - спрашивал себя ребенок. «Да, он красивый. Ну и что? Он - мужчина. Ты забыл? Тем более, ему нравятся женщины. Понимаешь? Даже если ты хочешь его поцеловать, он тебя – нет. Ясно?» - хотелось развернуться и бежать из покоев Господина. Бежать и не останавливаться. «Но у него такие губы… Господи, почему? Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Никогда не хотел никого целовать или касаться. Почему именно Том? Почему он? Я думал, что подобное я захочу сотворить с какой-нибудь красивой девушкой, но никак не будучи рабом в этом чертовом замке!» - Билли прикрыл ладонью лицо, тяжело выдыхая. «Он мне нравится. Мне нравится Том. Да? Ну я и идиот». В это время Шехзаде рассматривал наложника, что стоял к нему спиной, и снова плыл. Его тонкая талия и точеная спинка не давали покоя мужчине. Он не понимал, что такого в этом Билле, что заставляет его, Тома, на него смотреть. Даже не просто смотреть, а… любоваться?! Со спины наложник, конечно, больше напоминал женщину, но и сам факт того, что это - мальчик, почему-то не отталкивал. Раньше Том никогда не смотрел в таком контексте на наложников. Более того, сама мысль о том, что у них между ног, вызывала отвращение. Но что же происходило сейчас? Что изменилось? Мужчина не мог ответить на это вопрос. Просто было так, как было. Билл действительно казался ему привлекательным. Пока о чем-то большем, конечно, речи не было, но сам факт. С ним просто было как-то по-особенному, по-новому, что ли. Он казался ему красивым, утонченным, женственным, хрупким. Его хотелось оберегать. С другими наложниками было не иначе. С другими было… никак. Не сказать, что Том сильно радовался такому вот открытию в своем сознании, нет. Больше всего его волновало другое. Что теперь с этим делать? Конечно, чисто теоретически он мог забить на все и взять мальчишку прямо здесь и сейчас, ведь он Шехзаде, а это его личный раб. Ему ничего не стоило просто взять и, как говорится, утолить жажду. К тому же, Том был уверен, что после секса все его странное влечение к этому Биллу пропадет. Но с другой стороны… он обещал его не трогать. А слово Томас держать умел. Да и воспоминания о том, как трясло это создание от понимания такой участи, а именно ночи с ним, с Томом, отрезвляли рассудок. «Ну и свалился же ты на мою голову, Билли…» - думал Том, подливая себе шербет. Взгляд снова скользнул по наложнику. «Еще и зад свой выставил так… Аллах. Чтоб тебя! Завтра проведу ночь с Викторией. Однозначно». - Ну, чего ты там завис? – спросил мужчина, уставший от умственных терзаний. - Залюбовался? - Да-а-а, - протянул Билл, оборачиваясь. - Очень красиво. На самом деле Билл ни черта не разглядел. Все его мысли прошедшие минуты занимал Том. - Мне пора работать, - мужчина понял, что оставаться дальше наедине с наложником себе дороже, поэтому решил закругляться. - А ты давай располагайся там. Пока мы ужинали, Ага должен был подготовить тебе постель. Не волнуйся, Гульшад не расскажет никому о том, что ты не спал со мной. Я ему доверяю. Томас позвал слуг, и пока те убирали со стола, наложник с Шехзаде вернулись в покои. Диван был действительно заправлен, Биллу оставалось лишь прилечь и заснуть. Но как? Как он сможет хоть на минутку уснуть, если в его голове такие мысли, а их виновник сидит напротив? Буквально один вечер, несколько часов наедине, а уже такие изменения в сознании. - Я могу умыться? – тяжесть макияжа давала о себе знать, Билл понимал, что, не ополоснув лицо, он точно проворочается всю ночь. - Конечно, вон там уборная, - Шехзаде махнул рукой на дверь и вернулся к изучению документов. Ну или по крайней мере, постарался. Совершив все необходимые манипуляции, Билли вернулся в покои. Томас, как и прежде, был весь в работе. Наложник лег на диван, укрылся одеялом и понял, что ему просто до ужаса мешает резинка от штанов. В своих покоях перед сном мальчик переодевался в удобные вещи, мог нормально помыться, да и своя кровать была в тысячу раз удобнее этого узкого и жесткого дивана. «Ну и ночка меня ждет» - с раздражением подумал Билли, кутаясь. К хорошему вообще привыкаешь быстро. Когда-то, а именно после корабля, он был рад и элементарной кушетке с матрасом. В то время казалось, что ничего прекраснее подушки люди еще не придумали. А сейчас мешало все: одежда, жесткая мебель, эти странные мысли, Том, в конце концов, над головой которого горел факел и светил прямо Биллу в глаз. Но ведь какой-то раб не мог пожаловаться на столь несущественные мелочи? Не мог. Тем более, эта ночь была нужна ему больше, чем кому-либо. «Скажи спасибо, что он вообще тебя терпит в своих покоях. Думаешь, ты ему нужен здесь? Он это для твоего блага сделал, дурак, чтобы уберечь от издевательств. А ты лежишь и ноешь. Стыдоба. Радоваться нужно и в ногах у Шехзаде валяться за подобную милость». *** Как уснул, Билли не помнил, зато пробуждение он ощутил на все сто процентов - спина затекла так, что хотелось волком выть. Не имея возможности терпеть, юноша приподнялся и, немного размяв тело, сонно потянулся, а затем огляделся. Солнечный свет не доходил до большого спального ложа, где, распластавшись, мило посапывал полуголый Шехзаде. От этой картины у Билла заполыхало в груди. Захотелось подойти ближе и хоть одним глазком увидеть сладко спящего мужчину. Странное желание, но Билли не смог удержаться. Поднявшись с дивана, мальчик решил пробраться в ванную комнату, а заодно и взглянуть на интересующий объект. Тихонько, на цыпочках Билл подкрался к его кровати и застыл. Ничего более притягательного он в своей жизни не видел. «Какие у него мускулы, какие плечи…» - мальчик словно прирос к полу, не имея возможности отвести взор. Шехзаде спал на спине, щекой упираясь в подушку. Его косички распластались, а одеяло прикрывало лишь то, что находилось ниже пояса. Билли не дышал, чувствуя, как от волнения выступают капельки пота над верхней губой, а щеки начинают гореть. Взглядом мальчишка ласкал линию его плеч и груди, такой рельефной и манящей. До дрожи хотелось прикоснуться к этому пленительному телу, провести ладонью по сильным рукам, вдохнуть его аромат. «Я сошел с ума… Господи, он же мужчина. Мужчина! Но тогда почему я сейчас давлюсь слюной, глядя на него?» И не было сил отвести взгляд, не было сил не смотреть, не упиваться той картиной, что предстала перед глазами. Его профиль, его чуть подрагивающие реснички, вздернутый носик казались Биллу самыми прекрасными на всем белом свете. Он только сейчас в полной мере осознал, насколько этот мужчина красив, насколько притягателен для него лично. Это было… ужасно! Билл со страхом осознал, что испытывает… возбуждение?! Господи, какой стыд, какой срам. Он не мог поверить в это, но внизу живота все предательски наливалось и трепетало. Дернувшись и придя в себя, Билли спрятал глаза и нашел в себе силы дойти наконец-то до ванной комнаты, где, облокотившись о мраморную стену, сполз к полу, прикрыв горящее лицо ладонями. «Я не могу его хотеть! Это невозможно! Нужно срочно уйти. Нужно вернуться в свои покои. Уйти. Уйти, не оглядываясь...» - опустив руку на свой пах, Билли охнул. Впервые в жизни у него встал. Встал на мужчину. Сердце забилось в груди, словно канарейка, руки затряслись. Захотелось разрыдаться от собственной беспомощности. Это был конец. Спустя время, отдышавшись и взяв себя в руки, Билли в каком-то машинальном режиме умылся и, удостоверившись в том, что возбуждение спало, тихонько покинул уборную. На Тома он старательно не смотрел, мысленно решив, что не позволит себе еще раз испытать то чувство, которое не испытывал ранее ни к кому - вожделение. «Я могу уйти без его разрешения или мне обязательно нужно дожидаться пробуждения Шехзаде? Нет, наверное, так просто мне нельзя покинуть покои… Но как мне тут находиться? Воздуха не хватает, черт. Как же так? Что же мне делать теперь со всем этим?» Билли мышкой крался по комнате, и когда наконец-то добрался до дивана, совершенно случайно запнулся, запутавшись в собственных ногах, а чтобы удержать равновесие, схватился за первое, что попалось под руку – стеллаж. Как назло, на нем красовалась статуя птицы, которая, как в замедленном действии, качнулась и, оторвавшись от полки, с грохотом упала на пол и разбилась вдребезги. Мальчик, словно пришибленный, зажмурился, застыв на месте. «И откуда она тут только взялась? Господи, какой я неуклюжий!» - Что случилось? – послышался сонный и слегка перепуганный голос Тома. - Билл? Разлепив глаза, брюнет увидел, как Шехзаде в спешке понимается с кровати и подходит ближе. Заспанный Том остановился напротив наложника во всей своей красе, на нем были лишь короткие хлопковые шорты. Приподняв бровь и ухмыляясь, он смотрел то на фаворита, то на статую, вернее на то, что от нее осталось. - Простите, Господин, я… - первым подал голос Билли, виновато опустив глаза. - Я случайно. Я старался как можно тише, но эта птица, я честное слово не видел ее… Извините, что разбудил вас. Она дорогая, наверное, да? Я… может, склеить получится? - Ты думаешь, ЭТО можно склеить? – Томас тнул пальцем в мелкие осколки, засмеявшись. - Ей уже ничего не поможет. Эх, ну, ты, Билл, даешь, я так поспать хотел, под утро только уснул. Так… ладно, черт с ней, с этой птицей… - мужчина махнул рукой, - свое она отжила. Лучше скажи, чего тебе не спится? - Простите, - Билл вновь поднял взгляд на Шехзаде и тут же смущенно отвел в сторону, ибо смотреть на него почти раздетого – пытка. - Я выспался, не хотел вас тревожить, думал, смогу без шума в уборную сходить. Мужчина заметил смущение раба и мысленно повеселился. «Нравлюсь, что ли? Ну, так еще бы… Тело у меня что надо». - А, ну ясно. Ты можешь идти в свои покои. Сейчас Гульшада позову, он тут приберется, – как можно безразличнее сказал Томас, а затем зевнул и потянулся, со звуком разминая мускулистые руки и плечи. - За птицу не волнуйся, не велика потеря. «И чего это я такой добрый? Вот если бы на месте Билла был какой-нибудь слуга, то его я непременно бы наказал». - Слушаюсь, Шехзаде, - промямлил Билл виновато. - Спасибо Вам. Я тогда пойду? - Иди. Том проследил за наложником, в спешке складывающим постель. Билл был таким милым без макияжа, он казался совсем крохотным и беззащитным. Взгляд снова скользнул по выпуклости раба, которая сновала перед глазами. Тряхнув головой и отвернувшись, Томас пошел в ванную, дабы лишний раз уберечь себя от странных желаний и мыслей. Полночи Шехзаде провел за работой, выполнение которой затянулось, так как в голову постоянно лез Билл. Том не понимал, почему этот раб вызывает в нем столь странные чувства. Они уже не пугали Шехзаде, но заставляли нервничать и беситься. Будучи сыном великого Османского правителя, он не привык себе отказывать в желаниях. Если он хотел заполучить ту или иную женщину, то знал, что одно его слово, и вечером она будет в его покоях. Но с этим наложником все было не так. Том не мог просто взять и ВЗЯТЬ то, чего хочется. Нельзя. А оттого хотелось еще сильнее. Это одновременно разжигало интерес и раздражало. Запретный плод ведь сладок, не так ли? Тогда, давая обещание Биллу, мужчина и подумать не мог, что сам будет жалеть о нем. «Виктория, сегодня твой день, будешь меня излечивать от этого шахерезада» - на этой мысли Том вернулся в комнату, в которой уже пустовало, и занялся насущными делами.