Мой Шехзаде

*** Билли болтал с Андреасом в тот момент, когда пришла калфа. Она сообщила брюнету, что Шехзаде желает с ним позавтракать, а потому тот должен немедленно собираться в его покои. Мальчик от радости чуть не подпрыгнул на месте. Он весь вечер думал о своем Господине и ждал этой встречи с момента расставания. Ему по-прежнему было немного страшно, что Том продолжит свой откровенный допрос, но желание его увидеть было стократ сильнее всякой там боязни. Оглядев себя, Билл мгновенно расстроился. Он выглядел еще хуже, чем вчера: помятый, в пижаме, со спутанными волосами. Обычно Том приглашал его после обеда, поэтому он никуда не спешил. - Так рано? Я еще даже не умывался… - растерянно проговорил наложник, хлопая своими огромными глазами, но послушно поднялся с кровати, не смея перечить калфе. - Дайте мне десять минут, пожалуйста, я быстро. - Поторапливайся, у нас мало времени, Господин не любит ждать. И оденься, пожалуйста, не так, как вчера, а нарядись. Шехзаде был крайне возмущен твоим внешним видом и нам с Агой за тебя досталось. - Правда? Блин, простите, я не успел, - виновато закусил губу он, разводя руками. - Помни, что Томас - твой Господин. Ступая к нему в покои, ты всегда должен выглядеть лучше, чем обычно. Чтобы подобное было в последний раз, Билл, иначе нам придется тебя наказывать. Что это вообще за выходки? - Я исправлюсь. - Собирайся, я жду, - смерив напоследок раба строгим взглядом, женщина удалилась. - Давай, Билли, я помогу тебе, - вмешался Андреас, все это время не смевший влезать. - Ты должен выглядеть на все сто, Том точно не устоит перед твоей красотой. Я бы не устоял… - Андре, он натурал, ты же знаешь, - грустно ответил Билл, присаживаясь на пол возле кровати, чтобы дать возможность другу расчесать себе волосы. - Сегодня натурал, а завтра нет. Тоже мне проблема. Неспроста он тебя допрашивал, вот увидишь. Я думаю, что он для себя интересовался, нравишься ты ему! Посмотри только на все свои украшения, они же шикарные. Разве равнодушный мужчина подарит такую красоту? - Ну да, наверное… - Билл осмотрел свои руки и погрустнел ещё сильнее. Знал бы Андреас, чьи это подарки, явно бы так не говорил. - Ладно, давай закроем эту тему. Вчера вечером Билли, наконец, признался другу в своих так внезапно возникших чувствах к Господину, рассказал и о том, что произошло во время их последней встречи, поведал и о «странных» расспросах, которые так неожиданно прервал Султан. Про «тайного воздыхателя» юноша решил не говорить, ибо до сих пор не доверял другу на сто процентов. Андреас не удивился новости о симпатиях друга, так как давно заметил изменения в его поведении. Мальчик стал мечтательным, задумчивым и каким-то загадочным, а любое упоминание о Томе в его присутствии воспринималось им крайне эмоционально. Эндрю лишь получил подтверждение своим догадкам и был не в обиде на Билла за то, что тот так долго молчал. Он понимал, как сложно другу в этом признаться даже самому себе, уж не то, что другим людям. По характеру Билли отличался от Андре во многом и скрытностью в том числе, ведь сам златовласый юноша ничего не мог держать в себе и всегда делился всеми своими мыслями и эмоциями, а особенно если они касались его Господина. Билл же таил все внутри и вообще не был особо сентиментален. Эндрю очень радовался, что брюнет наконец-то влюбился и теперь сможет понять его чувства к старшему Шехзаде, ибо раньше тот только и делал, что прикалывался над влюбленным другом. Но Андрей также переживал, что Том не ответит Биллу взаимностью, ведь мужчина был против мужеложства, и это знал каждый, кто проживал во дворце. Конечно, отношение Тома к Биллу было каким-то уж очень особенным, да и вопросы эти... Но что если это все окажется лишь обычным человеческим состраданием и банальным интересом? Как же тогда Билл справится со своими односторонними, раздирающими всю душу чувствами? Как сможет сдерживаться при виде своего Господина? Как переживет отказ в случае признания? Андрею было очень страшно за друга и грустно, что тот испытал свои первые чувства безответно. Он искренне желал, чтобы каждый человек в мире любил и был любим, так же, как он любит своего Аниса, всей душой. К слову, с собственным Повелителем у златовласого юноши все было замечательно, почти каждую ночь Андрей проводил с ним, а наутро мужчина с трудом отпускал его обратно в гарем, не желая расставаться ни на секунду. Не описать словами, как мальчик был счастлив. Еще к этой радости добавлялось и то, что от Салима не было никаких подлянок, фаворит практически не выходил из своих покоев, а когда выходил, то вел себя на удивление спокойно. Возможно, он лишь временно затаился, строя какие-то козни, но Андреас старался о таком не думать, предпочитая наивно верить, что Салим просто-напросто признал собственное поражение и, наконец, засунул свой мерзкий язык в одно место. *** Когда Билл зашел в покои Тома и посмотрел на него своими огромными невинными глазками, всю уверенность мужчины в своих дальнейших действиях как рукой сняло. Он лишь на секунду представил, что может навредить этому прекрасному созданию Аллаха, заставить его страдать, и тут же внутри все похолодело. Нет, он не сможет так поступить, он не такой, как тот насильник, он другой! Мужчина понял, что не желает совершать ничего против его воли… Билл должен сам его захотеть и только тогда все случится. Юный раб был красив как никогда. Все как любил Том: черные стрелки, шелковые, спадающие по плечам волосы, легкие, нежно-розовые воздушные наряды. Для встречи с ним Билли явно постарался, чем, несомненно, порадовал Господина, который теперь чуть ли не слюной давился, глядя на своего прекрасного наложника. К приходу раба слугами был накрыт завтрак на ковре, что расстилался посреди комнаты. Вокруг ковра были разбросаны разного размера подушки с красивыми восточными узорами, на которых и восседал Том. Мужчина, не скрывая довольной улыбки, жестом пригласил юношу присесть рядом. Пытаясь сдержать бешеный стук сердца, Билли на ватных ногах прошел вглубь комнаты и опустился напротив Шехзаде, который, с интересом рассматривая его, одну за другой клал себе в рот виноградины. - Позавтракаешь со мной, Билл? - С удовольствием, Господин, - мальчик окинул быстрым и восхищенным взглядом несчетное количество блюд и несмело придвинул ближе тарелку с персиками, а затем, подняв голову, наконец-то впился глазами в карие очи напротив. - Я ждал тебя, - прямой взгляд. - Правда? – Билли удивился, что еще может дышать. - Да. Мы ведь так и не завершили наш разговор, помнишь? – брюнет, как завороженный, кивнул. Еще б он забыл. - Так вот, мне бы очень хотелось услышать ответ на свой вопрос. Но ты поешь сначала, конечно… - Хорошо, - мальчик взял сочный персик и, припав губами к слегка шершавой поверхности, легонько куснул фрукт. Том, проследивший за каждым движением наложника, сглотнул. Рот наполнился слюной, и появилось невыносимое желание пить. Схватив бокал с шербетом, мужчина жадно его осушил. Они молчали все то время, что Билли кушал. Мальчик мысленно молил Бога, чтобы тот ему не дал подавиться, потому что, если честно, кусок в горло не лез, тем более рядом с Шехзаде, который ТАК на него смотрит. - Попробуй еще пахлаву, тебе должно понравиться, - предложил Том, переставляя ближе к рабу сладости. - Благодарю, но чуть позже. Хорошо? – Билли аккуратно завернул косточку в салфетку, ему и самому уже не терпелось начать этот чертов разговор. Том кивнул и, слегка напрягаясь, спросил: - Ты помнишь, как звучал мой вопрос? - Да. Вы спросили, Господин, кого бы я хотел больше - мужчину или женщину. - И? – Томас выгнул бровь, в нетерпении потирая ладони. - Я жду ответа. Соврать или сказать правду? Как же Билл сейчас терялся. С одной стороны, ему хотелось уже признаться во всем Тому, но с другой… Он до жути боялся реакции. Все еще помня, как рассмеялся мужчина в тот раз, когда мальчик пришел к нему, думая, что Том всерьез решил провести с ним ночь. - Мне кажется, что… мужчину, - на одном дыхании выпалил Билл, смущенно пряча глаза за черной челкой. Он сделал это! - Эм… ты уверен? Это какой-то определенный мужчина? – тихонько спросил Том, видя, с каким с трудом наложнику дались эти слова. Ладони Шехзаде даже вспотели от нахлынувшего волнения. Ответ был решающим. - Нет, то есть да…. Господин, мне довольно давно не доводилось оставаться ни с одним мужчиной наедине. Ну.… Кроме Вас, конечно. Том помолчал буквально несколько секунд, прежде чем произнести: - То есть, я правильно понял, что ты бы хотел меня? Сердце забилось просто с сумасшедшей скоростью. Билл вдохнул полной грудью и медленно поднял голову вверх, решаясь на ответ. - Да, - тихо, еле слышно, заглядывая, казалось, в самую душу. - Билл, ты…. Правда? – встрепенулся мужчина, приподнявшись на месте. - Правда, Господин, - мальчик зажмурился, ожидая чего угодно, даже удара, но его не последовало. - И тебя не пугает, что ты не покинешь дворец, как мы договорились, и тебе придется остаться здесь со мной, возможно, навсегда? – Том неверяще оглядывал наложника. Глаза в глаза. Мальчик только сейчас осознал, что уже давно не желает на волю, не хочет жить вне дворца, ведь там не будет ЕГО. Он уже нашел того, кому подарил свое сердце.… Еще там, в библиотеке, смотря в добрые, раскосые глаза. И пусть это не девушка и пусть он никогда не увидит родителей, пусть… Сейчас все казалось не важным. ОН был рядом и хотелось, чтобы так было всегда. Каждый день, каждый миг. - Нет, не пугает. - Уверен? Будешь моим? - Буду… «Я уже твой». Получив добро, Том, внутренне ликуя и еще не до конца веря в происходящее, спешно поднялся с места и, в одно мгновение преодолев расстояние между ним и наложником, опустился рядом. Он аккуратно взял раба за руку и заглянул ему в глаза. Мужчина волновался, но его волнение и рядом не стояло с тем, что испытывал сейчас мальчишка. Билли застыл, не смея шелохнуться, но руку не одернул. - Я нравлюсь тебе? И давно? – почти шепотом, да так близко, что юноша мог ощутить его горячее дыхание на своем лице. Голова закружилась. - Очень. Еще с самого начала, Господин, - выдохнул Билл и сразу же зажмурился. Он страшился, что мужчина посмеется над ним и прогонит, но этого не случилось. В то же мгновение влажные, теплые и требовательные губы прижались к его губам, и Билли дрогнул то ли от собственной робости, то ли от смущения, то ли от всего сразу. Он раскрылся навстречу, чуть приоткрыв рот, и сразу же почувствовал, как мокрый язык скользнул внутрь, встречаясь с его собственным. Его накрыла тысяча разных невиданных ранее, но таких приятных и будоражащих все нутро ощущений. Казалось, будто бы он проваливается куда-то в космос. Губы Тома были такими настойчивыми, а влага рта такой вкусной, что он немного растерялся, замирая. Мальчик не умел целоваться и вообще не знал, что нужно делать. Но спустя несколько секунд, выйдя из ступора, стал повторять все движения мужчины, примерно понимая, в каком направлении двигаться. Прикосновения Тома, казалось, плавили кожу, сводили с ума и заставляли таять в его руках. Рот Билла был чертовски сладкий и податливый, мужчина еле удержался от стона, когда почувствовал, что его раб стал отвечать на поцелуй. Он скользнул рукой по тонкой спинке наложника, сначала ладонью очертив линию поясницы, затем узкой талии и, медленно поднявшись выше, резко сжал волосы на затылке, прижимая мальчику максимально близко к себе. После этого действия Биллу показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Из груди непроизвольно вырвался стон. Это было что-то нереальное. Захотелось чего-то еще, чего-то более сильного, более глубокого. ЕГО всего хотелось. Но было страшно. - Как же я желал этого, - шепнул Том, ненадолго оторвавшись от сладких губ и нежно проводя подушечкой большого пальца по щеке Билла. - Ты такой вкусный, оказывается. Раб, как котенок, с черными, задурманенными глазами, ластился ближе, а его припухшие губы манили обратно. Смотря на такое прекрасное, слегка возбужденное лицо, Том не мог сдержать какой-то сумасшедшей улыбки и, не останавливая себя, вновь припал к желанному рту, вжимаясь в мальчишку сильнее. Они оба не заметили, как повалились на пол, не прерывая поцелуй. Том нависал сверху над Биллом, а его сильные руки уже откровенно блуждали по телу наложника, намереваясь добраться до того места, что в последнюю их встречу не на шутку завело мужчину. Нащупав две половинки, он с нетерпением сжал их. После этого Том поплыл… Он снова и снова вжимался в наложника, кусал его губы и тут же ласкал. Член Тома уже чуть ли не дымился, готовый выпрыгнуть из штанов в одно мгновение. В паху предательски ныло, тело требовало секса и разрядки. Рыкнув, мужчина прижался своим твердым, как сталь, достоинством, к паху Билла и, немного отстранившись, прошептал: - Хочу тебя. Это было сказано так… так интимно, что Билла невольно затрясло. Но сам смысл… Он отрезвил наложника. От понимания того, ЧТО может дальше произойти, Билли мгновенно пришел себя. Он совершенно не готов к этому. Абсолютно точно не готов. Отодвинувшись, мальчик испуганно посмотрел на мужчину, что с дикими глазами нависал сверху и облизывал свои покрасневшие губы. - Я боюсь, - выдохнул Билл и весь сжался. - Меня? – Том стиснул зубы и тоже слегка отодвинулся, заглядывая в распахнутые глаза. Мозг совершенно отказывался мыслить трезво, но испуганный вид раба медленно, но верно отрезвлял рассудок. Мужчина тут же вспомнил об изнасиловании, о той боли, что когда-то испытал его раб. В порыве страсти он совершенно забыл об этом, не имея сил и желания останавливаться. - Нет, не Вас, а этого… ну… того, что будет… - несмело произнес ребенок, краснея и пытаясь спрятать глаза. Он безумно боялся реакции. Что если Том взбесится, получив отказ? - Если боишься, значит, мы подождем. Хорошо? Только недолго, я очень не люблю ждать, – неожиданно спокойно проговорил Господин и, приподняв раба, аккуратно усадил его на прежнее место, а затем, разорвав телесный контакт, сам расположился рядом. Мужчине было сложно подавлять в себе желание, что разгорелось не на шутку, но другого выхода небыло. Взять мальчика силой после того, что с ним произошло, он не посмеет. - Спасибо, - Билли, закусив губу, с благодарностью посмотрел на Шехзаде. Он хотел Тома, очень. С того самого момента, как увидел его полуголого на кровати. Желание было до того сильным, что захватывало дух, но боялся он все же сильнее. Тело все еще помнило грубые пальцы Махмуда. Ему нужно было время, чтобы привыкнуть хотя бы к поцелуям. Все слишком быстро. - Давай тогда продолжим нашу трапезу, а то мы прервались, толком не наевшись, - мужчина оживленно хлопнул себя по бедрам и, поднявшись, вернулся на свое прежнее место. Создавалось впечатление, что произошедшее только что безумие его совсем не трогало. Но это было не так. Билли не знал, что говорить, а потому молчал. Все смешалось в голове. Получается, он нравится Тому и все это не его больная фантазия? Значит Том вовсе не против мужеложства? Почему же он не сказал об этом? Что теперь будет? Теперь их отношения «фаворит-Господин» не просто фарс, а реальность? Столько вопросов, на которые хотелось бы получить ответ. Но несмотря на все это, Билли был счастлив. Так сильно счастлив, что не описать словами. Его чувства взаимны, он тоже нравится Тому! Том тоже пребывал в замешательстве. Он не ожидал, что все окажется настолько просто, что Билл сам даст ему добро на дальнейшие действия. Так же как и не ожидал, что целовать раба будет столь приятно и волнительно. Мало того, что это было в сто раз круче, чем со всеми его наложницами вместе взятыми, так еще и желание секса было просто сумасшедшим. Давно мужчина никого так не хотел. Если бы Билл не остановил его, то Том пошел бы до конца. Это вгоняло в ступор, так как Том и представить себе не мог, что его тело отреагирует на поцелуй с мальчиком подобным образом. Было в Билле что-то такое, чего в последнее время ему не хватало в женщинах…. Может, то, что он мальчик? Да, наверное, именно так и думал Том. Осознание того, что мужчина целует мальчишку, очень сильно подогревало интерес и добавляло перчинки в сам процесс. Вообще весь его образ: хрупкий, нежный, женственный, был прям какой-то точкой невозврата. Как будто Аллах намеренно собрал во внешности раба все то, что безумно привлекло Тома, чтобы Шехзаде был не в силах отказаться от связи с ним. Ведь так оно, собственно, и получилось. Только зачем это Аллаху? Уже другой вопрос. Первым нарушил тишину Том: - Билл, скажи, тебя больше не обижают в гареме? – он решил заговорить на тему, способную хоть немного разрядить то напряжение, что витало в воздухе. - Нет, все хорошо, больше нет проблем. Все благодаря Вам, Господин. К счастью, они поверили, что между нами все серьезно и оставили меня в покое, – Билли отвечал вполголоса, опустив глаза на ковер и не решаясь вновь встретиться взглядом с мужчиной. - Что ж, это радует. Как тебе живется на этаже для фаворитов? - Все замечательно, Господин. Мне не на что жаловаться. - Тебе нравятся твои покои? - Да, Господин, очень, - отозвался мальчик. - Билл? - Да, Гос… - Господин-Господин. Перестань, - раздраженно перебил Том, чем тут же вызвал у наложника приступ паники. Билл ошарашенно взглянул на Шехзаде и скукожился. Откровенно говоря, такая абсолютная покорность Билла порой раздражала мужчину. Ему хотелось увидеть хоть чуточку характера. Том никогда не любил людей, что заглядывали ему в рот только потому что он сын Великого Султана, ему всегда хотелось видеть истинное отношение к нему, и пусть оно окажется не таким идеальным, как ожидалось, но зато будет честным. А что если Билл сказал лишь то, что Том хотел услышать? Что если он сам его вовсе не хочет? Чушь какая-то, он же сам слышал… Но Том начал загоняться. -Простите… - буркнул мальчик, он искренне не понимал, что же сказал не так и чем мог вызвать такой резкий ответ. - Но как прикажете мне Вас тогда называть? Спросив это, он посмотрел на мужчину такими глазами, что все его, Томаса, раздражение вмиг отступило, оставляя за собой лишь нотку сожаления за свою реакцию. «А ведь действительно как ему меня называть? Ну, не Томом же! Все-таки он мой наложник, а я его Повелитель». - Извини, Билл, я сам что-то.… В общем, не знаю. Забудь. Все хорошо, называй так же, как называл, – Том ровным взглядом уставился в одну точку где-то в районе дверей. - Просто у меня создается впечатление, что я вытягиваю из тебя каждое слово, а мне бы хотелось, чтобы ты постарался общаться со мной так, как со своим другом или хорошим знакомым. По крайней мере, наедине. Если ты хочешь о чем-то меня спросить, то можешь не стесняться и спрашивать. Мне будет приятно. - Я…. Я просто боюсь сказать что-нибудь не то, если честно. Рядом с Вами я забываю часть слов и мне кажется, что если я скажу больше, чем дозволено, то стану нести чушь, - услышав это робкое признание, Томас расплылся в улыбке. «Какой же я идиот! Мальчику всего шестнадцать и он скорее всего по уши в меня влюблен! Какого поведения я ждал от ребенка, который пять минут назад первый раз в жизни поцеловался?» - Ты глупенький, знаешь? – мужчина по-доброму посмотрел на парнишку. - Знаю, но ничего не могу с собой поделать, - согласился Билл, краснея и, не в силах сдержать ответной улыбки, обнажил свои беленькие зубки. Он понимал, о чем говорил Том, ему и самому до чертиков надоело вечно багроветь при виде Шехзаде, дрожать и вообще вести себя, как маленькая влюбленная девочка. Просто это происходило само собой, неосознанно. Присутствие сильного, властного и желанного мужчины действовало на него именно таким вот глупым образом. - Давай договоримся, что с этого дня ты больше не краснеешь, не стесняешься. Ну а если вдруг ослушаешься, то мне придется тебя за это наказывать. Хорошо? – Том игриво поиграл бровями и подмигнул. - А как наказывать? - Буду тебя кусать, вот так, - привстав, мужчина перегнулся через стол и, приблизившись к наложнику максимально близко, резким движением прикусил того за нижнюю губу. Было совсем не больно и даже приятно. Билли, не удержавшись, хихикнул, а Том, переходя на шепот, спросил: - Договорились? - Договорились, - юноша сглотнул, не сводя глаз с пухлых губ напротив. - Точно? – томно, интимно, с легкой улыбкой. - Точно… Том вмиг сократил и до того почти отсутствующее расстояние между ним и Биллом. Он впился в его губы совсем ненадолго, лишь слегка смакуя и облизывая, но этого хватило, чтобы по телу вновь прошла волна возбуждения. Понимая, что большее ему сегодня точно не светит, мужчина решил не испытывать собственную выдержку и отстранился, вновь присаживаясь на подушки. - Ешь давай, а то скоро просвечиваться начнешь, - Томас кивнул на ковер, что ломился от разнообразных яств, к которым они практически не притронулись. - Совсем, наверное, не кушаешь. В гареме плохо кормят? - Нет, что Вы! Я люблю поесть, просто почему-то не толстею, - хихикнул наложник. - Вон оно что. Значит, обмен веществ у тебя хороший. Толстеть ни к чему, мне нравится, что ты такой тоненький, - жуя, произнес мужчина, что уже с удовольствием уплетал лукум. Наложник опять смутился. Каждый комплимент из уст Шехзаде невольно выбивал из колеи. Биллу хотелось спросить у Тома, почему тот изменил своим принципам, почему поцеловал его и что все это теперь значит, но не решался. Вместо этого мальчик молча приступил к трапезе, выбрав из огромного количества еды пахлаву, которую советовал мужчина. Да и какая ему разница, почему все это случилось? Он же об этом только и мечтал! Должен вроде как радоваться, что все вышло именно так, и что Томас, как оказалось, действительно к нему неравнодушен. Но в груди почему-то все равно все сдавливало от какой-то неуверенности в происходящем. У Тома ведь есть женщины, много женщин, красивых… Билл будет одной из таких? Ему это почему-то не нравилось. Может, стоит все-таки поинтересоваться? Он ведь обещал не стесняться… Да. Он сделает это. Хватит смущений. - Господин, я могу спросить? - Конечно, Билл, все что угодно, - одобрительный кивок. - Вы говорили, что Вы против подобного рода связей и Вас интересуют только женщины. Что-то изменилось? Том на секунду завис, задумавшись. Он сделал невозмутимое лицо, а затем как ни в чем не бывало произнес: - Изменилось. Ты появился. - Я какой-то особенный? – Билл сам пугался своей дерзости. Наверное, нельзя такое спрашивать у Господина? - Особенный, - согласно улыбнулся Том. - И очень красивый. Он не хотел распыляться на эту тему перед наложником, он еще сам небыл до конца уверен в своих чувствах к нему. Раб ему очень нравился внешне, просто до безумия, он чувствовал к нему какую-то сумасшедшую физическую тягу, но не более пока что. Билл стушевался, смущаясь. Мужчина впервые сказал ему, что он красивый. Это было приятно. Мальчику казалось, что он на седьмом небе от счастья. В своих мечтах он и представить себе не мог, что все произойдет так скоро и… взаимно?! - Спасибо. Вы тоже красивый мужчина, мой Господин. После словосочетания «мой Господин» Том перестал жевать. Это звучало так… так сексуально?! В голове сразу возникли пошлые картинки их соития, где Билл кричит эти слова, распластавшись под ним и получая безумное удовольствие. В паху заныло. Да что ж такое? Почему из уст наложниц это никогда не звучало столько откровенно? - А Ваши фаворитки, что будет с ними? Томас чуть не подавился. Он как-то странно взглянул на раба, теряясь. Ничего себе вопросик! К чему он клонит? - А что с ними? – напрягаясь. - Ну… - замялся Билл. - Они не будут против нашей… э… связи с Вами? Ах вон оно что… А он уж было подумал! От сердца отлегло и Томас заулыбался. Билл оказался не таким глупым, чтобы подумать, что с его появлением Том отошлет всех наложниц куда подальше, а то ему попадались подобные девицы.… После первой ночи требовали от Томаса невозможного. О таком никто не смеет даже мечтать. - Им какое дело? Я не обязан ни перед кем отчитываться. Их дни посещения моих покоев расписаны в календаре. Повисла неловкая пауза. - Как тебе пахлава? – мужчина решил сменить тему на более непринужденную. - Ничего вкуснее не пробовал, - Билл откусил еще кусочек десерта и в неге прикрыл глаза, демонстрируя свое наслаждение вкусом восточной сладости, пропитанной каким-то маслом и сиропом. - Я вообще сладкоежка, очень люблю все с орешками, а еще больше мне нравится слоеное тесто, оно такое хрустящее. Когда я кушаю сладости, мое настроение сразу улучшается, даже если до этого я грустил. - Правда? Буду иметь в виду, - Том улыбался, глядя на это «чудо». - Постараюсь чаще кормить тебя ими, чтобы ты был в приподнятом настроении. Трапеза подходила к концу. Они перекинулись еще несколькими фразами на нейтральные темы. В основном инициатива исходила от Тома, Билли лишь отвечал, часто краснея и пытаясь не выдать своего полуживого состояния. Находиться с Томом сейчас после того, что было, стало вдвойне сложнее. Он по-прежнему не знал, что может говорить или делать, как теперь себя вести и что можно спрашивать, а что нет. Но даже несмотря на все это, мальчик был счастлив. Мужчина, о котором он мечтал, был рядом и смотрел на него глазами, полными желания. Билл видел это, он точно видел. Том следил за каждым его легким движением, за мимикой, рассматривал его всего с ног до головы, и Биллу нравилось такое вот открытое внимание к себе. Когда они закончили с едой, Том сообщил, что ему необходимо несколько часов поработать, но он будет ждать Билла после обеда для продолжения написания портрета. После того, как слуги убрали кушанья, и они остались наедине, мужчина подошел вплотную к наложнику и, забегав по красивому лицу глазами, на прощание произнес: - Я буду скучать, - он и сам не знал, зачем сказал это. Просто захотелось. - И я тоже. Мужчина был несколько выше его самого, и Биллу пришлось чуть ли не встать на носочки, чтобы иметь возможность заглянуть ему в глаза. Не теряя времени, Томас аккуратно взял раба за подбородок и, склонив голову вбок, а затем, потянувшись, поцеловал. Одними губами, дабы поберечь себя. Он знал, что если сейчас углубит поцелуй, то шансов на то, что он себя остановит, почти не останется. Но и этого невинного чмока хватило для того, чтобы сердце начало биться быстрее, а по телу прошла волна возбуждения. Чертов раб, как же он его заводит! Мужчина резко отодвинулся, отворачивая голову в сторону. - Ступай уже, а то не сдержусь. Билл смутился и хихикнул, прекрасно понимая, что имеет в виду Томас. Отступив на шаг назад, мальчик поклонился и, развернувшись, покинул покои. Когда двери за фаворитом захлопнулись, Том расслабленно выдохнул. Все-таки сложно ему было себя контролировать и осаживать. Очень. Не привык Шехзаде к этому. Он всегда все получал тогда, когда желал. Ждать мужчина никогда не любил. *** Билли шел по коридору и чуть ли не визжал от счастья, до боли сжимая кулачки. Зайдя в покои, он нос к носу столкнулся с Андреасом, который сразу же отметил настроение друга и не смог не засиять в ответ. Вопросы от златовласого юноши посыпались один за другим, а Биллу и самому не терпелось поделиться произошедшим. Он говорил, говорил, говорил, а Эндрю с каждым им сказанным словом все сильнее округлял глаза и неверяще охал. Когда друг дошел до самого интересного Андреас не сдержал эмоций: - Ничего себе! Он сам, САМ тебя поцеловал? Да ладно! Вот это да-а-а… Оказывается не такой уж он и натурал! А я тебе что говорил? Ты мне не верил. Ну, ты балда, Билли. Видишь, как все вышло? Офигеть! Я так рад за тебя, за Вас… - юноша улыбался во все тридцать два зуба, крепко сжимая руки друга. - Я сам в шоке, не могу поверить. У меня бабочки в животе, Андрей, а я ведь раньше и не знал, что это такое, когда так говорят… А я их почувствовал. Понимаешь? Когда он сел рядом и приблизился, я думал, что скончаюсь. Это так, так… - задыхался брюнет. - Да знаю я, как. Уж мне-то не рассказывай, - друг мечтательно закатил глаза. - Я сам такой же влюбленный идиот. - Адре-е-е-е-ей, я сейчас умру! Мне не верится, - энергия у Билла била через край, он чуть ли не подпрыгивал на кровати и готов был вот-вот взорваться от эмоций, что переполняли его. - И как тебе поцелуй? Понравился? - Ты не представляешь, насколько. - Да, целоваться - это классно. Сегодня ночью ты идешь к нему, я правильно понял? - Чего? Нет, ты что! Я не готов. Он хотел, но я не могу, - отрицательно замотал головой брюнет и, поймав непонимающий взгляд друга, пояснил: - Когда мы целовались, Том повалил меня на спину и сказал, что хочет. Но я… Я струсил! Мне стало страшно, я очень боюсь. - Ничего в этом опасного нет, Билли, а совсем наоборот. Но тебя можно понять, с таким-то опытом… В любом случае, рано или поздно ЭТО случится, - обреченно пожал плечами друг. - И я не думаю, что Томас будет рад долгому ожиданию. Шехзаде слишком избалованы сексом, чтобы терпеть его отсутствие. Ты же не хочешь, что бы Томас пошел с этой «проблемой» к одной из наложниц или, чего хуже, к наложнику? - Нет. Конечно, нет! – замотал головой Билли и смущенно продолжил: - Я понимаю, что тянуть нельзя, поэтому… Думаю, настало время тебе поведать мне все подробности вашей первой с Анисом ночи. Нужно же мне как-то набраться опыта. - Не-не-не, даже не проси, Билл! – попытался возразить Эндрю, протестующе скрестив руки. - Ты что, хочешь, чтобы я сгорел со стыда? - Ну, пожалуйста, ну, Андрюша… - Вильгельм взмолился, наигранно выпячивая нижнюю губу и раздувая ноздри. – Ну, кто мне еще поможет, а? Ты ж мой единственный и самый-самый лучший друг. - Подлиза! – смешно фыркнул Эндрю, но сдался. - Ладно, только обещай не ржать! И не прикалываться, а то знаю я тебя. - Клянусь! - В общем… Билл краснел, багровел и закрывал лицо ладонями, пока Андрей рассказывал ему о том, о чем не принято говорить вслух даже взрослым, но внимательно слушал, ловя каждое слово и пытаясь запомнить каждую деталь. То, о чем говорил Эндрю, не было противным или каким-то мерзким, как казалось на уроках по соблазнению и удовлетворению Господина, когда все то же самое каким-то заумным языком объяснял учитель. Как уяснил Билл, ему лишь нужно было быть покорным, исполнять то, что повелят, и не перечить. Для начала необходимо было обмыть ноги Господина, затем сделать ему расслабляющий массаж, а после отвечать на поцелуй и внимательно слушать приказы. Сам процесс секса с мужчиной особо не отличался от того, что происходил между мужчиной и женщиной, была лишь одна разница: мальчик был снизу и принимал в себя Господина сзади. По словам Андрея, это было приятно и приносило удовольствие. Билл кривился, вспоминая, как Махмуд разорвал его изнутри и не понимал, как ЭТО может быть приятно, но тут же, вслушиваясь в слова друга, потихоньку начинал менять свое мнение, мысленно представляя ласкового Тома и его прикосновения. Андреас убеждал, что если его Господин будет делать все аккуратно и с умом, никакой боли он не почувствует, а совсем наоборот. Друг описал все свои ощущения, что испытывал в процессе соития со старшим Шехзаде, и в них не было ничего неприятного. Билла напрягало лишь то, что у Аниса уже было немало мальчиков, и, соответственно, достаточно опыта, в отличие от Тома, который, судя по всему, попробует секс с наложником впервые. А вдруг он сделает больно? Вдруг не сможет так, как Анис? «О Господи! Я рассуждаю на тему секса с мужчиной, разговариваю об этом с другом и скоро буду ИМ заниматься… Как я до этого дожил?» - А еще ты, ты должен будешь сделать ему… - Андреас покраснел, отводя взгляд. - Минет. - О Боже… Ртом, да? - Билли, он и делается ртом. Нам же говорили на уроках. - А это обязательно? – мальчик скривился, смешно морща нос. Ему даже руками не особо хотелось бы трогать чей-то член. Хотя… Это же член Тома. Что он в самом деле? - Ты же влюблен в него! Чего кривишься? - И что? Поэтому я должен желать полизать его достоинство, что ли? Фу, это же противно. - Господи, Билл. Что за слово полизать? – захохотал златовласый юноша. - Тебя послушать, так все, что ниже пояса – омерзительно. Сам потом захочешь сделать ему минет и даю слово, что тебе это понравится. - С чего ты взял? Как ЭТО может понравиться? – недоверчиво покосился брюнет. - Ну, вот так, - Эндрю развел руками. - Тебе захочется сделать приятное Господину и ты сделаешь. Главное, чтобы член Тома не оказался слишком большим. Потому что, во-первых, тебе будет больновато в процессе соития, а во-вторых, не совсем удобно, как ты говоришь, «лизать». Ну, он просто в рот тебе не поместится, и все. Это тебе не бананы, что были на уроках, - заключил юноша, пожимая плечами. - А у Аниса, ну, это… большой? – спросил Билли, хлопая глазами и закусывая губу. - Ну, - Андрей смущенно опустил взгляд. - Сантиметров восемнадцать, наверное. Я, конечно, не измерял, но на вид где-то так. - Большой, - подытожил брюнет. - Бывают и больше. - Надеюсь, у Тома маленький. Андрей прыснул. - Ты с ума сошел? Маленький - это ж фу. У мужика должно быть нормальное, большое достоинство, чтобы чувствовалась его сила. Это ж так заводит… - И откуда у тебя такие познания, мелкий извращенец? – прикололся Билл, не удержавшись от смеха. - А раньше я и не замечал, что ты такой развратник. - Отстань, балда, - цокнул Андрей, в сотый раз смущаясь, и отмахнулся от дебиловатого друга. - Ну, они же братья, у них же должно быть там… э… одинаково? – прекратив хохотать и придя в себя, предположил Билл. - Не знаю, может быть, - развел руками фаворит старшего Шехзаде, а затем завопил, опомнившись: - Черт, Билли, нам же надо на урок, срочно! Ты меня так заболтал, что я совсем забыл. У нас алгебру отменили, а… - Андрей взглянул на песочные часы, что стояли на полке у двери и охнул: - Десять минут назад мы должны были быть на литературе! Блин, мы уже опоздали! Нам с тобой достанется от Аги и калфы. - Бежим скорее, - Билл подорвался с кровати и начал судорожно переодеваться. - Сейчас только одежду сменю, а то не пойду ж я так… Не переживай, что-нибудь придумаем, Гульшад и Азиза нас помилуют, слово даю.